through myself

Пока сигарета, совсем бесполезная сейчас, продолжает тлеть между пальцами, Минхо сотрясается в беззвучном рыдании. Мог ли он подумать, что вся его жизнь так быстро скатится вниз? В нём всегда жила уверенность в завтрашнем дне. Он думал, что временные трудности они переживут и станут только крепче. Но нет, только что их переплетённые ранее с Джисоном пути разошлись окончательно, стоило тому покинуть квартиру. Он слабый. Слабый и глупый, не способный решить проблему так, как делают это серьёзные взрослые люди. Минхо пытается утереть краешком футболки непрекращающийся поток слёз и быстро тушит недокуренную сигарету. Теряя всякие силы, он бросает последний взгляд на окно и выходит из кухни. Наверное, Джисон уже уехал, наверное, он уже мчится к аэропорту на ближайший рейс в Лондон, злостно хлопая ладонью по рулю. Наверное, он всё-таки послушал Минхо и решил оставить такое ничтожество в прошлом. Внезапные звуки, похожие на то, что кто-то бежит в подъезде, быстро ломясь по ступенькам, доносятся до Ли, но он не обращает на это веского внимания. До тех пор, пока дверь квартиры не открывается прямо перед ним. Джисон тяжело дышит и Минхо понимает, кто именно так громко бежал в подъезде. Его рот раскрывается от удивления, а глаза загораются. Так, словно увидели проблеск надежды. Он смотрит с недоумением, а Хан — серьёзно и упрямо. — Собирай вещи, — просит тихо, заставив Ли содрогнуться и вдохнуть воздуха после того, как тот ненадолго позабыл о нём. — С-сони, какие вещи? Для чего? — Минхо выдавливает из себя оживший всхлип и корит за то, что прямо сейчас влажная дорожка стекает по его щеке. Джисон тянется рукой и старший льнёт ближе к прикосновению холодной ладони к его щеке. Хан стирает слезу, смотрит в заплаканные глаза парня, а затем притягивает к себе, заключая в объятия. — Мы едем в Англию. Вместе, Минхо. Замерев в чужих руках, Хо вскидывает голову. Долго и пристально смотрит, обнимая Джисона за шею и не собираясь отпускать вопреки кричащим о правильности мыслям в голове. И вроде от напора младшего что-то внутри у самого меняется: становится легче, резкое облегчение укутывает тело, делая мягким и слабым. — Тебе будет тяжело там со мной. Я же дуб дубом, что я там буду делать помимо того, что висеть у тебя на шее? — Почему ты не можешь поверить в нас? — Джисон прислоняется своим виском к виску Минхо, продолжая обнимать любимого человека. — У меня теперь будет та работа, с прибылью которой я смогу обеспечивать нас и даже питомцев. Позже ты закончишь языковые курсы и сможешь попробовать подать резюме в компании. Чёрт, я не хочу терять тебя только из-за этих первых трудностей, Минхо. — Прости меня, я так сглупил, когда начал сам решать как тебе будет жить лучше, — Минхо утыкается лбом в плечо младшего и наконец крепко сжимает его в своих руках. Тот ласково улыбается, оставляя крохотные поцелуи на макушке Ли и поглаживая по спине ещё напряженную спину. — Мне будет хорошо только там, где мы вместе. Ты — мой смысл жизни, Хо, и карьера никогда не сможет занять твоё место, — поучает Хан, открывая то, что держал в своём серце последние пару месяцев. Он немного отстраняется, чтобы заглянуть Минхо в глаза ещё раз. — И скажи, что ты абсолютно полностью соврал, когда сказал, что разлюбил. Я хочу это услышать. — Ты слишком хороший парень, чтобы тебя разлюбить, Хан-и, — Минхо сладко выделяет последнее, и, стирая со щек и глаз засохшие слёзы, смеётся, когда Джисон шутливо дуется и тыкает старшего в ребро. Ли берёт его ладони в свои, притягивает ближе и целует обе в тыльную сторону, а затем прислоняется своим лбом в ханов. — Я очень люблю тебя, никогда не хотел потерять тебя по-настоящему, родной.