***
— Объяснишься? Андайн смотрела в землю. Взгляд туманился, брови хмурились, закрывая тем самым глаза наполовину. Ни разу она не взглянула в лицо другу, просто молча идя вперёд, туда, куда он вёл её. Папирус, хоть и был зол на неё из-за произошедшего, просто спокойно ждал ответа. Он понимал, что молчание продлится ещё долго. Терпения не особо хватало, но девушка резко заговорила. — Я не могу выдавать тайны королевства. Придёт время, и может быть… — Мы сейчас не в королевстве. Почему нет? — Папирус недоуменно вскинул бровь, все ещё ожидая, что девушка посмотрит на него. Но та лишь сильнее нахмурилась, всем видом показывая тупик ситуации. Руки в красных перчатках сжались. Оставалось лишь ждать её ответа, Папирус не хотел оставлять все так легко. Хватило ситуации, что произошло между ними в последний раз.***
Санс дрожащими руками попытался поднять бумаги с пола, но попытка провалилась. Ему стоило сейчас отдохнуть. По крайней мере, в доме никого не было, но он не знал, как долго это будет продолжаться. Нужно было выжать из этого времени максимум полезного. Магия была нестабильна, поэтому, нехотя, скелет побрёл на второй этаж, ближе к своей комнате. Он не хотел оставаться на диване, потому что понимал, что первое, что увидит командующий, будет все ещё напуганный скелет. А разговаривать сейчас не хотелось, и попросту не было воли из-за страха. Наконец дойдя до своей кровати, Санс закрыл дверь на замок. Он хотел поставить перед ней комод, но сил не хватило, чтоб сдвинуть его с места. Скелет сел на край кровати. Взгляд переходил со своих рук в окно, откуда светило вечернее солнце. Прошло так много времени? Они будто только недавно заканчивали перебирать документы, было лишь немного за полдень. В мыслях резко появился Папирус. Его резкий рывок, что закрыл Санса от возможного удара. Что же поспособствовало для этого действия? Он не мог понять. Душа вновь зашлась быстрее, чем до этого. Он не испытывал этого даже когда боялся расправы, рука незаметно коснулась футболки на месте раскалённого сердца. Если бы они поменялись местами, Санс бы сделал то же самое. Это он знал точно. От собственных мыслей, скелет не заметил, как улыбнулся. Давно ли размышления о доброте Папируса заставляли его озаряться улыбкой? Он не знал. Вместо этого, Санс резко залился голубым румянцем, ударив себя по черепу. Нет. Не нужно.***
Двое монстров сидели на лавочке около светящегося в полумраке кафе. Люди проходили мимо, болтая о своём. Время близилось к семи вечера, поэтому, уже успокоившись, монстры молча вглядывались кто куда. Андайн смотрела вперёд, будто пытаясь что-то понять, а Папирус вверх. Он опять смотрел на звезды. Каждый раз глаза приковывались к небу, он боялся забыть, как оно выглядит. Сжимая пальцами стаканчик горячего кофе, девушка опустила глаза ниже, резко переведя взгляд на друга рядом с ней. — Почему ты держишь его у себя? — Прости? — Папирус не расслышал. — Я говорю, почему Санс живёт с тобой? — Ты хочешь сейчас поговорить о нём? Папирус вновь вскинул бровь в недоумении. Тема опять подползла к его соседу. Он не думал, что ундина спросит о таком, особенно после того, что произошло, но понимал её интерес к этому вопросу. — А ты не хочешь объяснить? — Андайн улыбнулась, положив руку на спинку лавки. Попивая своё кофе, она спокойно дожидалась ответа явно пребывающего в ступоре скелета. Вопрос был неоднозначен. — Я не понимаю о чем ты? — Папирус отпил со стакана тёмный кофе. Молоко он не добавлял, хотя в молодости часто любил пить именно его. Кофе было недостаточно хорошим, но сейчас ситуация была такая, что можно было пригубить лишь раз. Ундина перестала улыбаться, настроившись серьёзнее. — В деле было написано, что после