Оксенфурт, 1266 год, середина июня
— Сиги у себя? — Кому «Сиги», а кому «Его Светлость граф Дийкстра», приблуда, — стражник сложил здоровенные лапы на груди. — Его Светлость у себя. А тебе какое дело, приблуда? — Передай, что ведьмак прибыл. Разговор есть. — У всех есть… Только не каждому можно… — Да ты заебал… Эдрин торопился, а потому у него не было так уж много времени на то, чтобы проявлять вежливость и уламывать стражника проявить сознательность и пропустить ведьмака к высокому начальству. Так что пришлось действовать силой. Телекинез — довольно сложное искусство, требующее немалой концентрации для того, чтобы обратить магическую энергию в подобие этакого магнита. Эдрин, по счастью, владел этим навыком хорошо. Стражник вскрикнул, когда ощутил, что отрывается от пола. Впрочем, долго он не вопил, да и то — кричал больше от страха. Фактически же, Эдрин просто чарами оттащил его в сторону и довольно мягко — стражник даже не сломал себе ноги — опустил его на землю. Однако, крики были услышаны. Через мгновение после того, как Эдрин опустил стражника на землю, из своего кабинета вылетел Дийкстра, вооруженный коротким кортиком. Выражение лица у него было откровенно удивленное и очень озлобленное. Оценив ситуацию, Дийкстра выругался. — Эдрин, чтоб тебя… — Привет, Дийкстра, — Эдрин подошел к шефу реданской разведки. — Я нашел информацию, которая тебя заинтересует. — Удиви меня? — Я нашел верные сведения по соплячке. Точно знаю, кто ее сопровождает и места, где они могут появиться. Дийкстра сглотнул, в его взгляде появилось некоторое подобие уважения. Впрочем, он довольно быстро постарался спрятать свои эмоции за маской недовольства. — Почему тогда ты еще здесь, а соплячки рядом нет? — Не наглей, Дийкстра, — Эдрин покачал головой. — Кроме того, я кто, по твоему? Я простой ведьмак с несколько более развитой магической силой, чем у моих коллег. И все. Максимум, на что я могу рассчитывать, если приведу соплячку в Реданию, это на быструю казнь, как неудобного свидетеля, который слишком много знает. Так что нет… Я нашел тебе информацию, но брать ее ты будешь сам. — Мы не об этом договаривались, — нахмурился Дийкстра. — Я тебе не за это плачу… — Не наглей, Дийкстра! — нахмурился Эдрин. — Твоя хваленая разведка со всеми агентурными несколько месяцев искала соплячку по всему континенту, выдумывала несусветную чушь про то, что девочка убита или что ее забрал себе в кровать император Нильфгаарда. Да-да, не смотри на меня так — по трактирам и в караванах тоже люди слушать умеют и за скромную плату делятся слухами. А я тебе нашел конкретный след. Меньше, чем за месяц. Без лишних жертв и даже с не слишком большими затратами. — Ты на что намекаешь? За некоторую информацию мои люди отдали свои жизни. — Это говорит не о качестве информации, а об их распиздяйстве, — Эдрин покачал головой. — Вариантов два: либо твои люди хреново ее искали, либо не искали вообще, рисуя тебе в отчетах правдоподобную информацию. Дийкстра со злостью посмотрел на Эдрина, но комментировать не стал. Сам же довакин не стал дальше хаять разведку, дабы не провоцировать ненужные вопросы своим знанием принципов работы разведки. А знал он немало — у Культа Драконов была широчайшая агентурная сеть, начиная от нищих и заканчивая придворными императора. Разумеется, были и штатные шпионы, и устранители, и даже штатные воры, которые могли быстро и качественно спереть любые документы или вещдоки откуда угодно, не оставив никаких следов. Вот это были профессионалы… По запросу люди и меры из разведки Культа могли достать любую информацию: от того, сколько медяков выпросил нищий в Вайтране и заканчивая тем, какого цвета белье у любовницы императора. Здесь ситуация была хуже. Много хуже. Дийкстра — да, профессионал, здесь трудно было спорить. Но вот подчиненные у него… Верно говорят — нет худшего врага, чем союзник-идиот… — Ладно, — решился, наконец, Дийкстра. — Полбочонка пива — лучше, чем вообще ничего. Заходи. — Ваше сиятельство! — напомнил вдруг о себе стражник. — Но ведь вы говорили — никого не… — И этот приказ не отменяю, — кивнул Дийкстра. — Но вот этого ведьмака запомни. Его ко мне пропускай всегда