Для всех конфликтов между людьми человек должен найти такой метод решения, который отвергал бы месть, агрессию и ответ ударом на удар. В основе такого метода лежит любовь.
***
Ложиться на привычную и родную, мягкую кровать после тяжёлого, насыщенного дня всегда приятно. Осознание, что ты наконец можешь расслабить напряжённые мышцы и срастись с упругой толщиной матраса, успокаивало. Раскидывая все конечности, путаясь в одеяле и с наслаждением вздыхая, вторя дуновению ночного ветра за окном, у тебя есть время подумать о том о сём, углубиться в идеи, обдумать этот день, подумать о следующем, придумать себе занятие и создать новую мечту, ведь никто не будет перебивать твои мысли, никто не приляжет рядом и не набьёт твою голову своими идеями. Впрочем, это явно не моя история. Детская кровать уже где-то месяц была заменена на такой привычный ещё с «прошлой жизни» комнатный гамак и кучу разноцветных подушек с разнообразными узорами. Их я нашла на большом базаре, куда меня повёл папка по многочисленным просьбам и уговорам. Место, говорит, небезопасное, разбойников, воров и мошенников много, пусть это и большая улица почти в центре Конохи, но как будто я и сама не знала все нюансы таких базаров. Я же барахольщица, помним, да? Пока бродила между многочисленными разношерстными лавками с улыбчивыми, хитрыми продавцами, подметила множество интересных товаров и людей, которые эти товары продавали или рассматривали. Лучше места для сбора информации, правда, не найти. Отовсюду ветерок доносил сплетни и тайные разговоры, секретики, которые средь бела дня, приложив ладонь ко рту, шептали друг другу посетители рынка. Кто-то эту информацию даже продавал! «Да-да! Всё так и было! И Такаме-сан взяла и вышвырнула негодяя из своего дома! Ишь, дура-ак Такаги, чего удумал! Взял и изменил такой женщине как Такаме! Ох, я бы всё отдала, только чтобы дышать рядом с ней!» — влюбленно вздохнули где-то справа. Да уж, и вправду дурак. Удачи вам с Такаме-сан. «Ты ведь понимаешь, что если так оно и будет, то сделка не пройдёт как надо и мы потеряем прибыль, Ока? Я просил тебя только об одном, но ты не сделал даже этого!» — приглушенно, сквозь зубы цедили из переулка. И что же такого ему поручили? «А я слышала, что между стражами ворот что-то есть! Изумо и Котецу кажется, да? Говорю тебе, ну не могут они быть настолько близкими друзьями!» — заявление заставило озорно похихикать и вспомнить, что карты таро было бы отыскать тоже неплохо. Нагадать им вечную любовь, что ли? Это было песнью улицы, её ритмом. Всё это ещё и напоминало мне о давних временах, когда я ещё совсем молодой подрабатывала барменшей в одном стареньком, скрытом от глаз заведении. Не думаю, что оно было замешано в каких-то крупных криминальных делах, но послушать определённо было что. Так вот, слушая, интересуясь, запоминая и проводя небольшие расследования, я как-то незаметно стала местным информатором, которому подкидывали купюры за предоставленные сведения о разных делах разной степени секретности или же за передачу информации другим лицам. Работёнка была интересной, слушать и говорить я любила, а потому такая «должность» никогда не казалась обузой и лишним риском. Впрочем, давненько я уже там не бывала. Может, заведение и закрылось давно уже? Поросло мхом и лианами, маня в себя молодых и отважных исследователей, чьим хобби было изучать подобные таинственные, заброшенные здания. Кто знает, какие секреты там хранятся? Так вот, на базаре я и приобрела гамак, подозрительно похожий на мой родной, купленный уже так давно, что год не назову, и цветастые подушки, а ещё старенькую лампу, потертую и точно хранящую в себе множество историй, которые над этой самой лампой рассказаны и были. Может, двумя возлюбленными, может, родственниками, а может, и