Нет секретов оберегаемых лучше, чем те, о которых все догадываются.
***
Покой сознания обволакивал и расслаблял. Создавалось ощущение, будто я нахожусь на песке, глубоко под водой, среди разных забавных рыбок и кораллов. Любопытные мальки, головастики и крабики сновали туда-сюда, заинтересованно поглядывая на мою безмолвную и неподвижную фигуру, сидящую в позе лотоса на звёздном, сияющем, чистом песке. Казалось, пропустишь его сквозь пальцы и он рассыплется на миллиарды сияющих звёздочек моей памяти, которую они в себе хранили. В тот момент постоянно преследующее меня чувство, словно живу я свою жизнь уже не в первый и не в десятый раз, усилилось до невозможности, при виде бескрайнего океана моего сознания. Такого же безмятежного и тёплого. Иногда проплывали и существа побольше. Не могу сказать, что такие действительно существовали и были мне известны, но от того они не пугали и не настораживали, а заинтересовывали глубоко погружённое в себя сознание. Обитатели этого места были сказочными. Кто-то поярче, кто-то побольше, кто-то совсем кроха, что уставилась широкими хрусталиками глаз на рыбок побольше. Песчинки, вросшие в животных подсвечивались, совсем как маленькие звёздочки. Несомненно, и в них хранилась своя история, своё воспоминание. То самое, что крутится у тебя совсем-совсем близко, но, когда ты уже тянешься за ним, оно уплывает на краешек сознания, ко всему почти забытому, чтобы сплясать с ними известный только им танец, беспорядочный и своеобразный, а от того ещё более уникальный. «Удивительно», — думала, разглядывая восхитительно прозрачную воду. — «А ведь казалось, что это будет высокая скала под облаками, где ветряно и безлюдно. Или утёс с высокой травой, которую колышет ветер. Да то же поле», — мысли были забавными, я не вкладывала в них недовольства и непонимания. Просто это место было несколько неожиданным. А может и действительно ожидаемым, что уж там. — «Но коралловый риф? Чудно». Совсем рядом со мной вырылся из песочка плоский яркий скат со светящимися кристалликами-песчинками по всему телу. Вероятно, посмотрев на свои руки, я могла бы увидеть такие же, но осматривать себя не хотелось. И так знала, что я в порядке и в этом нет необходимости. Животное доверчиво ткнулось в колено, издавая фыркающий звук, отчётливо слышный, на удивление. Оно навернуло вокруг меня несколько кругов, невесомо касаясь тела, плавно рассекая морскую гладь. Проведя гладким плавником по руке, услышав или почувствовав мои мысли, обитатель моего подсознания зазывал за собой, к поверхности, уверяя, что и там найдётся на что посмотреть, что-то важное, значимое. Но в ответ я лишь плавно покачала головой. Вынырнуть отсюда пока что я не могла, слишком глубоко в себя отправил меня удар громкого дитя, так что либо оставаться тут, либо выныривать насовсем в окружающий мир, среднего варианта, где я путешествую по своему подсознанию, не дано. Может, наверху меня и поджидал надуманный ветреный берег, но пока ещё не время для нашей встречи. Понятливо заурчав, скат устроился рядом, еле слышно шурша песком под собой. Не ощущать ветра было странно, непривычно, за всё моё пребывание тут я успела привыкнуть к стихии, принять её как неотъемлемую часть себя, которая никогда и никуда не пропадала. Однако тут, на глубине моего подсознания, не было ни дуновения, лишь плотный слой кристально чистой, голубоватой воды плавно покачивался из стороны в сторону, играясь пузырьками и солнечным блеском. Тут же закрались подозрения, а действительно ли это та самая глубь подсознания? Самое дно? Вряд ли. Но, может быть, когда-то я увижу это место, почувствую. Будет ли это означать конец моего пути? Не знаю и, думаю, рановато пока об этом знать. Наконец, пошевелив невесомым телом, что одновременно было таким тяжёлым, чтобы держаться на самом дне, прилегая к песку, я похлопала гладкую спинку животного, поглаживая его и вслушиваясь в его мирное журчание, похожее на звук