***
Саша летел в Ниццу самолетом, сосредоточенно уставившись в одну точку за окном. Его коррида заканчивается, и он летит туда в последний раз. За ним. Он так правильно все спланировал в самом начале, в тот самый день, в те несколько минут! И ведь именно так все происходило в эти два месяца, он нигде не ошибся! Только совсем нет никакой гордости за блестяще отыгранную роль, никакого упоения своей победой. Только усталость, только желание все это закончить и забыть, и это щемящее чувство жалости и вины… Ничего, Саша компенсирует ему все. Он отдаст все долги и сделает в тысячу раз больше! У Саши просто не было другого выхода. Игорь не должен представлять себе жизнь без Саши. И думать в эту сторону он больше не должен никогда. Ему нужно было дать все это почувствовать! Саша доиграл до конца. Чего это ему стоило — лучше не вспоминать. Главное, чтобы запомнил Игорь. Конечно, повторить тот разговор и снова предложить Тузову переехать в Женеву можно было бы гораздо раньше. Через две недели после своего отъезда, например. Игорь бы уже согласился. А еще через пару месяцев решил бы снова приучить Сашу к самостоятельности. И снова избавиться от своей зацикленности. Саша прекрасно понял, насколько прочно сидит в нем такая идея! Эти разговоры про неизбежность Сашиного от себя отделения Тузов начинал неоднократно с разных сторон и ухватился за первую же реальную возможность! Саша был так задет в тот день в кафе и так злорадно представлял себе, как пожалеет Игорь об этих словах. Саша запомнил их с абсолютной точностью и цитировал каждый день себе — для поддержания уверенности в правильности выбранной тактики, и каждый раз Игорю — чтобы тот понимал причины происходящего. И про избавление от зацикленности он себе и ему постоянно напоминал, когда сознательно подставлял себя в роли красной тряпки, держа Игоря на постоянном взводе и не позволяя ни себе, ни ему полноценно реализовать нарастающую потребность в их обычном общении. О, как успешно Тузов от этой зацикленности избавлялся! С ним уже с третьей недели Сашиного проживания в Женеве невозможно было общаться: он начинал раздражаться с пол-оборота по любому поводу. А уж поводов для раздражения Саша ему обеспечивал достаточно. Как завелся он тогда от этих сосисок в Сашином холодильнике, специально для него купленных и подготовленных. Он явно терял способность соображать, если поверил, что Саша способен таким питаться. Как, он думает, Саша жил сам в Москве три года и не только язву не заработал, а и здоровье поправил значительно? И как, по его мнению, Саша сохраняет такую физическую форму, употребляя на ужин чипсы? Сам он явно на фитнес свой наплевал, заметно похудел и побледнел еще больше и, конечно, пил в последние дни неумеренно, это Саша тоже прекрасно видел. Но Саша терпел, не позволяя прорваться наружу переполнявшей его любви и жалости, Игорь должен был все это пройти! Сам себе не разрешая ни на миг расслабиться, чтобы не броситься к нему и все не испортить, Саша расписывал свой день по минутам. Спасибо Вики и Генриху, работы по банку у него было много, но она все равно не занимала все время и все мысли. Думать о нем прекратить было нельзя, надо было загрузить работой тело так, чтобы можно было ограничивать близость с Игорем. Это было самое трудное для Саши. Но Саша умеет терпеть. Он еще и не столько когда-то ради него терпел! Он много тренировался, и кое-что он Игорю покажет. Эта идея пришла не сразу, но наткнувшись на рекламу одного из спортклубов и просмотрев видео по теме, Саша это придумал: кто, если не он, сможет достичь здесь совершенства в кратчайшие сроки! Новая задача воодушевляла и позволяла потратить всю лишнюю энергию. И как наверняка