выхода на Поверхность, все заключённые будут отпущены. Санс был в том числе. Почему же я вижу, что он здесь, с тобой? Папирус подавился. Глазницы потухли, кофе был пролит на белую футболку, от чего Андайн охнула, вновь улыбнувшись от неуклюжести забытого друга. Но скелету было не до смеха. Если бы его не спросили, он бы никогда и не подумал об этом. Конечно он читал это правило. Конечно он знал, что всех должны были отпустить ещё в Подземелье, оставив на произвол. — Ты гей? — ЧТ… АНДАЙН?! — скелет завопил, сразу же роняя стакан с кофе на землю. Люди рядом переглянулись, одарив Папируса странными взглядами, но он их не заметил. Девушка залилась смехом. Он ненавидел это. Вспоминая все, что было, все её шутки, он каждый раз раздражался, когда она могла выпалить подобное. Андайн вытерла слезы с глаз, начав опять попивать кофе. — Да ладно, я стебусь. Но вопрос был серьёзным, — девушка невозмутимо пила свой напиток, взглянув вперёд. Люди уже угомонились и перестали таращиться на двоих монстров. Папирус все ещё смотрел на подругу. Его резко бросило в жар от такого вопроса, но после следующий фразы он задумался, принявшись отряхивать с себя остатки кофе. Футболку придётся стирать. На обратном пути Папирус шёл один, размышляя о словах подруги. Они довольно неплохо поговорили о том, что произошло, хоть и остался осадок после услышанного. Её вопросы заставили скелета странно себя ощущать. Эмоций за день было слишком много, каждая из них отличалась либо своей положительной стороной, либо отрицательной. Вопрос крутился в черепе монстра. Почему он так поступил? Выполнить свой долг? Действительно ли он был у него? Или он напросто забыл об условиях дела, что решил помиловать Санса и оставить его на Поверхности? Вопросов было слишком много, они давили на него. Папирус не любил размышлять о своих чувствах, потому что их никогда не было. Почему Андайн спросила о его ориентации? Разве он был похож на гея? Да к чёрту, кто бы сказал, что такое в принципе возможно. Сейчас стоило убрать все мысли с головы и прийти домой. Поговорить с Сансом. Разъяснить всю ситуацию, поставить точки над И. Как люди ещё называют это? Ему было все равно. Плотнее сжав ладони в карманах, Папирус шёл вперёд, видя на горизонте мерцающие окна домов.***
Санс проспал весь день. Все это отобразилось на нём и заставило скелета буквально упасть без сил. Когда глаза открылись, он не был уверен, утро сейчас или ночь. На часах показывало восемь часов вечера. Наверное, все-таки утро не наступало. Это заставило его недовольно вздохнуть. В доме не было слышно признаков жизни, Санс не решался выйти в коридор, чтоб узнать, дома ли Папирус. Окно все ещё было открыто, на улице темнело, а значит, он мог быть ещё на прогулке с главой. Зачем он опять её вспомнил… Черепушка начала ныть от воспоминаний сегодняшнего дня. Скелет приложил ладонь к вискам, принялся вставать, чтоб принести себе лёд и услышал характерный звук поворота ключа в дверной скважине. Папирус только вернулся. Санс встрепенулся лишь от этой новости. Сразу же отступив от двери, он уселся на кровать, не смея самовольно сунуться за дверь. Папирус так же не горел желанием разговаривать. Его только что поставили в ступор. Собственные чувства его не слушали, голова была забита совсем другим, но он настойчиво стучал в дверь Санса, намереваясь поговорить с ним. Он совсем забыл о пятне на его футболке. Сейчас важнее было разъяснить все минусы. Санс дрогнул. Он хотел сделать вид что спит или ушёл, но когда неудачно шевельнулся, издал скрип кровати, на что Папирус сказал что-то сквозь закрытую дверь. — Санс, нам нужно поговорить. Низкий скелет съежился. Поговорить? Он знал о чем. Ему придётся врать. Или говорить