необычного, сказочного музыкального инструмента, вводящего в транс. Под такую мелодию танец не построишь, она не игривая, не яркая и не слишком мелодичная, но это была самая настоящая мелодия жизни. Ритм океана. Через водную гладь просачивались тихие голоса. Несомненно, кто-то наверху ожидает моего пробуждения, ожидает, что я вот-вот вынырну из-под воды, выйду на берег к ним. Не на тот широкий и невозможно красивый безлюдный берег моего подсознания, где точно будет привычный ветерок, нет, нет, тот берег ещё ждёт своего часа. Этот берег поджидает меня течением времени и событий, поджидает людьми, которые ждут моего возвращения из разных соображений, а может, поджидает людьми, которые вовсе не хотят, чтобы я просыпалась. Это волнительно, не так ли? Ты чувствуешь волнение, когда читаешь это? Надеюсь, что я могу разделить его с тобой.***
— …знакомый Сакуры? — над водой послышался нечёткий, приглушённый шумом волн мальчишечий голос. Он был полон любопытства и тайного восхищения человеком, к которому обращается. — Правда-правда? — Вроде того. Можно сказать, мы друзья, — добродушно поделился второй голос, гораздо взрослее. Низкий голос точно принадлежит взрослому парню, а размеренное постукивание только подтверждало теорию личности молодого человека. — У меня есть парочка вопросов. К Сакуре, — зачем-то пояснил он, задумчиво выделяя имя. Будто до конца неуверенный, что оно принадлежит той, кому он собирается задавать вопросы. — Не очень-то похожи вы на её друга, — бойко хмыкнул девичий тонкий голос. Его обладательница точно сейчас придирчиво наморщила носик и недоверчиво осматривала молодого человека. — Не то чтобы у Сакуры в знакомых не было половины Конохи, но все знают, что она жуть как не любит нудные вопросы. Вы, как её друг, — она вредно подчеркнула последнее слово, продолжив: — уж точно должны быть об этом осведомлены, — закончила важным тоном. В голове сразу вырисовывалось изображение девочки, что гордо дёрнула подбородком, довольная своей логической цепочкой. Послышалась пара хлопков, которые звоном отразились у меня в голове, и мужской голос смешливо проговорил: — Впечатляюще, маленькая Яманака-химе, уж ваш отец зря времени не терял, — возможно, он потянулся к её макушке, чтобы потрепать волосы, но, зная Ино, она чуть ли не с шипением уклонилась от руки, — но, какими бы нудными не были вопросы, мне всё-таки нужно задать их вашей подруге, — что-то в его тоне изменилось. В лёгком, бархатистом тембре проскакивали стальные, серьёзные нотки. Приятный голос шиноби незримо поменялся, придавливая к месту. С таким спорить едва ли хотелось. В нем затаилась скрытая угроза, скаля зубы, готовая в любую минуту выхватить иглу смерти изо рта, пронзая ею горло врага. Даже с учётом, что перед ним были ещё совсем дети, низенькие, маленькие, хилые, профессиональная недоверчивость шиноби выигрывала наставления морали. Кто знает, у какого ребёнка окажется при себе ядовитый клинок? Послышался шёпот, который в глухой тишине звучал точно как крик: — Ино, это Сакуру так за тот случай, когда она случайно приземлилась на балкон той неодетой тётеньки, а та с испугу кинула в неё дорогущую вазу?.. — девочка, к которой обращались, издала испуганный «цыц!», точно закрыв Наруто рот ладошками и настороженно поглядывая на удивленного шиноби. — Нет, это не… — он прервался на мелодичный смех, осознавая абсурд ситуации и веселясь. — Такое правда было? Она не выглядит как слишком активный и приносящий проблемы ребёнок, — прервав смех, спросил лукаво, в тот же момент я ощутила на себе мимолётно кинутый взгляд. Колебания ветра подсказали, что Наруто активно закивал головой, подав голос: — Да было, конечно! Сакура веселится получше меня! И не один раз! Иногда Сакура не очень рассчитывает место приземления, ну, если честно, вообще никогда, я думаю, даттебайо. Она говорит, что считать — это утомляет, а ещё… — послышался звонкий хлопок по губам мальчишки. Воздух рассекла небольшая