Пара дней отпуска

— Хён-хён-хён-хён-хён!!! — А, что? Чего раскричался? — Намджун аж подпрыгнул в кресле, когда услышал крики бегущего к нему брата. — Что могло такого случиться, что ты вышел из интернета, так ещё и светишься аки Сириус? — Он приедет! Наконец-то, спустя полтора года он приедет! — Джугён бросился на шею, всё ещё ничего не понимающего, брата. — Хосок возвращается через неделю! А, вот оно что. Чон Хосок – лучший друг Джугёна, который последние четыре года строил карьеру и без отпусков и выходных работал. Единственный раз, когда у него получилось приехать повидаться, был полтора года назад, и то всего на три дня, поэтому сейчас, после новости о перспективе провести вместе два месяца, радости Джугёна нет предела. Хосок массажист, его карьера складывается как нельзя лучше, о нём всё больше узнают, как о хорошем специалисте и плотная запись на сеансы уже начинает доходить до трёх месяцев. Парень занимается как лечебным массажем, так и расслабляющим, у спортсменов его способность за час вернуть в рабочее состояние ужасно уставшее после тренировок тело пользуется особой популярностью. У Хосока с Джугёном разница в семь лет, он даже старше Намджуна, но такая разница в возрасте между друзьями никого не волнует – пусть они и познакомились, когда Джугён ещё учился в школе, но сейчас что один, что второй – взрослые состоятельные мужчины. Всё время, что Хосок работал в другой стране и делал себе имя, парни общались сообщениями и видеозвонками, к которым иногда присоединялся и Намджун. Стоит ли говорить, что у всех троих отношения были просто прекрасные? Намджун и Джугён живут вместе – так банально проще. Ни у кого из них нет второй половинки, хотя старшему из братьев уже тридцатник дышит в спину. Родители хотели подарить Джугёну на окончание университета отдельную квартиру, но Намджун, посовещавшись, забрал парня к себе – и по счетам платить в два раза меньше, и жить не так скучно. Хоть родители и хотели, чтоб братья, если уж не пошли по их стопам и не стали врачами, хотя бы работали в одной сфере, тут не сложилось – Намджун работает в музыкальной индустрии, он пишет музыку, по большей части реп, хотя и лирических песен в его дискографии достаточно, парень выпустил несколько альбомов, которые неплохо так завирусились и приносят хорошую прибыль, Джугён же – графический дизайнер и художник-аниматор, занимается в основном разработкой логотипов и «оживляет» их с помощью анимации. Хоть и кажется, что сферы деятельности парней никак не пересекаются, но абсолютно все обложки для альбомов и отдельных треков Намджуна были нарисованы его младшим братом, о чём всегда упоминается либо в описании песен, либо на задней стороне физической версии альбома. И вот сейчас Джугён сидит на коленях у брата, обвив руками его шею, и чуть не плачет от радости, что его лучший друг наконец приедет и не на пару дней, а аж на два месяца. Всю неделю до приезда Хосока Намджун не переставал улыбаться, видя своего взрослого двадцатидвухлетнего брата сияющим от предвкушения. Парень обустроил одну из свободных комнат для Хосока и каждый день что-то там убирал, добавлял и очень сильно переживал будет ли его другу комфортно жить почти девять недель в такой обстановке. В день приезда Джугён так вообще встал в шесть утра и начал собираться, хотя самолёт Хосока должен был прибыть в восемь вечера. В семь вечера братья уже сидели в зоне ожидания, попивая кофе, и следили за табло, на котором в скором времени должен был появиться рейс Хосока. Три-два-один и вот он, без задержек и экстренных ситуаций. Ещё сорок минут ожидания и Джугён срывается с места, оставляя ошеломлённого Намджуна с пончиком на полпути ко рту, когда в поле зрения появляется он. Чемодан Хосока катится в сторону, когда мужчина его отпускает и ловит едва не снёсшего его с ног Джугёна. Парень худой, поэтому закружить его на руках не вызывает сложностей. Намджун догоняет