запомнит Игорь этот период Сашиного от него отделения, так запомнит он и его окончание! К тому же, как оказалось из сделанных Саше предложений, у него появилась новая профессия, которая по оплате точно не уступает работе банковского служащего. И все равно Саша сорвался в свой последний приезд. Он не планировал так расслабиться, он был уверен, что дотерпит до конца. Игорь был доведен им до натуральной истерики, это Саша прекрасно чувствовал: эта растерянность, эта паника в глазах от новости об окончании Сашиной учебы… Общаться с Тузовым уже было невозможно, казалось, он искрить сейчас начнет от злости и от внутреннего напряжения. Он наорал тогда на Сашу, и это не было неожиданно: Саша ответил тем же, снова напомнив ему те самые ключевые фразы, с которых все и началось. Неожиданно было, когда он пришел извиняться… Игорь так просто тогда сказал, что обо всем жалеет… Но выхода из ситуации не предложил. Саша хотел попросить его уйти, оставалось ведь так мало, всего неделя… А вместо этого попросил остаться. И обо всем на свете забыл, попав в его жаркие руки. Хорошо хоть, язык свой удержать сумел и сам прощения просить не начал! А хотелось ведь именно этого! Однако ничего катастрофического не случилось. Напряжение, конечно, ушло, но общая подавленность осталась — это Саша слышал по телефону. Игорь смиренно ожидает развязки. Он действительно поверил в то, что Саша собирается от него уйти. И даже находясь в полном отчаянии от предстоящей впереди свободы, он все равно не делает этот самый простой и логичный шаг. Саша знает, почему. И Саша сумеет вернуть ему уверенность в своей безоговорочной любви.***
Надо отдать должное его изобретательному мальчику: еще менее, чем перехваченные черными повязками голые тела, Тузову были понятны вращения этих тел вокруг металлических палок. Он мог только догадываться о том, что именно должны символизировать собой эти странные упражнения полуголых девиц. Он внимательно присматривался к ним, сидя по традиции в изолированном от общего зала углу и забавлялся их классификацией. Все они разделились для Тузова на две большие подгруппы: обычные обожательницы вертикального штыря и спортсменки. Первые сохраняли в себе все признаки женственности и, безусловно, были внешне более привлекательны. Однако ничего делать на палке явно не умели и просто ходили вокруг, изображая сцены страстной с этой палкой любви. Вторые же имели вид мужеподобных атлеток с мускулистыми плечами и сосредоточенно исполняли на пилоне похожие друг на друга спортивные упражнения. И если в прошлый раз в Каннах танцевальная программа реально удивляла и заводила, то сейчас никаких эмоций не вызывала вообще. Отвлекала от навязчивых мыслей — уже неплохо. Игорь заказал себе коньяк, но пить сейчас не хотелось. Он завтра продолжит. Сейчас он ждет его, и, независимо от того, что именно Сашка в этот раз придумал, Игорь его просто увидит. Конечно, он согласится на все, что Саша видит для них впереди. Ни воли, ни желания к сопротивлению больше не осталось. Саша был все так же сдержан и немногословен по телефону всю эту неделю, а Тузов уже даже не пытался заинтересовать его разговором. Игорь просто ждал этого дня. Просто его ждал… Саня сегодня еще будет с ним, где и как — Игорю безразлично, он просто проживет этот вечер, эту ночь по Сашкиному сценарию. Быть может, по последнему, который его эксцентричный мальчик для него подготовил. Будет что вспоминать потом, Игорь в этом не сомневается… Представление начиналось: одна из девиц принесла и молча положила Тузову на стол ключ с номером. Игорь не хотел вспоминать тот первый Сашкин приватный танец: тогда он так неожиданно и трогательно закончился… Такое нереально