***
Я была права: Снейп оказался не так уж плох. Дай Мерлин смотрел бы как на грязь поменьше и почаще забывал про допросы, цены б ему не было! Но не в этой жизни всему идти по моему плану — профессор оказался твердым орешком. Чтобы читать вместе с ним, приходилось до этого пересказывать пройденный материал и отвечать на его заковыристые вопросы (тирана-педагога никакая философия Ганди выбить не могла). За проведенные в камере полтора месяца я не только отдохнула, но и получила основы знаний о времени. Снейп почему-то интересовался именно этой темой, а Волдеморт почему-то позволял ему это. Старые и новые исследования, теории, философские размышления по пятьсот страниц превратились в наши постоянные будни. Лучшим развлечением стало ядовитое обсуждение сапог Долохова, отвечавшего за пленников (каждый день — новые, ни стыда, ни совести!), Волдеморта с книжкой о Ганди, Пожирателей Смерти, Ордена Феникса, навещавшего нас два раза в день с виноватыми щенячьими глазенками Гарри и отвратительного устройства пленников. Под конец третьей недели из-за нас работать в подземельях отказалось пятеро домовиков. Читавшая в соседней камере психологические маггловские книжки Луна (у нее тоже, видите ли, исправительные работы!) назвала нас токсичными. Мы со Снейпом переглянулись. Пожали плечами. Слабо улыбнулись. А потом он начал спрашивать прочтенный вчера материал и из моего друга в один момент стал почти худшим врагом. Худшим был Волдеморт. Об этом я ему сообщала каждый вечер, когда он ходил и довольно лицезрел лучших оставленных в его подземельях пленников: сначала криками и угрозами, потом — обиженным молчанием, следом — полным игнорированием и продолжением наших (по словам Луны) токсичных бесед с профессором Снейпом. Все было хорошо, мирно и по распорядку. Мне кажется, Волдеморт даже расслабился. Кресло Министра ему нигде не жало, люди начали нравиться и Солнце для него засияло. Ходил улыбался (о, ужас, как бы стереть это зрелище из памяти!) и светился, словно начищенный пятак. Все шло по его плану, все было просто великолепно! Друзья Избранного сидят в камере, сам Избранный кивает на каждое его слово и не перечит, власть пришла в руки, магия подчинился (жаль, нос не был его целью). В самом деле, чего еще желать для счастья? Так что жизнь у него потекла бурной рекой. Рыба в ней шла на нерест, обещался богатый урожай из сделанного. Даже кровь от стен Хогвартса почти отмыли. А потом мы с профессором Снейпом, Гарри, Роном и Луной сбежали. Просто бац — и нет пятерых человек. В один момент взяли и исчезли. А все почему? Правильно, потому что нельзя давать умные книжки умным людям. В этих умных книжках было много всякого разного написано, но больше всего нас заинтересовало исследование о каких-то сезонных камнях, после сбора которых и активации в машине с механизмом нескольких маховиков, песочных часов и еще трех десятков других деталей (важных, но не настолько, чтобы их упоминать) можно будет переписать временное событие. Конечно, в трактате все было на уровне теории, но мы с профессором Снейпом кажется нащупали способ довести теорию до практики. А сбежали на самом деле даже не потому, что кормили три раза в день, но без сладкого, а потому, что нам были нужны пара лет исследований, но камера в подвале Волдеморта несколько ограничивала. Поэтому мы заручились поддержкой Гарри, Рона и Луны в соседней камере и вышли вон прямо из главного входа. Пришлось, правда, оглушить четверых Пожирателей Смерти и влить им во рты оборотные зелья, чтобы нас не сразу хватились, но Гарри настолько начала претить жизнь под крылышком превратившегося в саму заботу Темного Лорда, что он без зазрения совести оглушил всех его подчинённых притащенным с улицы камнем. В кармане у него была волшебная палочка. Все мои попытки убедить Снейпа, что Гарри не такой уж дурак, пали прахом. Итак, мы работали ночью и очень