Дар и проклятие

Против ожиданий, однако, армия Каэдвена не начала беспорядочное бегство, хотя и должна была… Нет, разумеется, некоторые бросили оружие и попытались дать деру, но были застрелены своими же арбалетчиками. Остальные же солдаты организованно отступили, прикрываясь от лучников щитами и телами своих же товарищей, и скоренько-скоренько потопали, прикрывая друг друга, в сторону скал и небольшой балки, где их не могли достать ни лучники, ни чародеи защитников Вергена. Конечно, некоторых копуш удалось убить, но это была капля в море. Особенно на фоне убитых одним заклятием… В Вергене тут же было организовано собрание. Председательствовала Саския, бросавшая в сторону Эдрина взгляды, полные ужаса и настороженности. Впрочем, и остальные поглядывали на довакина с опаской… Да уж… Ультимативное оружие порождает страх, от которого разумные стараются избавиться. И сделать это можно всего несколькими путями: уничтожить носителя, поставить оружие себе на службу или сбежать на другой край света, действуя по принципу «ты умри сегодня, я — завтра». Но бежать защитникам было некуда, а «поставить себе на службу»… Точно не в случае с ярлом Скеллиге, у которого есть собственные амбиции и интересы. Тем не менее, пока что Эдрин был нужен. Нужны были его знания, тактика и боевой опыт, нужна была армия Скеллиге, которая пойдет только за своим ярлом. Но Эдрин не сомневался, что тот же Стеннис, стоит только битве закончиться, прикажет напасть на него. Не потому что он обиженная бесчестная скотина с манией величия, а просто потому, что побоится стать следующим. Но до этого момента неплохо было бы дожить… — Минус три с половиной тысячи за пять минут, — довакин рухнул в кресло. Его слегка покачивало от усталости. Все же Ту’ум — это вам не знак игни пальцами сложить. — Остальные ранены, многие из них наверняка тяжелые… Совсем неплохо. — Но они не бегут, — заметил бледный, будто снег, Стеннис. — Не бегут, — кивнул Эдрин. — Что ни говори, дисциплина у них на уровне. И на очень высоком уровне… Даже устроенный вами с Полосками мятеж только частично их пошатнул… Да уж… Вот что значит «регулярная армия», а не ополчение из крестьян, набранных по принципу «ты, он, Аким и еще один». Впрочем, ничего страшного… Далеко не уйдут. — Хенсельт не идиот, чтобы вести войска на повторный штурм. Второй такой удар его армия не выдержит, — покачал головой Роше. — Думаю, они возьмутся за террор. Выжгут окрестные деревни, будут атаковать по ночам и вообще постараются вести себя как эльфские выродки из скоя’таэлей… Еще и наверняка все устроят так, чтобы крестьяне поверили в причастность белок… — Уши у них не выросли, — фыркнул Эдрин. — Тем более, что на эльфов все не спишешь. Их здесь банально нет. Пара-тройка мелких отрядов к северо-востоку от Вергена, но и то не факт. — А ты откуда знаешь? — удивился Роше. — Я сам их отсюда убрал, — Эдрин подтащил к себе карту, принялся строить дальнейшие планы. — По меньшей мере восемнадцать отрядов численностью от десяти до двухсот душ в разных случаях. Отличные лучники, диверсанты и весьма недурные маги-самоучки. — Изменники и выродки… — Сказал самый верный полуэльф темерской короны, — фыркнул Эдрин. — Я бы посмотрел на тебя, Роше, если бы тебя сначала много лет унижали и изгоняли с твоих же земель лысые бесхвостые обезьяны, а потом еще и многократно кидали с предложениями эти самые земли вернуть хотя бы частично. Кроме того, многие из них имеют среди людей кровников. И можешь мне поверить — есть, за что. Но если эльфы клянутся в верности — они эту верность, в отличие от людей, чаще всего, блюдут. По крайней мере, пока другая сторона не нарушит соглашение. Впрочем, речь не об этом… Хенсельт. — Да, — покачала головой Саския, до того молчавшая. — Если они начнут нападать на поселения — а они начнут, ведь основной лагерь для них потерян. Он