теперь, Саша совсем другой теперь человек. А ведь было это совсем недавно, всего несколько месяцев назад, прямо перед той поездкой в Сиэтл. Когда только успела жизнь так измениться? Снова темный коридор, темная комната, по ощущениям гораздо более просторная. И этот знакомый запах… такой родной, такой близкий, но такой неуловимый… и ассоциация вдруг возникла: Саша стоит в своей душевой в пол-оборота, опускает руки на пояс спортивных брюк… В дальнейших воспоминаниях нужды не было: реальный Сашка материализовался перед ним. Пилон?! Но как же это было красиво… Саша стоял в свете софита к Игорю боком, опираясь о блестящий металлический жезл голым торсом в удобной и естественной позе, просто прислонившись, как к стене. Музыка становилась громче, он поднял голову и коснулся металла затылком так, будто положил его на чью-то ладонь, и детский курносый профиль его лица так четко прорисовался в этом не слишком ярком свете. Затем он поднял руки, скрестил их над головой, ухватившись за металлический шест, и стал плавно отрываться от пола, легко поднимая всю свою изящную нижнюю часть, чтобы, в конце концов, зацепиться за опору ногами…***
Саша хорошо подготовился и от заученной программы не отступал теперь ни на шаг, хватит с него импровизаций, рядом с Тузовым их результат непредсказуем. Он здесь давно, разогрет и размят прекрасно и никаких ошибок не допустит, хотя задача у него сверхсложная. Он не стал раздеваться до облегающих шорт, это не должно напоминать Игорю спорт или цирк, Саша остался в джинсах. С ремнем, конечно. Движений джинсы не стесняли, но и сцепления с пилоном практически не создавали. Ткань хорошо скользила по металлу, но держать свой вес приходилось почти полностью на руках, лишь меняя их по очереди во время всей этой трехминутной музыкальной композиции. С этим он справится, он так и тренировался. Музыку Саша не слушал, музыка звучит для Тузова: романтическая современная классика — как раз для нужного настроения. Если Саша и не попадет во все акценты, это не принципиально. Внешне все будет выглядеть идеально, и только Саша знает, насколько эта лирически звучащая мелодия далека от реально происходящего на пилоне. Вот бы врубить сейчас Тузову испанский пасодобль на полную мощность — тогда бы все совпало. И по напряжению, и по сердечному ритму, и по смыслу! Чтобы обманывать гравитацию, заставляя работать на себя все существующие законы физики, от Сашиного организма требуется мобилизация всех мышц и функций, и сердце работает на максимальных оборотах во время этих плавных переворотов и естественных закручиваний. Это только с виду естественных. Техника работы на пилоне хотя и не труднее силовой акробатики, но все же чрезвычайно сложна. Настоящей работы, конечно, а не той, что происходит в общем зале. Как, интересно, Тузову там понравилось? Не уснул, и то спасибо… Его реакцию на свое выступление Саша отслеживать не может, слишком большая требуется концентрация, но его напряженное внимание чувствует кожей. Впрочем, Саша и не сомневался. Тузов не может не отличить настоящего искусства от его дешевой имитации.***
Игорь сидел неподвижно, откинувшись на спинку большого кожаного кресла. Зачем он видит это?.. Чтобы еще раз убедиться в том, что совершенству нет предела и все те прекрасные произведения скульпторов, художников и композиторов разных поколений могут однажды ожить и воплотиться в таком вот фантастическом действии? Саша делал на этой вертикальной палке какие-то абсолютно необъяснимые вещи, то собираясь в комок, то раскрываясь, как какое-то экзотическое растение. Его точеные ноги немного переразгибались в коленях, и босые стопы вытягивались в острые стрелочки, создавая законченность