и без вопросов, ясно? — Ясно, ваше сиятельство… — Пошли, Эдрин. Довакин и разведчик зашли в кабинет, Дийкстра захлопнул дверь, запер ее изнутри на ключ. — А теперь поговорим, — Дийкстра рухнул в кресло, налил себе бокал коньяка. — Рассказывай, где девочка? — На пути к острову Танедд, — Эдрин сложил руки на груди. — Ее сопровождает чародейка Йеннифер. Если не прошли порталом — можно будет перехватить их либо в городе, либо на подходе. — Танедд… — нахмурился Дийкстра. — Да… Звучит, как ты выразился, правдоподобно. Там находится крупная магическая академия для девушек. И что — у Цириллы появились магические способности? — Я не могу этого утверждать, я ее лично не встречал, — Эдрин покачал головой. — Но тот факт, что она некоторое время обучалась в храме Мелитэле, богатом магией месте, а затем уехала оттуда вместе с Йеннифер, говорит о многом. Так что да, полагаю, что она имеет мощные магические способности. Опять же, откуда-то должны идти корни всех этих разговоров о том, что Цири — дитя Старшей Крови. Впрочем, мне это малоинтересно. Дийкстра задумался. Надолго. Эдрин тоже задумался, но уже о своих делах — на реданского разведчика ему было плевать с высокой елки. Вообще, затея направить по следам Цири реданскую разведку, была… Мягко говоря, рискованной. С другой стороны, не придется самому никуда бегать и делать что-либо — Дийкстра легко и запросто найдет способ вытащить девчонку из Темерии, где Эдрину находиться не очень хотелось по причине его недавнего знакомства с Синими Полосками, которое прошло так себе. Убить ее на месте у агентов Дийкстры явно не будет приказа — такой мастодонт разведки явно захочет убедиться в успехе операции лично — так что сперва девочку должны будут доставить в Реданию, пред ясны очи главы разведки. И уже у тогда можно будет похищать соплячку из-под носа у Дийкстры. Кроме того, подобное решение гарантировало Эдрину большую лояльность со стороны реданских спецслужб — не будет же информатор красть объект у собственного заказчика? — Ладно, — решил Дийкстра. — Мы проверим. По счастью, у меня есть некоторые знакомые на Танедде. Они проследят… Но учти, ведьмак, если ты меня обманул… — Не грози мне, Дийкстра, — оскалился Эдрин. — Я тебя все равно не боюсь. — А стоило бы… — А ты спроси у Филиппы, если сомневаешься в моей искренности. Дийкстра опешил. — А она тут каким боком? — Дийкстра, не делай из меня идиота, — попросил Эдрин. — Может быть этот ваш недоумок, Геральт, и не заметил бы следы магических эманаций, но я — заметил. За мной следили чарами минимум трижды за время моего короткого путешествия в Элландер и обратно. И почти на каждой вылазке за прошлые полгода. И либо ты отдал приказ следить за мной, либо ты идиот, которого несколько месяцев подряд наебывали твои же союзники. При дворе меня гарантировано знает только одна чародейка. Так что думай. Глава реданской разведки переменился в лице. — Это… Это невозможно. Филь… — О, она, оказывается, «Филь»… Миленькое имечко. — Заткнись! — огрызнулся Дийкстра. — Филиппа верна Редании и весьма мне… симпатизирует. — Иногда люди убивают даже близких родственников и супругов, не говоря уже о всяких сотрудниках, любовниках и шефах реданской разведки… — Хватит! Пошел вон! Эдрин хмыкнул. Что же… С задачей выведения Дийкстры из себя он справился. А заодно и посеял зерна сомнения. И, судя по бурной реакции реданца, зерна эти упали на плодородную почву. Сейчас же следовало удалиться подальше. Дийкстра, может быть, слегка нервный человек — что поделаешь, работа у него такая — но соображает он отлично. Перебесится, поорет на подопечных, остынет, а потом… Потом, скорее всего, задумается и постарается осторожно подослать людей за чародейкой. Или сам присмотрится, пользуясь своими близкими отношениями с Филиппой. И пока эти двое будут между собой выяснять отношения, он, Эдрин, успешно скроется от них и выиграет немало времени на свои дела. — Есть пойти вон! Довакин подошел к двери, заклинанием открыл замок — и, не попрощавшись, вышел. Теперь следовало забрать кое-какие свои вещички — и поторопиться. На самом деле, торопился Эдрин, разумеется, вовсе не потому, что опасался главы реданской