Мой страх возрастал с каждым днём. Я понимал, что настанет момент и меня спросят об окончании дела. А что я бы мог им сказать? Что у меня не хватило сил и духу убить беззащитного ребёнка? Опять… Они бы прикончили меня на месте, узнав такую правду. Конечно же мне пришлось избегать каждого. Андайн, Альфис. Гастера… С ним оказалось намного сложнее. Он знал, куда можно было надавить и это меня пугало ещё сильнее, чем осознание того, что убийства мне не избежать. Я перечитал множество книг. В частности это были те, что скрывали в себе истории различных учёных, которые были до меня или Гастера. Каждый из них старался найти новое применение силе людей, но почему-то, записи обрывались на одном и том же месте. Что собой представляет ядро? Кипящая лава? Источник всей энергии Подземелья? Оно пугает своим размером и завораживает своими секретами. Стоит ли оно моего внимания? Гастер говорил, что вложил всю душу в это изобретение и я могу понять, что он имел ввиду. Поэтому Ядро и поглотило его. По моей вине.
***
Санс сжал пальцы на черепе, ткнувшись лицом в колени. Его голос дрожал. История была не из лёгких для рассказа, но он старался, хоть и не понимал, почему его ещё не перебили. Взгляд командующего был понимающим, иногда даже слишком, что заставляло низкого скелета чувствовать себя максимально неловко. — Я думал... Мне казалось, что я должен был забыть это. Все должны были. Я не знаю, почему, но у меня было такое ощущение, — Санс поднял глаза. Папирус вскинул брови от внезапного зрительного контакта, но не стал говорить что либо в ответ. Его что-то останавливало. Что-то внутри подсказывало оставаться в тишине и спокойно слушать собеседника. Он не стал противиться этому чувству, дав Сансу возможность высказаться. — Почему же тогда его никто не забыл... Я думал, моя проблема будет решена. Но в итоге, Ядро сохранило в себе ещё одну тайну, — послышался всхлип. Скелет закрыл одной рукой глаза, сдержав поток далеко не мужественных слез. Конечно ему было стыдно за подобный поступок. Но он не мог себя остановить. Он сделал свой выбор. Папирус услышал посторонний звук и его зрачки сузились. Разговор с Андайн дал ему возможность почувствовать неуверенность в своих же действиях. Почему он поступал так раньше? Сейчас, когда они оба сидели в этой душераздирающей тишине, он не мог сказать ни слова, понимая, насколько ситуация была сложной. Все эти года он держал монстра под крышей тюрьмы по ложному обвинению, а реальное было куда хуже. Он не знал, что ему чувствовать и что говорить. Ощущение тёплой руки в варежке заставило Санса прекратить копаться в себе и распахнуть глаза в немом удивлении. Папирус, что молча сидел рядом, держал свою ладонь на плече собеседника, уткнувшись взглядом в пол. Ни слова не было сказано. Та же тяжёлая тишина, но лишь одно касание, способное растопить лёд, что не мог растаять между двумя монстрами столько времени. Санс только спустя несколько секунд после размышлений успокоился и принял теплое взаимодействие в свою сторону. Тишина длилась, казалось бы, вечность. Оба монстра не смогли перевести взгляд друг на друга, будто боясь последствий. Но спустя 10 минут игры в молчанку, Папирус заговорил. — Это не то, что я ожидал услышать. Санс встрепенулся, услышав тихий, на удивление, голос и повернул голову к его источнику. Рука в варежке уже давно лежала на колене своего хозяина, высокий скелет закрыл глаза, стараясь сохранить в себе силы думать трезво. — Ты разочарован? — Почему ты думаешь, что я должен разочароваться в тебе? — Ты пустил под свою крышу преступника. Я не думаю, что ты бы сделал это, узнав о ситуации раньше, — Санс тихо выдохнул от безысходности. Его взгляд переместился на пол перед собой, руки сжимали голые колени. Никогда в жизни ему не было так неловко. — Я не думаю, что ты преступник. Папирус открыл глаза. Он смотрел в потолок, с надеждой рассматривая белую краску. Перед ним вдруг оказалось ночное небо, мелькающие маленькие звезды. Он вновь почувствовал себя в том разговоре с Андайн. Тогда действительно что-то поменялось? Санс изумлённо