ручка Ино, которая точно была вся красная от смущения и возмущения. Она пыхтела и сердилась, пытаясь подобрать слова, чтобы не накликать на них проблем. В тот же момент, когда она захлопнула ему рот, она прошипела: — Ну ты давай ему всё-всё расскажи, чтобы Сакуру ещё и в тюрьму посадили и штраф на неё повесили, — и пусть девочка точно знала, что такого не произойдёт, на Наруто это произвело большое впечатление, и он в ужасе отшатнулся, переводя ошарашенный взгляд с моего лежащего тела на Генму, который еле сдерживал умиленную улыбку и сохранял нейтральное лицо. — Да-да, Наруто! Вот этот шиноби сейчас возьмёт и заберёт Сакуру в тюрьму! — мрачно подытожила Ино, кладя руку на плечо Узумаки. — Но я не хотел, Сакура… — слезливо пробормотал малыш. Мне стоило больших усилий удерживать смех и своё сердцебиение с дыханием. Такие навыки я приобрела за свой богатый опыт медитации. Надо же, в каких ещё ситуациях они пригодятся? — Никто никого не будет садить в тюрьму, — Ширануи хохотнул и продолжил: — я сохраню этот секрет, если вы потом поделитесь со мной другими историями, — о, он точно подмигнул им, подхалим, — а сейчас идите. Я останусь с вашей подружкой и позабочусь о ней, а когда она проснётся, я задам ей вопросы и уже после этого вы сможете с ней увидеться, идёт? — чересчур мягко спросил шиноби, кладя большую пятерню мне на макушку. Надо же, до этого я и не осознавала, насколько близко звучат голоса. Но теперь стало ясно, что говорившие находятся совсем надо мной, рядом и очень близко. — Но!.. — хотел было начать Наруто, но его осадили два взгляда. Ино, знакомая со многими шиноби благодаря своему статусу, знала, что тут лучше не перечить. И, пусть она тоже не хотела оставлять свою подругу наедине с подозрительным мужчиной, делать было нечего. Либо они уйдут сами, либо их выкинут. В унисон послышалось вялое: — Идёт… — от детей, которые были не слишком согласны с таким раскладом дел, но ничего поделать с этим не могли. Последний раз ожидающе взглянув на меня с желанием, чтобы я скорее открыла свои усталые узкие глаза. Когда этого не произошло, они досадливо вздохнули и побрели к выходу из лазарета, медленно, всё ещё надеясь на чудо, и тихо перешептываясь. Из их разговора я услышала предложение Наруто подслушать и как Ино обозвала его дурнем, ведь Ширануи даже с километрового расстояния их бы почувствовал. Когда шаги детей совсем перестали слышаться, как гром среди ясного неба прозвучал совсем близко расчётливый голос Генмы: — Как долго ещё собираешься делать вид, что в отключке? — он пренебрежительно щелкнул сенбоном, выдыхая смешок. — Твои навыки владения своим сердцебиением и дыханием впечатляют, что создаёт только больше вопросов к маленькой, бесклановой девочке, которая не должна такого уметь, — теперь он смотрел в мои уже раскрытые, расфокусированные от возможного сотрясения очи, которые внимательно, но с привычной безмятежностью смотрели в ответ, не моргая. — Но ты выдала себя, как только очнулась. Вдохнула резковато, — пояснил на мою вздернутую бровь. Я важно покачала головой, расплывшись в умиротворенной улыбке: — Такая внимательность ко мне заставляет меня краснеть, Генма-сан, — смущения же ни на лице, ни в тихом, охрипшем голосе не было. Слова звучали обманчиво мило как мои, так и его. На самом же деле, я отчётливо видела, как он придирчиво и настороженно осматривает меня с ног до головы, часто останавливаясь на выглядывающих из-под широких рукавов кофты ладонях. Не понимая, что он такого там заметил, я перевела взгляд на свои пальцы, отметив, что они все в светлых воздушных завитушках. Сохраняя спокойствие, я изобразила выражение «а это так надо, это обычно» и флегматично уставилась в лицо молодого человека. — Какая честь. Ты знаешь, я довольно популярен среди девушек Конохи, — смысл слов был хвастливым, но тон не предвещал ничего хорошего, — но вот свободного восьмилетнего пользователя фуутона, который спокойно может перенести