Bea Miller – like that
Нисса с разбегу запрыгнула на подоконник и, уже падая из высокого открытого окна, повернулась в воздухе, вскинула лук. Стрела вонзилась в карниз крыши, и прочный трос натянулся всего в паре метров от земли. Девушка приземлилась на согнутые ноги, осмотрелась. Рядом плавно опустился Оливер. Нисса обернулась и заметила на его лице тень улыбки. – Только не говори, что мы будем патрулировать каждый город, в котором останавливаемся, – попросила она, когда Оливер поравнялся с ней, и оба быстро покинули маленький переулок. – Это уже зависимость. – Мы не будем ничего патрулировать, – терпеливо отозвался Оливер. – Но не могли же мы просто смотреть, как парни с ножом обворовывают беззащитную пару… Нисса фыркнула. – Этот мужчина должен был сам защитить свою подружку, а не скулить от страха. – Не все умеют уложить человека с ножом одними только кулаками. – Пусть научатся, – пожала плечами Нисса. – Вы, герои, оказываете людям медвежью услугу. Они научатся полагаться на вас и станут еще беспомощнее… если такое вообще возможно. Ее слова вызывали скорее не раздражение, а улыбку, и Оливер спорил не для того чтобы переубедить Ниссу, а потому что ему нравилось слушать ее мысли. – Ты не очень-то любишь обычных людей, – заметил Оливер, завернув за угол и вскочив на свисающую со стены пожарную лестницу. Нисса подождала, пока он поднимется на пару метров, и тоже ухватилась за перекладины. – Я их не уважаю. Это разные вещи. – А кого ты уважаешь? Оливер перелез через каменный бортик и подал Ниссе руку. Она окинула его недоуменным взглядом, будто сама мысль, что она нуждается в помощи в таком простом деле, была нелепой, и неохотно ухватилась за протянутую ладонь. – В Лиге много хороших воинов. Даже мой отец достоин уважения. Не всякий сможет уважать чудовище, которое отплатило предательством за верность и презрением за любовь, но Нисса всегда умела разделять субъективные и объективные суждения. Ра'с аль Гул – великий человек, один из самых могущественных в мире. И ничто этого уже не изменит. Даже после смерти он будет жить в памяти тех, кто его знал, и множество его последователей будут чтить память своего предка. Оливер проследил каждую мысль на ее лице, но Нисса быстро опомнилась и двинулась дальше, к противоположному концу крыши. Отсюда было совсем недалеко до убежища Лиги, где они остановились. Прятаться все равно не было смысла. А если бы они попытались, у Ра'са возникли бы подозрения. – А меня ты когда-нибудь уважала? – спросил Куин, догоняя свою спутницу. Парень и сам не знал, почему так хотел узнать ответ, хоть и был почти уверен, что он отрицательный. Нисса пожала плечами. – Может быть, – она помедлила, потом добавила: – Да, наверное. Чтобы пойти против моего отца, надо быть либо смелым, либо безумным. Она покосилась на идущего рядом Оливера, будто решая, какое из этих качеств ему больше присуще, и так и не смогла определиться. Разговор снова зашел в тупик. Эти двое, казалось, понимали друг друга и без слов. Оба привыкли молчать, скрывать и мысли, и чувства, и делились ими лишь с самыми близкими людьми. Просто не нуждались в разговорах по душам, потому что в конце концов все равно справлялись со всем в одиночку. В полупустую квартиру на последнем этаже покосившейся пятиэтажки они влезли через окно. Нисса тут же прошла в дальний угол кухни – тут всего-то и была кухня, спальня, крохотная ванная и коридор между ними. Подняла со стола темное покрывало, под которым угадывались очертания педантично разложенных стрел и ножей. Нисса бесцеремонно сгребла их в сторону и бросила на освободившееся место собственные лук и колчан. Оливер возвел глаза к потолку, но промолчал. Весь