Не отпущу

После обеда Шикадай застал Ино за сбором оружия. Она оглянулась на него и улыбнулась, не переставая складывать кунаи и сюрикены в специальные подсумки. На столе, перед которым она стояла, лежал браслет с сенбонами, стопка взрывных печатей, вакидзаси, парные кастеты и кусаригама. — Не знал, что ты владеешь техникой боя на мечах, — сказал он, указывая на вакидзаси. — Как-будто ты или твой отец не владеете, — Ино положила в подсумок последний кунай и принялась раскладывать печати, — Или ты не знаешь, что все клановые шиноби владеют почти всеми видами холодного оружия? — Всеми? – Шикадай не скрывал своего удивления. — Почти всеми, например с катаной и саем я так и не справилась, они для меня слишком громоздкие и тяжёлые, а вот кусаригама мне вполне подошла. Он с лёгкостью мог представить её выполняющей клановые техники, использующей тайдзюцу, не раз видел, как она это делает, но представить, как она использует это оружие, не получалось. — Но почему ты никогда не использовала её на тренировках. Вы с отцом всегда тренировались либо в техниках, либо в тайдзюцу. Перед глазами вспыхнуло очередное, вызывающее улыбку, воспоминание. Шикамару увернулся от основной атаки, но всë таки умудрился получить фундо в нос, хоть и не в полную силу. — Ты сломала мне нос, — прогнусавил он, держась одной рукой за кровоточащий нос, второй – за рёбра, которые болели, — и, кажется, два ребра. Ино, ты вообще не контролируешь свою силу. — Дай посмотреть, — она уже стояла рядом и тянула руки к его лицу. Шикамару инстинктивно дернулся в сторону от её рук, чем заслужил насмешливое «да не сделаю я тебе ничего» и послушно наклонился к ней, давая себя осмотреть. Ино провела рукой, светящейся зеленоватой чакрой, по его переносице, носу, вернулась обратно и, усилив ток чакры, остановила кровотечение. — Всё, можешь опустить голову, твой нос в порядке и я его не сломала. – Насмешливая улыбка не покидала её лицо, пока она тянулась к набедренному подсумку за стерильными салфетками, — снимай жилет и футболку, я посмотрю рёбра. Они отошли к раскидистому дереву на краю тренировочной площадки, там Шикамару снял и повесил на ветку вещи, подождал, пока Ино вскроет пакет и протянул руку за салфетками. Кровь на губах и подбородке, успевшая подсохнуть, вызывала неприятные ощущения, и ему хотелось поскорее её стереть. Он почистил лицо и предоставил ей возможность заняться его рёбрами. — Больше никогда не подойду к тебе, когда у тебя в руках будет эта хрень. — Шикамару, ты же сам сказал использовать любое, удобное для меня оружие. В бою на ближней дистанции и пространством для манёвра, кусаригама идеальна для моих физических возможностей. Там где ты можешь нанести удар за счёт роста и длины рук или ног, я просто не дотянусь, цепь как нельзя лучше компенсирует этот недостаток, — продолжая говорить, Ино принялась за лечение, — Если ты обратил внимание, у моей кусаригамы цепь заметно короче, чем у обычной. — Я на всё обратил внимание, даже на то, что с этой хернёй у тебя полностью меняется стиль боя, и это не меняет того факта, что ты меня чуть не убила. — Ну, тогда ты должен заметить и то, что я сама же тебя и лечу, – фыркнула в ответ на его раздражение. Закончив с его лечением, Ино подняла на него глаза и заметила остатки крови на губах. — На губах кровь осталась. Шикамару протянул салфетку и наклонился, чтобы ей было удобней. Ино протерла уголок его рта и невольно подумала о том, что твёрдые на вид, чётко очерченные губы оказались очень мягкими. Эта мысль перетекла в другую, о том, что мышцы груди и пресса у него выглядят более чем достойно, как и широкие плечи, ей всегда нравились именно такие, ровные. Должно быть, по ним очень приятно проводить руками. Нежные губы изогнулись в улыбке… А когда она осознала свои мысли, и с каким интересом рассматривает тело друга, кровь бросилась в лицо. «Ками-сама! О чëм я думаю?! Это же Шикамару…» — пронеслось в голове. Она отвернулась, схватила с ветки его футболку и сунула ему в руки. — Можешь одеваться. Ни нос, ни рёбра я тебе не сломала, ушибы залечила. Сославшись на то, что ей необходимо принять душ после тренировки, она отказалась зайти в гости. И провела весь вечер и ночь, пытаясь понять причину своих сегодняшних, неподобающих в отношении друга, мыслей. — Использовала один раз, после этого Шикамару отказался тренироваться со мной, если я буду её использовать. – Чувствуя, как краска заливает щëки, проговорила Ино. У Шикадая от любопытства загорелись глаза, он никогда не видел и не слышал, чтобы отец отказался от боя, разве что таким был изначальный план. — Расскажи, — попросил он, устраиваясь на стуле, стоящем у стола. — Да рассказывать особо нечего. Получив пару раз, по рёбрам