каждой позы, когда Саша замирал вниз головой, а потом вдруг снова собирался в колечко, словно от боли, сжимаясь вокруг металлического шеста. Он казался каким-то эфирным, почти невесомым, будто и усилий никаких не прикладывал, свободно паря в трехмерном пространстве. Но только не в этом блестящем исполнении было самое главное, самое для Игоря трудное. Это были его родные, переразгибающиеся ноги и знакомые Сашкины шпагатики, которые он видел столько раз и столько раз держал в руках эти птичьи коленки с детскими выпирающими мыщелками, и согревал эти всегда мерзнущие босые стопы, торчащие сейчас из знакомых узких джинсов, перехваченных привычным кожаным ремнем. И вся эта вроде бы тонкая, изящная, но удивительно четкая анатомия Сашиного тела открывалась со всех сторон. Резко очерченные зубчики вдоль его подвижных ребер, и этот знакомый рельеф спины с продольной бороздой, и напряжение длинных литых мускулов его гибких рук… И нежный живот, который так сильно втягивается, когда Саня переворачивается вниз головой, и который так часто у него болит… И нельзя было не представлять себе, какова на ощупь эта мерцающая в приглушенном свете атласная кожа, где каждая родинка и каждая мелкая черточка была знакома и напоминала о чудесных моментах обладания этим невероятной красоты твореньем. Заканчивая вместе с затихающей музыкой это волшебное действо, Саша замедлял свое вращение, сгруппировавшись вокруг шеста, и постепенно сползал все ниже, пока не оказался лежащим на полу. Он больше не шевелился, лежа на боку, собравшись компактным колечком вокруг металлического штыря и спрятав в коленях лицо. Только его грудная клетка ритмично поднималась от частого глубокого дыхания, которое, впрочем, тоже быстро успокаивалось. — Это и есть та самая специальная программа в новом клубе? — после долгой паузы тихо спросил его Игорь, так и не двигаясь с места. — Да, — глухо отозвался Саша, тоже не меняя своей закрытой позы. — Тебе понравилось? Игорь не отвечал, и Саша, еще немного подождав и оставаясь все в том же положении, просто переложил на полу голову так, чтобы смотреть Игорю в лицо. — Почему ты не говоришь мне, что я замерзну и чтобы я встал с пола? Тебе все равно? Игорь вдруг подался вперед, оперся локтями в колени и закрыл руками лицо. — Скажи, чего ты хочешь от меня, Саша? К тебе хочу, можно? Когда Игорь опустил руки, Саша оказался неожиданно близко. Было совсем не слышно, когда он поднялся и приблизился почти вплотную. Игорь невольно выпрямился на кресле, и Саша привычным уже движением забрался ему на колени, удобно расположив согнутые ноги вдоль подлокотников. Обвив руками его шею, Саша спрятал лицо в сгибе своего локтя. Тузов слышал его еще не полностью успокоившееся дыхание и ощущал под ладонями прохладу влажной гладкой спины. Все как тогда, в тот первый прервавшийся раз… — Я так сильно ошибся, Игорь, — тихо, почти шепотом произнес Саша. — Я так старался привыкнуть там жить без тебя. Это так трудно, все время делать вид, что все в порядке, а потом… умирать там каждую ночь. Я больше не могу жить там один, я вообще не могу без тебя жить, — сказал он для начала чистую правду. — Я знаю, что подвел тебя, но я не смог. Они готовы взять меня с июля, но я больше ничего не хочу. И больше никогда никем не буду, не буду даже пробовать. Помнишь, я говорил, что многое могу? Так я ничего не могу! Я вообще никто без тебя, меня просто нет. Я проиграл, Игорь. Ты возьмешь меня обратно? — А ты хочешь обратно, Саня? — с явным сомнением спросил Игорь, продолжая нежно гладить Сашу по спине. — Я хочу к тебе. Мне все равно, куда. — И зачем мне такой неудачник нужен? — Игорь поднял его за плечи, чтобы посмотреть в лицо, и