***
Тридцать первое декабря моего года подкралось незаметно и словно кинуло на прогиб. Как так вышло, что прошел целый год, я, честно говоря, понимала плохо, но такова была жизнь. Могла ли я что-то изменить во временном пространстве? Могла. И именно этим мы со Снейпом сегодня займемся. Все наше ополчение собралось вокруг мастерской. Волшебники прыгали друг другу на головы, возились и толкались, чтобы увидеть как можно больше. Внутри же были мы с профессором, Грюм, Кингсли, парень в капюшоне и Гарри с Роном. Последних двух я втискивала в палатку своими собственными силами. Как же мощны мои ручища! Машина с четырьмя камнями красовалась в центре. Мы со Снейпом были взволнованно-бледны. Даже депрессия на фоне расставания с прошлым Волдеморта отступила. Во все глаза мы смотрели на машину. Машина на нас — нет. Часы тикали. От мучительного ожидания затекали конечности, но мы не сдвигались с места. Вот-вот венец нашего творения заработает! Пробило одиннадцать вечера. Я размяла лопатки. С минуту на минуту камни должны были активироваться. Сердце шалило в груди и щекотало легкие. И вот разноцветное свечение — бело-голубое, ярко-зеленое, темно-желто-зеленое и тепло-коричневое заполнило комнату. Мы с профессором одновременно произнесли нужную формулу заклинания и направили вспышки в камни лета и зимы. Грюм и Кингсли — в камни весны и осени. Мгновение единения магии, мы одновременно усиливаем магическую подачу и… Камни с жутким грохотом лопаются. Силой ударной волны сбивает с ног. Я механически закрываю голову руками и чувствую, как мелкие осколки впиваются в кожу. Люди вокруг кашляют, кричат, говорят, шумят, словно паникующий лес при спиле. Я подползаю к лежащему на земле Снейпу, уткнувшемуся безжизненным взглядом в затянутый дымкой потолок, и трясу его за плечи. По щекам сами собой начинают катиться горячие слезы. Ничего не получилось. Я опускаю голову на грудь профессора. Делаю глубокий вздох. Вглядываюсь в обломки машины, от которой столбом валит гадкий дым. Из него, словно в фильме, выныривает парень в капюшоне. Щуря слезящиеся глаза, я вглядываюсь в то, как плавным движением руки он расстегивает золотую брошь, и мантия падает на пол. Передо мной стоит Волдеморт. — Да твою же мать! — не в силах удивляться, простонала я и завизжала. Все было напрасно! Он играл с нами все это время! Слишком точные записи о сезонных камнях, постоянные встречи с ним в прошлом, записка, которую он передал самому себе в борделе. Все вдруг встало на свои места. И молодые Антонин с Абраксасом, которые прятали камень зимы, и его знание о том, что я путешественница во времени! Черт-черт-черт, он все это время был здесь! Парень в капюшоне оказался Волдемортом. Закрывайте занавес, спектакль окончен. — Профессор, — вновь тряхнув Снейпа за плечи, всхлипнула я. — У нас большая проблема. Снаружи палатки доносились грохот и крики. Рушили забор. Наше ополчение, неготовое к драке, словно стихийная волна то набегала на напавших Пожирателей, то убегало. Нужны были контроль и разум. А еще, желательно, запасные нервы, банка успокоительных на розмарине и Волдеморт в отставке. Разочарованный в жизни и деле последних месяцев, Снейп резко поднялся. Пустые глаза уставились на ухмыльнувшегося нам Темного Лорда. Мерлин, был бы у него нос, я бы его сломала. — Ситуация из ряда вон, Грейнджер. Действуем по плану «ж», — мгновенно выйдя из депрессии от того, что ничего не вышло, скомандовал профессор. Я всхлипнула носом. — «Ж» от слова жопа? — «Ж» от слова бежим! — рявкнул он, схватил меня за руку и направлявшего в Волдеморта палочку Гарри за шкирку, резко поднялся с грузом из нас двоих и, бросив в воздух непонятные мне слова, растворился вместе с нами. Как не было. А я говорила, что он состоит в тайном ордене ниндзя! Мы оказались в каком-то очень темном месте. Пахло воском. Пол был холодный. Хотя какая теперь разница? Меня, умнейшую волшебницу столетия, Гермиону Джин Грейнджер обманул Волдеморт! Да еще и как? Скрывался больше года прямо под носом, был везде, где только можно было и нельзя, а я даже не заподозрила его ни в чем! Он разыграл огромную