правду. Второе было больнее. Лгать он умел, но перед ним будет тот, кто раскусит его в два счета. Переступив через свой страх, Санс ступил к двери. Он хотел открыть её. Правда хотел. — Хэй, нам правда стоит поговорить о том, что произошло, — Папирус слегка нахмурился. Он не был зол, нет. Лишь не понимал, что заставляет Санса сомневаться. Щелчок. Дверь открылась, но за ней никого не было. В доме было темно, Папирус так и не включил свет, чтоб был хотя бы намёк на его существование, как и Санс. Кстати о нём. Его не было за дверью. Командующий вошёл, ища взглядом соседа. В темноте он разбирался неплохо и взглядом заприметил тёплый голубой свет около кровати. Низкий скелет сидел на полу, собрав себя в кучу и держась руками за колени. Он не хотел пересекаться взглядами. Папирус подошёл ближе. Внутри нарастало чувство непонятной тревоги. Почему он беспокоился, если даже не знал, из-за чего? Но в этом было его преимущество. Он переступил через себя, сев чуть подальше от Санса, чтоб не нарушать пространство. — Что случилось между вами? — Андайн не сказала? — Санс в недоумении уставился на командующего. Он думал, что глава уже поведала свою версию произошедшего. Но Папирус лишь отрицательно мотнул головой. Душа низкого скелета засветилась чуть ярче, передавая его переживания сквозь себя. Она осветила лицо Папируса, что так пристально наблюдал за эмоциями Санса. Они впервые сидели в столь интимной обстановке, что давало некие странные ощущения. Командующий сел в позу лотоса, скрестив руки перед собой в замок. — Я… — Санс замешкался. Он стал скрести кончиками пальцев по оголенным костям ног, что не прикрывались шортами. Папирус заметил подобное движение, не дав никого внимания, — я был королевским учёным. Командующий удивлённо взглянул в лицо Санса, что сидел боком. Он ни разу не слышал этого факта, поэтому услышанное было для него не мало того, что в новинку, так просто шокирующе. — Нет, я был помощником королевского ученого. Гастер возлагал на меня большие надежды, — Санс улыбнулся. Тепло, стараясь не выдавать всю боль, вспоминая своего учителя. Папирус непроизвольно выдохнул. Это напомнило его и короля Азгора, что так ясно верил в парня и его возможности. Лаборатория Гастера отличалась своей секретностью. Альфис ни раз упоминала то, что учёный не делился с ней открытиями и лишь тайно встречался с королём для того, чтоб рассказать о новом эксперименте или его провале. Поэтому, информацию о его делах Папирус точно знать не мог. — Ты когда-нибудь думал, почему меня, обычного воришку, посадили на пять лет в подобную тюрьму? Папирус молча смотрел на Санса. Он знал, что задавался этим вопросом, но не хотел спрашивать напрямую. Их отношения не были тёплыми и возможными для таких разговоров. Кто бы подумал, что они будут сидеть на полу в спальне и обсуждать прошлое? — В Подземелье упала шестая душа. Шестой человек. Он был ключом к открытию барьера. Гастер знал, что его ему не хватало для окончания проекта, — голос Санса дрогнул при очередном упоминании имени наставника, — но я подвёл его. Командующий вслушивался в каждое слово. Впервые он сидел, молча слушая все, что говорил его сосед. Раньше бы он отвернулся от него, заткнул бы, но сейчас… Он лишь покорно сидел рядом. — Мне было поручено убить этого человека, снова. На моих руках уже была кровь нескольких детей, — Санс закрыл глаза на все немое удивление со стороны командующего. Он не смог проронить и слова, как вдруг скелет вновь заговорил, — но я не сделал этого. Можно было подумать, что его отправили в тюрьму за неповиновение королевскому учёному, самому королю. Так думал Папирус. Его мысли и начало его фразы оборвал дрожащий голос Санса. — Я столкнул его в Ядро.