улыбнулся с привычной насмешкой. — Я думал, ты у меня уже швейцарский банкир, миллионами ворочаешь, а тут на тебе, бери меня обратно! — Не получилось из меня банкира, Игорь. Прости меня, — Саша грустно опустил глаза и с дрожью в тихом голосе продолжил: — Это у тебя клиника, у тебя серьезно все. А я что… Но я попробовал, по крайней мере. — Ну, клиники везде бывают, — улыбался ему Игорь, опуская голову и заглядывая в глаза. — А банки швейцарские только в Швейцарии. Придумаем что-нибудь, Саня. Эй, Саша? — Игорь попытался поднять его голову за подбородок, но Саша снова прижался к нему, обхватив за шею, чтобы спрятать невольную торжествующую улыбку. — Ты не должен делать это ради меня, Игорь! — с выраженной тревогой в голосе уговаривал его Саша. — Вдруг в новой клинике все будет хуже! — Ну почему же сразу в клинике, — обнимал его Игорь, чувствуя, что Саша начинает замерзать. — В Женеве университет еще есть, целое клиническое направление. Мне и самому интересно. Не все ж тебе экспериментировать! — Правда?! — резко выпрямился Сашка, ошеломленно на Игоря глядя. — Женевский университет?! Ты шутишь? — Правда. — Конечно, ты звезда, Игорь, — вздохнул Саша и для закрепления результата добавил: — Но ты не переживай. Вдруг у тебя контракт здесь разорвать не получится, вообще не проблема. Я в любом случае на шее у тебя сидеть не буду. Это же Ницца, я могу работать здесь на пилоне! Денег, кстати, больше, чем в банке можно заработать! — Господи, грехи мои тяжкие… — побледнев, Игорь откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. — Нет, ну а что? Нормальная работа, — спокойно сказал Саша. — Все, Саня, хватит, — закончил обсуждение Игорь, приподнимая Сашку за талию и вынуждая с себя слезть. — Одевайся, я жду тебя в машине. Он вышел как-то очень поспешно, и Саша подумал, что с пилоном он, может, и переборщил, но главное — стратегический вопрос решен, остальное — мелочи, на которые и внимания обращать не стоит. Он очень быстро собрался, все было оплачено им заранее, и машину Игоря он увидел сразу, выскочив на стоянку. Тузов не ожидал его так быстро и не успел вернуть на место блистеры с таблетками, когда Сашка оказался рядом с ним. Саша замер, уставившись на Игоря, но тот спокойно открыл вещевой ящик между сиденьями и бросил туда две начатые упаковки, уже разжевывая таблетки. Не дав ему закрыть панель, Саша выхватил блистеры снова. — Что это?! — почти крикнул Саша, читая названия. — Это аспирин, а это? Что это, я спрашиваю?! Дискотрин — от чего он? — Саня, все нормально, сейчас поедем, — лежа затылком на подголовнике, Игорь устало закрыл глаза, упираясь в руль руками. — Нитроглицерин обычный, ничего криминального. — Так, я понял, — по-деловому сказал Саша, возвращая таблетки в ящик и успев заметить в нем почти пустую пачку сигарет. Он выскочил из машины и, перебежав на сторону водителя, распахнул дверь. — Выходи, назад пересаживайся. — Саша, пожалуйста… — Пересел, я сказал! — истерично крикнул Сашка, вытаскивая Тузова за плечо, и тот послушно переместился назад, не в силах сейчас с Сашей спорить. — Куда везти тебя? — быстро спросил Сашка, заводя мотор. — В клинику твою? Есть что-то ближе? Сейчас посмотрю, — нажимал он дрожащими пальцами кнопки навигатора. — Саня, не смеши, поехали домой, — взмолился с заднего сиденья Тузов. — Мне нужно полежать просто, я реально устал. Дай мне воды лучше. Саша снова открыл ящик и передал Игорю бутылку, внимательно глядя в его бледное осунувшееся лицо. Он же не видел его всю последнюю неделю! — Телефон дай свой, — потребовал растерянный, перепуганный Саша. — Надо Мишелю твоему позвонить… — Какому Мишелю, Саня, два часа ночи! — Вообще пофиг. — Так, — выдохнул