в зоне поражения. А есть им что-то нужно… — Я бы поставил на то, что они постараются сначала собрать все, что можно, из своего старого лагеря. Ночами, под прикрытием какого-нибудь чародея, если кто-то из них, конечно, выжил, в чем я сомневаюсь. — Зачем это? — Чтобы нам не досталось, — кивнул Роше. — Эдрин прав. Если не сами будут выносить — то все там сожгут или отравят. Только для того, чтобы мы не забрали. Надо действовать на опережение. Я соберу отряд и мы отправимся в лагерь. Если что-то уцелело — заберем и вывезем в город. — А если все, что там есть, уже отравлено? — Запчасти, запасы стрел, всякие полезности из полевой кузницы, уцелевшая документация, если не сожгли, имущество чародеев… Кроме того, основная цель — не имущество, — довакин покачал головой. — Вы прибудете туда, пошумите, а затем разделитесь на две части. Половина отправится обратно в город с грузом, а остальные засядут тише воды, ниже травы и легче пара над горшком. Будете ждать фуражиров Хенсельта, нам понадобятся свежие пленные для разговора. Так что постарайтесь убить не всех… — Сделаем. Кроме того, я бы еще послал небольшой отряд прочесать балку и ущелье, — Роше почесал нос. — Далеко не заходить, а так… Пощипать каэдвенцев, чтобы жизнь медом не казалась. — Можно, — кивнул довакин. — Твое высочество, двум сотням твоих воинов хватит яиц, чтобы сходить в налет на пустой лагерь? — Хватит, — проворчал Стеннис. — Тогда — кому сидим? Чего ждем? Давай-давай, Стеннис. Хватит надеяться, что прилетит волшебник на голубом драконе и все сделает лучшим образом… Стеннис, в последний раз одарив довакина недобрым взглядом, вышел — видимо, пошел лично войсками командовать. Эдрин же повернулся к Саскии: — Армия Ан Довакиир готова прибыть сюда в любой момент, друиды заканчивают обустройство последних порталов. Они вооружены и оснащены по последнему слову военной науки и магии. Прикажи — и через полчаса в Ард Каррайг высадится десант, который за день заберет столицу Каэдвена под наш контроль. Это будет достаточным аргументом, чтобы Хенсельт раз и навсегда оставил тебя в покое. — Нет. — Саэс… — Нет, Эдрин! — нахмурилась Саския. — Мы на стороне защиты. Мы не должны проявлять агрессию. — Добро должно быть с кулаками, милая. А лучше — с топором… — Нет! Эдрин, я запрещаю! Мы разгромим Хенсельта и заставим его подписать договор! — Которым он через год подотрется. — Он король, у него должно быть… — Понятие чести? — хохотнул Эдрин. — Открой свои прекрасные глазки, малыш. Король — он на то и король, чтобы быть хозяином своего слова… — Вот видишь! -… хочет — дает, хочет — назад забирает… — Что?! — Что?

⊹──⊱✠⊰──⊹

— Кхм… Вот жирдяй… — Уберите свои поганые лапы, смерды! Иначе велю вас всех выпороть на конюшне! — Молчать, козел! — Да вы знаете, с кем говорите, вонючее быдло?! Да я вас… Нет! Нет! Вы не посмеете! А-а-а! — Хаминг! — возмутился Стеннис. — Я же сказал — с пленными обращаться как полагается! — А он не пленный, он демилитаризованный противник. Он под законы о пленных не попадает, — покачал головой островитянин, затесавшийся в отряд Стенниса то ли в роли надсмотрщика, то ли главного специалиста по допросам. И как только Эдрин контролирует этих мордоворотов… — Тем не менее… Он — рыцарь! Дворянин! — То, что его мамаша раздвинула ноги перед каким-то приближенным к королю умником или его папашка занес в рыцарский орден тысячу каэдвенских марок — это еще не повод его уважать. Тем более, что он — дерьмо ссыкливое, а не воин… — Хаминг отвернулся от принца, поднял взгляд на каэдвенского дворянчика, еще недавно облаченного в слегка тронутые ржавчиной латы. — Ну так что, гордый сын каэдвенского народа? Будем говорить, где Хенсельт? Или тебе продолжить ногти дергать? У тебя их еще девять на руках и десять на ногах. — Твари! Сволочи! Негодяи! Висельники! — Понятно… — островитянин снова