взрослого шиноби без использования каких-либо печатей, пока ещё смущать не доводилось, — прозвучало словно затупленное лезвие, с силой разрезавшее крохи обманчивой доброжелательности комнаты, погружая её в давящую, слишком громкую для своей глухости тишину, — или я сказал что-то неверно, Харуно Сакура? — шиноби выжидающе сощурил глаза, перекатывая иглу во рту. Получив в ответ только устало прикрытые глаза, он хмыкнул, доставая из подсумка какую-то сложенную бумажку. — Ты не подумай, мне нравится, что даже спустя поколения мир даёт нам многообещающих и подающих надежды шиноби, но… Заметно поморщилась на его словах и покачала головой, прерывая его охрипшим, утомленным, казалось, не этой ситуацией, а годами жизни голосом: — В этом и проблема, не думаешь? Мир даёт людям столько всего. Бескрайние моря и океаны, широкие леса и поля, разные растения разных свойств, потрясающей красоты, животные, еда, вода, кров, тепло, но… — прервалась на сиплый смешок, обречённый и горький, — но то, за что они благодарят его в первую очередь — первоклассные, одарённые с самого рождения убийцы. Не абсурд ли, Генма? — я отчётливо почувствовала ласковую воздушную ладонь, поддерживающе поглаживающую меня по пухлой щеке. Подалась ближе, притираясь и краем глаза улавливая искры понимания в расширенных глазах мужчины. — Я не владею фуутоном. Он выбрал меня не как пользователя, не как сосуд. Он выбрал меня как друга. И я приняла его дружбу, насколько бы ванильно и наивно это не звучало. Пару секунд молчания ощущались как пара минут, на протяжении которых я буквально слышала бурное размышление шиноби и беседу с самим собой. Не перебивая его мысли, я ждала, пока он найдет подходящий ответ, спокойно прикрывая глаза. Даже осознавая всю опасность своего положения, я не собиралась изворачиваться и отрицать. Зачем? Ведь есть уйма доказательств, свидетелей, а мой обвинитель убеждён в своей правоте и не будет отступать. Это только заберёт у меня силы и найдёт лишние проблемы. — Как бы там не было, — наконец подал голос, — примерно полтора месяца назад ты была другим человеком. Я не про то, что ты похорошела, похудела или набрала мышечную массу, изменила мировоззрение и другое то, что имеют ввиду, когда говорят так. Особенно с учётом, что официально мы с тобой встречались только три раза и я не видел тебя до того, как ты стала такой. Я говорю буквально. Ты — другой человек, — Генма напряжённо всматривался мне в центр лба, задумчиво поджимая губы. — Я не знаю, сбежавший ли ты эксперимент Орочимару, переселенец из другого мира, действительно друг чёртового ветра или просто ребёнок, чей образ я дополнил своей паранойей, — помассировав складку между бровей пальцами, он досадливо покачал головой, вытягивая вперёд руку с бумажкой, показывая её мне, — но юная Харуно Сакура, чьей главной мечтой было завоевать аристократичного и неприступного маленького Учиху своей красотой, длинными волосами и покладистым характером, тесты и анализы которой показывали в ней очевидную предрасположенность к гендзюцу и ирьениндзюцу благодаря маленькому запасу чакры и хорошему контролю, а так же высокому интеллекту, — практически процитировал он написанное на листке, откуда широкими глазами с робкой улыбкой на меня смотрела девочка, которую уже, может, и позабыли. Стало понятно, что до этого Ширануи упорно вчитывался в содержимое и пытался сопоставить его с тем образом девочки, который был ему знаком, — совсем не соответствует Сакуре Харуно, которая в сочинении «Моя главная цель» написала «Я хочу попробовать все виды чая», а на недавнем обследовании показала, что её чакра не соответствует никаким нормам и уж точно не повторяет ту чакру, которую ирьёнины видели на прошлых обследованиях, что не позволяет ей использовать ни одну из базовых техник без угрозы для чакроканалов, — он прервался на нервный всплеск руками. — Но вот глядите, её друзья, которые, кстати, являются далеко не простыми