день он был занят тем, что точил наконечники стрел так, как показала Нисса, и получилось действительно неплохо. За те пять дней, что они путешествовали вместе, было достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу, но еще не устать от чужого общества. – Останемся здесь еще на пару дней? – спросила Нисса, чуть повернув голову. Оливер пробормотал что-то утвердительное и полез в холодильник – наконец-то среди убежищ убийц попалось хоть одно с проведенным электричеством, отоплением и горячей водой. После ночи, проведенной на крышах, есть хотелось страшно. Поэтому парень достал все, что могло поместиться в руках, и расставил на небольшой столешнице у плиты. Из мебели здесь был лишь необходимый минимум – и только один стул. Нисса тем временем сбросила накидку и легкую верхнюю броню, что шла поперек груди и была выполнена в виде наложенных один на другой ремешков. За ними последовал кафтан с черно-красными узорами по краям и пояс с оружием. Оливер отыскал глазами стул, но Нисса его опередила и поставила одну ногу на деревянное сиденье, чтобы легче было отстегнуть ножны с голени и бедра. Куин мог только с легким удивлением наблюдать за тем, как она один за другим вытаскивает из-за голенища сапога сразу несколько кинжалов. А ведь в прошлый раз, обыскивая ее, он нашел только один… Похоже, отобрать все оружие у этой девушки было просто невозможно. – Что? Оливер только сейчас понял, что смотрит на нее слишком долго и пристально, и быстро отвел взгляд. Нисса подошла, деловито взяла упаковку сыра и повертела ее в руках. Без своей брони и широких наплечников она выглядела удивительно тонкой и гибкой. Оливер невольно опустил глаза на открытые плечи девушки, сильные, с выступающими ключицами. Тонкие кожаные лямки топа уходили вниз, к непривычно глубокому декольте. Парень отвернулся, пока Нисса не заметила его взгляд. Часть его была уверена, что за это – и за смутно витающие в голове мысли тоже – он получил бы от дочери Демона кулаком по уху. Нисса тем временем была поглощена выбором позднего ужина, если не сказать раннего завтрака. Она бросила тоскливый взгляд на пустую кастрюлю – тоже в единственном экземпляре. Вареные сосиски уже осточертели, но, похоже, приходилось довольствоваться и этим. Хотелось вернуться на мгновение в Нанда Парбат, где в зале верхней галереи с вырубленными в скале широкими окнами подавали на стол запеченное на живом огне мясо с горными травами и холодной ключевой водой. Это казалось таким привычным, таким обыденным, что, лишившись трапез в стенах родного дома, Нисса по ним безмерно скучала. Иногда странно было почувствовать себя таким же человеком, как и другие. Нисса никогда не жаловалась – это ниже ее достоинства, да и смысла в нытье нет. Но сама себе не могла не признаться, что ей просто надоело шататься по миру. Хотеть вернуться домой, пусть там и ждет лишь презрение отца – разве это такая уж слабость? – Пойду в душ первой, – Нисса отложила сосиски. Не сегодня. Лучше уже вообще обойтись без мяса, чем есть какую-то дрянную на вкус синтетику. – Оставить тебе сэндвич? – вдогонку ей спросил Оливер. – Да. После горячего душа Нисса вышла в единственной сменной одежде, которую носила с собой – спортивные штаны и кофта, в которых можно было выйти и на улицу, чтобы не распугивать людей броней Лиги. Девушка снова подошла к столу и взяла оставшийся сэндвич. Оливер хотел уступить ей стул, но Нисса забралась на подоконник и, согнув одну ногу в колене, оперлась на нее локтем. Взгляд прошелся по пустой улице внизу, инстинктивно искал притаившихся в ночи убийц. Конечно, они там были, только заметить их не так просто. А может, именно сейчас они оставили слежку. Даже