Игорь, которому уже стало значительно лучше. — Или мы едем, наконец, или выходи из машины, я поеду сам. Я спать хочу, Саша, у меня голова раскалывается, хватит на сегодня! Саша и сам видел, что Тузову стало легче, и повез его на виллу. Он очень спешил и не слушал замечаний Игоря насчет стиля своего вождения. Он в точности такой, как у самого Тузова, пусть на себя жалуется, инструктор выискался. Хоть бы штрафы свои вовремя оплачивать научился, Саша едва выдержал эти два месяца, чтобы не вмешиваться, глядя, как Игорь ведет свои дела. Ничего, теперь все позади. Теперь Сашина очередь обо всем позаботиться! Саша сел на край его кровати, когда Игорь, наконец, улегся. Ни о каких постельных радостях речь сейчас не шла: все эти глупости выветрились у Саши из головы напрочь в тот самый момент, когда он сел сегодня к Игорю в машину. — Так что, банкир мой, — Игорь бережно взял Сашкину руку в теплую ладонь и улыбнулся, глядя в его по-детски встревоженное лицо. — Если я посплю, ты побудешь со мной? — Я всегда буду с тобой. Можешь даже не надеяться, — успокоил его Сашка, укладываясь рядом и прижимаясь к нему спиной. — И ты никуда? — скопировал Игорь его известную интонацию. — Никуда. Спи, мой родной, — коснулся Саша губами обнимающей его руки, чувствуя, как выкатываются из глаз тихие слезы. Он все исправит. Он все ему компенсирует! Игорь, действительно, уснул почти сразу и не просыпался очень долго, несмотря на быстро наступившее утро. Лишь иногда, немного приоткрывая глаза и глядя на Сашку, он счастливо улыбался, и если ему казалось, что Саша прижат к нему недостаточно плотно, он подтягивал его к себе и снова мгновенно отключался. Саше не всегда было удобно лежать так, как хотелось Игорю, но он старался не шевелиться, чтобы лишний раз его не будить. Саша рассматривал его спокойное лицо, нежно проводил пальцами по знакомому излому черных бровей, накрывал ладонью колючую щеку и осторожно целовал теплые веки с густыми пушистыми ресницами. Он взъерошивал пальцами черную шерстку на теле своего красивого спящего зверя, в очередной раз завоеванного им в трудном сражении. Саша надеется, что в этот раз окончательно завоеванного… Услышав, как пришла Марта, Саша осторожно переложил тяжелую расслабленную руку крепко спящего Игоря и встал с постели. Пускай еще отдыхает, а Саше пора включаться. Со своих работников он и начнет. Проведя долгие переговоры и закончив с официальной частью, расположившийся за барным столом напротив Марты и Лео, Саша, допив свой кофе, указал на подвесной шкаф. — Теперь дайте мне вот эту тарелку, Марта. Да, вот эту, большую. Сыр доставайте. Весь, который есть, и ветчину. И фрукты. Да, бананы — отлично, — отдавал он распоряжения, сам встав с ножом на рабочую столешницу. — Воду с лимоном сделайте. Лео только переглядывался с Мартой, наблюдая это новое чудесное перевоплощение неуравновешенного капризного Алекса в ловко справляющегося с нарезкой делового месье. Они не сразу поняли, зачем Алексу понадобилось нарезать себе такое количество продуктов, да еще и раскладывать их художественно на огромном блюде. Он вроде бы только что позавтракал. Но по-настоящему они удивились, когда он поставил свое произведение на поднос и вместе с налитой в стакан лимонной водой понес наверх. Это что ж должно было случиться, чтобы этот ни к чему не приспособленный эгоист вдруг начал о ком-то заботиться? Очередной день чудес в этом сумасшедшем доме! Когда Саша появился у Игоря в спальне, тот мужественно старался разлепить глаза, полусидя на своей постели. — Который час, Саня? Ну ничего себе! — резко сел в кровати Тузов, обнаружив у Сашки в руках поднос с угощением. — Я еще сплю, что ли? — Нет уж, хватит, — строго