разведки. И уж тем более он не опасался местной чародейки. Все было гораздо проще. Вообще, изначально он собирался отправляться в Туссент и об островах сказал тому же Роше, чтобы тот отстал, но затем… Затем Эдрин задумался — а так ли ему нужно в Туссент? Он, пока ждал корабль из Элландера обратно в Реданию, успел немного расспросить купцов. И нашелся один такой, который бывал в Туссенте. К удивлению Эдрина, тот купец всеми возможными способами отговаривал его ехать в южное княжество. Дескать, там можно вот так запросто даже в городе легко без головы остаться. И это повезет, если казнят быстро. Когда же ведьмак поинтересовался о причинах появления столь суровой системы судопроизводства, купец хохотнул и пояснил, что в Туссенте всего один закон — это настроение княгини Анны Генриетты. И уж угадать этот закон сложнее, чем выиграть в карты у портового корчмаря. Эдрин только поразился подобному. Нет, разумеется, наместники императора, равно как и скайримские ярлы, и главы орочьих племен, имели большую свободу действий в законодательном и судебном плане, но чтобы суровость закона зависела не от пусть и формального, но свода законов или указов, а от произвольного «хочу» одной отдельно взятой двуногой курицы?! В общем, довакин довольно быстро отказался от планов на поездку в Туссент, сменив место назначения на нечто, что казалось более знакомым. Эдрин вышел на улицу, прошел пару кварталов — и уже вскоре был в порту Оксенфурта. Здесь его уже ожидали. — А-а, мастер ведьмак! — довольно заулыбался купец, до того тщательно следивший за погрузкой своих товаров на корабль. — Я уже начал опасаться, что мы будем вынуждены отправляться без вас… — Да я вижу, — Эдрин кивнул на грузчиков, которые с матами и криками затаскивали на борт какие-то здоровенные тюки. — Отправление в самом разгаре. Можно сказать, уже отдали швартовы и подняли паруса… — А… — махнул рукой купец. — Это я здесь, в порту, у местных купил четыре тюка с настоящей махакамской сталью по дешевке! Это тебе не это! У северян продам, денег заработаю… Как думаешь, ведьмак? Северянам же нужны мечи и доспехи, а? За такую сталь много дадут… Эдрин с трудом удержался от смеха. Нет, он догадывался, что этот молодой — действительно молодой, лет семнадцати, наверное — купец явно начал свою торговую деятельность не так давно и явно выпросив денег на свои торговые дела либо в банке Вивальди, либо у богатого папаши. Но чтобы быть настолько наивным… Купить в Оксенфурте махакамскую сталь, на ввоз которой в Редании введен мораторий, конечно, реально, но уж точно не у людей и точно не в порту. Скорее всего, ушлые дядьки из доков решили спихнуть лоховатому покупателю какой-то черный неликвид, срубив за это тройную цену. А этот дурик-то и радуется, улыбка до ушей… А ведь учат с самого младенчества — мол, бесплатный сыр только в мышеловке. И то его еще туда положить кто-то должен… Но нет… — Разумеется, — кивнул Эдрин, с трудом спрятав улыбку. — Много или нет — не знаю, но чего-то дадут точно. А может и выпишут… — Из ярловой казны?! — облизнулся купец. — Ну, можно и так сказать… — Я тоже так думаю, — купец почесал нос. — Тогда скоро отправляемся… Кстати, милсдарь ведьмак… Можно чисто профессиональный вопрос к вам? — Ну? — А правда ли, что ежели русалку на берег выкинет, а потом ее спасти — то у нее, мол, вместо хвоста ноги появятся и можно будет ее… Ну… — Нет, — покачал головой Эдрин, прекрасно поняв, что имел в виду купец. — Но ведь предания так говорят… — казалось, молодой купец сейчас расплачется. — Как же это… Это же… Так же нельзя… — А еще предания говорят, что мыши из гнилой соломы родятся. — А это что — тоже неправда?! Может, скажете еще что на вампиров чеснок не действует? — У меня для вас плохие новости…***