чемодан и подходит к слипшимся и чуть не плачущим друзьям – даже взрослые мужчины в такой момент могут позволить себе расчувствоваться, тем более что выражение эмоций никогда не порицалось ни в их семье, ни в окружении. — Наконец-то… Хён, наконец-то ты здесь… Я так тебя ждал, — прерываясь всхлипами произносит Джугён. — Ты почти не изменился, — и правда, за полтора года изменился только цвет волос, ну, и взгляд стал более уставшим, но это за время отпуска обязательно пройдёт. Когда Джугён всё-таки слазит с Хосока, настаёт очередь Намджуна обменяться приветствиями с другом. Тут уже Хосока слегка приподнимают от пола и крепко обнимают, шепча приятное: «Я скучал, хён». Парни вызывают такси и выходят из здания аэропорта. По неосторожности Намджун поскальзывается на пандусе и падает прямо на плитку – всё-таки надевать зимой кроссовки со скользкой подошвой было плохой идеей. Было принято решение сначала заехать домой оставить вещи, а потом отправиться в магазин за выпивкой и всем сопутствующим. Так они и сделали и уже через три часа все трое сидели в комнате Хосока, попивая алкоголь и общаясь обо всём и ни о чём. Утро для парней началось в полдень и, на удивление, ни у кого не было похмелья. Видимо, большую часть времени парни говорили, а не пили, но так даже лучше, ведь тогда сегодняшний день можно провести с пользой, а не мучаясь от боли. Намджун со стуком заходит в комнату брата и замечает, что того там нет, удивительно, учитывая, что выгнать парня из дома – задача с тремя звёздочками. Намджун стучит в комнату Хосока и находит брата там – значит всё-таки интровертская душа Джугёна не решилась покинуть стены квартиры. Друзья сидят и смотрят фотографии на ноутбуке Хосока. В основном на фото природа, еда и достопримечательности, на некоторых сам Хосок, причем всегда в шикарной одежде, идеально подходящей как ему, так и сочетающейся между собой – тяга к брендовым вещам и изучению стиля у Хосока была всегда. И, пусть большинство этих фотографий Джугён уже видел в переписке – ему приятно сидеть рядом с живым Хосоком и обсуждать эти фотографии не сообщениями, а словами. Парни так увлечены, что даже не заметили вошедшего Намджуна, который стоит сзади них и умиляется с картины перед ним. Парень достаёт телефон и делает фото, которое отправляет Хосоку. На экране ноутбука выплывает уведомление и, открыв сообщение, двое сидящих наконец обращают внимание на Намджуна. — Вы так и пожар не заметите, я тут уже минут пять стою, — говорит мужчина и фальшиво обижается. — Иди сюда, — тянет его за руку Джугён, — садись, Хоби-хён показывает фотографии из Австрии. — Та я вообще-то зашёл предложить выйти прогуляться. Там снег пошёл, а у нас у всех выходной нарисовался. После этих слов все трое подходят к окну и замирают от красоты: белые хлопья снега кружатся и оседают на деревья, лавочки, тротуары, крыши домов и машин – всё покрыто тонким белым блестящим ковром. Похоже, со всеми заботами взрослой жизни парни и забыли каково это – радоваться таким мелочам. Предложение Намджуна единогласно одобряется и уже через полчаса троица выходит из дома и направляется за кофе. По пути в Старбакс покупается также и коробка пирожных, по которым Хосок скучал едва ли не больше, чем по друзьям. Нет, всё-таки по Джугёну и Намджуну он скучал больше, чем по пирожным. Взяв кофе, парни решают пройтись до старой школы младшего – Хосока пробило на ностальгию и ему захотелось во что бы то ни стало увидеть место, с которого началась их дружба. Познакомились Джугён и Хосок, кстати сказать, довольно обычно. Тогда ещё пятнадцатилетний Джугён сидел на перемене в школьном дворе, когда к нему подошёл Хосок и спросил, где можно найти директора. Получив нужную информацию, парень удалился. В то время Хосок заканчивал институт и ему нужно было ходить по школам и завлекать будущих абитуриентов в свой храм науки. После презентации в классе Джугёна, как и во всех