тихо, поэтому, предварительно стерев память всем не спавшим на этаже заключенным, в обличьях этих охранников и в компании Гарри покинули к рассвету дом. Как раз пришла следующая смена. Далеко мы решили не уходить: не было смысла. Получившие тайный знак в виде булки Уизли на свободе всем составом организовали нам деревянный забор прямо на границе с домом Волдеморта. Там уже расставили несколько волшебных палаток и повесили наш флаг — красный с белыми полосами. Не хватало серпа и молота на нем, но шутку оценил только Снейп, так что я махнула рукой на дальнейшие объяснения (ведь когда объясняешь шутку, она становится смешной только для тугодумов, а таковых в лучшем ополчении страны быть не должно было). Первым делом мы вывесили со всех входов, выходов и окон табличку «Вход воспрещён, злая Грейнджер» (как вы поняли, мастерил профессор) и приняли душ. Затем организовали быт: за два дня к нам подтянулись Тонкс, Грюм и еще пол отдела уволенных авроров, Люпин, Кингсли, профессора Хогвартса, большая часть родителей и так далее. Палаточный штаб пришлось расширять перпендикулярно границе дома Темного Лорда. За таблички теперь уже отвечал мистер Уизли. Близнецы и Снейп соединились в коллективный разум и расставили на несколько миль вокруг разнообразные ловушки для Пожирателей Смерти, Кингсли выписал нам официальное разрешение на существование сопротивления и даже каким-то чудным образом сумел всунуть на подпись Волдеморту. По словам пришедшего к нам Долохова, оравшего из-за стены, тот позволил нам это только потому, что сейчас следует заветам Ганди и осознает, что всему живому для жизни надо чем-то заниматься. Под чем-то он имел ввиду то ли «бред», то ли «игрушки», но был слишком культурным, чтобы оскорблять нас на нашей же территории. Долохов в целом оказался довольно интересным персонажем: он был прирожденным дипломатом. Этого от него ожидали меньше всего обе стороны и зрители вместе взятые, но он был единственным, кто хотел, чтобы война поскорее закончилась и… мы все пошли вместе хорошенько напиться после всех тех заговоров и стычек, которые потрепали его старые нервы. Последнее объясняло первое вкупе с тем, что он в глубине души мечтал найти себе нормальную жену, построить дом, посадить дерево и воспитать сына. Об этом мы узнали уже из его баллад под нашими стенами. Как он единственный умело обходил все ловушки — для нашего сопротивления оставалось загадкой. Спустя еще месяц быт был полностью налажен. Наша со Снейпом работа в лаборатории кипела, и мы наконец нащупали нужную нить. Машину можно было построить. Камни существовали. Благодаря тайному библиотечному архиву Хогвартса (у меня чуть глаза из орбит не вывалились, когда я о нем узнала), мы нашли примерные временные рамки, когда они проявлялись. План был прост: кто-то (то есть я, потому что Снейп слишком стар для этой работы, пусть не обижается) совершит несколько скачков в прошлое и добудет сезонные камни. Так как они активируются лишь в ночь наступления нового года с тридцать первого декабря по первое января, таких путешествий будет чуть больше: нужно будет засечь магический всплеск и выйти на камушки. Наверняка придется еще и отбить их у других охотников за артефактами. Но план был, цель тоже: момент войны с Волдемортом мы вырежем из временной истории и перепишем заново с нашей победой. Что б ему не повадно было! Путь наш был сложен и коварен. Враг был буквально под боком (если присмотреться в бинокль, можно было заметить, как он расхаживает по дому напротив и машет нам ручкой), его последователи вечно ошивались в наших рядах (Долохов ради бесплатного перекуса нагло пытался пробраться на кухню, где заправляли Рон и Молли, но его все время ловили и выпроваживали прочь), тренировки Грюма готовились вытряхнуть из меня все косточки, а работа со Снейпом наполняла с ног до головы ядом (слово токсичность по отношению к нам Луна использовала