уставился на командующего. Его улыбка слегка пошатнулась. Он не услышал то, что было ранее сказанного? С чего такое милосердие? Он лишь глумился над ним, чтоб кольнуть побольнее. Скелет не смог совладать со своими мыслями, не прекращая смотреть в болезненном удивлении. — Я только что рассказал, как… — Неважно. Этот поступок не был хорошим, соглашусь. Но это не значит, что ты преступник. Я бы… Впустил тебя, — Папирус прикрыл глаза, мельком посмотрев на изумлённого соседа, — все равно. Санс не мог скрывать своего шока. Кажется, все слова у него закончились. Он старался выдавить из себя хоть слово, но все равно не выходило. Не выходило даже поверить в то, что говорил командующий. Резко, на глаза накатили слезы. Те, что он так старательно пытался сдерживать. И Санс заплакал. Совсем не героически, без капли самообладания. Как маленький ребёнок он закрыл лицо руками, сжимая зубы вместе и останавливая поток слез пальцами. Папирус почувствовал изменение атмосферы и подсел ближе. Его рука коснулась плеча дрожащего комика, затем вторая, а потом сам скелет всем своим телом обнял Санса. Он никак не отреагировал. Слезы мешали думать, в шок привела лишь одна фраза, а то, что последовало дальше, было размыто. Папирус совсем забыл каково это. Он просто следовал инстинкту, что был глубоко в нём спрятан. И он обнимал. Не крепко, но дав понять, что все ещё сидит рядом.***
Утром последовал характерный звук разбитого стекла. Санс резко подскочил, успешно ударившись лбом о тумбу, что была перед ним. Кажется, он все ещё сидел на полу. Из-за резкого пробуждения начала кружиться голова, скелет ухватился ладонью за череп, жмурясь. Все смешалось, все то, что происходило вчера. Внезапно он вспомнил. Вспомнил этот чертов разговор, но не его окончание. Кажется, произошло что-то, что повлияло на это воспоминание. Комик попытался приподняться, не смотря на чувство ватных ног, преодолев препятствие в виде тумбочки. Она послужила хорошей опорой, Санс ухватился за угол чтоб не упасть обратно. С кухни доносился непонятный шум, он сбивал с мыслей, монстр не мог понять, что именно происходило. Так как Папируса не было рядом, это значило, что источником этого гула был именно он. Санс не очень хотел встречаться с ним. Все таки, его глупая черепушка и вправду забыла все, что происходило после его повествования о своем прошлом. Может по этому Папирус не остался с ним. Может, он сказал что-то лишнее. Может, он его избегает. Кто знает. Но он все-таки решился проверить, переборов внутреннюю тревогу. Папирус действительно был там. Но не на кухне, а в гостиной, подметая пол от остатков стекла. Рядом находившееся окно, что было расположено видом на выход, было разбито, от чего Санс молча уставился на небольшую дыру в нем. Командующий сначала не заметил его присутствия, все так же спокойно убирая мусор в пакет. Но, услышав кашель со стороны, поднял взгляд и встретился со взглядом стоящего неподалеку скелета. Оба уставились друг на друга, будто ожидая, что кто-то начнёт разговор. Уборка была резко прекращена, Папирус завёл веник за спину, не прерывая зрительного контакта. — Что произошло? Санс ухватился за локоть, медленно подходя к дивану и попутно осматривая место происшествия. Папирус не сразу понял, о чем он говорит, поэтому, объяснение задержалось. — Ты про вчера или… — Сейчас, — комик взглянул на разбитое окно, а затем резко перевёл взгляд на пол, где валялся небольшой камень. Это не давало позитивных эмоций. Командующий нахмурился, возобновив уборку. Молча убрав все оставшиеся осколки, он поднял камень с пола, прокручивая его в руке. — Мы кому-то не угодили. — Это нормально. Все таки, мы не такие, как они, — Санс сел на быльце, не выглядя особо удивлённым, — люди. Высокого скелета это не успокоило. Открыв форточку, он поспешно выкинул камень обратно, перед этим удостоверившись, что под их окнами нет кого-либо. Затем, вновь повернулся, завязывая мусорный мешок. Больше слов не последовало. Санс мялся на своём месте, подбирая нужные фразы, но затем все-таки решился разузнать про вчерашнее. — А вчера? В этот момент Папирус уже отнёс пакет на кухню. Комик не увидел его эмоций, но тот очевидно занервничал. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет в нейтральном окружении, их отношения продвинутся на такое расстояние? Пронёсся звук удара стекла о дно вёдра, затем командующий закрыл дверцу и свои глаза. Он постарался выглядеть таким же спокойным, каким был, когда вышел из кухни и встал около телевизора. Их разделяло расстояние в несколько метров, но он не решался подойти ближе. Все это время Санс спокойно ждал его ответа, уже даже подумав, что его попросту не последует. — Мы поговорили. Точнее, говорил ты, — Папирус отвёл взгляд в сторону. Он был серьёзным монстром и подобные разговоры давались ему довольно сложно. — Я не помню, что произошло после. Командующий закрыл глаза. Затем, вновь взглянув в лицо собеседника, скрыл своё, хоть и мелкое, но волнение. — Ты был весь в слезах и я успокоил тебя. Затем, ты уснул, — он не соврал. Это было окончанием разговора, но все-таки одну деталь скелет не уточнил. Заснули они оба. В объятиях друг друга, совсем уставшие, но Папирус не мог уснуть до того момента, пока не перепроверил в очередной раз, что Санс действительно успокоился и спокойно сопит рядом. Для него это было новинкой. Лишь под утро он осознал, что произошло и по тихому сбежал с комнаты, оставив того сидеть одного. Зрачки низкого скелета потухли. Он сильнее сжал пальцами свою куртку. Это было неожиданно, услышать подобное. Особенно после того, что происходило до их переезда на Поверхность. Кажется, их отношения и вправду идут вверх, что заставило комика незаметно улыбнуться. Так вот, что его влекло. — Сегодня приходила Андайн, — Папирус прервал Санса с его витания в облаках, на что тот вопросительно нахмурил бровь. Конечно же он не слышал их. Если бы слышал, проснулся бы раньше. — Что она хотела?***
— К чему это? — Нам уже поступали жалобы монстров на то, что люди ведут себя крайне агрессивно. Конечно же они не хотят смириться с нашим нахождением здесь. Да, Фриск позаботилась о нашем комфорте, но никто не позаботится о нашей безопасности. Поэтому это сделаю я! — Андайн выглядела серьёзной и решительной, хоть и скрывала своё беспокойство. Все таки, сталь Главы Стражей в ней осталась, даже если это происходило с ними вне королевства, — мы должны держаться вместе. — Ты хочешь, чтоб я поговорил с ним? — Я хочу, чтобы мы были все вместе. Не в ссоре, а были рядом, так нас будет сложнее сломить. Ты ещё и живёшь в полной з… — уловив хмурый взгляд Папируса, девушка улыбнулась, позабыв о манерах, — да, прости. — Ладно, я приду, — командующий не долго сопротивлялся. Все таки, в её слова он верил, тем более, их отношения больше не были такими плохими, как раньше. У него вновь появился друг, которого он узнавал по новому каждый раз, что так же и делала она. — Сегодня вечером в 18:00, — ундина подтолкнула скелета кулаком в плечо и сразу же попрощалась. Она не намеревалась оставаться надолго, лишь оповестить о возможной встрече. Спустя пару секунд её и след простыл. — «Как и Альфис, пришла в самую рань чтоб предупредить о вечере. Два сапога пара», — скелет саркастически улыбнулся, аккуратно захлопнув входную дверь. Все таки, правду говорят о копировании привычек в отношениях.***
— Окей, суть я понял. Всë таки пойдёшь? — Не я пойду, а мы пойдём. Вновь пустые глазницы. Санс будто не расслышал, подол куртки стал ещё более мятым. Конечно же ему не хотелось приходить в пучину монстров, что ненавидели его. Если он боялся рассказать об этом, а присутствовать рядом с ними в одной комнате — это было бы прямое самоубийство. — Я думаю, что смогу справиться сам, — комик нервно хмыкнул, но был перебит сразу же, как только постарался отмахнуться. — Сегодня в 17:40 мы выходим, — Папирус специально пропустил слова собеседника, попутно хлопнув дверью в свою комнату. Комик вновь нервно улыбнулся и наконец отпустил куртку со своих вспотевших рук. Оставшись в одиночестве с разбитым окном, Санс перевёл на него обеспокоенный взгляд, надеясь, что разбитым не станет его череп.