в обычной одежде она выглядела все также. Всегда настороженная, всегда готовая сразиться с каждой опасностью. Оливер задумался, чувствовала ли она себя в безопасности хоть когда-нибудь. Наверное, нет, раз даже спала с зажатым в ладони складным ножом, а лук оставляла рядом, на расстоянии вытянутой руки. Кровать здесь тоже была одна, но она каждую ночь оставалась незанятой. И Оливер, и Нисса привыкли спать на полу, и традиции этой не изменяли. Парень устраивался в одном углу, а девушка в другом, каждый подложив под голову что придется. Настала очередь Оливера идти в душ, и он неохотно встал. Странно, но ему нравились такие мгновения, когда они вдвоем молча сидели на кухне. Она смотрела в окно, он – на нее. Тишину изредка нарушали отдаленный собачий лай или шум мотора. Свет фонаря проникал внутрь и освещал комнату лучше любой лампочки. И ничто не нарушало спокойствия вокруг и на душе. Когда Куин вышел, Нисса наконец повернула голову. Долго смотрела в темный коридор, пока из ванной наконец не раздался шум воды. Она знала. Чувствовала каждый взгляд, направленный в спину, ловила каждый тихий вздох, и никак не могла понять, что так упорно ищет в ней Оливер Куин. Найдет ли когда-нибудь? Нисса и сама была рядом с ним будто в потемках, да еще и с черной повязкой на глазах. Он стал для нее загадкой – такой же, как когда-то была Сара. Все-таки, иногда понимать чью-то душу не значит знать человека. А узнавая Оливера Куина, Нисса к нему привязывалась.***
Нисса проспала весь день, и только под вечер проснулась от странных звуков, что раздавались совсем рядом. Еще прежде, чем открыть глаза, она протянула руку и сжала лук. Приподнявшись на локте, увидела силуэт Оливера в дверном проеме. Куин подтягивался, ухватившись пальцами за наличник над дверным косяком, и похоже делал это уже довольно долго, потому что дыхание его становилось все тяжелее и тяжелее. Обнаженный по пояс, чуть приподняв ноги, он медленно, но без перерывов продолжал свои упражнения. Нисса невольно засмотрелась на перекатывающиеся под кожей мускулы, на широкую спину, на которой каждая мышца натянулась в напряжении. Кожу пересекало множество шрамов, но самые большие и заметные остались тремя росчерками на правой лопатке и красноватой полосой под потемневшей татуировкой дракона слева. Девушка знала, что это не единственные его татуировки. Восьмиконечная звезда темнела на груди, чуть выше сердца, а ряд иероглифов – Нисса подозревала, что они содержат какое-то магическое заклинание, – шел от нижних ребер к торсу. Оливер снова подтянулся, опустился на вытянутых руках, и последние лучи заходящего солнца, что пробивались сквозь наполовину забитое досками окно, упали на его правое плечо, где совсем рядом с тремя идущими крест-накрест шрамами было высечено клеймо Лиги, еще совсем свежее. Наконечник стрелы на фоне ровного треугольника двойных линий, с изогнутыми краями и ромбообразным окончанием. Нисса носила точно такое же и почти в том же месте, только немного ниже. Рука ее невольно потянулась назад, девушка полуобняла себя и коснулась пальцами того места, где остался шрам от раскаленного металла. – Доброе утро, – Оливер спрыгнул на пол и обернулся к ней, застав врасплох. – Точнее, уже вечер. Хочешь прогуляться? «Прогуляться» у них значило совсем не бродить по улицам в тени ночных кварталов, а перепрыгивать с крыши на крышу высоко вверху, над темными окнами спящих домов. Нисса отложила лук, и Оливер проследил за тем, как ее пальцы чуть дрогнули, разжимая судорожный захват. – Я разбудил тебя? – спросил он. – Да. – Знаешь, ты можешь не хвататься за лук при каждом постороннем звуке… – чуть помедлив, сказал Куин. – Я тоже здесь, и