взялся за щипцы. — Ну-ка, мужики, держите его крепче… И рот заткните — у меня слух слишком хороший. — Да как вы… М-м-гхм-м-м! М-м-м-м! На самом деле, захватить этого дворянчика удалось почти без особого труда. Предсказание Эдрина о то, что каэдвенцы сунутся в свой старый лагерь под покровом ночи, сбылось с поразительной точностью. Как только солнце скрылось за горизонтом, в лагерь сунулась небольшая группа каэдвенцев из полусотни человек. Как раз столько, чтобы можно было унести много продовольствия и которые не привлекут к себе внимание лязгом и грохотом. В лагере их и приняли. Конечно, воины Стенниса тоже понесли некоторые потери, но основная масса фуражиров была перебита, а двоих рыцарей, сунувшихся вместе с ними, повязали. С одним сейчас беседовал Хаминг, другого же отправили в город на допрос к Эдрину лично. — Я все еще жду ответ, — островитянин сурово посмотрел на рыцаря. — Вопрос повторять не буду. Ты, я полагаю, его не забыл. Кивни, как будешь готов отвечать. Рыцарь продержался недолго. Уже после четвертого ногтя, стоило дознавателю прицелиться к мизинцу, каэдвенец закивал и, рыдая от боли, принялся рассказывать и то, что знал, и то, про что давно забыл. тем не менее, ноготь мизинца ему, все же, вырвали. В качестве этакой порции сыворотки правды. Когда же рыцарь закончил рассказывать, Хаминг достал из сумки какую-то флягу и принялся силой вливать в арестанта. Тот отплевывался, ругался, но несколько глотков вынужден был сделать, после чего свалился на землю. — Снотворное, — пояснил Хаминг в ответ на удивленный взгляд принца. — С собой заберем. Вдруг чего вспомнит… — Это было крайне неэтично. — Зато дешево, надежно и практично, — островитянин убрал щипцы и зелье в сумку. — Я в гробу я видел, кто они — дворяне, миряне, святоши, бродяги… Кровь у всех одинаково красная, так что рассусоливаться на эти ваши дворянские выпендрежи я не буду. — Это нарушение всех существующих законов войны! — Ага, — кивнул островитянин. — И что? — Нас могут обвинить в бесчестии и… — Не «нас», а меня, — поправил Хаминг. — И тот, кто это сделает, потом выйдет со мной на топоры. Суд поединком чести, по счастью, еще никто не отменял. Стеннис сглотнул. Да уж… Выходить на топоры против островитянина — да еще и такого верзилы — это смерть. Быстрая, но не факт, что безболезненная. Принц как-то изволил поприсутствовать на тренироке островитян, прибывших в Верген вместе со скеллигскими друидами и чародеями. И до сих пор не мог забыть ни скорости, ни силы, проявленными членами клана Ан Довакиир при орудовании секирами. Навыки островитян впечатляли. Впрочем, не только навыки. На фоне двухсот кольчужных воинов и пары десятков рыцарей в латах разной степени качества, дружина ярла Скеллиге выглядела… Выглядела, в общем. Конечно, на оборону Вергена прибыла, по заверениям Эдрина, даже не десятая часть регулярной армии и он мог специально выбрать самые элитные части, чтобы повыпендриваться, но верилось в это уже с большим трудом. Островитяне носили одинаковые — как будто сделанные под копирку, чешуйчатые доспехи с короткими плащами — и явно не самые дешевые. Щиты с выполненными под шаблону гербами. Качественное оружие, с которым воины обращались просто мастерски — иначе не скажешь. У лучников были отличные кленовые луки и большие запасы стрел. А уж полевая кухня… Казалось бы, как можно из обычной сушеной скумбрии и нескольких кореньев изготовить суп, достойный королевского стола?! А ведь это ели самые обычные воины… Даже не рыцари. В то время, как аэдирнцы некоторое время вынуждены были давиться солониной и какими-то грибами, найденными фуражирами в лесу — все же, город некоторое время был в осаде и доставить в него продовольствие было нелегко… И давились бы и дальше, если бы ярл не сжалился и не приказал своим поделиться «с голодными и скитающимися». Свои маги