партию сквозь время, обманул нас всех, развлекся хорошенько и все такое, но зачем ему было это? Вот уж ни за что не поверю теперь, что за этим не стоит какая-нибудь великая цель! Профессор Снейп отпустил нас с Гарри. Я бессильно рухнула на пол и уставилась в темноту перед собой. — Вот теперь я точно чувствую себя брошенной. И почему так больно? — Потому что вы нарушили триста пятьдесят шестой пункт договора и влюбились в человека из прошлого, мисс Грейнджер. По-хорошему я бы начал судиться с вами, но сейчас немного не до этого. Поттер, не будьте бесполезным, используйте Люмос. Гарри поспешно взмахнул палочкой и прошептал заклинание. Тусклый белый свет вспыхнул в кромешной тьме, но ничего дальше нескольких сантиметров от огонька не было видно. — Где мы? — тихо спросил Гарри. — У этого места нет конкретного названия, но мы в безопасности. Я зажмурилась. Страшно не было. Хорошо — тоже. — Мы в чистилище, профессор? Снейп наверняка нахмурился. Даже не видя, я уже знала, чем занималось его лицо. Слишком долго мы работали бок о бок. — Как вы догадались? — Сердце выключилось, мозг включился. — Слава Мерлину, — выдохнули Гарри и профессор одновременно. Какое-то время мы молчали. — Чего мы ждем? — Распределения в Ад и Рай, — токсично бросил Снейп. — А если серьезно? Профессор не ответил. Теория насчет того, что он состоял в анонимном клубе ниндзя, подтвердилась. Его слова, что он с настоящим дьяволом знаком, постепенно становились реальностью. Так как ждать от этого человека можно было всего на свете, я была уверена, что сейчас под мантией у него нет ничего, кроме ярко-розовых стрингов. Усмешка тронула губы от этой мысли. В голове непроизвольно возникла картинка оголенного профессора в нижнем белье, и я хрюкнула от смеха. Послышались хлопки. Вспыхнуло что-то ярко-оранжевое. К моему полному неудовольствию пришлось поднять голову. Мы оказались не просто во тьме, а в полукруглой небольшой комнате. Кто-то разжег камин. Моему отвратительному душевному состоянию не могло помочь уже ни что. Гермиону Грейнджер на мыло! Разочаровала саму себя! Из тьмы к оханью Гарри выплыло нечто. У нечто было две руки и туловище, расходящееся перпендикулярно вверх и в сторону. Вглядевшись в голову наверху, я к своему удивлению узнала Долохова. Присмотрелась к его ноше. В общем и целом нечто оказалось Антонином, который преспокойно нес связанного Волдеморта! Если бы я не сидела, то точно бы упала в этот момент. Что же делать, что же делать, что же делать? Надо встретить их как-то непринужденно. Да, именно так. Непринужденно. — Привет, братва. Ну вы и быстрые кабанчики, — фыркнула и потянулась. — Что тут забыли, фраера? Давно косточки никто не считал? Долохов посмотрел на меня как на святую. Бросил груз из Волдеморта. Веревки с него так и не снял. Я сделала вид, что не вижу его подозрительно долго смотрящих на меня глаз. — Неясно выражаюсь? — Мисс Грейнджер… — попытался образумить меня Снейп, но я махнула на него рукой, повела челюстью, будто сигарету зажевала, и склонила голову набок. Оценила собственные силы против этих полутора магов. Связанного Волдеморта я за полного человека не считала. А могла бы и в принципе за человека не считать… — Что, мисс Грейнджер? Всегда все мисс Грейнджер! Сбежим из тюрьмы, мисс Грейнджер? Метнись в прошлое, мисс Грейнджер! Не влюбись, мисс Грейнджер, но обязательно врежь Волдеморту! Помоги с организацией ополчения, мисс Грейнджер! Все мисс Грейнджер! Послышался смешок со стороны Долохова и Риддла. Даже не собираясь разбираться, у кого там оральное недержание, я повернулась к ним с холодным выражением лица: — Камень до вашего огорода не долетел? Сейчас докину! Давай погуляем, мисс Грейнджер! Держи зонтик и сломанный нос, мисс Грейнджер! Ты меня заитересовала, мисс Грейнджер! Классно целуешься, мисс Грейнджер! — Последнего не было, — отозвался Волдеморт. Я чуть не задохнулась от ярости и обиды. — То есть я еще и целуюсь плохо?! Да пошли вы!.. Цензура в виде Гарри заткнула мне рот. А сколько слов неприличных было! Уши бы у всех завяли! Я резко схватила его ладони, со спины зажимающие мне