всегда настороже. Нисса бросила на него странный взгляд и встала. Она прошла мимо Оливера и заняла его место под дверным косяком, прикидывая, как лучше ухватиться за выступ наверху. – Я не могу это контролировать, – сказала она. – И не хочу. Она чувствовала чужой взгляд на своей спине, когда наконец сжала пальцами наличник и подтянулась один, другой, третий раз. В последнее время было не до тренировок, и Нисса решила, что пора возобновить их, пока мышцы не потеряли тонус. – Устроим сегодня тренировочный бой? – предложила девушка. Дыхание чуть сорвалось, но она быстро восстановила ритм. Оливер не мог не отметить, что звук ее голоса, с небольшой хрипотцой и оттенком усилия, нравился ему, проникал, казалось, под кожу, и отдавался электрическим импульсом в кончиках пальцев. Его влекло к Ниссе – так, как некогда к Хелене и Саре. Пожалуй, Оливер был не совсем честен сам с собой, когда думал, что его тип – «девушка в беде». Ему просто нужно было защищать кого-то, чтобы куда-то выплеснуть жгучее желание помочь, спасти как можно больше людей, как будто это было искуплением за все поступки, совершенные им в прошлом. В случае Ниссы все его попытки заботы натыкались на этот странный взгляд темных глаз, что указывал на всю нелепость желания защитить девушку, которая с детства знала, как убить человека сотней разных способов. И Оливеру нравилось это. Рядом с ней он не чувствовал страха – по крайней мере, такого сильного, какой одолевал его рядом с Фелисити или Лорел. Поэтому, наверное, был так спокоен. Единственное, что, он знал, Нисса не сможет сделать – защитить себя от собственного отца. Поэтому она нуждалась в Оливере Куине. – Выходим через десять минут. Нисса повисла на одной руке, подтянулась несколько раз. Оливер подошел к ней сзади и осторожно проскользнул мимо напряженного, будто натянутая струна, тела лучницы. Девушка перешла на другую руку, но Оливер не спешил удаляться дальше по коридору. Она остановился совсем рядом, прислонившись к стене, и смотрел, как она подтягивается – с трудом, но упорно и неутомимо. – Неплохо, – прокомментировал он, когда Нисса спрыгнула на пол и обернулась к нему. – Взаимно. Легкая дразнящая улыбка появилась на ее губах. Нисса невольно скользнула взглядом на обнаженную грудь Оливера, которой при желании могла бы коснуться ладонями. И коснулась. Осторожно провела кончиками пальцев по вмиг напрягшимся мышцам, рассматривая их – уже без стеснения. Сейчас в ней говорил лишь интерес профессионального бойца. Все остальное Нисса скрыла глубоко в себе. – Отец хорошо поработал. Твое тело стало сильнее. – Ра'с тренировал меня без передышек, – пожал плечами Оливер. Нисса отошла на шаг, перевела взгляд на его лицо. Темные глаза сияли в полутьме, будто излучая странное манящее тепло. – Осталось восемь минут. Он обернулся, провожая ее взглядом и отмечая привычную походку хищника, всегда готового напасть или защищаться. Нельзя было смотреть на нее так. Нельзя было думать о ней так. Оливер провел рукой по коротко остриженным волосам, опустил голову. В Старлинг-Сити его ждет Фелисити, и он ведь любит ее. Пусть эти чувства и угасали в его душе, но Оливер думал, что сможет вновь пробудить их, стоит только снова увидеть блондинку-айтишницу. Просто он слишком долго был один, а теперь рядом оказалась Нисса аль Гул. Не было никого, кроме нее, и она занимала все мысли, даже те, что были связаны со спасением города и противостоянием Ра'с аль Гулу. И это все закончится, когда Оливер убьет своего врага.***