врагами, что заключали перемирие, освещая свой лик тёплым светом фонаря. Не было сомнений, что на улицу с базаром я ещё вернусь и не раз. Повести туда ещё и друзей, что ль? Всё купленное ютилось теперь у меня в комнате, где мы комфортно устроились и уже собирались погружаться в сон. Мы? Кто мы? Я, Ино и Наруто, конечно же. Обеспокоенные моим состоянием друзья нашли в моей травме причину, чтобы остаться на ночёвку, уговорив моих родителей, которые, впрочем, не сопротивлялись, давно привыкнув к присутствию двух чертят у них дома. Даже строгая Мэбуки прикипела к двум малышам, особенно к Наруто, разглядев в нём не монстра, которого гонит прочь вся деревня, а худого мальчика, которого нужно пригреть и откормить. Действительно добрая женщина, пусть и немного повернутая на опеке и безопасности. «Бедный Иноичи, едва ли его кто предупредил», — повздыхала у себя в голове, уже ожидая мечущегося по всей деревне обеспокоенного отца, что никак не может найти ни следа своей крохи. За время нашей дружбы он так и не смог привыкнуть к изменениям своего чада и сокрушался из-за её взросления. — «Поток времени не остановить, все мы взрослеем, стареем. Но, конечно, его ребёнок навсегда останется таковым для него». Под боком ютилась вышеупомянутая Ино, свернувшаяся теплым комочком, доверчиво прижавшись всем телом ко мне, утыкаясь носом мне в рёбра, где-то рядом с ней раскинулся яркий мальчик в позе звезды, оттолкнув себя от нас и заняв добрую половину мягкого ковра своей тушкой. Он-то уже давненько заснул, посапывая и похрапывая. Изредка с его стороны доносились звуки, напоминающие слова, они были нечёткими, и смысл проследить было невозможно, однако думать, что же такого ему могло присниться и с кем он ведёт эту беседу, было весело, интересно. Ино одно время хихикала от этого бормотания, но постепенно и сама утомилась, кутаясь в мягкий плед и закидывая на меня ногу. Объятия мне всегда нравились, особенно во сне, раньше я часто засыпала с кем-то под боком, давая использовать себя как подушку для объятий. От этого всегда было тепло, а в дрему вводило куда лучше, то ли от приятных прикосновений, то ли от простого наличия человека у меня под боком, живого, тёплого и яркого, со спокойным, ритмичным пульсом под кожей. Сейчас немного болезненная, ощутимая пульсация лба и свежих ссадин, синяков отчётливо отдавалась в мозг, заставляя думать, обращать внимание, ощущать, вспоминать, углубляться. Конечно, благодаря милому шиноби боль не была невыносимой, а рана почти зажила, оставляя после себя только яркий, красный след и синяк, но эта боль заставляла меня думать о происхождении всех неприятных отметин, вспоминать про каждую царапинку и причину, по которой я её получила. Ну, пожалуй, вспомнить было про что.***
Раз за разом, пытаясь исполнить нужный акробатический трюк, я терпела поражение. Взобраться по дереву не получалось, на воде я держалась не потому, что использовала для этого чакру, а потому, что сама вода решала, что так надо, отталкиваться же от земли с бешеной силой вовсе не выходило. Чакра слушалась, но с ней будто что-то было не так, будто она действительно делала что-то такое, что я просто не замечала, но менее важным оно от этого не становилось. Впрочем, визуально это уж точно никак не отображалось. Я устала ломать голову над базовыми навыками шиноби, а потому принялась за оттачивание того, что, по сути, должно было получаться и без использования магии, чакры, заклинаний и что ещё там можно использовать, когда мы говорим о вещах, которые не очень-то подчиняются каким-то там законам физики. Перевороты, кувырки, сальто, стойки на руках, ходьба на руках, мостики, шпагаты и всё то, что когда-то придумали люди, которым было скучно жить. И если с гибкостью у меня никогда не было проблем, ибо