***
Библиотека не блистала роскошью, размером и богатством знаний, но от того и понравилась мне. Простое здание с высокими потолками и стеллажами, полными книг различных направленностей, читательская зона с удобными зеленоватыми креслами и невысокими деревянными столиками, редкие растения на подоконниках. Библиотека выглядела по-теплому уютно, немного даже домашне я бы сказала. Людей кроме меня не было, словно это место было и богом забыто. Даже дедуля библиотекарь, сверкнув тёмными, тусклыми глазами напоследок, вышел из здания, то ли проголодавшись, то ли просто пошёл наблюдать свою старость, прогуливаясь по протоптанным дорожкам, на которых каждый след имел свое значение и историю. Столик мой был завален книгами по ботанике, теории чакры и другим уникальным чтивом. Читать здешние книги было чем-то сродни чтению фантастических историй с альтернативным развитием мира. Разнообразие растений, названия которых могли прийти мне в голову разве что во время сна, их влияние на чакру, целительные свойства, ядовитость - всё поражало и бросалось в глаза, заставляя их заинтересованно поблескивать, словно два тёмных малахитовых камушка. Чтение затягивало, однако, ответ на свой вопрос, до недавнего времени, я найти не могла. Обычно мне везло и нужная тема попадалась на глаза, а книга, которая была интересна мне, просто падала на голову, заставляя весело хохотать над таким стечением обстоятельств. Но, похоже, у мира на это были другие планы, а я не хотела становиться на пути, предпочитая тихонько пойти рядом, смотря вперед и гадая, что же на этот раз он задумал? Бросившийся в глаза свиток довольно красноречиво ответил мне, выпав из коробки на нижней полочке, точно дожидался, пока я пройду мимо и ветер заденет его своими большими, любопытными пальцами. Свитков тут было достаточно, с начальными техниками, с исследованиями и с легендами, всё-таки, это культурная особенность. Мимо легенд я не проходила, они всегда интересовали меня, оттуда можно было почерпнуть занимательные мысли, узнать таинственную историю и запомнить, чтобы позже передать её другим. Я всегда была эдаким сборником фольклора, разных мифов, легенд, притч и сказок. По техникам же лишь лениво проходилась взглядом. Да, основы - это безусловно важно, но всему своё время. И время для этих знаний ещё не настало, для начала у меня другие планы. Но вот выпавший свиток будто не должен был принадлежать этой библиотеке. Он не вписывался и, пусть визуально отличия от других свитков были минимальны, от него чувствовался холодок и сырость, это было совсем не свойственно здешней тёплой и тихой атмосфере, он был другим, будто специально подкинутым сюда тем, кто знал больше. Будто он с интересом ожидал того, кто притронется к нему, кто приоткроет завесу тайных знаний. Окинув спокойным взглядом свиток и его окружение, я, не отталкивая свои настороженные ощущения, которым я привыкла доверять, подкинула его в воздух, позволяя мягким потокам ветра подхватить его и унести к столу. С ветерком мы скооперировались и, пусть я была уверена в его осведомлённости во всём на свете, вместе мы с интересом рассматривали найденные кусочки знаний, которые со временем позволяли сложить общую картину мира, однако оставляя таинственные пробелы. Так, чтобы жить было интересно. На первый взгляд, свиток не был чем-то особенным, он не был случайно попавшим сюда свитком с запрещённой техникой, не был перемещающим назад во времени, не был засекреченной информацией, не был компроматом на правительство и даже не был правдивой легендой. Это был просто свиток с исследованием. На первый взгляд. Выведенная аккуратным почерком научная работа брала начало с объяснения явления элементальной чакры со всеми её ответвлениями и особенностями, с влиянием на окружающий мир и ролью, которую она играет в мире. Потом работа плавно перетекала в феномен использования стихийных техник, предрасположенности к владению стихией и понятиям вспомогательных знаков концентрации, комбинации которых складывали собой технику, ниндзюцу. Было уделено внимание и понятию врождённого улучшенного генома, хоть информации по этой теме было не слишком много, всё же, это не самое распространённое явление. Но под конец почерк начал дрожать, кое-где были видны неаккуратные капли чернил и опечатки, словно автор был чрезвычайно возбуждён и заинтересован своими идеями. Под конец учёный начал описывать возможность искусственного вживления в человека такое чрезвычайное родство