– Помогите! Стоило отчаянному крику разрезать прохладный ночной воздух, Оливер мгновенно поднял голову и обернулся. Нисса воспользовалась этим, чтобы нанести очередной удар, но парень быстро опомнился и почти успел отклониться. Кулак лучницы проехался по уху, но боли почти не было. Оливер инстинктивно поймал ее руку и вывернул, заставил девушку развернуться и прижал спиной к своей груди. Нисса не утруждала себя соблюдением правил честной схватки, вывернулась и пнула его коленом в пах. – Тебя легко отвлечь. Девушка отошла на безопасное расстояние, пока Оливер с трудом выпрямился и пытался не кривиться слишком сильно. Он, припав на одну ногу, шагнул в сторону. – Кричала женщина… Мы должны проверить. – Ну конечно, – Нисса наклонилась и подняла с земли свое оружие – они решили драться врукопашную, без стали и стрел. – Благородный Стрела спешит на помощь. Звучало как слоган мультика для детей, но Оливер промолчал, чтобы не давать ей еще больше поводов для насмешек. Да и вряд ли она вообще когда-то смотрела мультики. – Можешь остаться здесь, – он быстро прикрепил ножны со своим клинком к поясу и затянул на груди ремень, что удерживал колчан за спиной. – И пропустить все веселье? Готова поспорить, что бедная жертва испугается тебя в два раза больше, чем своего обидчика. – Если ты будешь как в прошлый раз стоять на крыше и смотреть на нее так, будто сейчас сдерешь кожу живьем – то да, – парировал Оливер. Нисса фыркнула и последовала за ним на соседнюю крышу. Они скоро достигли нужного места, в основном благодаря двум повторным крикам. Перегнувшись через край, Нисса увидела троих мужчин, что окружили молодую девушку и уже стащили с нее легкое осеннее пальто. Рыжая кричала и отбивалась, но ей зажали рот ладонью. Вспышка ярости поднялась внутри, и Нисса убрала лук за спину. – Я разберусь, – прежде, чем Оливер шагнул вперед и спрыгнул в переулок, Нисса сама сделала это и бесшумно приземлилась за спинами насильников. Они были так заняты своей жертвой, что даже не заметили лучницу. А вот рыжеволосая девушка, почти обезумевшая от страха, увидела фигуру в черном капюшоне с красной окантовкой, и глаза ее расширились то ли от удивления, то ли от надежды на спасение. – Не хотите лучше пофлиртовать со мной? – громко спросила Нисса. Все трое обернулись на нее, и кривая усмешка исказила черты дочери Демона – мужчины были пьяны, глаза их горели отвратительным желанием. – В нашем городе линчевателей не любят, – развязно заявил один из них, самый высокий и крепкий. – Может, снимешь свой костюмчик, малышка? Прежде чем он успел протянуть руку и коснуться ее плеча, Нисса молниеносным движением вынула из ножен кинжал и рассекла воздух вверх и в сторону. Мужчина с криком схватился за поврежденное запястье, а его дружки нерешительно переглянулись. Потом – какое глупое решение – кинулись на нее. Один выхватил из кармана нож, другой подобрал с пола булыжник и бросил его, целясь в голову Ниссы, но она легко отклонилась. Пытаясь навалиться на нее вдвоем, они только мешали друг другу, и Нисса легко повалила на землю сначала одного, а потом и другого. Раздался хруст сломанных костей. Теперь кричали уже бандиты, а не их жертва. Третий, который успел отойти в сторону и прислониться к стене, выхватил пистолет. Кровь капала из поврежденной руки на сырой асфальт с прилипшими к нему обрывками старых газет. Мужчина поднял оружие и прицелился. Нисса как раз пнула по лицу лежащего у ее ног противника и подняла голову. Она не особо беспокоилась: если пуля попадет в грудь, броня защитит ее. К тому же, этот жалкий человек вряд ли смог бы прицелиться как следует. – Бешеная с*ка… – зашипел мужчина, но прежде, чем он успел спустить курок, черная стрела с противным резким звуком пронзила его здоровую руку. Пистолет выпал из трясущихся пальцев, новый крик боли раздался в переулке. Нисса подняла