я йог, то все эти акробатические трюки были реальной сложностью, учителя никакого у меня не было, и действовала я без каких-либо наставлений, указаний и уточнений, на чистом энтузиазме. Каждая попытка была почти успешной, однако, было что-то, чего не хватало, и отсутствие этого чего-то снова и снова заставляло меня падать, ударяться или царапаться. Там я не успела спохватиться, тут не так извернулась, а тут поздно прыгнула. И, пусть детское тело позволяло себе быть ловким, ни одно из движений я не могла исполнить так, чтобы позже использовать его в бою, не навредив при этом себе. Сделав очередной переворот в воздухе, оттолкнувшись от земли и приземлившись, мои ноги подкосились и разъехались, чудом смогла удержаться от того, чтобы звёздочкой развалиться на земле. Приземление получилось смазанным, может, даже опасным. Кто знает, какое неверное движение заставит мои ноги повредиться? — Так ты ведь не группируешься! — воскликнули совсем над ухом, замечание сопроводилось яркой вспышкой и всплеском ветра. Не чувствовав чужого присутствия ранее, я напряглась и отпрыгнула в сторону, перекатившись и ударившись головой о ближайший толстый корень дерева с приглушённым «Ай!» и болезненным шипением. Надо мной виновато ойкнули и засуетились, молодой Учиха приподнял моё тельце за плечи и потряс, пытаясь привести в чувства, однако явно делая этим только хуже, на что тихо, уставши указал парень поменьше и помоложе: — Её сейчас стошнит, Шисуи, оставь её в покое. Уж не думала, что встречу их снова так скоро. С полем мы закончили совсем недавно, оставив его обрастать сочными травками и яркими цветами. Это же место я как раз и использовала для моих новых «тренировок». Как бы утомительно и сложно это не было, совсем без практики оставаться нельзя, особенно кому-то, кто не собирается смертельно вредить противнику. Сейчас идея кажется почти что невероятной, ведь как же так? Только уворачиваться и легко пинать, ничего более не делая? А как тогда побеждать врага? К этому у меня уже появилось пару идей, связанных со стихией, однако они, конечно, требуют больших усилий и времени на подготовку. Всё же управляю элементом я пока что не так уж хорошо, чтобы выкачивать воздух из противника. — Ох, извиняй, не хотел так резко, такое иногда бывает, ты привыкнешь, — он неловко почесал затылок, виновато прикрывая узкие, с тонкими стрелками глаза. — Но ты, правда, не группируешься. Это опасно для твоих ног, знаешь ли, — из его тона почти исчезли все нотки вины, и я могла почувствовать его упрёк. Это всё я, конечно, знала, но легче от этого не становилось. Я просто не успевала этого сделать. — Легче сказать, чем сделать, — устало выдохнула, разводя руками. Со стороны послышался тихий хмык от немногословного Итачи. — В теории я это понимаю, но вот на практике успеть сложно. Впрочем, со временем, думаю, должно получиться. — Получится, но без учителя тебе туго придётся, — он гордо выпрямился, всеми способами указывая на себя, — не думаю, что у тебя так уж много свободных вариантов, так что… — он с намёком махнул рукой вокруг, указывая на пустой лес, где кроме нас троих никого не было. — Шисуи, зачем нам это надо? — младший раздражённо выдохнул, протерев тёмные глаза, — ребёнок даже переворот сделать нормально не может, мы не будем тратить на неё своё время, — он высказал свой протест, явно недовольный, что они пришли сюда вновь, хотя никаких других причин для этого не было. — Мы уже отплатили ей тогда, нет нужды делать это снова. Впрочем, этим вопросом я задавалась и сама. Оба мальчика выглядели уставшими, вероятно, только недавно вернулись с задания и толком не смогли отдохнуть. О следующей встрече мы не договаривались, не было нужды. Никто из нас тогда особо ничего и не говорил, поводов для новых встреч не