гражданскими, говорят, что она почему-то, как-то и куда-то приземляется, перед этим явно подпрыгивая, спрыгивая или взлетая, а в сегодняшнем спарринге без каких-либо знаков, печатей и слов она чуть не исполосовала лицо своей одноклассницы. Не говоря уже о том, почему я начал всё это. Я не знаю как, черт возьми, ты заставила меня довести тебя до моего дома и оставить там, а потом дать тебе просто уйти, перед этим положив меня на диван, но, ты знаешь, ни разу за всю мою карьеру шиноби такого ещё не было и, — Ширануи утомленно выдохнул, присаживаясь на кушетку рядом, — я вообще без понятия зачем я тут распинаюсь, особенно учитывая, что ты даже в лице не поменялась. Ведь ты, черт возьми, обычный малëк. Да, специфический, но ты так же веселишься с друзьями, ходишь в Академию, общаешься с людьми и ты ни разу не была замечена ни в чём подозрительном кроме того, что слишком часто ходишь в лес. Ты даже заварила мне этот… Ягоду эту, в общем. И она не была отравлена и, каким-то боком, сняла мне боль в горле. И это жуть как странно, ведь я вообще никогда ранее не видел шпионов, которые, блять, лечат мне горло, — под конец сконфуженный шиноби уже не подбирал слова, позволив крепкому словечку проскочить. Это было на него не похоже и, видно, он сам это понимал. Видимо, у молодого Ширануи Генмы ранее никогда не было таких противоречивых дел. — Шиповник, — на его сдавленное «А?» снова повторила: — шиповник. Ягода называется шиповник. И какие у тебя выводы, Генма? — лениво поинтересовалась, не потрудившись приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Готова поспорить, что он закатил глаза на мою безучастность. На самом деле, в обычное время я бы, может, и поддержала разговор, но прямо сейчас я чувствую, что мои мозги собираются вытечь из моей головы через дыру на лбу. Он фыркнул и проворчал: — Сначала дяденька шиноби, потом Генма-сан, а теперь просто Генма. Как быстро развиваются события. Что дальше? Ген-чан? — моё спокойствие, казалось, отрезвило его и вернуло привычную ехидную манеру речи. — Выводы… Да никаких, если быть честным, — он выдохнул, проводя пятерней по своей голове, — у меня нет, в чем тебя обвинить. Подозрительные перемены — это не причина, никаких особых доказательств у меня нет да и оснований предполагать, что ты опасна для деревни у меня тоже никаких. Ты абсолютно мирный ребёнок, который сейчас очень бесит меня своей флегматичностью. Напоминаешь мне одного моего старого друга, он тоже раздражающе безучастный и молчаливый, — посетовал, отстукивая пальцами какой-то ритм по кушетке. — Я не похожа на Какаши Хатаке, просто у меня, вроде как, череп проломлен или типа того, — на моё заявление Генма чертыхнулся, подскочив. — Ох, Ками, из головы вылетело, и что я за шиноби такой, совсем тут с тобой рассеянный стал, допрашиваю не здравомыслящего ребёнка, — сосредоточенно поджав губы, Ширануи мягко приложил свою ладонь к моему лбу. От нее исходило мягкое свечение и тепло, чувствовалась живая, спокойная чакра. На мой вопросительный взгляд он просто пожал плечами. — Сенбоны — это моё основное оружие, тут хочешь не хочешь, но медицину учить придётся. А ты думала, что одна тут будешь удивлять своими способностями? — игриво ухмыльнулся, не отнимая теплой, сухой ладони от моей головы. Я слабо засмеялась, тепло щурясь мужчине: — Ну что ты, Ген-чан, — ойкнула, когда мне надавили пальцем на рану, — что за ужас, как ты можешь вредить невинным детям, а я тут хотела уже хвалить тебя, — ворчливо зажмурилась, слушая его мелодичный смех. — Ты — самый невыносимый ребёнок, которого я когда-либо встречал, — я гордо хмыкнула, наслаждаясь недолгим молчанием. — Как ты узнала, что я про Какаши? Знаешь его? — он подозрительно нахмурил брови, наклоняя голову к плечу. — Не лично. Да я не знала, просто существует не так много шиноби, про которых ты мог бы так сказать, — расслабленно пожала плечами, вглядываясь во всплывший в голове образ утомленного жизнью шиноби с