голову и проследила за грациозным спуском Оливера. Тот приземлился в нескольких шагах от еще стоящего на ногах насильника и одним ударом вырубил его. Нисса повернула кинжал в руке и опустилась на одно колено рядом с лежащими бок о бок парнями. Поморщилась, когда один из них заскулил от боли и страха. Второй лежал неподвижно – кажется, он потерял сознание от шока. – Вы заслужили смерть. Пусть она будет милосердием… – Хватит! – прежде, чем она занесла кинжал, Оливер оказался рядом и остановил ее руку. – С них достаточно. Она вскочила и одарила его пренебрежительным взглядом. – Думаешь, они усвоят этот урок? Такие люди не заслуживают жизни. Я не люблю оставлять дела незаконченными. – Полиция разберется с ними. Нисса сделала шаг вперед, приблизила свое лицо к лицу Оливера и тихо прошипела, не в силах сдержать свою ярость, еще более неудержимую после недавнего боя и дозы адреналина в крови: – А кто разберется с Малкольмом Мерлином, которого ты вовремя не убил и который своими манипуляциями заставил тебя сражаться с Ра'с аль Гулом на священной горе? – Мы обсудим это позже, – в том же тоне ответил Оливер. Он повернулся к рыжеволосой девушке, что все еще дрожала от ужаса, прижавшись к стене и закутавшись в поднятое с земли пальто. – Позвоните в полицию. Нисса раздраженно дернула подбородком, послала Оливеру уничтожающий взгляд и пошла прочь. На ходу подняла лук и выстрелила, чтобы подняться обратно на крышу. – Подожди! Оливер догнал ее, когда она уже собиралась перемахнуть через небольшое расстояние между домами. – Нисса, мы не убийцы… – начал он, но тут же запнулся, поняв весь абсурд сказанного. Темноволосая обернулась, ее губы насмешливо изогнулись. – Да? А что же ты сделал под действием древних трав, когда перед тобой поставили человека из прошлого? Оливер вздрогнул и отступил на шаг. Откуда… Как она узнала? Ответ пришел сам собой: она ведь была наследницей Демона. Нет никого, кто знал бы Лигу лучше – только сам Ра'с аль Гул. – Я должен был… Нисса заметила замешательство Оливера, почувствовала в нем угрызения совести, но не остановилась. – Ты убил невиновного. Одна жизнь, чтобы спасти многие – так? Чем это отличается от сегодняшней ситуации? Ответить на это было нечего. Оливер опустил голову. Воспоминания нахлынули так внезапно, что он не мог справиться с душившим его чувством вины. Тогда у него не было времени подумать о том, что он вонзил клинок в Джона – точнее в кого-то, кто выглядел как Джон. Будь это на самом деле его друг, что бы он сделал? Что бы он сделал, если бы Мерлин не предупредил его о травах заранее? Убить незнакомца, человека без имени – почему он смог сделать это ради спасения Старлинг-Сити, но своим настоящим другом пожертвовать отказался бы? Разве жизнь Джона Диггла значит больше, чем жизнь кого-то другого? Разве эта жертва спасла бы меньше людей? Разве жизни можно ставить на чашу весов? Если «делать что должно» значит выбирать меньшее зло, то почему смерть друга не может быть этим меньшим злом? Никогда не выйдет быть объективным до конца. Либо герой, либо человек. – Меня всегда удивляло, – продолжала Нисса, – как вы, благородные герои, так легко подстраиваете под себя мораль и перекручиваете истину. Иногда смерть – самое милосердное, чего заслуживает чудовище. – Убивая, ты сама превращаешься в чудовище, – ответил Оливер. – Есть законы, которые контролируют правосудие… – Я живу по законам Лиги Убийц и здравого смысла. – Даже если это погубит твою душу? Насмешка в ее глазах проступила еще явственнее. Оливер чувствовал, что все его аргументы так слабы, что не могут даже поколебать ее решимость, и не знал, сдаться или продолжать спор. – А я все ждала, когда