губы, нагнулась и кинула бедного Гарри через прогиб. Потом помажу ему спину укрепляющими мазями. Так вот, мы возвращаемся к ушам, которые должны были завять. Больше не позволю затыкать мне рот! Набрав в грудь побольше воздуха, я весьма красноречиво высказала все, что думаю обо всех собравшихся. Токсичность превысила Снейповские лимиты и выплеснулась из кувшина его терпения. На третьем круге, когда я снова вернулась к тому, что приемный отец из него не вышел, он одним ударом в шею сделал так, что я не смогла больше говорить. Рот открывался, а язык не шевелился. — Слишком много грязи, мисс Грейнджер. Я буквально готова была выдернуть его грязные патлы и скормить ему же. Снова «мисс Грейнджер»! Ненавижу! — Сыграем в кости? Антонин, раскладывай. Я пошатнулась. Бессильно упала рядом с профессором и обиженно отвернулась. Гарри с щенячьими глазками погладил по плечу. Как же меня все бесит! Даже высказаться нормально не дают! Да я их!.. Да я!.. Я!.. Буквы закончились. Раздали кости. Волдеморту развязали руки. Пошел первый круг. Я готова была всех уничтожить буквально на месте, но язык не шевелился, а руки и физическую силу не позволял применять ниндзя из тайного клуба. — Что именно это за место? — спросил Волдеморт и положил кость, перекрывшую сторону, на которую я метилась. Я со всей силы лягнула его по ноге, но он даже отсутствующей бровью не повел. Гад! — Чистилище, — одновременно отозвались Долохов и Снейп. — Даже спрашивать, как давно вы сговорились, не хочется, — озвучил часть моих мыслей Гарри и вздохнул. Кинул последнюю кость. Победил в игре. Не был бы моим другом, я бы ему прозвище получше Волдемортовского дала. Промычала, что они все тут неадекватные. Никто и глазом не моргнул. — Зачем на ополчение напали? — завершив свой ход, сухо спросил Снейп. — Проучить вас, — пожав плечами и ничего не скрывая, ответил Волдеморт. — Я над этим планом мести работал почти всю жизнь. Знаете, почему? Одна девчонка появилась из ниоткуда, избила меня, забрала обычную зеленую стекляшку, поцеловала и исчезла. В следующее ее появление при встрече в борделе оставила мне еще одну травму и шлепнула по заднице. Хорошо, что я получил записку от самого себя из будущего с разъяснением ситуации. — Вы написали все эти трактаты? — безэмоционально уточнил Снейп. — Кропотливая была работенка. Я замычала, чтобы мне вернули возможность говорить. Жестами попыталась показать, что бить никого не буду. Выглядело так, словно я обещалась отрубить всем собравшимся голову. Вот, наверное, почему я всегда проигрывала в пантомиме. Хорошо, что рядом был Гарри, который перевел, что ближайшие пять минут окружающие будут живы. Вот уж точно помажу ему синяки змеиной мазью! Снейп с тяжелым вздохом тыкнул меня куда-то под левую лопатку. К удивлению моего скептицизма, язык вновь шевелился. — Так вот, мрази, я что хочу сказать. Преимущественно тебе, — кивнула Волдеморту. — Ты серьезно всю жизнь потратил на то, чтобы обмануть меня? Когда буквально из-за этого я к тебе и пришла? Мгновение он выглядел ошарашенным. Затем оставшиеся две кости выпали из его рук, и пустой взгляд уставился куда-то сквозь меня. Кажется, он сейчас заново оценивал свою жизнь и планы по покорению девчонки из будущего, понимая, что был одной единственной причиной произошедшему. — Поздравляю, ты потратил жизнь на ерунду, — подытожила я и хмыкнула. — Приятно поболтали. Завтра я засужу вас за вторжение на территорию ополчения. Я тоже бросила кости на стол и поднялась. Хотела было пройти мимо с пафосным видом (уже потом панически искать выход из чистилища, да еще и тот, который не ведет в Ад), но Волдеморт, который, как я думала, отключился с мыслями о никчемности своей жизни и всех этих гениальных планов, поймал меня за руку и поднял красные глаза. Мерлин, был бы у него нос, у меня бы даже сердце екнуло. Хотя стоп. Оно… екнуло?! Черт побери, Грейнджер, только в зоофилию не скатывайся, я тебя Мерлином прошу! Интересно, мне ничего не будет за то, что я так часто черта вспоминаю в чистилище? Нашла о чем думать! — Не уходи. — Ага, второй раз не сработает. Ты ведь не пришел, когда я