предыдущих, парень произнёс свой номер телефона и попросил звонить, если появится желание узнать о ВУЗе побольше не из рекламных брошюр, а из уст рядового студента. Джугён оказался единственным, кто записал номер приятного парня, к слову, довольно симпатичного, но его не интересовал институт, его интересовал сам Хосок. Друзей у парня не было, так что позвонить уже взрослому выпускнику ВУЗа казалось неплохим вариантом для нарушения целостности своего интровертского пузырька. Ну, а дальше как-то само закрутилось. Парни стали переписываться, время от времени видеться, а в последствии стали лучшими друзьями, ну, а потом Хосок, после получения достаточного количества опыта, уехал в Австрию строить карьеру. И пусть у многих дружба на расстоянии сходила на нет – у этих парней она выстояла, чему оба были безумно рады. Но больше всех рад был, как ни странно, Намджун. Видеть счастье в глазах Джугёна после очередной истории с работы от Хосока или фотографии – бесценно. Поначалу, конечно, он боялся за брата, ибо кто его знает, зачем взрослому двадцатидвухлетнему парню водиться с пятнадцатилетним школьником, но, познакомившись поближе, все мысли о потенциальном маньяке-педофиле улетучились. Хосок тогда был одинок, друзьям и отношениям предпочитал учёбу и работу, но этот единственный позвонивший ему подросток что-то поменял в его восприятии мира. Парням просто было хорошо вместе и Намджун, удостоверившись в безопасности этого общения, не стал им мешать, даже наоборот, тоже подружился с Хосоком и пару раз успокаивал родителей, которые замечали своего сына гуляющим со взрослым парнем. Это была действительно крепкая дружба, которой все трое дорожили и восхищались. Хосок всегда одновременно с Намджуном узнавал о первых поцелуях Джугёна, о первых свиданиях, о первой интимной близости и других знаковых событиях. Заложниками стереотипов они не были, так что каждый имел опыт секса как с девушкой, так и с парнем и, разумеется, ни Намджун, ни Хосок не стали осуждать младшего за тягу попробовать однополые отношения – многие могут не осознавать свою ориентацию, пока не попробуют, так что парни даже рады были, что Джугён пробует разное и ищет себя. Для Намджуна Хосок стал хорошим другом и преданным фанатом его творчества, а для Джугёна – вторым старшим братом. Пока парни ходили по территории школы и вспоминали самое начало их истории, снег уже засыпал дорожки довольно толстым слоем. Школа находилась на своеобразной ступеньке и с одной стороны от неё шёл подъём, с другой – был спуск к транспортному узлу и парку. И что при таком раскладе сделают трое взрослых мужчин? Конечно, проигнорируют лестницу и съедут вниз на куртках. Были б у них дети – парни бы получили премию «отец года» за лучшее зимнее времяпровождение, ибо одним спуском всё не ограничилось: парни начали бросаться снежками и закапывать друг друга в снег, не обошлось и без классического снега за воротником и холодных рук на шее. Потные, растрёпанные, но такие счастливые парни всё-таки дошли до парка, где в ларьке купили согревающий глинтвейн и уличной еды. Домой вернулись около шести вечера, когда на улице уже было темно, а холод ощущался всё сильнее. Приготовление ужина легло на плечи Джугёна, а Намджун с Хосоком закрылись в студии – одну из комнат Намджун специально обил изнутри звукоизоляционными панелями и расположил там аппаратуру, на случай внезапного ночного вдохновения или если будет лень ехать в студию компании, артистом которой он является. Намджун как раз закончил работу над новой песней и хотел, чтоб Хосок послушал её первым, прежде чем пускать на широкую аудиторию. Песня была лирической, а такие Хосок любил включать в кабинете во время работы. Примерно через час Джугён пишет сообщение брату, где зовёт его и Хосока ужинать – это единственный способ достучаться до парней, ибо через звукоизоляцию и музыку даже крик в упор к двери еле слышно, не говоря уже о