мы перейдем в область пафоса и фирменных нотаций от Оливера Куина. Моя душа и так отравлена, но я хотя бы не скрываю этого и не притворяюсь кем-то другим. Я нашла в себе силы принять свою истинную сущность, и сегодня мой кинжал должен был принести не только месть, но и правосудие. Сущность убийцы. Оливер всегда знал, кто она, но сейчас почему-то ощутил укол разочарования. Безнадежная тяга к спасению всех вокруг вынуждала Куина продолжать бессмысленный спор, пытаться пробудить в Ниссе хоть каплю раскаяния, но часть его признавала правоту ее слов. Поэтому он и стал Стрелой – чтобы скрыть под капюшоном свое чудовище, свое прошлое, свои поступки. Но за все эти годы, проведенные с семьей и командой, все изменилось. Оливер стал другим человеком, он отказался от убийств – разве это не сделало его лучше? Или это – тоже маска, которую он носит ради близких людей? Разве плохо быть тем, кем они хотят тебя видеть? Нисса никогда ни перед кем не притворялась и не претендовала на качества, которыми не обладала. Ее не волновало мнение окружающих, не мучило раскаяние и чувство вины. Или она просто слишком умело все это скрывала. – Скажи, сколько невинных жизней погибло бы, если бы сыворотка не сработала против Слэйда Уилсона? Если бы он вырвался из своей тюрьмы и вернулся в твой город? – пока мысли с пугающей быстротой проносились в голове Оливера, Нисса продолжала бросать ему в лицо все новые и новые истины. Лицо ее перестало быть непроницаемой маской, и на нем проступали то горечь, то злость, то усталость. – А что насчет моего отца? Ты собрался убить его… – Ра'с погубил тысячи невинных жизней, – тихо возразил Оливер. – А эти трое едва не разрушили жизнь беспомощной девчонки, и когда ваше правосудие выпустит их на свободу, кто гарантирует, что они не сделают этого снова? Он развел руками и покачал головой в отчаянном неведении. Нисса хотела сказать еще что-то, но запнулась, внезапно осознав, что Оливер и так достаточно раздавлен ее словами и своими мыслями. И поняла, что не хотела причинить ему боль – только доказать что-то, но зачем? – Я не знаю… Гнев, что застилал глаза дочери Демона, теперь отступил, и она увидела то, что пропустила раньше. Оливер запутался в себе, а ее так отчаянно раздражало собственное желание помочь ему, что Нисса готова была кричать, спорить, даже ударить его – лишь бы сделать хоть что-то. – Я уже не знаю, что правильно, а что нет, – парень пожал плечами, избегая взгляда Ниссы. – Но я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой. Я привел тебя сюда сегодня, я втянул тебя в свой «крестовый поход», и я не хочу, чтобы ты запятнала руки кровью из-за меня. – Ты здесь ни при чем… – Но ты говорила, что не хочешь помогать людям. Почему тогда хотела убить ради этого? Нисса пожала плечами. – Слабые и беспомощные – другое дело. К тому же, честь воина не позволила бы мне остаться в стороне. – Но твоя честь позволяет тебе убивать. Неужели совесть не мучает тебя но ночам? Очевидно, его совесть мучила – за каждую оборванную когда-то жизнь. Нисса бросила на Оливера пристальный взгляд. Он и так знал ответ на свой вопрос, да и искал совсем другое. Искал к ключ к собственному сердцу, а не к сердцу дочери Демона. – Твоя проблема в том, что ты не хочешь принять истину, Оливер. При свете дня ты прячешь свой зеленый капюшон в самый дальний ящик, чтобы не вспоминать о совершенных ночью грехах, ты пытаешься убедить себя, что Стрела – только маска. Взгляд темных глаз проникал в душу, тревожил вопросы и сомнения, ответов на которые Оливер не знал. Слишком долго он искал их, ходил по кругу, запутывал себя еще больше и в конце концов оказался здесь, вдали от дома и друзей, одинокий, потерянный. И