худощавой, сухой фигурой, — но, знаешь ли, я довольно болтлива в обычное время, так что это не самое корректное сравнение. На молодом лице появилась привычная лукавая улыбка и он покачал головой, проводя двумя пальцами по моему лбу, совсем как я в прошлые наши встречи: — Не хмурься, будут морщины. С твоим черепом все нормально, просто лёгкое сотрясение, — позже он нервно прошептал: — черт, Райки, твоя дочь — это кошмар, — он поежился, вспоминая, как девочка даже с разбитым лбом и порезанной щекой, еле стоя на ногах, пыталась ударить его, чтобы забрать свою соперницу и заставить её сражаться. — Айка — хороший ребёнок, просто иногда она слишком… Слишком, — не существует таких эпитетов, которыми коротко можно охарактеризовать юную Кишибе. Она — это всегда поток ярких слов, сказанных под впечатлением от встречи с ней. Не всегда хороших, но всегда эмоциональных. — Папаша её такой же, — Генма хохотнул, позже становясь серьёзным и понижая голос, наклоняя голову ближе ко мне, будто остерегаясь, что его услышат. — В общем, можно сказать, что я на твоей стороне, поблагодари шиповник или ещё что-то, не важно. Но только я, понимаешь? Пока ты ребёнок и не имеешь прикреплённой к тебе команды, статуса — тебя очень легко выловить и прикарманить, какой бы вертлявой ты не была, — намекнул на мой стиль ведения боя, — пока у тебя есть то, что ты называешь дружбой со стихией, другие будут заинтересованы твоим владением этой самой стихией. И, даже если я буду на твоей стороне, я едва ли смогу защитить тебя, понимаешь? — он досадно цыкнул, пожевав иглу во рту. — Они выше, влиятельнее и сильнее меня. Они всегда будут наблюдать уже потому, что ты водишь дружбу с мальчуганом. И, вероятно, уже наблюдают и из-за твоих сил и поступков. Пока что ты среднячок и не обладаешь особыми навыками. Ты ни разу не ударила и не показала себя как боец, но показала как гибкого, ловкого и быстрого ребёнка. И, парадоксально, это уже выделило тебя среди других, подчеркнуло твоё существование. Итоги спаррингов частенько идут к Хокагэ, а за Хокагэ стоят еще люди, которым палец в рот не клади — дай захапать очередного бедного ребёнка, — напряжённая линия плеч шиноби и сжатые губы показывали его отношение ко всему этому, но, очевидно, тут он был бессилен. — Так что впредь не давай таких очевидных поводов начать копать под тебя, ладно? — он иронично выгнул бровь, отстраняясь и хлопая меня по голове. — Твой лоб почти в норме, дай ему пару дней и всё пройдёт. — Спасибо, я запомню, Генма, — я задумчиво кивнула, приподнимаясь на кровати и поддерживая своё положение повреждёнными локтями, которые я неоднократно отбивала, пытаясь выполнить очередной акробатический трюк, и тут же зашипела, особо остро чувствуя каждый синяк на крепком детском теле. — Боже, ребёнок, да что с тобой такое, — обречённо протянул шиноби, поддерживая меня одной рукой за плечо. — Меня просто дома избивают. — Что?.. И ты об этом не сообщала? — Я пошутила. Его глаза закатились синхронно с началом моего хохота, хотя потом я всё равно прервалась на болезненный ойк, когда села прямиком на синяк, что растянулся на всё моё бедро.***
— И потом Ино врезала ногой прямо ему под колено, у него аж слезы навернулись! Она была так зла, что тебя покалечили, что чуть меня не прибила! А потом прибила Кибу, — Наруто поежился, но звучал всё равно гордо. — И ты права была! Ну, про Хинату, даттебайо, — уточнил мальчик, взволнованно покачиваясь с носков на пяточки. — Она была так крута! Такая бам, бум, бдыщ и тот напыщенный мальчик из Учиха уже лежит! Жаль, что не этот противный Саске, конечно, но тоже круто, вот! — Наруто насупился и запыхтел, вспоминая про утончённого ребёнка. — И чего она раньше не показывала, что умеет так? Я бы всем-всем показал и рассказал! — малыш мечтательно разулыбался, подпрыгивая на месте. — А давайте попросим её научить нас так же! Смотря на воодушевленного и горящего энтузиазмом Наруто, я не могла успокоить