стуке. Хосок открывает дверь и делает вид, что не замечает шипение, с которым Намджун встаёт из кресла, сильно опираясь при этом на стол. Ужин проходит весело и непринуждённо. Парни смотрят фото и видео, сделанные за сегодня, и смеются с особенно неудачных кадров. После ужина Джугён идёт заканчивать анимировать обложку сингла брата, а Хосок идёт за ним и хвалит каждый кадр работы, Намджун же остаётся на кухне помыть посуду и прибраться. Время почти десять вечера и Намджун решает первым сходить в душ и завалиться спать, а то за день появились непонятные боли в спине и нагружать себя сидячей работой над музыкой не хочется совсем. Парень заметил дискомфорт ещё в парке, когда пытался догнать Джугёна, что свистнул у него глинтвейн, но списал это на обычную усталость. Однако время шло, а боль не утихала. Тёплая вода расслабляла и Намджун смог спокойно, не корчась от неприятных ощущений, помыть голову и гелем ополоснуть всё тело. Проблемы начались чуть погодя, когда он пытался заменить халат на пижаму. Наклониться и надеть штаны оказалось сложно, от боли Намджун громко зашипел и упал на кровать со штанами в руках. На звук пришёл Хосок и, увидев друга с голой попой и потирающим спину, испугался за его состояние. Он прикрыл Намджуна одеялом и сел рядом. — Что случилось? – спросил Хосок, поглаживая друга по спине. — Я заметил, ты ещё до ужина как-то странно себя вёл. Что-то со спиной? — Не знаю. Всё было нормально, но сегодня что-то целый день побаливает. Думал просто с непривычки, мы ж носились сегодня как дети, но сейчас, как видишь, даже не могу надеть штаны, — с неким истерическим смешком произносит Намджун и старается повернуться посмотреть на Хосока. Тот же встаёт с кровати, берёт злосчастный элемент одежды и, сев на корточки, надевает его на ноги Намджуна, следом помогает и полностью натянуть. — Спасибо, — немного смущаясь говорит Намджун. — Дай посмотрю. Всё-таки это ненормально, что ты согнуться не можешь, — просит Хосок. — Повернись. И Намджун поворачивается. Он стоит, опершись руками на стол, а Хосок пальцами прощупывает его позвоночник от копчика до рёбер. Движения не доставляют дискомфорта, пока Хосок не надавливает чуть сильнее в районе крестца. Намджун снова шипит и пытается уйти от прикосновений. — Стой спокойно. Я помочь хочу, – строго приказывает Хосок, но пальцы с больной точки убирает и, закончив осмотр, кладёт их на бока Намджуна. — Ложись, разомну тебе спину, полегчает. Намджун слушается и ложится на живот, Хосок становится рядом и поднимает его футболку. — Ты падал в последнее время? — Та нет вроде, – Намджун прокручивает в голове последние несколько дней и не вспоминает каких-то падений. — Хотя, стой, когда мы тебя встречали, я на плитке поскользнулся и упал, разве что это. — А сейчас болит там же, в месте удара? – Хосок слегка приспускает штаны парня и нежно гладит спину от лопаток до копчика, разогревая. — Да, но по площади больше. Я упал на левую сторону и боль оттуда распространяется. — Я понял. Смотри какая ситуация. Ты упал и выбил межпозвоночный диск, хорошо, что крестец не повредил, а сегодня бегал на холоде, вспотел и просквозил спину, поэтому боль и сильнее, чем могла бы быть. — И что мне с этим делать? Несколько дней не двигаться и одежду не менять? – Намджун понимает, что критичного в его травме ничего нет, но перспектива не иметь возможности даже сменить бельё его абсолютно не радует. — Диск я вправлю, не волнуйся, будет немного неприятно, не очень больно, поспишь сегодня с грелкой, а утром купим согревающую настойку для компресса. Ну, и насчёт штанов не беспокойся, в случае чего, мы с Джугёном тебя переоденем, — на последних словах Хосок по-доброму посмеивается и, чувствуя расслабление в мышцах Намджуна, приступает к массажу. Видно, что Хосок - специалист с почти десятилетним стажем. Он проводил свои первые сеансы ещё на втором курсе института и сейчас чётко знает, что