и в нос фундо, сказал, что больше не будет со мной тренироваться. Она проверила крепления ремней с ножнами вакидзаси, крепления для кусаригамы и отложила их в сторону, отошла к осиирэ и вернулась с маленьким флаконом с кислотно-жëлтым содержимым. Предстоящий процесс был знаком любому шиноби, использующему яды. При наличии достаточного количества чакры ядами не пользовались, больше рассчитывая на свои техники и физическую силу, но Ино довольно хрупкая женщина и ей была необходима фора при встрече с противником. Она села напротив Шикадая, взяла в руки браслет и достав из него все сенбоны, принялась капать в ячейки неизвестный ему яд. — Как он действует? — Парализует на восемь часов и вызывает галлюцинации, – В её голосе звучала гордость, и Шикадай сделал вывод, что это её собственная разработка. — Знаешь, Сакура-сан часто жаловалась на нехватку квалифицированных и инициативных кадров. — Да ладно, Сакура вполне способна повысить квалификацию любым кадрам, да и программу стимулирования утвердить ей было бы намного легче, чем кому-либо другому. Сомневаюсь, что Наруто откажет жене. Шикадай помолчал, раздумывая говорить ей или нет, что Сакура-сан заводила этот разговор каждый раз, когда вместе собирались все её сокурсники. — Мне кажется, таким образом, она пыталась сказать, что ей очень не хватает тебя, — сказал и подумал, что Ино, должно быть, тоже очень скучает по друзьям. Это замечание вызвало у неё улыбку – Сакуре всегда было очень трудно признавать вслух, что она нуждается в ком-то. Она даже замуж выходила со скандалом, во всю глотку орала, что её вовсе не заботит, что будет дальше. — Да, это в её духе. Ино закрыла флакон и вернула сенбоны в ячейки. Потом собрала все снаряжение и убрала в рюкзак, который стоял под столом. — Ками-сама, как же я по ней скучаю! — вздохнула она, рухнув обратно на стул. — Мама, Наруто-сама мне ответил и пообещал поддержку. Вам с Юки выделят жильё, тебе найдут работу. Защиту обеспечим мы с Иноджином, — Шикадай положил на стол два небольших свитка. — Я до сих пор не могу до конца поверить в то, что Иноджин жив, и я скоро его увижу. — Ино смотрела на свои сцепленные руки, — В последний раз я видела его, когда ему и двух лет не исполнилось. Совсем не представляю, каким он вырос. — Он вырос очень хорошим человеком. Иноджин смелый, надёжный, очень сильный. — Хотелось заверить её, что ей не о чëм беспокоиться, он не мог понять её чувств, соответственно не мог и утешить, лишь рассказать, что знал о друге сам. — А ещё он добрый и сострадательный. Отец говорит, что по силе техник Иноджин больше похож на Иноичи-сана, а по характеру — на тебя. — Тогда ему повезло, папа был сильнейшим в клане. — Да. Скоро ты сама узнаешь, какой он, — Поднялся со стула и протянул ей руку: — пойдём, Юки, наверное, нас потеряла. — Сомневаюсь, она, скорее всего, спит на диване, — хмыкнула она в ответ и взялась за предложенную руку. Когда они вошли в има, Юки действительно спала, свернувшись калачиком в уголке дивана. Ино взяла маленькое стеганое одеяло, висящее на спинке дивана как раз на такой случай и накрыла им дочь. — Посмотри, не проснулась ли Чоу-чоу, а я пока соображу нам что-нибудь вкусненькое. Когда Шикадай ушёл проведать подругу, она принялась накрывать на стол, думая о том, что сегодня ещё нужно сходить к старосте деревни и договориться о том, чтобы вещи никуда не вывозили и дом пока никому не сдавали. Всё самое необходимое уже сложено и запечатано в свитках, которые лежат в рюкзаке. Ино отставила миску с рисом, приготовленным для онигири, в сторону и огляделась. В этом доме они с Юки провели последний год. Да, он был маленьким, но им его вполне хватало, а уют они создавали вместе, потихоньку добавляя маленькие детали к тому, что уже было. Теперь же всё придётся оставить. И это ничего, ведь она сможет наконец-то увидеть и обнять Иноджина, почувствовать, что он действительно живой, что всё это не иллюзия и не сон. Её сын, маленькое счастье. Она надеялась, что он сможет простить ей невольное отсутствие в его жизни. Надеялась, что он примет её и Юки. Но возвращаться в Коноху было страшно. И пугали её вовсе не родственники, и уж точно не то, каким будет отношение жителей деревни к тому, что она вернулась с ребенком, но без мужа. Её до дрожи пугала встреча с Шикамару. Она не тешила себя надеждами на то, что он отнесётся с пониманием к её побегу, что простит и примет. Мало кто знал, каким он может быть, если дело касается его семьи. Ино знала. Знала, что он более чем способен на жестокость и, не раздумывая действует так, как считает нужным. И мораль его в такие моменты не отягощает. Ну как ему всё объяснить? Какими словами оправдать свой поступок? Как отстоять своё право на Юки?!