Дар и проклятие

— Солдат! Трубу! Геральт, держи! Говори, насколько поднимать… Белоголовый ведьмак поймал брошенную ему трубу, попытался кое-как понять, что вообще делать, куда смотреть и как считать угол. Все же, Геральт был ведьмаком, а не профессионалом в использовании осадных орудий. Он и арбалетом-то не пользовался… Нет, в Школе Волка старались сделать из учеников этаких воинов-универсалов, которые могли пользоваться в той или иной мере почти любым оружием, но основной упор, все же, в Каэр Морхене делали на мечи. Так что вот так сразу, с бухты-барахты, разобраться у него не получилось. А потому Геральт, больше полагаясь на интуицию, чем на расчет, объявил: — Два с половиной градуса. Фольтест покрутил какое-то колесо на баллисте, кивнул одному из солдат. Тот ударил по спусковому механизму. Болт с чудовищной скоростью унесся в сторону замка и, разумеется, пронесся выше, чем следовало. Король оторвался от механизма: — Попали в скотину? — Нет, ушел, — покачал головой ведьмак. — Сучий потрох, — выругался Фольтест. — Впрочем, чего удивляться? Такие уроды еще этот мир переживут… Но ничего, позже его достанем. Давай за мной, ведьмак! Фольтест потопал в сторону осадных башен, в которые как раз набивались солдаты в простых гамбезонах и кольчугах, перемежаемые буквально единицами рыцарей в добротных латах. Должно быть, государь Темерии решил лично возглавить штурм. Геральт, разумеется, не считал это разумным — все же, в пылу битвы королевская кровь льется не хуже крестьянской, а иногда — и лучше. Просто потому, что лучники, да и просто рубаки на стенах в первую очередь будут стараться достать короля, если представится такая возможность. Однако Фольтесту было плевать. Его сейчас куда больше интересовал совсем другой вопрос. — Где северяне?! Где эти воины имени летающей ящерицы, мать их так?! В самом деле, наемники со Скеллиге, до того два дня маячивших на территории лагеря короля, за десять минут до объявления о начале штурма как будто испарились. Просто раз — и нету, будто и не было их никогда, а видимые в лагере воины были тенями или и вовсе иллюзиями. И ни Геральту, ни тем более — Фольтесту подобное дезертирство совершенно не нравилось. О доблести воинов с архипелага ходили легенды, а потому на их самозабвенную храбрость и боевой запал, перебивающий, по слухам, даже инстинкт самосохранения, король Темерии имел очень большие планы. Теперь же, похоже, следовало выкручиваться самостоятельно. — Знаешь, ведьмак, я готов буду даже простить Луизу, — проворчал Фольтест, с трудом карабкаясь по лестницам на верхние ярусы осадной башни. — Пусть только преклонит колени перед своим королем. — Я бы не рассчитывал, — прокомментировал Геральт в свойственной ему манере. — Тебе не понять, — покачал головой Фольтест. — У нас с ней случился небольшой разлад в свое время. Она просила дать ей то, чего я не мог ей дать… Ну и… Сам видишь. — Понимаю, — проговорил Геральт только для того, чтобы что-то сказать и не выглядеть дураком. — Ну и сразу же нашлись защитники угнетенной. Нашептали ей — мол, «злой король хочет отобрать детей» и все в таком духе. Небось еще и пообещали, что защитят, а затем — и на трон детей возведут, а Луиза и согласилась… Любая мать, наверное, согласилась бы. Как ты думаешь, ведьмак? — Я не знаю, государь, — Геральт подтянулся на очередной лестнице. — У ведьмаков не может быть детей, так что родительские чувства нам чужды. Как, впрочем, и очень многим простым людям. Фольтест ничего на это не ответил. Вместо этого он просто полез по лестнице на последний, самый верхний ярус, по пути миновав довольно крупный отряд солдат, возглавляемых сразу четырьмя рыцарями в латных доспехах и с темерскими гербами на щитах — должно быть, из числа самых верных королю баронов. К сожалению, Геральт скверно разбирался в геральдике, а потому не мог вот так запросто назвать, что это были за бароны, да и были ли это вообще аристократы, а не какие-нибудь зажиточные офицеры из простолюдинов. Солдаты, кстати, дабы приободриться перед битвой, во весь голос, нисколько не стесняясь присутствия