было, и я думала, что если мы и встретимся вновь, а в этом я была почти уверена, то это будет забавной случайностью. Но тот факт, что они оба сейчас на хорошо знакомом всем поле, говорит об обратном, заставляя любопытно щурить глаза, заглядывая в лица двум Учихам, пытаясь выведать причину их появления. Шисуи наклонился ближе ко мне, прикладывая руку ко рту и понижая свой голос до громкого шёпота: — Не обижайся на этого злодея. Он просто стесняется, на самом деле он очень милый, даже кошечек уличных подкармливает и бабушек до дома доводит, — вот уж с кем мне можно было посплетничать. На его слова я театрально открыла рот и тоже приложила ладошку к губам, зашептав в ответ: — А печенье в розовом фартуке печёт, чтобы потом раздать его больным деткам? — Учиха старший активно закивал головой, мол «Да, так и есть!». На заднем плане раздался утомлённый фырк. Итачи капитулировал. — Делай что хочешь, но без меня, у меня выходной и я не собираюсь тратить его на это, — он обвёл взглядом мою тушку, вероятно, грязную и покалеченную многими падениями и ударами. Парень удовлетворённо прогудел, гордо кладя обе руки мне на плечи: — С этого момента ты можешь звать меня Шисуи-сенсей, Мори но Ко! Я хрипло хохотнула, лукаво поднимая на него взгляд: — А я тебя, Шисуи, пока в роли сенсея не видела. Не заслужил ты ещё это звание, — я пожала плечами под его разочарованные охи. Он был очаровательным, не зря же мой любимый Учиха. Его соклановцы обычно не отличались особой эмоциональностью, чувством юмора, эмпатией и такой харизмой, однако этот парень с каждой секундой приводил меня в восторг всё больше и больше. Тёмные волосы так же выделялись своей кудрявостью, а тёмные глаза смотрели необычно тепло. Этот мальчик, даже несмотря на годы войны и борьбы в его жизни, не потерял умение радоваться и радовать, это уже было поводом для гордости и уважения, а потому, конечно, всё он заслуживал, но поддразнить его было приятно. Пусть даже это всё и могло быть хорошо выученным спектаклем. — Ну я тебе покажу! Ещё как покажу! У тебя такого сенсея никогда не было и не будет, — он игриво усмехнулся, ероша мои волосы. Конечно, спорил он со мной не всерьёз, как и разыгрывал из себя гордого учителя. Я пока не знаю, какую цель он преследует, но мне с ним спокойно и интересно, а значит всё хорошо. — Так, почему бы нам не начать с высоты твоего прыжка? Может её пока недостаточно, чтобы удачно приземлиться… — задумался, прикладывая кулак к подбородку, — ну, в любом случае, показывай что умеешь! — он уверенно улыбнулся, поддерживающе хлопнув в ладони под обречённый вздох Итачи, который, вопреки всему, тоже принялся внимательно следить. «Держу пари, в голове у него крутится что-то вроде: «И как я тут оказался?», — со смешком перекривляла мальчика, кинув на него мягкий взгляд. Такой молодой и такой серьёзный…***
Со смехом вспоминаю тот день и все последующие. Уже где-то на середине тренировки Итачи, не выдержав, окрестил меня безнадёжной и присоединился к пытающемуся понять что же не так Шисуи. Ох уж эти нетерпеливые шиноби, которые делают всё с использованием чакры. На подобный запрос я лишь беспечно покрутила головой, мол «Не могу я так». Тогда же они и подтвердили, что с чакрой у меня явно что-то не так, функционирует она странно. В итоге со временем, конечно, результата добиться получилось, и я уже свободно делала этот переворот, не волнуясь, что в один момент просто сломаю ногу, хребет, или что там ещё можно сломать. Высоту прыжка тоже подкорректировали, поработав над моими ногами и попробовав использование ветра. Незаметно, конечно, однако двое шиноби всё равно подозрительно на меня покосились, хотя, в конечном итоге, пожали плечами. Меня забавляло, что даже несмотря на свои колкие замечания и звуки недовольства, младший