со стихией, что никакие знаки и слова не понадобятся. Конечно же, путем сомнительных экспериментов, которые переходили ту черту, которая показывала в какой момент это стало не просто интересом, а одержимостью. Исследователь расписывал это больше как что-то невероятное, однако допускал такую возможность, вовлеченно и безумно жаждал осуществить свои мысли, проверить догадки и убедиться в их правдивости. Это было полезно, но почему-то не воспринималось как благополучное везение, как сотрудничество с жизнью и миром, как награда за любопытство. Текст был написан сугубо научным языком, но учёного в некоторых местах заметно заносило в рассуждения и мысли, в возможности экспериментов по внедрению в человека такой способности, в теоретические траты и нужные реквизиты к такой практике. Казалось, он был охвачен жаждой узнать, жаждой понять, увидеть и воплотить. "Учёный был охвачен маниакальной жаждой знать." - глухо вторилось в голове, тупой болью отдаваясь в центре лба. По степени прочтения материала, умиротворенная улыбка тускнела и медленно расслаблялась, мягкие детские губы стали визуально суше и уже, само лицо вдруг стало острым, пустым и потусторонним, таким мёртвым, каким оно должно было быть, если откинуть все сказочные события и перемещения в другой мир, глаза утомлённо опустились и слегка прикрылись, остекленели. Ребёнок не должен выглядеть так. Но должен ли вообще ребёнок хоть что-то? Если и должен, то кому? Кому он задолжал и как долго будет это выплачивать? Исследование было подробным, длинным, иногда мысль резко прерывалась в пользу чего-то, что было более захватывающим и интересующим автора, жажда знаний в тексте чувствовалась маниакальная, ядовитая. Исследователь был голоден, он хотел наполнить свой мозг как можно большим количеством всевозможных сладких знаний, насытиться до отвалу, хотел знать всё на свете и он не брезговал идти для этого по головам. Если меньше знаешь - крепче спишь, то этот человек не хотел спать, нет, нет, нет, сон для него - пустая трата времени, драгоценного времени, которое можно потратить на получение новых знаний, на познание этого мира, на получение чего-то большего, чем просто человечности и жизни человеческой. Он не хотел жить, с интересом неспешно следуя по пути и видеть, изучать и познавать что-то новое, он не хотел оставлять знания на дессерт, он с жадностью хотел узнать всё, поглотить без остатка. У меня не было ни единого сомнения в личности того, кто написал это, кто мог написать это, кто мог прикинуть количество жертв экспериментов, кто мог прикинуть нужные пытки и процедуры для этого и кого это увлекало настолько, что это были не просто предположения, нет, нет, это было чем-то, что он хотел осуществить, с тонким змеиным прищуром, без тени сочувствия и сожаления, только с бесконечной жадностью и интересом наблюдая за неудачами и победами. Этот человек был и будет тем, чьей главной мечтой было плюнуть на само время, на понятие жизненного цикла. Этот человек был и будет тем, кого вечность будут называть кем угодно, но не человеком. Бесчеловечным существом, древней змеёй, монстром, созданием самой тьмы и бездны.. Но И всё же, он человек. Вот он, человек. Я не могу сказать, что всё это было чем-то неожиданным, давно стало понятно, что кто-то там заинтересован и он будет оставлять наводящие подсказки в этой истории, я не хотела знать кто именно и, вероятно, никогда не узнала бы, но этот свиток, абсолютно гнетущий и жуткий, с запахом затхлости и плесени, позеленевшим пергаментом, который отдавал звенящей пустотой и покалывающим ощущением грядущего на кончиках пальцев, казалось бы, даже прикрой я глаза всё равно бы опознала его, всё равно поняла суть исследования, заглянула глубже и узнала автора, хранил в себе ответы на вопросы по той теме, которая стала чуть ли не центром моих мыслей за эти два дня. То, что я называла тесной связью, любовью и чувством природы было описано как власть над всем живым, власть над тем, что изначально гораздо выше и любезно позволяет жить бок о бок, брать из рук ресурсы и хлеб. И очевидный автор сего творения не утешал ещё больше. Сама мысль, что кто-то хотел так измываться над самой природной сутью разочаровывала. И сейчас всё это предстало предо мной на блюдечке с золотой каёмочкой, точно дожидаясь своего выхода, томительно хихикая и таясь на пыльной полочке. Свиток не только ответил на многие вопросы, но и создал новые. Он с маниакальным интересом описывал то, что я могу делать, мою нынешнюю реальность. Мысль о том, что в будущем одно только моё существование может доставить мне уйму проблем выматывала и заставляла лениво вздыхать, холод и белый шум в голове отступил, возвращая на место привычную усталость и миролюбие. Что-что, а убиваться по этому поводу я уж точно не собираюсь, оно мне не надо. Когда-то это настигнет меня, но я, пожалуй, подожду этого когда-то попивая чай и травя разные байки детишкам. Да, вот так. "Ну, по крайней мере, я узнала что катон не влияет на чакру в почве"***