поддержки, свои целители — и очень опытные, кстати! Верны Скеллиге в целом и ярлу в частности. Казалось, у островитян вообще нет слабых мест. — И что мы будем делать? — Для начала — поговорим с ярлом. Пусть он решает… И добрый совет, ваше высочество — соглашайтесь на все предложения. — Это еще почему? — нахмурился принц. — Как минимум потому, что наш ярл воюет дольше, чем вы живете… Эдрин, кстати, долго себя ждать не заставил. Стоило ему выслушать донесения и провести личный допрос, как ярл оживился и велел дружине Скеллиге собираться в бой. Никто не возражал. Правда, Стеннис настоял на том, чтобы аэдирнцы тоже участвовали в битве. Эдрин понимал, зачем: Стеннис банально боялся, что у них украдут возможность поучаствовать в битве. И тогда всякие недоброжелатели будут с чистой совестью тыкать пальцами в принца Аэдирна и называть его трусом, неспособным самостоятельно отбить свои же земли. Дебилизм полный, но, увы, таковы заскоки власть имущих. Эдрин был, впрочем, только за. Не придется слишком сильно рисковать своими собственными воинами. Все же, одно дело — боевая отвага, возглавление атаки и все такое, и совсем другое — глупости и самоубийственные атаки. Для Скеллиге это, правда, чаще всего, одно и то же, но не для Ан Довакиир. Эдрин предпочитал воевать умно, а не давить числом мяса, настроенного героически нелепо сдохнуть, соседние кланы и вообще всех, кто будет пиздеть под руку. Правда, нравилось это не всем, но если ярл сказал «надо» — значит «надо». Он ярл, ему виднее. Всего десять минут на то, чтобы раздать указания, еще столько же на сборы… И примерно полчаса ожидания, пока воины армии Аэдирна приведут себя в чувство и порядок, подготовившись к битве. — Ну что, господа, — фыркнул Эдрин. — Пора в битву… Давайте только не сильно отставайте. И учтите — Хенсельт нам нужен живым… — Зачем?! — Потешим самолюбие Саскии. Хочет девочка немного поиграть в честную политику — пусть поиграет, договор заключит, попозирует своим благородством и человеколюбием. — Кто-то ведь должен… — фыркнул Стеннис. — А то в тебя, ярл, этих чувств вообще не завезли. — Завезли, но хватает их только на друзей. Врагам же, за дефицитом, достаются только неиллюзорные пиздюли. Уж чего-чего, а этого у нас в достатке… Внезапно в кармане у Эдрина загудел ксеновокс — занятное магическое устройство, которое позволяло чародею транслировать свой голос и слышать ответы собеседника на любом расстоянии. Выглядел этот прибор как маленькая металлическая коробочка и был, прямо говоря, не лучшего качества — голос говорящего через устройство чародея звучал металлически и совершенно неестественно. Эдрин, разумеется, уже отдал распоряжения магам Скеллиге подумать на тему усовершенствования ксеновоксов, но пока ничего мало-мальски вменяемого маги предложить не смогли, а потому приходилось пользоваться тем, что есть. — Да? — Эдрин поднес ксеновокс поближе к лицу. — Мой ярл, задание выполнено, — донесся из прибора довольный мужской голос. — Ард Каррайг пылает. Мы успешно контролируем большую часть города, заканчиваем давить сопротивление в северных районах. Ждем дальнейших указаний. — Потери? — Из семисот душ сорок четыре воина убиты, шестьдесят девять ранены, но их уже охаживают целители. Жить будут. — В таком случае — добивайте оставшихся сопротивленцев, заберите из казны все мало-мальски ценное и держите город под контролем по крайней мере пару дней. — Вас понял, мой ярл. Конец связи. Довакин убрал ксеновокс в карман, поднял взгляд на бледного Стенниса. — Что? — Саския же запретила… — То, чего она не знает, ей не повредит. Уверен, потом она мне еще «спасибо» скажет… — Изверг… — Всего лишь слишком много общался с венценосными особами. С такими, как Хенсельт, по-хорошему не получается. Да и вообще — добрым словом и секирой можно добиться много большего, чем просто добрым словом…