Учиха не уходил, не воротил носом и исправно приходил на поляну вместе с соклановцем, помогая советами и примерами пусть и с напускной неохотой, небрежностью, однако под конец недели став гораздо теплее ко мне, чаще вставляя неформальные слова и участвуя в беседах со мной и своим разговорчивым родственником Моего имени они оба всë ещё не знали, называя либо уже привычным «Мори но Ко» Или просто «Ко». Сейчас они, наверное, на очередной сложной миссии. В последнее время они были сильно напряжены, я могла заметить их немые переглядки и мрачный блеск в глазах. Было ясно, что уже сейчас в клане что-то происходит, неминуемо приближая роковой день. Я же, всё ещё не уверенная, что смогу помочь хоть чем-то, периодически приносила этим детям выпечку и термос с чаем, молча подбадривая Итачи невесомыми поглаживаниями по плечу и подкинутыми сладостями, и болтая с Шисуи о том о сём. Как оказалось, он тоже был любителем прислушиваться к ритму улицы, выцепляя разные слушки, сплетни и факты из разговоров, а так как обсудить ему это всё было особо не с кем, ведь Итачи не был так уж разговорчив, он был рад ещё одной душе сплетницы рядом с собой, которая могла не только послушать и высказать своё мнение, а и сама поделиться с ним своими историями и слухами, которые выхватила на том же базаре или просто гуляя по широким улочкам деревни. Так, обмениваясь со мной разными забавными и не очень историями разной степени приличности, он на мгновение забывал обо всех ужасах жизни гения своего клана, элитного шиноби. Ну или, по крайней мере, он пытался забыть, это уже что-то. Мысленно же его неминуемо тянуло в пучину рядом протекающей реки, пророча его конец. Или это только ему так казалось? «Надеюсь, они оба в порядке. Было бы славно знать, что они в целости, сохранности и тепле», — подумалось с тихим вздохом, пока я поглаживала по спине заворочавшуюся в неспокойном сне Ино, успокаивая её и ближе прижимая к себе. — «Неспокойный день — неспокойный сон, да, Яманака-химе?» — заботливо улыбнулась, пропуская сквозь пальцы мягкие волосы девочки, что уже постепенно успокаивалась, возвращая своему детскому облику прежнюю беспечность и умиротворенность. На фоне приглушенно мыкнул Узумаки, причмокивая губами и проговаривая блаженное «рамен». Надо бы на днях сводить его в любимое заведение. А ведь всего часик или два назад они без конца тараторили, пересказывая весь день и их впечатления от сегодняшних событий.***
— Блин, твой бой так некстати был первым! Ты даже не видела, как я надрала ему зад, а посмотреть было на что! Например, на его напыщенное лицо, которое сразу же поменялось, как только я ему вмазала. Он, между прочим, тот, кто пытался задеть тебя толстым лбом и смеялся, когда тебя эта бешеная ударила! Кстати, ничего не толстый, — девочка удобно уселась на плоской цветной подушке, поедая очередной рисовый треугольник. — Ками, онигири Мэбуки-сан — самые лучшие, пусть она и очень жуткая, когда ругает Сакуру, — Наруто рядом согласно угукнул, запихивая себе в рот огромный кусок риса и сразу же давясь им. — Наруто! Балда, бери куски меньше! — она стала активно бить его по спине, пока он задыхался в кашле. — Ино, я думаю, ты ему так позвоночник выбьешь, дай ему самому откашляться, — хихикая над нелепой ситуацией, я запихнула себе в рот чуть ли не целый рисовый треугольник, прожевывая и облизываясь под причитания Ино и охи Наруто. — Он же с тебя пример берёт, Сакура! Вот сейчас и ты возьмёшь с него пример, подавишься и задохнешься, — она насупилась, угрожая мне пальцем, паралельно всё ещё пытаясь вытрясти из Наруто проглоченный кусок пищи. — Ино, не надо так говорить, дед Хокагэ говорил, что оно может сбыться, даттебайо! — оклемавшийся Узумаки обеспокоенно вертелся на своей подушке, но потом, успокоившись, лёг