Лениво растягивая шаги и цедя взятый по дороге стаканчик молочного улуна, я неспешно переводила взгляд с одного человека на другого, рассматривая и каждый раз отмечая что-то новое, волнительное и прекрасное. Мужчина с заячьей губой, женщина с насыщенно-рыжими волосами и острым носиком, а вот женщина с темными, короткими волнистыми волосами и носом с горбинкой, выглядит утонченно и аристократически. "Учиха" - догадалась я, приглушенно хмыкая в стакан. Да, Учих отличить было несложно. Стойкие, прямые и элегантные, удивительно сдержанные, но в то же время известные своими огненными техниками и пылкой, преданной натурой. Есть, конечно, и внешние сходства. Узкие, острые тёмные глаза, бледная кожа и чёрные волосы. У Учих были явно выраженные азиатские черты, в то время как у остальных жителей Конохи это не так сильно заметно, народ тут и вправду очень разношерстный. Представителей древнего клана найти сейчас не сложно. Они повсюду, ходят и высматривают, сканируют пристальным взглядом, следят за порядком. Настоящие полицейские, служители порядка. Сейчас их много, они общаются между собой и с жителями, дарят редкие улыбки, разнимают уличные драки, успокаивают потерявшихся малышей и возвращают их домой. Разве возможно, что в один момент они просто исчезнут? Как показала жизнь, ещё как, и на это я могла лишь покачать головой, прикрыв глаза. Если мир так решил, то едва ли хоть кто-то может этому помешать. "Было бы неплохо, если бы выжила хотя бы Микото. Ребёнку нужен хоть кто-то" - я думала об этом и не единожды и пусть идея спасти всего одного-двух человек из всего клана казалась гораздо легче чем спасти весь клан, она всё ещё была сложной и практически невыполнимой. Существование Учих опасно для них и они не дадут оставить кого-то в живых. Но могла бы я постараться для ребёнка? Могла бы. – Я еле узнал тебя, кроха Сакура. Имидж сменила? Уж не потерялась ли ты снова? – да, это именно тот приятный низкий голос, который я хотела услышать когда я утомлена и думаю про вмешательство в глобальные события. Спасибо, Вселенная. – Да нет, Генма-сан, всё та же, вроде как, – я добродушно улыбнулась, повернувшись в сторону мужчины и салютуя ему стаканчиком, – я не теряюсь, я всегда иду туда, куда мне надо было прийти, даже если это не изначальное место назначения, – я всегда любила думать так когда терялась, в прошлом я расстраивалась и паниковала, думала, что всех подвела и в очередной раз доказала, что абсолютно бесполезна и безнадёжна. Но, впрочем, это было так давно, что я едва ли помню это как себя, а не как другого, далёкого и незнакомого мне человека. – Даже удивляться не буду, – улыбчиво покачал головой шиноби, равняясь со мной. Он выглядел уже гораздо свежее, выспавшимся и бодрым. Совсем не тем взрослым шиноби после задания, которого я встретила вчера, а молодым, симпатичным парнем, в обычной одежде и с небольшим пакетом продуктов. Так с виду и не скажешь, что вот он – человек, который прошёл через АНБУ, войну и множество сложных миссий, – уж не знания ли ходила получать? Похвально, – Ширануи явно подметил тот самый свиток в моей левой руке и теперь заинтересовано стрелял глазами в его сторону, мягко перекатывая острую иглу между зубами. Неспешно отхлебнув тёплого чая, я лениво перевела взгляд на пакет с продуктами, лукаво щурясь, – вроде того. А вы решили пополнить запасы? – вдаваться в подробности не очень хотелось. Я любила делиться мыслями и знаниями, я любила болтать и слушать, но этот свиток одним своим существованием намекал мне, что его содержимое не должно быть доступно кому-то кроме меня. Была бы у меня с собой сумка или рюкзак – я бы обязательно поместила вещицу туда, однако, такого у меня не нашлось. Как-нибудь надо взять с собой Ино и Наруто и отправиться на закупку разных вещичек. Шариться по барахолкам, рынкам и просто магазинам я обожала, никогда не знаешь что найдешь в очередной простой на вид лавочке. – Ну и храни свои