чаще некуда), но все это стоило светлого будущего. Я гордо глядела вдаль на красное закатное небо. Снейп стоял и жмурился рядышком. Мы сбежали из тюрьмы, мы готовимся прекратить гнет Волдеморта, мы… — Гермиона, профессор, идем ужинать, вас уже все заждались! — послышался голос Рона за спиной. Я тяжело вздохнула. Школьное трио музыкантов перестало играть величественную боевую мелодию. Я показала язык наверняка подглядывающему за нами из окошка Волдеморту и повернулась к моему непутевому другу, испортившему такую красивую сцену. Он стоял в поварском колпаке, в белом фартуке и с поварешкой в руках. Взгляд яснее ясного говорил, что он готов не на жизнь, а на смерть драться с Долоховым, который мог в любой момент выскочить из-за угла: запах стряпни Молли тянул его как магнит к нашим воротам. А один голодный Долохов, на минуточку, был хуже стаи волков! — На территорию ополчения не заходить! — рявкнула я в пустоту (которой наверняка был Долохов) и затолкала за ворота Рона, Снейпа и какого-то странного парня в черной мантии и капюшоне, после чего закрыла все на замок. Тихо приблизилась к Рону и аккуратно, так, чтобы никто не заметил, отвела его в сторону: — Ты знаешь, кто это? — кивнула я на того парня. Рон пожал плечами. — Честно говоря, нет, но кто-то свой. Он тут всегда вроде был. — И правда. Что это я? — Просто нервничаешь перед первым скачком во времени, — утешил меня друг. — Но я уверен, что у тебя получится. До него осталось всего несколько месяцев, как раз сумеешь подготовиться. Я слабо ему улыбнулась. За такой тыл можно было вытерпеть все.***
— Ты точно готова? — спросил Снейп. Я кивнула. Ножи были спрятаны под штанинами и над, кольцо с ядом, несколько бутылочек с зельями, пара бомб от близнецов, палочка в руке и холодная голова. Лагерь припорошил снег. Я стояла рядом с отстроенной машиной: сложная конструкция из дерева, стали, золота, песка и времени. Четыре секции для нужных нам камней. Всего одна жизнь, а от того — одна попытка что-то сделать. — Будто вам и правда интересно, — фыркнула в ответ. Снейп мрачно глянул на столпившихся у входа ополченцев. — Все вон! — рявкнул он на них. Волшебники тут же бросились по своим делам в разные стороны, открыв нашим глазам белоснежную дорожку. Мы переглянулись. Оба прекрасно понимали, что все просто попрятались с двух сторон от двери и продолжают подслушивать. К их разочарованию, никаких отцовско-дочерних чувств между нами за это время не вспыхнуло. Мы просто были самым токсичным дуэтом ополчения, ничего больше. — Если будешь умирать, оставь записку с местонахождением камня. Я кивнула. — Крути маховик. — Не скажите, чтобы я была осторожна и все такое? — Крути маховик, Грейнджер, тут холодно! — отозвался Снейп. Я фыркнула, но послушно начала считать обороты. В помощь мне и чтобы никому не сбиться со счета профессор включил считающий вместе со мной таймер. Примерно через десять минут я наконец остановилась. Благодаря тренировкам мой организм был готов к такому большому скачку во времени. Мгновение. Еще одно. Тугой узел затягивается внизу живота и перед глазами с бешеной скоростью бегут картинки. Я не успеваю разглядеть лица или местность, настолько быстро все сменяет друг друга. Голова начинает кружиться, но я не сдвигаюсь с места. В конце концов, все прекращается. Вокруг меня — ледяная пустошь. И определенная цель. Я сосредотачиваюсь на месте, которое мне по книгам описывал Снейп (выходило у него так себе. Все-таки, романтик в нем давно зачах) и трансгрессирую. Быстро осматриваюсь по сторонам: лесная зона. Судя по заметкам искателей, мне нужно пройти глубже в чащу. Сами они не доходили дотуда потому, что встречали на пути неведанных чудищ. Для того, чтобы справиться с ними, у меня были пугалки Фреда и Джорджа. Они сработали бы на самом Волдеморте, дай Мерлин кому-то возможность использовать их. Прислушиваясь к каждому шороху, я медленно