на бок. — И тогда Мэбуки-сан будет такая грустная, что мы никогда больше не увидим её еды! — он театрально вздохнул, загрустив и почесав свой живот. Кажется, мысли об отсутствии еды его всегда расстраивали больше всего. Я захохотала, пока девочка хлопала его по бедру, говоря что-то про его приоритеты и ценности. — Вот уж, если честно, не думала, что Кишибе тебя всё-таки достанет, ты была такой ловкой и красивой, — она мечтательно протянула, разведя руками, — ты словно танцевала! Но она решила, что правила спарринга не так уж и важны, — Ино злобно хмыкнула, вспоминая окровавленные лбы двух девочек и как панически металась над своей подругой, потому что думала, что она мертва. А ещё Ширануи-сана, который заверял её, что все живы-здоровы и таковыми останутся. — Ну, это наверное потому что я правда танцевала, — покивала головой, пояснив на вопросительное мычание друзей: — я двигаюсь под музыку, так удобней, — я важно подняла палец, слизывая сливочный сыр от онигири со второй руки. — Не было там никакой музыки, Сакура, — переглянувшись с Ино, Наруто неловко поправил меня, неспокойно заглядывая в глаза, — ты, это, если сильно головой ударилась, может нам лучше уже ложиться, даттебайо? — он почесал репу, пока Ино прошептала что-то про его бестактность. — Музыка есть во всём, нас окружает очень много звуков, и каждый складывает собой свою уникальную мелодию, с разным темпом, ритмом и смыслом, — не согласилась, отбивая незамысловатый ритм по щеке. — Пение птиц, завывание бури, шёпот рек, шуршание травы, пульс земли, говор людей или ритмичное постукивание сенбона между чужих зубов, — лукаво сощурилась, вглядываясь в лица детей, которые постепенно наливались пониманием ситуации, а так же каким-то недоверием. — Так ты двигалась, следуя ритму сенбона Ширануи-сана? — неверяще прошептала Ино, наклоняясь ближе, явно заинтересованная. — Вы что, договорились? Поэтому так переглядывались? Я даже не слышала как он стучит, а тут вот оно как, — она задумалась, любопытно уставившись мне в глаза. Мальчик же явно не до конца понял, какая связь между нашим боем и звуками соприкосновения метала и зубов парня, но всё равно внимательно слушал, переводя взгляд то на меня, то на Ино. — У меня просто хороший слух, — на самом деле, с этим мне здорово помог ветер, однако прямо об этом говорить пока рано, — мы не договаривались, но мне и не нужно было. Его профессиональные привычки заставляли его отслеживать каждое движение Айки, предугадывая ритм её ударов, и, уже как личная привычка, он стучал прямо перед следующей атакой. Я заметила это ещё раньше: каждый раз, когда что-то должно было произойти, он клацал иглой между зубов, будто останавливая свой рефлекс напасть или что-то в этом роде. Было бы странно этим не воспользоваться, — я развела руками под странные взгляды друзей, — ну и музыка помогает поддерживать настрой, без неё сложнее, — добавила, чтобы разбавить напряжённую тишину в комнате. «Да уж, и где сверчки?» — иронично подумала, утомленно прикрывая глаза, зная, что уже прямо сейчас… — И ты молчала?! — да, прямо сейчас синхронно послышится именно это. Хотя, казалось, это имело разные значения. — Молчала, что так близко знакома с крутым шиноби? — от Наруто и: — Молчала, что у тебя идеальный слух и ты можешь концентрироваться на одном звуке настолько хорошо, чтобы строить из него мелодию и двигаться по её мотивам? — от Ино. После своих фраз они переглянулись, ведь были уверены, что скажут про одно и то же, впрочем, через секунду глаза девочки заблестели и она с воодушевлением повернулась ко мне. — То есть, сначала он говорит, что вы друзья, потом вы наедине обсуждаете что-то секретное, а за этим следует информация, что, оказывается, ты разузнала о его привычке! Колись, как вы познакомились, — она