щемящее чувство нежности в груди. Отказать ему было невозможно. — Конечно, Наруто, завтра обязательно подойди к ней и спроси про это, — я добродушно сощурилась, чуть морщась от тянущего неприятного ощущения раны и пластыря на лбу. — Так и сделаю! А ещё Ширануи-сан сказал, что у меня удар поставлен неправильно! И поставил правильно! Наверное, — поделился Наруто, показывая сжатый кулачок. — И Куренай-сан така-ая красивая была! Она показала нам, как делать иллюзии, но, правда, у меня не получилось, — он расстроенно выдохнул, поведя плечом, — а она сказала, что это не беда и у меня просто предрасположенность к чему-то другому! И тогда ко мне подошёл Кишибе-сан и… — на фамилии джонина Яманака зашипела и перебила друга. — Нет, ну вы видели? Эта Кишибе, — Ино зарычала от злости и бессилия, — я бы ей показала, что бывает, когда моей подруге разбивают лоб, но папа мой не обрадуется, — она выдохнула и нахмурилась, — видите ли, не для Химе это всё. Хотя видела бы ты её лицо, когда ты срезала её гриву! — подруга злобно захихикала, отбивая кулачок Наруто. — Хорошую ты ответку ей кинула, — она одобрительно хмыкнула, гордо складывая руки на груди. — Я не хотела этого, на самом деле. Оно само так делает, когда мне вредят достаточно, чтобы я потеряла контроль. Представляю её злость из-за этого, — я утомленно застонала, качая головой. Сейчас бы чаю, а не вот это всё. — Спасибо Генме, без него меня бы, вероятно, добили, — фыркнула, непонимающе оглядывая переглянувшихся друзей, которые перевели на меня блестящие взгляды. Ино заинтересовано наклонила голову и усмехнулась. — Просто Генма? Ты знаешь, обычно мы называем старших шиноби, да и просто старших людей как-нибудь «Шиноби-сан, «Ширануи-сан», ну, или на крайняк «Генма-сан», — Ино покрутила локон волос, продолжив: — наверное пора перестать удивляться тому, что ты знаешь всю деревню. Но всё-таки ты обычно не обращаешься ни к кому так неформально, а тут… — девочка пожала плечами, лукаво глядя из-под ресниц, — рассказывай, как ты получила себе в друзья элитного джонина? — И почему ты удивляешься этому, но не удивляешься тому, что Наруто каждый раз буквально называет Хокагэ стариком, — я возвела глаза к небу, понимая, что сегодня мне задают слишком много вопросов для моей повреждённой головы. — Потому что это Наруто. «И не поспоришь», — подумалось, одновременно с громким «Эй!», не сложно было понять кому это принадлежало. — Вы мне лучше расскажите как прошёл спарринг Наруто. Ты цел? — заботливо спросила, касаясь плеча мальчика, который аж засветился. — А то! Мне Шино попался, а он не мог использовать своих жуков, ему запретили, и поэтому мы бились в рукопашку и он такой бум! Но я увернулся! — громко заверил меня мальчик, кружась вокруг себя. — И потом я его БАМ! И повалил, а он встать не мог, и я как начал его тыщ, тыдыщ, хрясь! И он проиграл, даттебайо! — Наруто стал ждать похвалы, вздернув нос, когда же её не последовало, он открыл свои глаза и вопросительно уставился на меня. Не могу ничего с собой поделать. Казалось бы, это обычная практика, которая позволит детям освоить ведение боя и разовьёт их физическую подготовку. Но сам факт, что дети до мяса были готовы разбивать друг другу лица, поддерживать других в этом и унижать проигравших, факт, что и сами дети не видели в этом ничего плохого, только радовались победе в драке, где они нанесли много урона. — Ц, Наруто, она же спросила цел ли ты, а не насколько сильно ты побил Шино, дурень, — Ино обеспокоенно поглядывала на меня, хлопая Наруто по плечу. — Ты ведь знаешь, что Сакура не любительница драк, — она ободряюще улыбнулась, и я не могла не улыбнуться в ответ. Девочка-менталистка всегда чувствовала чужие эмоции и знала, что с ними делать. Навыки общения и понимания людей у неё были потрясающими, пусть иногда она и могла выкинуть что-то обидное в силу своего характера. Наруто беспокойно засопел, почти сразу же подскакивая и восклицая: — О, кстати! А