венценосной особы, орали какие-то похабные песни, ржали во весь голос и вообще вели себя вызывающе. Наконец, король и ведьмак выбрались на самый верхний ярус. Здесь простых солдат уже не было от слова «совсем» — только самые лучшие воины Темерии. Рыцари, офицеры, воины особых отрядов и прочие тяжеловооруженные бойцы. Всего их было, дай-то боги, человек сорок, но все они были облачены в полные латные доспехи, имели мечи и щиты с гербами. В общем, самый цвет темерской армии. Эти самые войска должны были первыми ворваться на стены и стальным кулаком продавить оборону Ла Валеттов, занять стены и открыть ворота замка остальным войскам. — … и что нам нужно, парни?! — закончил толкать речь Фольтест, начало которой Геральт пропустил. — Только победа!!! Башня с грохотом и лязгом обо что-то ударилась — должно быть, ее дотащили почти до стен. Кстати, это было странно, ведь катилась башня, по ощущениям Геральта, не так долго, как должна была. Мало того, по ней даже ни разу не ударили ни баллисты, которые точно были у защитников, ни даже зажигательные стрелы, ни бомбы, изобретенные в Махакаме не так давно и ныне иногда применяемые в войсках. Одна из стен, которая одновременно была и трапом, начала медленно опускаться. Фольтест сжал руку на рукояти меча. — Готовьтесь, парни! Смерть за Темерию — хорошая смерть! И помните! Это уже не темерцы! Это изменники! А за измену может быть лишь одна кара! — Смерть врагам! Да здравствует король Фольтест! Трап с грохотом опустился на стену, темерцы успели сделать один шаг вперед и… — Какого дьявола?! — Приветствую, государь, — командир воинов Скеллиге пинком отправил вниз со стены обезглавленное тело одного из рыцарей, которые помогали Ла Валеттам. — Наконец-то, вы здесь. Вас пока дождешься — со старости можно кони двинуть. — Что происходит?! — Фольтест заозирался по сторонам, пытаясь найти врагов, но обнаруживая лишь многочисленные трупы, которых обирали воины Скеллиге. — Докладываю, твое Величество, — Альрик убрал в ножны меч. — Пока ваши войска играли баллистами в китобоев и толкали к стенам башни, мы проникли на внешние стены своими способами. Войска на внешних стенах и во внешних дворах нейтрализованы. Частично перерезаны, около десятка умников сдались в плен. Своих потерь — трое легко раненых, один тяжелый, еще пятеро убиты. За внутренний двор и главные башни пока еще не брались, нужно хоть какое-то прикрытие лучников, а то нас еще на подходе перекосят из луков как куропаток в голодные годы. Фольтест подавился заготовленными комментариями по поводу отсутствия доблести у воинов Скеллиге и вообще своими недавними мыслями о том, как и чем северян делали родители. Только вдуматься — три десятка воинов смогли почти без потерь, считай, захватить замок. Ну, почти захватить — все же, внутренние помещения, двор и главные башни — тоже укрепления. И весьма серьезные. Но все равно — невероятный результат. Скольким солдатам подобное вмешательство жизни спасло — и вовсе думать не хочется. Почему? Да все потому, что Фольтест терпеть не мог чувствовать себя кому-то должным. — Так что, твое Величество? — спросил тан Скеллиге. — Будут нам лучники или вы дальше уже сами? — Да… Да, будут. Фольтест повернулся к воинам за своей спиной. — Все слышали?! Лорд Сэксон, отрядите к северянам часть своих лучников, а с остальными силами прорывайтесь во внутренний двор. Нужно попробовать рассредоточить силы защитников. — Как прикажете, ваше Величество! Пока лорд Сэксон раздавал приказы своим войскам, Фольтест повернулся к Вернону Роше — командиру Синих Полосок. — Неплохие солдаты, а, Роше? Побольше бы нам таких солдат в армии — и, глядишь, с Нильфгаардом бы уже было покончено… — У нас хватает специалистов, мой король, — с натянутой ухмылочкой ответил Роше, но и слепому было бы ясно, как сильно его задело качество подготовки наемников, присланных ярлом Эдрином. Особенно сильно это задевало командира Синих Полосок потому, что он-то, как раз, примерно догадывался о настоящей личности этого нового ярла, о котором в последнее время ходило столько самых разных слухов. — Ярл, как