придвинулась ещё ближе, устраиваясь поудобней. — А он тебя техникам каким-то учил? — также заинтересованно задал свой вопрос мальчуган, облокотившись на свой локоть, любопытно хлопая голубыми глазками. — Я-то думал, что Сакура особо и не умеет ничего, ты всегда говорила, что драки — это запарно. Ну, кроме всех этих твоих странных прыжков с крыш и всё такое, — он изобразил пальцами прыжок, энергично пытаясь показать, что он имеет ввиду. Я выдохнула смех, с нежностью смотря на маленьких сплетников. Действительно чудо, что они сошлись. И я рада этому чуду как никогда. Может, когда-то мне придётся оставить их, но у них всё равно будет множество людей, включая друг-друга, которые будут окружать этих двоих, не давая растерянно стоять на месте и оглядываться в поисках меня, пытаясь выцепить из толпы знакомое лицо, однако не находя его. С готовностью вздохнув, я принялась объяснять: — Не учил, он не мой учитель, — мальчик расстроенно выдохнул, однако интереса не потерял, — я довольно внимательна, знаешь ли, мне известны многие привычки окружающих меня людей. Мне нравится узнавать о них что-то новое, — я мечтательно прикрыла глаза, слыша шушуканье друзей. — Например? — Ино подозрительно сощурила глаза, точно недоверчивая полицейская, что до конца просит тебя вывернуть весь рюкзак, чтобы убедить ее в том, что у тебя нет при себе ни оружия, ни чего-либо ещё запрещённого. «Уже ведёт допросы с ранних лет», — хехекнула, прикидывая, что бы такое сказать. — Наруто говорит своё коронное «даттебайо» только, когда очень нервничает или увлечён, а ещё он чаще обычного обращает своё внимание на зелёные вещи, а также на вещи с лягушонками. Ино постоянно теребит свою прядь, лохматя её, и поэтому закалывает её заколками, чтобы она не лезла на лоб и не привлекала её внимание. Шикамару постоянно втягивает воздух возле курящих людей, вероятно, запах его успокаивает или он хочет попробовать сигареты, — я задумалась, подбирая другие известные мне привычки одноклассников. — Айка, словно зайчиха, нервно постукивает ногой каждый раз, когда ждет слишком долго. Саске, вероятно, даже не понимает, что никто не знает значения его хмыков и проговаривает слова немо, двигая губами, но не издавая звуков. Ирука-сенсей качается на пятках, когда скучает, но одергивает себя, шепча под нос, что это не по-взрослому, — под конец же подытожила: — у всех вас есть привычки, о которых вы, возможно, не знаете, и это уникально, а также приносит мне радость, когда я замечаю их. Мне нравится думать об особенностях людей, — я тепло улыбнулась, почесывая затылок. Это действительно было моим маленьким хобби — узнавать людей. — Вау… — Ино прошептала с блеском в глазах, гордо показывая палец вверх. — Да, вау, Сакура, но это ещё и немного жутко, — признал мальчик, за что снова получил хлопок по ноге. — Ино, я ведь прав! Прекрати меня колотить, — он обиженно пробурчал, отползая ближе ко мне. — А вот чтобы думал, о чем говоришь! — она фыркнула, вновь обращая внимание на меня. — Ну хорошо, это круто, а как ты объяснишь то, что он назвал вас друзьями? — Наруто подобрался, энергично качаясь из стороны в сторону. Ему тоже было интересно об этом узнать, его вообще очень интересовала тема дружбы и новых знакомств, а потому он с особой чуткостью относился к каждой нашей истории о новых людях в кругу общения. — Ну, я разок заварила ему шиповник и уложила спать, — друзья посмеялись, но когда увидели моё спокойное, серьёзное лицо, их смех стал сходить на нет, когда Ино обречённо сказала: — Полагаю, нам стоит просто смириться, что у Сакуры никогда и ничего не бывает как обычно, да? — Наруто же, наоборот, только воспылал энтузиазмом, энергично расспрашивая про квартиру настоящего шиноби, как он спал, как вёл себя и почему так просто