нужно делать. Даже в такой домашней обстановке он серьёзен, ибо навредить другу ему бы не хотелось. Хосок захватывает кожу над позвонками и тянет вверх, слегка подёргивая. Каждый позвонок щёлкает под уверенными движениями и руки опускаются ниже и ниже по спине. Парень, надавливая, скользит по дуге большими пальцами от копчика к бокам, затем кружит основанием ладони вокруг ямочек Венеры, чем разогревает спину ещё сильнее и превращает Намджуна буквально в пластилин. Хосок кладёт левую руку на крестец и накрывает её правой, после чего командует: — Давай, сейчас медленно вдох, — Намджун вдыхает и напрягается в ожидании неприятных ощущений. — Нет-нет-нет, Джун, расслабься. — говорит Хосок и водит руками из стороны в сторону. — Ещё раз вдох, — на этот раз проблем не возникнет, — и медленно выдох до конца, — когда воздуха в лёгких Намджуна не остаётся, Хосок резко надавливает вперёд. Щелчок – и Хосок мягко поглаживает поясницу, крестец и ягодицы парня, успокаивая. — Всё хорошо? Не сильно больно было? – спрашивает Хосок, опуская футболку парня, и поправляет штаны. — Походу, больше страшно, чем больно, — Намджун хочет перевернуться, но его останавливают, прижимая плечи к кровати. — Тебе ли меня бояться, — с улыбкой произносит Хосок и накрывает Намджуна одеялом. — Лежи, сейчас вернусь, не напрягайся. Хосок идёт в комнату Джугёна, тот снимает наушники и спрашивает, что случилось. — Где у вас грелка? — В ванной в шкафчике на верхней полке, там есть обычная и электрическая, а что такое? — Та Намджун спину повредил, ничего серьёзного, но нужно в тепле подержать, — Хосок закрывает дверь, но через секунду снова открывает. — А и, Джугён, можешь сходить утром в аптеку? Я напишу, что нужно купить. — Да, хорошо, хён. — Спасибо, солнце. Спокойной ночи. — Спокойной, Хоби-хён. Хосок берёт в ванной электрогрелку и возвращается к Намджуну, откидывает одеяло и устанавливает прибор в нужном месте, подключив к сети. — Постарайся ночью не крутиться, хорошо? А то с твоей неуклюжестью и грелку сломаешь, и себе навредишь, — серьёзно произносит Хосок, но удержаться от улыбки в конце не выходит. — Завтра посидишь дома, у тебя же нет сверхважных планов? — Нет, завтра я свободен. В компанию мне не надо, я жду пока Джугён закончит обложку. — Отлично, тогда завтра отдыхаешь и лечишься, я ещё завтра тебя разомну, а там посмотрим на твоё состояние. Сейчас как, легче? — Не знаю, горячо, я не чувствую. Но хуже не стало точно. — Вот и замечательно. Спокойной ночи. — Спокойной, Хоби-хён. За два месяца это «спокойной, Хоби-хён» станет таким родным, что первые пару недель по возвращении в Австрию Хосок будет с трудом засыпать и просить парней отправлять голосовые с этой фразой. Но это будет потом, а сейчас он идёт в свою комнату и, проверив соцсети, засыпает. Наутро Намджун ворочается и не ощущает сильной боли, что не может не радовать. Грелки на нём нет, а на тумбочке лежит плёнка, вата, марлевый бинт, рулончик пластыря и накрытый крышкой одноразовый стакан с чем-то сложноидентифицируемым внутри. Парень встаёт, наклоняется во все стороны и у него почти получается – больно только вперёд и слегка неприятно влево, но уже не так, как вчера. Он умывается и заваривает себе чай. Брат спит, зная его, он лёг только пару часов назад, а Хосока нет дома. Возможно, поехал по делам, всё-таки соскучился по родным местам. Намджун вспоминает вчерашний день и у него в голове складывается приятная мелодия, которую он не может упустить, так что следующие три часа он просиживает в студии. Прерывает его, как ни странно, Джугён, он звонит и зовёт завтракать. К этому времени возвращается и Хосок, который, как оказалось, ездил к жильцам своей квартиры, которую сдаёт. Продавать не решается, но ежемесячный заработок с неё тоже хороший. — Джун, ты долго сидя работал? – спрашивает обеспокоенно Хосок. — Часа три, а что? — Спина не беспокоит? — Сидеть нормально, но достаточно