же… — проворчал Роше, как только Фольтест ушел дальше. — Обычный выродок, ставший во главе банды таких же головорезов, как и он сам… Впрочем, это был еще не последний сюрприз за этот день… Позднее, не более, как через полчаса, Роше снова смог засвидетельствовать нечто совершенно невообразимое. Пока лорд Сванг и лорд Сэксон со своими людьми тщетно пытались прорваться в главный двор замка, люди ярла Эдрина проникли на крышу главной башни. И сделали это так, что Синим Полоскам осталось только давиться завистью. Северяне действовали будто тени. Казалось, воины островов растворялись в воздухе и всплывали из пустоты совсем в другом месте. При этом, нигде не было видно мага, который мог бы помочь им какими-либо заклинаниями. Прикрываемые небольшим отрядом лучников, тенями скользя по деревянным лесам на внешней стене, которые, должно быть, соорудили сами защитники крепости для удобства маневра, воины Скеллиге в одну минуту оказались на крыше. Неизвестно, что именно там произошло, но через пять минут с крыши посыпались тела рыцарей, воинов, прислуги… Да и вообще всех, кто был на крыше башни. Последним же трупом, голову которого воины Скеллиге сбросили с башни во внутренний двор отдельно от тела, оказался сам Ариан Ла Валетт — сын Луизы и старого барона Ла Валетта, по сути — глава всего этого бессмысленного и беспощадного восстания, которое охватило, в той или иной мере, едва ли не все дальние баронства. Ворота в башне были открыты, а деморализованные потерей главнокомандующего воины, что держали внутренний двор, довольно быстро сдались. Фактически, замок и прилегающий к нему небольшой город оказались в полной власти армии Темерии. — Сучьи дети, — проворчал Роше. Он пока еще этого не признал, но внутри него зародилось семя сомнения. Сомнения в том, все ли он делает правильно в этой жизни. Впрочем, уже вскоре это стало совсем неважно. По той простой причине, что на замок с небес спикировал… Дракон?!

***

— Темерия… Да уж, давно я здесь не был… И еще столько же бы не был… Эдрин окинул взглядом весьма уродливый пейзаж. Да уж… Ситуация в Темерии после войны с Нильфгаардом оставляла желать лучшего. А тут еще и недавние восстания, и расплодившиеся во время войны чудовища… Некоторые деревни были сожжены дотла, от них остались только каменные остовы печей, еще большие просто были разграблены, да еще и не единожды — хаты уцелели, но одного только беглого взгляда хватало, чтобы оценить масштаб проблемы. Да что там — достаточно было просто посмотреть на количество свежих могил на многочисленных кладбищах. Конечно, кое-где люди успели несколько отстроиться, но все равно — большая часть земель теперь были откровенно дикими, ничейными… Да и тратиться на восстановление поселений сейчас, когда со дня на день должна была начаться новая война с Нильфгаардом, никто не спешил. С выходом из портала Эдрин, кстати, все же, из-за усталости, накосячил — вышел не во Флотзаме, как ожидал, а около Дорндаля, почти в неделе пути до конечной точки. Нет, в этом был и плюс — все же, удалось несколько разведать обстановку в Темерии, прикупить новую лошадь и кое-как разобраться в происходящем на континенте — но подобная промашка с переносом заставляла понервничать. Узнать удалось, кстати, немало — главным образом, о расположении войск неподалеку, и о вероятности скорого нападения Нильфгаарда. Впрочем, здесь, в фактории Флотзам, что разместилась в долине Понтара в верхнем течении реки среди недоступных чащоб и пущ, куда большей проблемой должны были быть не нильфгаардские солдаты, а партизаны и большое количество желающих поживиться чужим добром. Почему? Да все просто — здесь пересекалось огромное количество торговых маршрутов. Как раз на границе между Темерией, Каэдвеном и Аэдирном. Идеальное место, контроль над каждым форпостом выше и ниже по течению Понтара принесет огромную прибыль, любая пристань и укрепленный пункт, специализированный под хранение грузов — это сотни тысяч дукатов в год… Казалось бы, на этом месте должен быть крупный логистический узел с десятками грузовых платформ, кранов, высокие