что тебе этот Ширануи говорил-то? — Ино тоже оживилась на этом вопросе и активно закивала головой, желая услышать всё и больше. — Ничего, что было бы вам очень интересно, — уклончиво ответила, прикрывая глаза и пытаясь гудящей головой придумать правдоподобную версию, — вы же знаете, я не люблю нудные вопросы, а он там что-то про наши маленькие шалости говорил, я прослушала половину, ну, вы же знаете шиноби, те ещё зануды, — развела руками, чувствуя, как мне под рёбра прилетел маленький камушек. «Ну и откуда я должна была знать, что ты меня преследуешь, Генма? Информацию что ли собирает. Ну, правильно, я думаю. Вряд ли я его так сразу переубедила», — ворчливо подумалось, пока я оборачивалась и показывала язык крыше какого-то дома. Друзья, привыкшие к моим выходкам, лишь пожали плечами и пытливо уставились на меня. — И всё? — послышалось от Ино одновременно с «И тебя не посадили в тюрьму?» от Наруто. — Узумаки, мы это уже проходили! Никуда её не посадят, — она яростно нахмурилась, выдыхая сквозь зубы, — и так весь день, пока нам тебя не привели! Вообще покоя мне не даёт! «Ино, а как там Сакура?», «Ино, как думаешь, а на сколько её посадят?», «Ино, а нам можно будет её навещать?». И ещё миллиард таких же вопросов! Там на нас не только Ирука-сенсей, на нас уже даже Саске-кун поглядывал странно! — она обречённо возвела глаза к небу, массируя переносицу. Картина вышла комичной, и я рассмеялась, мой смех позже подхватили остальные. Но потом я поняла, что остался ещё один вопрос, на который я пока не получала ответа. — Так, а что там с Айкой? — и тут же на меня уставились два сердитых взгляда, секунда и они открыли рты, начиная вразнобой описывать всё, что знают. Разобрать что-то конкретное было сложно, но можно, хотя я бы лучше выслушала обоих поочерёдно. — Так, постойте, давайте покороче и кто-то один, моя голова, боюсь, не оценит ваши тирады, — они замолчали и посмотрели друг на друга, молча договариваясь, кто будет говорить. Наконец, Ино вдохнула, чтобы заговорить: — Одновременно и лучше, и хуже тебя, — она хмыкнула, не останавливая шага. Прямо сейчас мы идём из академии ко мне домой, где мама пообещала нам приготовить любимое мисо с угрем. Правда, вероятно, меня ждёт огромный выговор на тему моего лба и общего потрепанного состояния. — Она не вырубилась, но её лоб и щека в ужасном состоянии. Вряд ли будет шрам, но пока выглядит отвратно. К ней папка сразу же подскочил, и тогда понятно стало в кого она. Он как начал голосить про то, что ты дралась нечестно, так их обоих оттуда выперли! Ширануи-сан даже у виска пальцем покрутил, — она важно покивала головой под возгласы Наруто «Да! Так и было, даттебайо!». — Она нарушила правила, ударив тебя по голове, и её наказали, отстранив от практики на месяц и назначив дополнительные занятия для юных куноичи, — что-то такое припоминаю, но ничего конкретного на ум не приходит, видя моё замешательство, Ино пояснила: — Ну, это икебана там всякая, манеры, хитрости, яды и прочее, — я поежилась, представляя всю степень гнева маленькой Кишибе и её отца. Кто-кто, а вот она всё это ненавидела. «Может быть будет мстить? Хотя нет, не в её стиле. Скорее будет верещать о реванше», — с тихим вздохом и чертыханьем пришло в голову, заставляя поморщиться. Слишком много проблем на мою голову. Но, зато впереди уже виднеется мой дом, и ветер несёт мне вкусный запах супчика оттуда. Это заставило приободриться и зашагать чуть активнее. Мой шаг всё ещё медленный, неспешный, но в нём заметны нотки нетерпения. Я действительно была голодной. Пара шагов к порогу, открыть дверь под предвкушающее улюлюканье Наруто и… –Мать моя! Харуно Сакура, это ещё что такое! «Приехали», — мои друзья с ужасом отступили назад, пугаясь громкого крика Мебуки-сан. Я слышу твоё хихиканье, Генма, это не смешно. Мне дадут поесть, или?.. — Марш в гостинную! Да у тебя кровь идёт! — она испуганно подскочила ко мне, осматривая лицо. А Мисо суп?..