секреты, – в обиженной манере протянул Ширануи, однако не стал лезть дальше. Этот парень нравится мне всё больше и больше, – да-а, дома пусто, а если буду питаться заварной лапшой и прочими химикатами – быстро выйду из формы, – ворчал шиноби, со смешинкой в глазах посматривая на идущую рядом меня. Похвальное отношение к своему организму, ещё и готовить умеет. "Просто сказка, ну и ну" – присвистнула в мыслях, умиротворенно улыбаясь. – Вам, Генма-сан, потеря формы явно не грозит, – это было чистой правдой, подтянутая и несколько изящная фигура молодого человека говорила сама за себя, а с его активной работой он скорее сляжет с истощением, а не наберёт вес, – у меня много хороших рецептов, спрашивайте если что, я с радостью помогу с этим, – добродушно прищурилась, точно милая бабушка, которая хочет поделиться своим опытом жизни, согреть и покормить. Мужчина лишь мягко засмеялся, ероша мне волосы: – комплиментами она меня тут закидать решила, вы поглядите, – на то, что я развела руками, мол "чистую правду говорю" Он лишь весело хмыкнул, – а с виду и не скажешь, ты похожа на человека, у которого даже вода воспламеняется, – о, я оскорблена до глубины души, – особенно потому что тебе явно не больше девяти, – поспешил продолжить Генма, подозрительно сужая глаза. О, он решил меня в чём-то подозревать? Мне нравится. – Да, вы правы, на самом деле я старше и буквально два дня назад попала сюда, заснув и открыв глаза уже в другом мире и в теле восьмилетней девочки, – умиротворенно поведала, отсербывая чай с удовлетворённым мычанием. Поползшие вверх брови парня были очень красноречивым ответом. –Шутка. –Ещё бы это не была шутка! Я весело расхохоталась, легонько пихая локтем упругое бедро шиноби, который, спустя несколько секунд, подхватил смех. С ним я была совсем не против пройти ещё парочку лишних километров, учитывая, что поворот на улицу где был расположен мой дом мы благополучно прошли уже давненько и Ширануи инстинктивно идёт к себе, не вспоминая о том, что я живу в другом месте. Бродить - всегда приятно, но бродить в такой приятной компании ещё приятней.***
Мягкий свет фонарей вечерней Конохи спокойно падал на лицо, редкие прохожие и патрулирующие полицейские часто кивками встречали молодого человека, явно признавая в нём элитного джонина, спокойный ветерок обдавал безмятежное чадо, иногда кружил, манёвры маленькой девочки всегда награждались цепким и весёлым взглядом рядом идущего шиноби, который не мог не заметить такое внимание к только одной персоне со стороны стихии, но решил не обращать внимания на странности ребёнка, всё же, смотрелись они с ней слишком органично, чтобы это было подозрительно. –Сакура, – привычно приглушённым голосом, что сопровождался мягким постукиванием иглы сенбона по зубам послышалось со стороны молодого человека. –Мм? – девочка лишь лениво повернула голову, большими, темными глазами тепло взирая в чужие очи. –Вчера ты вручила мне подарок, но я так и не понял как это есть, – прозвучало сконфуженно и немного неловко, но через секунду от дитя послышался мягкий смех. – Ох, Ширануи Генма, ты пытался съесть шиповник? – сквозь смех ласково проворчала Сакура, лукаво взирая на шиноби. – шиповник – это лечебное растение, из которого делаются настойки и отвары, в сыром виде его есть не стоит, но чаи из него вкусные, полезные и греющие, – девочка подняла нежный взгляд на небо, понижая голос на несколько тонов, – легенды говорят, что когда-то существовали двое искренне любящих друг друга человека. Пусть будут Агапе и Сторге. Они беззаботно веселились, отдавались друг другу без остатка и любили, любили до потери пульса. Да только на деревеньку их однажды напали разбойники, хотели пограбить и прибрать к рукам. Они грабили и разрушали всё на своём пути, не жалея людей и их жизни, безжалостно отбирая всё то, что было им дорого. Одного из молодых влюблённых они убили прямо на глазах у другого, а того взяли в плен, ведь Агапе была прекрасной, изящной и красивой. Главный из разбойников предложил Агапе место в своём гареме, но та лишь брезгливо поморщилась, отказавшись. Разбойники решили надругаться над ней и убить, но горюющая от потери любви Агапе, кинув песок в лицо главного, бросилась наутёк, в сторону высокого склона над пропастью. Нагнавши девушку, они заметили, как она бесстрашно прыгнула со скалы и разбилась, а на месте её приземления вмиг стали расти густые кусты. Когда разбойники решили пойти и сорвать странные растения, те вдруг покрылись шипами и проткнули грубые руки мучителей, затягивая их в самую гущу и оставляя их истекать горячей кровью на кусты, которые от этого только росли и цвели, насыщаясь чужой жизненной энергией и обретая целебные свойства, – плавным, спокойным голосом закончила кроха, не отводя взгляда от пышных облаков на небе. Рассказ завлекал, волок за собой таинственную дымку и атмосферу сна. Сказки. Зачарованный не столько легендой, сколько мистическим тоном девочки, не нашёл нужным ответить что-то, слова казались лишними.***