доверился мне. «Да, пожалуй, такие вечера мои любимые», — отметила, уже погружаясь в мягкую дрему, чувствуя, как Ино тыкается холодным носом в моё плечо, всё никак не устраиваясь во сне поудобнее, постоянно меняя позы и сильнее сжимая моё тельце худыми, детскими ручками в поисках тепла. — «А ведь я думала, что это Наруто будет тянуться к источнику тепла», — вздохнула, прикрывая глаза с готовностью видеть яркие сны, которые едва ли вспомню на следующий день. Но в уютной тишине ночи шёпотом послышалось: – Ты ведь соврала тогда? Про Ширануи-сана и тот ваш разговор. Можешь не отвечать, всё в порядке. Просто... – девочка вздохнула, сжав меня в объятиях, – просто надеюсь, что всё хорошо. Ты всегда можешь сказать нам с Наруто, если у тебя всё не в порядке, – она тоскливо боднула моё плечо, сонным голосом напоследок сказав: – ты всегда была на нашей стороне, выслушивая и помогая, так что позволь хоть когда-то и нам помочь тебе... – последние слова слышались совсем глухо, малышка уже засыпала и сил на разговоры особо не было, однако от её слов тепло разлилось в груди, заставляя мягкую улыбку расползлись на лице. «Как скажешь, дорогуша, как скажешь».***
— Ты и так здорово постаралась! Мэбуки-сан, Кизаши-сан, пожалуйста, выведите её из дома, вы же знаете, Сакуре покой нужен, а тут эта пришла! — проснулась я от чёткого голоса Ино с первого этажа. Голос мне доносил ветерок, пытаясь обратить моё внимание на смысл сказанного, уверяя, что происходит что-то важное и мне стоит там быть. — Уйди, блондинка! Мне нужно к Харуно! — тонкий, громкий голосок знакомой рыжей девочки, я уж точно не хотела слышать тогда, когда моя голова всё ещё побаливает и пульсирует, а тело чувствует усталость от обилия неприятных травм. — Мама и папа Сакуры, пожалуйста, пропустите меня, мне нужно поговорить с ней! Я обещаю, что не буду бить вашу дочь, просто поговорить, — она настойчиво топнула ногой, в воздухе запахло электричеством. Как мной было замечено ранее, иногда, когда она злилась, раздражалась или предвкушала что-то, на кончиках её пальцев образовывались маленькие искорки молний. Нехотя, мне пришлось встать с ковра и пойти на разборки, пока никто никому не наговорил лишнего, или пока девочка не разгромила дом, она была довольно непредсказуемой в этом плане, как показал опыт. — Милочка, судя по огромному пластырю на весь лоб, который также есть и у моей малышки, ты — та самая Кишибе, которая решила, что будет хорошей идеей проверить ваши черепа на прочность, да? — догадалась мама, грозно складывая руки на груди. Отец неловко стоял за ней, придерживая за плечи. — Это я! Но и она не была честна в битве. Ни разу меня не ударила! И я не могла понять почему, ведь, — она взметнула руку, срывая пластырь со щеки и показывая глубокий порез, а также трогая свои волосы, — она показала, что ей очень даже есть чем мне ответить, — она поджала губы, разочарованно топая ногой, жалуясь, что её недооценили. Уже спускаясь по лестнице, я медленно вдохнула, готовясь к возможной ссоре, и думая, как свести её на нет, избегая вовсе. — Вот именно! Моя дочь тебя даже пальцем не… — договорить она не успела, ведь я звонко стукнула стопой по полу, привлекая к себе внимание. Яркие зелёные глаза девочки тут же уставились на меня, а сама она, казалось, уже готова была стартануть ближе, требуя реванш, однако её держали мои друзья, не давая зайти вглубь дома. Она яростно выдохнула, скидывая с себя их руки и складывая их на груди, копируя позу моей матери, а не нападая, как все предполагали. — И вам доброго утра. Чаю? — миролюбиво сложила ладони, утомленно вдыхая на красноречивое молчание. — Ну, тогда, полагаю, нам есть о чем поговорить? Недружелюбный взгляд и поджатые губы Айки были достаточно ясным ответом на, впрочем, риторический вопрос.