наклониться всё ещё не могу, — Намджун благодарен Хосоку за заботу, но и чувствует вину, что тому в свой отпуск приходится работать и с ним возиться. — Хорошо, тогда сейчас доедай и пойдём компресс тебе сделаю. Джугён, спасибо, что всё купил и развёл лекарство, — а, так вот что за жижа в стакане у кровати. Младший кивает и, взяв чашку чая и пачку снеков, удаляется в свою комнату. Старшие же ещё минут десять сидят доедают и общаются. Посуду в этот раз вызвался помыть Хосок, а Намджун идёт дорабатывать свой будущий инструментал. Через двадцать минут Хосок его забирает в комнату. — Эта штука красится, так что переоденься в ненужную одежду, — Намджун находит какую-то старую домашнюю футболку и шорты, покрывшиеся катышками и, если с футболкой проблем не возникает, то с нижней частью одежды ему снова помогает Хосок. Бельё Намджун смог сам надеть утром, когда спина ещё не так болела, так что сейчас ситуация была не такой смущающей, как вечером. — А это нормально, что эта жижа тут уже полдня стоит? – обычно же лекарства хранят в холодильнике, вот Намджуну и интересно. — Нормально. Лечебные свойства она от этого не потеряет, это для твоего комфорта, чтоб она была комнатной температуры, и ты не напрягался от холода, — ого, даже так, — ложись. Намджун ложится и Хосок освобождает от одежды зону работы. — Препарат согревающий. Причём сильно. Если продержишь дольше получаса – есть риск получения ожога, слышишь меня? – кивок. — Отлично. Тогда я сейчас всё сделаю, и ты лежишь так тридцать минут, если будет сильно больно – зови, возможно, тебе хватит и меньшего времени. Понял? Намджун утвердительно отвечает и Хосок приступает к манипуляции: берёт большой кусок ваты и оборачивает его в два слоя бинта, затем опускает в лечебный раствор, полностью пропитывая. Намджун пытается развернуться и увидеть, что конкретно делает Хосок, но тот прижимает его голову к кровати и просит полежать спокойно, не напрягаясь. Вата с лекарством оказывается на болевой точке и Хосок фиксирует её двумя отрезками пластыря, после чего отрезает кусочек плёнки и накладывает поверх, фиксируя по периметру тем же пластырем. Хосок опускает футболку Намджуна и поднимает обратно шорты, после чего накидывает сверху одеяло и покидает комнату. Намджун ставит таймер на тридцать минут, в течении которых спокойно лежит, просматривая соцсети. Лекарство согревает, но критично не печёт. Спина расслабляется от температуры и боль, кажется, понемногу отступает. По сигналу будильника приходит Хосок и снимает повязку, напоследок слегка разминая травмированное место. Он хочет уже уйти, но его останавливает Намджун: — Хён, — парень поднимается на локтях, — ты прости, что в твой отпуск тебе из-за моей неуклюжести приходится работать. Я заплачу тебе по твоему прайсу за лечение. — Эй, солнце, ты чего это? — перебивает его Хосок. — Я тебе помогаю по собственному желанию, ты моей помощи не просил, к тому же я просто не могу оставить друга в таком состоянии. Не переживай и ни о чём не думай. Полежи ещё немного, потом встанешь. Можешь поспать, если хочешь. Через пару-тройку дней спина пройдёт и будем дальше чудить, — парни улыбаются друг другу и Хосок покидает комнату. Всё происходит так, как и прогнозировал Хосок: благодаря массажам и компрессам на третий день спина уже не болит, только быстрее устаёт, но и это быстро исправляется; парни два месяца натурально сходят с ума и наслаждаются обществом друг друга, за это время каждый из них ещё не раз падал, но уже без последствий; странных ситуаций и смешных фотографий хватит, чтоб снять целый сериал. За время отпуска Хосока парни сдружились ещё сильнее, и в день отъезда Джугён висел на шее старшего чуть не двадцать минут, всхлипывая и прося не улетать. Намджун же ещё миллион первый раз поблагодарил Хосока за реабилитацию его спины и пообещал, что когда-нибудь они с братом приедут к нему (и они это действительно сделают).