и глубокие склады с сотнями полок для грузов. Но нет… На деле существовали несколько крошечных деревушек в лесу, один небольшой город, не сильно отличающийся от деревень вокруг — разве что стенами обнесен. И вместо сотен докеров и грузчиков — пара десятков крестьян из числа местных жителей под охраной нескольких мордоворотов с топорами и дубинками. Довакин вздохнул, тронул лошадь вперед. К Флотзаму вели несколько троп, большая часть из них шли через леса, где, по слухам, обитало какое-то немыслимое количество скоя’таэлей. Впрочем, у Эдрина было большое преимущество перед простыми людьми, которых легко и запросто могли бы пришить на тропе только за то, что они люди. Эдрин был ведьмаком, нелюдем, а значит, по философии самих скоя’таэлей, «своим». Хотя бы частично. А значит, имелись все шансы договориться о проходе через тропы, контролируемые партизанами. Примерно через час неспешной езды под копыта лошади прилетела стрела. — Стой на месте, dh`oine! — Dh`oine пусть стоит, а я дальше поеду, — довакин соскочил с лошади. — Хотя нет… Не поеду, а пойду. Лошадь устала уже… — Ты совсем тупой? Стоять, я сказал! Снимай доспехи и оружие. Сверху — кошелек и ценности, что есть… — Да щас! Вон там не я ли побежал? — Эдрин покачал головой. Заклятие обнаружения жизни, сотворенное без единого звука, дало отклик на пятерых лучников, сидящих на деревьях справа и слева от тропы. У одного, судя по потемневшему оттиску магии на груди, были проблемы с сердцем. — Вас здесь всего пятеро, у одного проблемы с сердцем. Если бы я хотел вам зла — вы все были бы уже мертвы. Так что утихомирьтесь, пока я вам не устроил второе Ущелье Гидры. Спускайтесь с деревьев, поговорим как нормальные разумные. Тишина. Эльфы затихли, некоторое время был слышен только шелест веток — должно быть, скоя’таэли переговаривались жестами. — Я жду еще минуту, — вздохнул Эдрин. — Либо вы слезаете, мы общаемся и я вам помогу, чем смогу, либо я уезжаю, а ваш товарищ подохнет, будто дворняга на улице, и будет гнить в земле даже без должного погребения. Сомневаюсь, что у вас хватит ресурсов, чтобы организовать все так, как полагается. — С какой стати мы должны тебе верить? — А с какой радости вы тут торчите? Что вы забыли в этом богами забытом месте? Или партизанить нынче удобно только против одиноких путников? На полноценное воинское сопротивление уже яиц не хватает? — Уел… — с одной из веток спрыгнул лучник, перемазанный грязью и с целым кустом в волосах. — Кто ты и чего тебе надо? — Мне? — удивился Эдрин. — Да, собственно, ничего. А вот вам, похоже, не помешает лекарь. И организатор… И кто-то, кто предоставит вам убежище… Короче, опекун вам, болезным, нужен. Эльф нахмурился, уставился на ведьмака с враждебностью. — Нам не нужны жалкие подачки от поганых dh`oine… Пресмыкаться перед вами на нашей собственной земле, чтобы вы позволили нам жить, а не выживать — это недостойно… — Браво-браво, молодец, — Эдрин похлопал в ладоши. — Агитационную листовку выучил на «отлично». А теперь своими словами и своими мыслями, если они у тебя есть. Эльф обиделся. И очень сильно обиделся, но возразить не смог. Должно быть, и в самом деле он примкнул к партизанам не так давно и явно больше из желания ощутить некоторую «военно-полевую романтику», чем из каких-то идейных соображений. Молодой эльф, что сделаешь… Всех молодых людей и нелюдей рано или поздно тянет на этот идиотизм. И всем без исключения первое время кажется, что война, а уж тем более партизанщина — это сплошная романтика и возможность продемонстрировать всему миру свой героизм, свою отвагу, а если повезет — то и какую-нибудь красотку на войне спасти, а не сплошное и бесконечное «кровь-кишки-распидорасило». — Короче, умники, — довакин почесал нос. — Давайте-ка вы меня скоренько в свой лагерь проведете, а я с вашим командиром поговорю на предмет взаимовыгодных отношений. — Командира нет на месте, он занят. — Чем? Бьется головой о стену и просил не беспокоить? — Нет, — не оценил юмора лучник. — И вообще, какой-то ты сильно говорливый. — А ты пока что слишком живой и здоровый. Могу это