сказал ему Сашка. — Водные процедуры десять минут, и возвращаемся на пост. — Н-да… — недовольно скривился Игорь. — А душ принять на вашей территории никак не получится? — Раз!.. Засмеявшись, Игорь отправился в свою ванную, где надолго не задержался. Он вернулся в постель и с удовольствием приступил к приготовленному Сашкой завтраку. — А что, кофе больше не подают в этом доме? — поинтересовался Тузов, запивая водой ветчину. — Пока нет. После кардиограммы только. Все, прием пищи окончен, — Саша решительно переставил поднос на пол и забрал у Тузова стакан. Он прекрасно видел, что все мысли Игоря уже вовсе не о сыре с ветчиной. — Та-ак, — уселся он поудобнее у Тузова на бедрах и, немного сощурившись, уставился прямо в глаза. — Перейдем к воспитательной работе. Кто здесь бухал всю неделю, не просыхая? — медленно приподнял Саша его футболку и сразу скользнул ладонями вниз, вызвав мгновенный отзыв сильного тела и сам ощутив внизу живота встречную теплую волну. — Кто курил? — отвернул он резинку его белья и сам пересел ниже. — Готов понести наказание за свое плохое поведение? — Саша опустился к нему, не дожидаясь никакого ответа, и захватил губами головку уже напряженного члена, настойчиво лаская языком нежную уздечку. То, что «наказывать» Игоря ему недолго, было очевидно: временно утраченное здоровье возвращалось к Тузову стремительно, и уже через несколько минут Саша сам под ним извивался, корчась в сладких муках от горячих и требовательных ласк. Саша честно хотел провести этот день в щадящем для Игоря режиме, но у того были совсем другие планы. Прекрасно выспавшийся, изголодавшийся за неделю Тузов дорвался, наконец, до неограниченного доступа к Сашкиному телу и сдерживать себя не собирался, протаскав Сашу по всем известным пунктам второго этажа, включая стол в кабинете и обязательную душевую. — Здесь так пахнет всегда, Саня, не знаю даже чем, — восстанавливая дыхание, сказал Игорь, по традиции заворачивая Сашу в полотенце. — Такое необычное что-то. — Тебе нравится? — заглядывал Саша в глаза, вертя головой и подставляясь под его непрерывные прикосновения. Впрочем, Саша с первого же раза убедился, что с эфирным маслом сибирского кедра для своей ванной не ошибся. Теория Павлова работала отлично, и условные рефлексы его дорогой доктор выдавал безотказно. — Очень, — подтвердил ему Игорь в самое ухо. — Счастьем пахнет, Саня. В Женеве тоже так будет? — с наслаждением втягивал Игорь воздух, обнимая свой драгоценный сверток. Конечно будет! Все в Женеве будет, Саша времени там не терял и успел очень многое. А уж его добрая фея в лице Вики Зенг с ее проросшей во все сферы разных стран китайской мафией слова «невозможно» в отношении каких-то организационных и бытовых вопросов не знала вообще. Это для Тузова, который, наконец, успокоился под вечер, предстоящая смена места жительства представлялась чуть ли не концом света. Как же Саша любит наблюдать за его выразительным лицом, на котором все написано предельно для Саши ясно. Сидя в столовой за обедом, Игорь обводил тревожным взглядом обстановку своего дома и вздыхал, не решаясь начать этот разговор. Вид у него был, конечно, совершенно пришибленный от всего случившегося за последнее время. Саше было и жаль его, и пошутить с ним как-то хотелось. — Думаешь, с чего начинать? — весело подмигнул он Игорю, жуя приготовленную Мартой телятину. — Да уж, Саня, с трудом представляю себе все это, — снова тяжело вздохнул Тузов. — Дом закредитован, его же не продашь, наверное… — Но ведь большая часть за него уже выплачена. Ты хотел бы заняться этим лично? — серьезно спросил издевающийся Саша. — Нет, но все равно же что-то делать придется… — Так, ладно, — отодвинул