–Подумать только, – Генма очнулся только возле двери собственной квартиры, рядом была розоволосая кроха, которая сейчас только игриво хихикала, – я, элитный шиноби, позволил заговорить себя восьмилетней девочке и сам провёл её до собственного дома, – мужчина неверяще покачал головой, пропуская Сакуру внутрь квартиры, – чтоб ты знала, не все мои друзья бывали у меня дома, маленькая девочка, которую я знаю суммарно не больше трёх часов, – продолжил ворчать, любопытно следя за прошедшей вглубь квартиры девчушкой. – О, не волнуйся, Генма-сан, я тут только чтобы заварить чаю, – миролюбиво подняла руки в знак капитуляции, – куда ты дел ягоды? Передав мне мой же дар, Генма стал выжидать моих действий. Варить чай из шиповника проще простого, а полезных свойств у него ух как много! Лучшее средство во время болезни, чтоб вы знали. Ягоду стоит промыть и помельчить, даже несмотря на маленькие ворсинки, которые находятся внутри. Кастрюльку заполняем теплой водой и ставим на плиту, засыпая туда измельчённый шиповник. Шиповник варится где-то минут пятнадцать-двадцать, а потом ему надо дать настояться около сорока минут. Я была занята приготовлением отвара, когда услышала за собой тихое сопение. Мягко улыбнувшись, я уже знала, что увижу когда повернусь. Элитный шиноби, великий мастер сенбонов Ширануи Генма тихо посапывал за столом. Сползшая бандана открывала макушку, глаза были умиротворенно прикрыты, а щека подперта крепкой кистью, губы расслабленно приоткрыты. Такое доверие подкупало и заставляло трепетно улыбаться. "Ну что за милая картина. И с каких пор шиноби такие неосторожные?" – заботливо подумалось мне, пока я аккуратно процеживала отвар. Сама я его не унесу, но на утро от такой позы спина у него будет болеть не слабо, такой участи для него я не желала, а потому, пусть и с риском, но стоит попробовать использовать стихию для этого. Ветерок лишь одобрительно потрепал меня по плечу, подталкивая к действиям. Заливая готовый чай в термос, который довольно быстро нашёлся, всё-таки, в этой квартире было не слишком много вещей, я то и дело заботливо поглядывала на утомленного Генму, рассматривая и тепло щуря глаза. И так. "Почувствуй чакру. Почувствуй, как прохладный воздух движется по твоему телу вместо крови" – приговаривала словно мантру, чувствуя, как теплая пульсация собирается у меня в центре лба, а нежные воздушные потоки собираются вокруг тела, клубясь у кистей. Ровное дыхание стало глубже, состояние стало больше походить на какой-то транс, а на руках мягким свечением стали проявляться светло-серые завитушки, не то метки, не то татуировки. Плавно поведя руками, я будто сама знала что мне стоит делать, как этим управлять и о чем думать. Неспешные движения ладонями направляли ветерок, что осязаемым и видимым плотным слоем крутился вокруг дремавшего мужчины, аккуратно его поднимая. Чтобы не рисковать лишний раз, мягко я подхватила его под крепкую спину и поясницу. Моих сил, быть может, и мало, но это всё равно вселяет уверенность. Перенести мужчину на рядом стоящий диван было той ещё задачкой, удивительно, что он не проснулся. Играться с ветерком – это одно, но наводить его и курировать, заставляя поднимать другого человека – совсем и совсем другое. Впрочем, с практикой это явно станет легче. Осторожно сгрузив его на не самый удобный диван, я, на прощание, легко провела двумя пальцами между его бровями, разглаживая морщинку, которая образовалась из-за того, что он хмурился во сне. Обдав его лицо мягким и свежим воздухом, я улыбнулась и неспешно покинула квартиру, под светом Луны шагая к пустому дому, где меня ожидает только еда в холодильнике. "Как в старые добрые" – хмыкнула себе под нос.***
"И всё же, всё совсем по-новому" – сонно хмыкнула, уже лёжа в мягкой кровати и прикрывая детские глазки. Заговоры вселенной, опасные миссии, обучение исскуству шиноби - это всё может и подождать утра, а сейчас меня ужасно клонит в сон.