продвигалась вперед. Шаг за шагом, шаг за шагом. Четкое направление, вбитое в голову Снейпом. И что за дурацкая шутка судьбы, что я вновь его ученица? Неужели ничего интереснее во всех дальнейших вариантах развития событий не нашлось? Я непроизвольно фыркнула. Соседние кусты шелохнулись и из них с боевым криком на меня накинулся какой-то юнец. От неожиданности мы оба упали на землю, я постаралась ударить его, но он опередил это движение. Он полез за ножом, я выхватила свой и нечаянно выбила тот, что был у него в руке, отчего они оба отлетели в сторону. Мы с юнцом повернулись (снег, кстати, холодил мне спину!), затем посмотрели друг на друга. Моргнули. Юнец был очень даже ничего, а еще сидел прямо на мне… Так, Гермиона, пошлые мысли в сторону! Черт знает, какие чудища тут обитают! Нельзя никому доверять. Даже таким хорошеньким мордашкам. Я потянулась за другим ножом, юнец перекатился и в полете выбил его у меня из рук. Звякнуло лезвие о лезвие. Почему у нас все так одинаково?! Несколько прямо зеркальных движений и мы вновь замерли. Теперь я была сверху, а драка как-то не получалась. — Что ж за животные тут водятся, — выдохнули мы одновременно и с криком отскочили друг от друга, как в первый раз рассматривая искаженные шоком лица. Вдалеке послышалась тихая песнь флейты. Мерлин, камень! Больше не обращая внимания на юнца и бросив в него какое-то проклятие, я побежала в сторону светло-голубого свечения. Кто-то схватил меня за ногу и заставил упасть на землю. Послышался хруст, и жуткая боль пронзила лицо. Этот гад сломал мне нос! Рыкнув от злости я ударила его ногой в живот, вывернулась и со всей силы зарядила кулаком в подбородок. Он в ответ ударил лбом по лбу, да так, что искры из глаз полетели. Потянулся за своей волшебной палочкой, и в этот момент я использовала трюк, которого у него не было: подарок от еще не родившихся Фреда и Джорджа. Юнца ударной волной из конфетти отбросило в сторону и обмотало новогодним сине-зеленым дождиком, а я, подскочив, скорчила ему гримасу. От этого движения лицо свело судорогой. — Черт, теперь горбинка будет, — обреченно простонала и бросилась к камню, пока юнец не очухался. Светло-голубое свечение поднималось от земли. Я рухнула на снег и принялась откапывать камень. Одежда и волосы были мокрыми, кровь липла к коже. Оледеневшие пальцы плохо слушались, но я все же сумела добраться до сезонного камня. Жадно прижимая его к груди, я принялась крутить маховик обратно. Последнее, что видела, было искаженное злобой лицо темноволосого юнца, что несся мне навстречу. — Не будь я Томом Марволо Риддлом, ты умрешь в муках! — обиженно крикнул он мне. Главное, чтобы не расплакался. Бедного мальчика обыграла девчонка! Не скрывая злобной ухмылки, я рухнула на землю в нашем лагере ополченцев. Так, стоп. Том Марволо Риддл?! Я только что избила юного Волдеморта?! Ошарашенно моргнув, я проверила наличие камня в руках и храпящего Снейпа на койке. Все на месте. Притянула руку к лицу и осторожно дотронулась до носа — сломан как миленький. На окоченевших синих пальцах остался отпечаток багряной крови. Теперь понятно, почему меня позвали на судебное разбирательство имени Волдеморта только на третьей неделе и отправили в камеру к Снейпу! Я неуклюже поднялась, положила камень на стол, молча прошла мимо парня в капюшоне, стоявшего в дверях, и вышла на улицу. Холодный ветер морозил кожу, но я все равно добрела до забора и открыла встроенную в него дверь, в которую яростно долбился Волдеморт. — Табличку видно? Нет? Частная территория ополчения! Пошел вон! — крикнула на него и закрыла дверь прямо перед отсутствующим носом. Чтобы не повадно было! Запах нашей стряпни, видите ли, аж до него долетает и банным процедурам мешает! — Теперь горби-и-и-инка будет, — простонала, вновь дотронувшись до носа, и всхлипнула. Лицо дрогнуло от боли. — Мерлин, за что мне вся эта чертовщина?!