единственной, кто остался с ним, была Нисса аль Гул. Она не подсказывала ему ответы, не пыталась убедить в своей правоте, только указывала на самые тугие узлы, которыми Оливер связал себя сам. Распутать их ему предстояло тоже самому. – В тот день, когда Ра'с предложил мне стать его наследником, он сказал, что я разрываюсь между двумя личностями. И ни одна из них не даст мне того, что я ищу, – медленно произнес Оливер. Он горько усмехнулся: такие слова обычно говорили на приеме у психолога. – Мой отец – фанатик, – Нисса скривилась, впервые говоря так откровенно. – К тому же он твой враг. Ты прислушиваешься ко всему, что говорят психи и бандиты перед арестом? Оливер невольно усмехнулся. Нисса переступила с ноги на ногу и движением головы отбросила за спину надоедливые пряди темных волос. Глядя на нее, Куин вдруг понял, что этот разговор больше не тяготит его. – Когда разрываешься между двумя личностями, создать третью – не лучший выход. Человек должен быть единым целым, со всеми своими достоинствами и недостатками. Может, поэтому, глядя на тебя, я будто вижу свое отражение, – добавила Нисса. – Потому что не можешь примириться со своими недостатками? – немного удивленный, переспросил Оливер. – Потому что у меня тоже нет никого, кто принял бы мои недостатки. Вдалеке завыла первая полицейская сирена. Нисса и Оливер одновременно повернули головы туда, где мелькали отблески сине-красных мигалок. Похоже, здесь полиция работала куда оперативней, чем в Старлинг-Сити или Готэме. Лучники молча продолжили путь, оставляя разговор незаконченным. Слова дочери Демона проникли глубоко в душу Оливера, но одновременно с этим он будто слышал в голове голос Ра'с аль Гула. «Оливеру Куину предначертано быть одиноким. Он любит женщину, что не будет с ним». Ра'с был прав. Все, о чем он говорил, сбылось в точности, пусть Голова Демона и принял в этих событиях некоторое участие. Но кое в чем он ошибся… Оливер бросил быстрый косой взгляд на девушку, бегущую рядом с ним. Как всегда собранная, невозмутимая, готовая встретить любую опасность без страха. Нисса была рядом с ним, она его понимала. Когда квартал остался позади, Нисса замедлила темп и снова обернулась к Оливеру на ходу. – Ты отчитал меня за то, что я хотела убить их, а сам продырявил руку этому кретину с пистолетом. – Он угрожал тебе, – по лицу Оливера пробежала тень, а глаза сузились, в них мелькнул холод. «Ты навеки останешься мстителем для тех, чьи жизни спасаешь, рискуя своей». Но не для нее. – Ты прекрасно знаешь, что он бы даже не попал… Да и обычно ты своих жертв связываешь. Ответа не последовало. Нисса снова повернула голову и только сейчас поняла, каким странным тоном были произнесены предыдущие слова. У нее закружилась голова от странного ощущения в груди. «Он угрожал тебе». Казалось, будто за этими словами стояло куда больше, чем было произнесено. По коже пробежали мурашки. Никто никогда не говорил так, будто собирался отомстить за каждую царапину и каждое неверно сказанное слово в ее адрес – и Нисса не могла не почувствовать жгучее удовлетворение, опьяняющее разум. И хотя в груди все еще тлело желание возразить, спорить, указать пальцем на каждый пробел в логике Оливера и каждый изъян в его безупречной с виду геройской натуре, Нисса промолчала. У Куина еще много времени, чтобы разобраться в себе – и как хорошо, что это произойдет вдали от его друзей, которые в любой момент готовы подсунуть удобное решение. Нисса не хотела становиться одной из них. Пусть Оливер сам решает, принять тьму в своей душе или прятать ее от всего мира и дальше. Просто дочь Демона хотела, чтобы он знал: рядом с ней ему притворяться не нужно.