камушек последний забирала, а я сейчас уйду. — Я ведь был рядом все это время. — Странный немой парень в капюшоне. Это больше похоже на сталкерство, чем что-то нормальное. О, и в конце машина взорвалась, Пожиратели Смерти напали на ополчение, а я так и не обработала раны с осколками. Будет очень мило, если твой вечный враг умрет от заражения крови, не правда ли? Волдеморт скривился. Повернулся к Снейпу. — Научишь меня приему затыкания? Прежде, чем профессор успел кивнуть, я зарядила Волдеморту смачный подзатыльник. Гарри на фоне поднес ладонь ко рту и заулюлюкал. Мой мальчик. Всегда знала, что не разочаруюсь в нем. — Не при мне хотя бы. И смысл? Мы больше никогда не встретимся: сейчас я выйду отсюда и поеду в джунгли. Умру там от заражения крови, зато одна и без предателей. — Я с тобой! — Гарри подскочил на своем месте. Про кости не забыли только Снейп и Долохов. Они уже раскладывали третью партию. — Сиди, — рявкнули мы вдвоем с Волдемортом. Я посмотрела в отвратное лицо когда-то Тома, от присутствия которого бежали мурашки. Он выглядел так, словно собирался попросить начать все сначала. — Между нами ничего не было, — коротко бросила я. Волдеморт кивнул. — И не будет, — снова кивнул. — Ты мне не нравишься, — опять кивок. — Она влюблена, — безэмоционально спалил всю контору Снейп. — Он тоже, — поддержал Долохов. Мы посмотрели на них с обещанием отправить в Ад буквально одним пинком ноги. — Давайте не будем ссориться, — вновь вклинился Гарри. — И решим все мирно. Можно составить адекватный договор дальнейшего сосуществования? — Убирайте ополчение с глаз моих долой. Но можете организовать вторую партию. Будем проводить выборы. — С твоей вечной победой? — язвительно уточнила. Волдеморт пожал плечами. — Раз через три буду уступать. — Первые десять лет нам подойдет. Потом по количеству голосов уж точно опередим, — согласился Снейп. — Никаких убийств, драк и стычек, — добавил новый пункт Долохов. — А то я с вами свихнусь. То к одним, то к другим. Такой позор был еды просить. Нет, Молли, конечно, готовит божественно, но не настолько. — Это был очередной ваш и профессора гениальный план? Снейп и Долохов даже не стали больше скрываться. Я закатила глаза. Одни крысы-предатели вокруг. Только с корабля почему-то не бегут, хотя очень бы хотелось. — Антонин прав, давайте жить дружно. Я посмотрела на Волдеморта. Сморщилась. — Маловероятно. — Я организую тебе возвращение носа к первоначальному виду. — Себе тоже приделай как-нибудь. — По рукам. Я сделала глубокий вздох. Если так подумать, с носом он будет весьма неплох, да и делать мне сильно нечего. Все всё уже давно решили без меня. До конца жизни буду напоминать им об этом. Месть ведь подают холодной, так что лет через пятьдесят сдам всех троих в дом для пенсионеров. А потом выброшу ключи и подожгу его. Гарри сфотографирует, Рон поплачет для местной газеты, я дам интервью и прошлые недопонимания будут похоронены вместе с их пеплом. План супер. На их могилах выскажу все, что думаю, без всякой цензуры. Никто больше вырубить не сможет! — Я подумаю, — отведя голову, кивнула и постаралась выдернуть руку из лапищи Волдеморта. Он усмехнулся и потянул меня к себе на колени. — Фу, никаких поцелуев, пока ты без носа. — И пока не сказал, что влюблен в нее, — крикнул Гарри с другого конца стола. — Я в первые попавшиеся руки Гермиону не отдаю. — У меня они добрые. Послышалась возня. Видимо, Снейп пнул Гарри локтем в бок, и он тяжело выдохнул: — Ладно, сделаю вид, что поверил. Я улыбнулась. В глазах Тома была вечность. Наша с ним вечность. А еще он там был с носом и откормленный. Все поцелуи, отношения, скандалы и любовные интриги после этого. А сейчас я, Гермиона Джин Грейнджер, буду профессионально заниматься сохранением собственной девственности. И найду Тому психолога: все-таки моральная травма от бесполезности дела всей жизни это вам не хухры-мухры. Тем более, когда она началась с домогательств. Я отношусь к этому весьма серьезно, так что пусть сначала пройдет обследование, а потом делает мне предложение! У нас будет двое детей, и все в меня. Ну что за прелесть? А