с легкостью исправить. — Сдай оружие, — нашел решение один из отряда партизан, должно быть — командир. — И топай за нами. Посидишь в лагере, а как старший вернется — пусть решает, что с тобой делать. Эдрин покачал головой. Да уж… Партизаны мамкины. «Старший вернется». Интересно, у них вообще есть хоть какой-то организатор, командир или куратор? Или это просто какие-то мелкие бандюки, решившие, для пущего устрашения публики вокруг, грозно назваться скоя’таэлями, взять в качестве знаков беличьи хвосты и разбойничать по мелочи? Чтобы командир отряда скоя’таэлей покинул расположение своего лагеря и при этом позволил своевольничать, а не защищать расположение отряда? Или он совсем дурак, или у отряда все совсем плохо с припасами, раз приходится добывать ресурсы, пропитание и обучать новобранцев в режиме двадцать четыре часа в сутки. Ну, или никакого командира и вовсе нет. Четвертого просто не дано. — Оружие я не сдам, — Эдрин демонстративно поправил перевязь с мечами. — Но провоцировать никого не буду. Делать мне больше нечего… — Мы не можем тебе доверять. — Ну, не можете — ваше дело, — пожал плечами довакин. — Вы держитесь там, всего вам доброго, хорошего настроения и здоровья… Пошли, Зимка, нас тут не любят. Лошадь, словно поддерживая своего хозяина, всхрапнула, отвернулась от эльфов и медленно, как будто демонстрируя остроухим бандитам свое «фе», пошла рядом с ведьмаком. — Эй! Стоять! — Да пошли вы, уроды недоделанные, — Эдрин покачал головой. — Предлагал по-хорошему, от всего ярловского сердца, исцеление, помощь и поддержку. Но нет, кучка недоумков будет до последнего упираться и отказываться сосуществовать с теми, у кого уши неправильной формы или череп неправильного диаметра. Не доверяете — ну и идите вы в жопу, уроды. Можно подумать, это мне нужны лекарства, еда, крыша над головой, равные права. Я вам не Маргаритка из Дол Блатанна, два раза предлагать, а уж тем более — умолять принять помощь, не собираюсь. Довакин сплюнул на траву. — Если ваш командир действительно существует — пусть приходит во Флотзам. Или пришлет своего зама. Или просто передаст весточку через верного союзника в городе. Я буду говорить только с пастухом, а не с его баранами. — Э-э-э… Ярл Эдрин?! Эдрин ан Довакиир?! Довакин повернулся к эльфам. — Ну, допустим. — Ярл свободных островов?! Вы существуете?! — Существую, как видишь, — кивнул довакин. — Но уже все, караван ушел. Вы свой шанс на нормальное общение просрали. Я теперь буду говорить только с вашим командиром, если он у вас и правда есть. Эльфы остались переглядываться между собой, Эдрин же вскочил в седло. Не хватало еще, чтобы эти умники сейчас очухались, сообразили, что перед ними только что был целый ярл, пришедший сам, без охраны и собственной дружины. А то мало ли, какие у этих болезных могут идеи появиться на голодную голову? Вдруг они решат, что один раз захватить целого ярла в заложники — более удачная идея, чем прислать к нему переговорщика для заключения долгосрочного договора о взаимопомощи? Далеко, однако, Эдрин не прошел. Уже через час тихого и размеренного путешествия по лесной тропе, довакин услышал впереди грохот, трески и зычный солдатский мат на всеобщем. Кто-то, судя по всему, активно разгружал корабль и выпускал на берег пассажиров: — Так, ребятки… Придется слегка замочить портки, иначе никак. Да не бойтесь вы так, тут и по голенище-то не будет… Эдрин, подумав, что уже, должно быть, добрался до одной из окраин Флотзама, повел лошадь на шум. Он, кстати, и правда вышел к пристани. Правда, к очень дикой, можно сказать — заброшенной пристани, у которой расположился, и в самом деле разгружая небольшой корабль, отряд в подозрительно знакомых Эдрину доспехах. Его, кстати, тоже заметили — сложно не заметить всадника на лошади, стоящего на проселочной дороге, ведущей из леса. На Эдрина тут же нацелились двое арбалетчиков. — Стоять! — окликнул ведьмака смутно знакомый голос. Эдрин хмыкнул, глядя на воина в доспехах с синими полосками и с шапероном на голове. — Здрасьте вам, давно не виделись. Вернон Роше, если я не ошибаюсь?