— Капитан! Пираты! — Сколько?! — Два драккара! Заходят с запада! — Все наверх!!! Эйвар! Разворачиваем все паруса! Беритесь за оружие! Ведьмак, хватай свои мечи — и давай на палубу! Мы дадим им бой! — А удрать мы не сможем? — осторожно спросил Эдрин, следуя за капитаном на палубу. — Удрать? От них? В водах Скеллиге? Этого еще никому не удалось сделать! Баллистеры! Как войдут в зону поражения — стреляйте! Лучники — на капитанский мостик! Хадрин! Марвик! Прикройте лучников! Эдрин! — Беру на себя тех, что попытаются взять баллистеров, — ведьмак вытащил меч из ножен, во вторую руку взял кинжал. — Добро! А я тогда… Капитан не успел договорить. На корабль посыпались стрелы, раздался рев боевого рога, до чуткого слуха Эдрина сквозь грохот волн донесся зычный мат северян. Стрелы со свистом посыпались на палубу, убивая и калеча тех, кто не успел как-либо укрыться или защититься. Эдрин видел, как одному матросу стрела ударила в ногу и он повалился на палубу, воя от боли, тут и там с криками катались по палубе несколько пассажиров. Драккары стремительно приближались. Их и правда было всего два, шли под парусами, выкрашенными в черное и красное. Лучники, разместившиеся, должно быть, вдоль борта, дали еще один залп, затем еще один. Последним же стал залп подожженными стрелами, которые угодили в паруса. — Холера! Виги! Сигус! Живо тушите палубу! Паруса долой! Руби канаты! Баллистеры! Пли! С баллисты, установленной в носовой части корабля, дали выстрел. Здоровенный болт с острым железным наконечником улетел в сторону неприятеля, с треском и грохотом пробил борт одного из драккаров, тот начал тонуть. Одновременно с этим, несколько матросов, среди которых оказались и упомянутые капитаном Виги и Сигус, бросились к ведрам с песком, загодя заготовленных еще в Редании. На палубе возникла суматоха. Драккар подошел в упор, раздался грохот, корабль качнуло от удара, северяне сноровисто принялись карабкаться по канатам и взбираться по трапам. Началась паника. Эдрин пинком сшиб один из трапов, увернулся от брошенного топора, метнул кинжал в лицо здоровенному верзиле в кольчуге, который попытался залезть на борт. И, надо сказать, не промахнулся. Кинжал зашел под углом прямо в глаз разбойнику. Однако уже вскоре по трапу на палубу взлетели еще двое — уже поменьше. Грозный рев заставил слабых духом реданцев вздрогнуть. Эдрин хмыкнул, телекинезом вышвырнул еще одного из северян за борт, а сам вступил в бой с третьим. К своему удивлению, Эдрин узнал тот изящный в своей простоте и эффективности стиль фехтования, которыми пользовались воины Скеллиге. Акцентированные рубящие удары, скупые маневры и никаких лишних действий, чтобы приготовиться к следующему удару — воинам хватало их собственной массы и силы, чтобы погасить инерцию топора или меча в случае промаха и тут же нанести новый удар из такого положения, которое любой человек с континента посчитал бы если не совсем невозможным, то маловероятным для нанесения удара. Он уже видел такой стиль. Еще когда только-только впервые встретился с Алдуином и бежал из Хелгена в компании какого-то мятежника — тот пользовался топорами точно так же. Да и вообще многие норды Скайрима пользовались похожим стилем боя, наводя суеверный ужас на всех, кто ранее называл их стиль «грубым маханием без всякой системы и смысла». Эдрин поднырнул под удар топором, сделал шаг вперед, оказываясь сбоку и сзади воина Скеллиге, на мгновение выпустил из руки меч, тут же поймал его другим хватом, развернув меч острием себе за спину, нанес укол. И не ошибся. Разбойник выронил топор и с воплем, в котором смешались ненависть, праведный гнев и невероятное удивление, уставил на острие меча, торчащее из груди — удар довакина пробил тело насквозь, меч зашел под углом, пронзив левую почку, желудок, часть печени и правое легкое. Эдрин вырвал меч, слегка повернув его, еще больше осложняя ситуацию для разбойника. Островитянин, захлебываясь собственной кровью, упал на колени. — Фрей-й-а-а… Больше он ничего сказать не успел — довакин вторым ударом снес ему голову. Команда, а с ними — и несколько пассажиров, способных держать в руках оружие, дрались отчаянно. Тем не менее, воины Скеллиге теснили — они были банально лучшее вооружены — кирасы, кольчуги, топоры и мечи… На корабле же далеко не у каждого было оружие, а уж о том, чтобы успеть облачиться в доспехи, если они у кого-то были, и речи быть не могло. Люди были сонные, некоторые — еще и пьяные. Да еще тут и там сновали, мешая защитникам, пассажиры, пытавшиеся потушить оставшиеся очаги пламени, оставшиеся после залпа. Эдрин понял, что