еще золотистый лабрадор, черный сфинкс со злобными глазенками, домик у озера, домик в городе, домик в горах, традиция ужинать вместе, поход в горы каждые летние каникулы и поездка на месяц на природу. О, еще я хочу, чтобы дети у нас были девочкой с двумя хвостиками и мальчиком в твидовом пиджачке. Они будут вместе играться в гостиной, мы купим им паровоз и... ладно, это слишком подробно. Главное, чтобы я имела доступ ко всем денежным счетам Волдеморта, а с остальным разберемся. Облегченно рассмеявшись, я соскочила с его колен. Десятая партия в кости Снейпа и Долохова подошла к концу. Пришло время возвращаться. — Если кто-то из наших пострадал, я тебе мозг по ложкам выем, — смотря чистыми-чистыми влюбленными глазами на Волдеморта, пообещала клятвенно. Шлепнула по заднице. — Чтобы не расслаблялся. Ему еще понравится со мной жить. Взгляд сам упал на профессора Снейпа. Что ж, приемный отец из него все же вышел на троечку. Даже личную жизнь мне устроил. — Подарок на свадьбу — поиск ордена, в котором состоит профессор-ниндзя, — шепнула я на ухо Волдеморту. У него аж лицо вытянулось. — На какую свадьбу? — На нашу, конечно же! — я чмокнула его в щеку. Долохов согнулся то ли от хохота, то ли от отвращения. Гарри зарядил второй пистолет и передал Снейпу. Наверху нас поджидал Рон с половником. Подружиться с охраняющими меня мужчинами Тому только предстоит. Пожелаем ему удачи, потому что дожить до пенсионного возраста ему еще нужно. Похороню лично, когда надоест. А сейчас пускай живет. — Я в тебя влюблена, — добавила я и лукаво улыбнулась. Этих нескольких слов хватило, чтобы он растаял. Я предвкушала мой старый нос. Он, видимо, свадьбу. В принципе, не все так плохо. Все очень даже хорошо!4.
27 декабря 2022 г. в 18:44
Я опустилась.
Вся неделя прошла как в тумане. Каким-то чудным образом я поплакала под воротами вместе с Долоховым о нашей никчемной судьбинушке и почти сосватала ему Луну (классная девчонка в самом деле, они вдвоем будут как инь и янь, как альфа и омега), потом порыдала над присланной Лавандой колдографией, где она в полнолуние держит послушного обратившегося Сивого за ухо (даже у этих двоих все хорошо с романтикой!), потанцевала с Гарри (все же часть Волдеморта в нем была, да еще и преумноженная на моего лучшего друга, так что это помогло даже лучше мороженного) и кидала вместе с Роном топоры для разделки мяса в увеличенную вдвое колдографию Волдеморта, поставленную в качестве мишени на улице.
Мне разбили сердце. Не совсем понимая, почему именно мне и как это произошло, я решила выискивать ответы в своем бывшем. Можно же его называть бывшим, или то, что мы официально не встречались, абсолютно все портит?
Так что с биноклем в руках по вечерам я сидела перед забором и наблюдала за Волдемортом. На третий день он велел закрыть ставни в своем кабинете и спальне. На пятый — во всем доме. Подкупленный мною через Долохова домовик поставил прозрачные в ванной комнате, и я, погружаясь в болото токсичности имени профессора Снейпа, наблюдала за Волдемортом теперь только там и осуждала его новую внешность всеми паскудными словами, которые находила.
Прошедшие мимо близнецы, испытывавшие новые ловушки, пожали плечами и покрутили пальцами у виска. С рогатки запульнули какую-то бомбочку в сторону дома Волдеморта, и он, голый, тонкий, звонкий от страха аж подпрыгнул. Картина мне открылась безрадостная, и я хоть немного воспрянула духом: судьба от такого ужаса отвела.
И почему я страдаю? Что такого он смог сделать, чтобы заставить меня ощущать какие-то непонятные… чувства?
— Может, ты все-таки влюбилась? — спросил меня Гарри. Он вышел за ворота с пледом в руках и накинул мне его на плечи. — Не помню, чтобы ты так переживала по поводу Виктора или Кормака.
— Я не переживаю.
— Именно поэтому ведешь себя как типичная брошенная?
Я шмыгнула носом. Волдеморт лично завесил окно в ванной.
— Я бро-о-о-ошенная?
Гарри испуганно приподнял брови и обнял меня. Уткнувшись носом ему в грудь, я разрыдалась. Жизнь была ужасна. Химия гормонов в голове, направленная на собирательный образ Волдеморта всех лет — отвратительна.