Саша тарелку, подумав о необходимости все же беречь здоровье Игоря, и решил прекратить эти страдания. — Я не хочу стать бездомным в Женеве, поэтому ты точно этим заниматься не будешь. Давай обсудим план действий для тебя. Да? Для тебя лично. Игорь неопределенно пожал плечами, с надеждой глядя на Сашу, и тот решил, что можно продолжить. — Завтра, в понедельник, — говорил он тоном начальника, доводившего до подчиненных задачи. — Ты связываешься с университетом, соглашаешься на их предложение и дальше просто делаешь то, что они скажут. Ты сообщаешь в своей клинике, что принимаешь предложение Женевского университета. Договариваешься о каких-то там условиях. Кстати, ты можешь оставить приемы в Ницце и летать сюда иногда. Короче, Игорь, пожалуйста, занимайся только рабочими вопросами. Про работу думай серьезно, ладно? — Это я понял, Саша. Ты хочешь сказать, что всем этим, — обвел он взглядом столовую, — ты сам будешь заниматься? Эти вещи все… их куда-то же девать надо будет, часть перевозить, наверное, и куда?.. — Ты перевозчик? Или грузчик, я не понял? — начинал Саша всерьез раздражаться. Почти десять лет прожить в западной Европе, заработать кучу денег и мировое имя и панически бояться каких-то смешных сложностей типа погрузочных работ. Это он тоже сам, видимо, планирует делать.– Просто скажи, что бы ты хотел перевезти обязательно. — Да меня, в общем-то, все устраивает, ты только два года назад здесь все поменял! — Значит, перевезем все, — спокойно сказал Саша. — Мне просто нужно знать, когда ты должен начать работать в Женеве. Все будет так, как при ремонте этой виллы, ты помнишь? — В общих чертах, — честно признался Тузов, вспоминая то свое невменяемое состояние. — Ты возьмешь вещи на первое время, поживешь там в отеле несколько дней, я организую переезд. Специальные люди собирают все здесь, перевозят, расставляют в новом доме, и на этом все. — В каком новом доме, Саша? — с сомнением посмотрел на него Игорь. — Ты ж сюда возвращаться собирался. Вчера, если не ошибаюсь? — Игорь, я и сегодня готов! — с искренностью глядя ему в глаза, заверил Сашка. Прокол он допустил капитальный, и надо выкручиваться. — Просто если мы все решили, я займусь этим срочно, я хочу снова жить с тобой, и не через полгода! Не проблема найти в Женеве вариант. Я все тебе буду показывать, если хочешь, мы можем вместе что-то посмотреть, я просто подумал, ты не захочешь этим заниматься, у тебя по работе проблем будет выше крыши. Ты же мне доверяешь? — Доверяю, конечно, — поспешил успокоить его Игорь, глядя, с какой тревогой Саша заглядывает в глаза. — Просто даже не верится как-то… — Кстати, про кардиограмму не шутка, — серьезным тоном перебил его Саша, не желая продолжать бессмысленный разговор. — Пока ты тут еще будешь в своей клинике крутиться, сделай скрининг или как ты там это называешь? И я хочу знать результаты. — Саша, давай ты не будешь мне хоть здесь рассказывать, что мне и где сделать, хорошо? — попытался отвязаться от него Тузов. — А давай буду, — нагло возразил Сашка. — Ты же все про мое здоровье знаешь. Почему я не могу? Я не отстану. Легче просто это сделать. — Откуда ты взялся на мою голову… — Игорь закатил глаза, явно сдаваясь. Он снова осмотрелся и вдруг наткнулся взглядом на Марту, убирающую тарелки со стола. Саша едва сдержался, чтобы не рассмеяться от этого внезапного прозрения, отразившегося на любимом бледном лице: Игорь же только сейчас об этом подумал! До сих пор они говорили по-русски. Теперь Саша перешел на французский, чтобы его понимали все. — Мадам и месье Бернон любезно согласились пожить в Женеве какое-то время. Да, мадам? — Все так, месье Алекс, — улыбнулась ему Марта. — