Лицемерная сила любви

      «Сириус Блэк?»       Несомненно, мне это послышалось, поэтому я переспросил:       — Ты сказал… Сириус Блэк?       — Да, Сириус Блэк, — незамедлительно подтвердил мой собеседник. — Ты меня знаешь? Что, я уже стал настолько печально известен?       Я ничего не ответил. Некоторое время у меня в голове висела звенящая пустота, а потом, словно по щелчку, на меня обрушился целый град эмоций:       «Господи! Боже мой!»       «Да быть не может!»       «Сириус Блэк! Тот самый!»       «С чего бы мне вдруг так повезло? Тут есть какой-то подвох?»       «Мордред, настоящий Сириус Блэк!»       Одно дело — когда ты знаешь, что находишься в том же мире, где и книжные персонажи; и другое — когда ты с этими персонажами встречаешься лично.       Против воли на моём лице сама собой нарисовалась широкая улыбка — бурлящая радость вспыхнула во мне, словно при встрече со старым добрым другом.       «Поверить не могу! Один из ключевых персонажей Гарри Поттера находится в нескольких десятках метров от меня! И не кто-нибудь, а сам Сириус Блэк! Тот, который первый в истории сбежал из Азкабана… — я с трудом сдержался от того, чтобы начать глупо хихикать. — Вернее, пока что не сбежал…»       Мне потребовалась пара глубоких вдохов, чтобы подавить свой восторженный порыв. Я покачал головой, с трудом осознавая реальность. Как же всё-таки странно: мне известны об этом человеке многие личные вещи, которые никто другой не знает, но при этом я, не стоит забывать, являюсь для Сириуса полным незнакомцем.       В книгах Сириус Блэк был крёстным отцом Гарри Поттера, которого из-за обмана Питера Петтигрю ложно обвинили в предательстве Поттеров и приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. По сюжету он должен сбежать на свободу перед началом третьего курса Гарри, в результате чего министр Фадж примет радикальное решение приставить дементоров охранять Хогвартс.       «Так как Сириус здесь, по всей видимости, этого пока что не случилось. Но определённо должно случиться?.. Как скоро? Какой сейчас вообще год?»       Я начал лихорадочно перебирать свои воспоминания. Когда меня судили, был разгар лета 1993-го. К сожалению, я даже приблизительно не знал, сколько времени успело пройти с того момента: может быть пара недель, а может и пара месяцев — о том, чтобы точно определить текущее число, и речи не шло. Но это ещё полбеды. Главной проблемой являлось то, что я совершено не помнил даты ключевых поворотов сюжета в Гарри Поттере (да кто бы вообще стал обращать внимание на подобные детали?). По кратким сценам из фильма, где показывали магловский Лондон, я был способен лишь предположить, что действия происходили во временном промежутке где-то между восьмидесятыми и нулевыми. Но такой разброс в тридцать лет мало чем мог помочь.       «Когда Волан-де-Морт пришёл убивать семью Поттеров и Питер подставил Сириуса, Гарри был один год, — оставалось попробовать угадать дату по глобальным событиям. — В Хогвартс поступают в одиннадцать, значит на третьем курсе ему исполнилось тринадцать. Получается, Сириус просидел в Азкабане примерно двенадцать лет, начиная с момента падения Тёмного Лорда той хэллоуинской ночью, что произошло в…»       Память подводила меня, и это раздражало. Я знал, что в моём текущем времени Воланд-де-Морта уже нет, так как мы с отцом решились переехать в Британию только после стабилизации политической ситуации и конца эпидемии драконьей оспы.       «Вроде бы с официального завершения войны прошло лет восемь? Десять? Угх, надо было больше уделять внимания мировой политике…»       — Эй, ты ведь всё ещё живой? — мои мысли были перебиты. — Не молчи!       Я разочарованно тряхнул головой, досадуя на самого себя. Точно, зачем гадать, если рядом есть источник информации!       — Сколько… — резко начал я, но тут же поубавил тон из-за боли в горле. Да и при осознании того, что я сейчас разговариваю с самим Сириусом Блэком, все мысли начали путаться. Это прямо как когда на улице встречаешь популярную знаменитость — на языке вертится столько всего, но вымолвить ничего не можешь. К счастью, благодаря многочисленным мероприятиям, которые я посещал как представитель древней семьи Абберли, у меня был опыт общения с важными людьми, так что я быстро подавил в себе зарождающийся комок смущения. — Сколько ты здесь находишься?       — Хм… — Сириус задумался. — Трудно сказать… Подожди, посчитаю…       Стоит только узнать, как много лет он уже сидит, и вычесть эту цифру из двенадцати...       «Когда он решит сбежать, я бы мог уговорить его взять меня с собой!» — мысль о том, что, возможно, всё ещё имелся шанс выбраться из этого места, была подобна глотку свежего воздуха. Она пьянила и заставляла голову кружиться.       Я заёрзал от нетерпения, сдерживая себя, чтобы не велеть ему поторопиться.       — Думаю, вернее всего будет сказать, что я здесь довольно долго, — наконец-то нашёлся с «содержательным» ответом Сириус. — Да, длинные годы.       «Это… — мысленно вздохнув, я поборол раздражение, — …следовало ожидать. Что ж, мракоборцы вряд ли озаботились тем, чтобы повесить в камере Сириуса календарь. По крайней мере, его не посадили сюда вчера. Уже что-то».       — Тогда… Как долго прибываю здесь я, относительно тебя? — следовало попытаться узнать хотя бы это.       — Совсем немного. Ты пропустил четырнадцать кормёжек.       Попытка вспомнить, сколько раз в день кормят заключённых Азкабана, ни к чему не привела — не было уверенности даже в том, кормили ли меня вообще. Из-за того что все предыдущие дни я провёл в полусознательном состоянии, воспоминания о том, что конкретно со мной происходило, были очень мутными. И, так как мой организм довольно крепок благодаря магии, я вполне мог протянуть всё то время без еды. Прямо сейчас я не ощущал голода — но это скорее всего временное притупление чувств из-за общего слабого состояния.       «Может, прямо спросить его, скоро ли собирается он сбежать? Но это прозвучит как-то странно — если бы он мог, то уже сделал бы это… Ах, точно, на побег его должна была подстегнуть фотография Питера в газете, принесённой Фаджем во время инспекции. Узнать у него, приходил ли уже сюда министр? Но тогда Сириус не поймёт, откуда мне вообще известно про инспекцию. Стоит ли честно рассказать, что у меня есть воспоминания из другого мира?..»       Нет. Слишком опасно. Несмотря на мою уверенность в том, что Сириус Блэк надёжный человек, который ни за что не стал бы меня выдавать, он не являлся мастером окклюменции и любой легилимент мог заглянуть в его память.       «Что ж, ладно… Какие другие важные события я помню? Ах, да. Багнолд… — я невольно запнулся на этом имени, — …ушла в отставку с поста министра за три года до того, как я её… до своей смерти, и освободившееся кресло занял Корнелиус Фадж. Срок министерских полномочий не ограничен, но выборы должны в обязательном порядке проводиться каждые семь лет. Фадж покинул пост в пятом фильме, а значит он стал министром максимум за два года до поступления Гарри в Хогвартс. Получается… сейчас Гарри Поттер уже закончил первый курс? Хотя нет, Фаджа же могли сместить до конца срока, возможно Гарри уже перешёл на третий… Но ведь Сириус должен был сбежать перед началом третьего курса, а он до сих пор тут. Неужели август ещё не наступил?..»       Цифры в мыслях путались, вызывая головную боль. В конечном итоге, все вышеперечисленные факты сводились к одному: так или иначе Сириус Блэк должен был сбежать в течение года — либо этим летом (если оно до сих пор не закончилось), либо следующим. Наверное. Всегда оставался шанс, что я где-то напутал.       «Сириус ведь сбежит, да? — неожиданно ужасная мысль прошибла меня холодным потом. — С чего я вообще взял, что в этом мире будет всё как в фильме? Вдруг в данной реальности Сириус не является анимагом? Или, из-за того что я как-то повлиял на события, действия начнут развиваться не по оригинальному сюжету, и Сириус до конца жизни останется в Азкабане? Что, если…»       Заметив, что моё тело начинает мелко дрожать от нарастающего страха, я силой воли заставил себя прекратить дальше развивать эту мысль. Мне сейчас нельзя было паниковать.       «Пока что я не замечал никаких отличий от фильмов, а значит об этом нет смысла беспокоиться, — я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Переживания бесполезны. Надо просто не думать об этом. Не думать…»       — Ты грустишь из-за упущенной еды? — Сириус по-своему расценил моё долгое молчание. — Она того не стоит, поверь мне.       «Я грущу из-за возможности остаться в этом месте навечно!» — мысленно выкрикнул я, но вслух лишь произнёс:       — Я просто устал.       И это, кстати, было правдой. Из-за непривычного количества разговоров и душевных переживаний голова ощущалась непреодолимо тяжёлой. Раньше я и представить себе не мог, что эмоции так выматывают. Мне вновь хотелось спать.       — О, понимаю! — хриплый голос Сириуса прозвучал до странности заботливо. — Первое время всегда чувствуется убыток сил. Не беспокойся, у меня тоже так было, со временем приспособишься. Хе-хе. Как же всё-таки повезло, что мы рядом, вместе. Если тебе что-нибудь понадобится, спрашивай! Не то что бы я мог много чего сделать, но всё же…       — Угу, — слабо буркнул я, выражая согласие.       — Если хочется, можешь смело попробовать поспать. Когда принесут еду, я обязательно разбужу тебя.       Его искреннее беспокойство о еде, как о самой главной проблеме в жизни, звучало нелепо, но тем не менее слабая улыбка тронула мои губы. Да, Сириус, также как и я, сидел в камере и не имел возможности помочь, если бы за мной пришли мракоборцы или дементоры. Но теперь в этом мире существовал кто-то, кто волновался обо мне — и это было до безумия приятно. Я был больше не один.       «И впрямь повезло…»       В моей пустой камере не было ничего, что могло бы послужить кроватью. Поэтому я, не уходя со своего уже нагретого места, свернулся на полу калачиком и прижался спиной к каменной стене.       «У меня будет шанс выбраться отсюда, — мне очень хотелось убедить себя в этом. — Я им непременно воспользуюсь. Всё получится. Мы вместе с Сириусом сбежим. А дальше… — появилась потребность помечтать, — так как мы будем в розыске, свободно передвигаться по Британии не выйдет. Мой дом остался в не лучшем состоянии, да и он доступен мракоборцам… Пригласит ли Сириус меня к себе на площадь Гриммо? Было бы прикольно вживую увидеть Кикимера и портрет Вальбурги. О, точно! Там же сейчас находится медальон Слизерина, один из крестражей Волан-де-Морта! Я бы мог использовать информацию из фильмов, чтобы помочь Гарри в борьбе с Тёмным Лордом. Тогда, возможно, мой приговор к казни аннулируют… Было бы здорово…»       Я закрыл глаза и представил, что сейчас, надо мной, вместо тёмного потолка простирается чёрное ночное небо. А на нём, где-то из глубин космоса, сияют звёзды. Множество звёзд.