они проигрывают, хотя, вообще-то, могли бы и выиграть сражение, задавив числом. Но, увы, люди паниковали, не могли сориентироваться. Некоторым же банально не хватало силы воли и доблести, чтобы взять себя в руки и начать сражаться в полную силу. Островитяне постепенно теснили немногочисленных защитников к трюмам и каютам, где у топорников островитян появилось бы преимущество перед мечниками, которые не смогли бы нормально пользоваться оружием в тесноте. Эдрин заклинанием спихнул в воду трап, по которому как раз перебирались еще двое островитян — те с жуткими воплями и проклятиями полетели в ледяную воду. Довакин посчитал, что они едва ли выживут — ледяная вода и так сковывает движения, а у этих было еще и килограмм по двадцать снаряжения. Кинувшийся со стороны палубы верзила получил в грудь осколок наколдованного льда — и свалился на палубу, подергиваясь в предсмертных судорогах — магии на заклинание Эдрин не пожалел, а потом осколок едва ли уступал в размерах болты от баллисты. — Стойте крепко, братья! — проорал капитан, ударом подобранного на палубе топора раскроив череп островитянину, с которым сражался последние несколько секунд и переключаясь на следующего верзилу. Эдрин оглядел поле битвы. Из всех защитников в строю оставалось всего восемь человек — большая часть людей погибла под стрелами, еще часть — в ходе короткого, но очень интенсивного боя на палубе. Островитян же оставалось еще человек пятнадцать — драккары хоть и были небольшими (по крайней мере, не настолько большими, какие Эдрин видел в северных водах Скайрима), но на них спокойно могли разместиться человек пятьдесят, а то и больше. Тут и там лежали тела как людей с континента, так и островитян. Эдрин сложил руки на груди. Эти Слова Силы он когда-то давно выучил, пытаясь выследить Мирака на острове Солстхейм. Давно, еще когда они не были друзьями, а Мирак еще даже не думал о том, чтобы вернуться в стан Культа Драконов. С тех пор он почти никогда не пользовался этими Словами, обходясь ободряющими заклинаниями или и вовсе боевыми кличами, в которых не было ни капли магии, но которые действовали на войска точно так же, если не лучше. Эдрин взглядом выследил «своих», закрепил их образы в сознании, пальцы задрожали от пробужденной магической мощи. — Мид Вур Шан! Небо содрогнулось от силы Голоса, подхваченная голосом и волей магия опутала собой тела союзников, пробуждая в их сердцах доблесть, вдохновляя воинов к битве и к победе. Руки и оружие союзников наполнились серебристым сиянием магии. Одновременно с этим, Эдрин, пользуясь случаем, принялся творить новое, совершенно беззвучное — если не считать треска электрических разрядов там, где магический поток становился слишком уж плотным — заклинание. Заклинание, изучаемое лишь признанными мастерами Школы Иллюзии. Магия разума, требовавшая серьезного контроля и серьезных же познаний в устройстве человеческой психики. Магия зеленоватой сферой окутала Эдрина. Довакин же… Он просто стоял, не опуская рук и не теряя концентрации, сосредоточенности. Наконец, когда заклинание было полностью сформировано, Эдрин махнул руками и с жутким грохотом выпустил две зеленые вспышки в доски палубы. Магическая сфера окутала весь корабль, подчиняя своей воле союзников, заставляя панику отступать, заставляя сражаться без страха и сомнения. Эдрин снова взялся за меч, поднял оружие над головой, одним ударом разрубил пополам одного из разбойников, который кинулся на него, стоило сиянию магии угаснуть. Все на мгновение замерли, поразившись тому, что случилось. Эдрин прокричал, обращаясь к уцелевшим защитникам судна: — В бой, славные сыны дракона! Во имя Акатоша! На самом деле, конечно, было без разницы, что кричать — лишь бы клич был ободряющим. Но Эдрин решил убить двух зайцев одним выстрелом и заодно слегка подкинуть морякам и пассажирам тем для обсуждения за кружкой пива. И, надо сказать, не ошибся. — За Акатоша! — взорвался воплем капитан корабля. Едва ли он знал, кто такой Акатош, но сейчас, окутанный силой магии, он мог бы поддержать любой клич. Команда приободрилась, северяне слегка дрогнули, но не отступили, реданцы крепче взялись за оружие. — Ура-а-а!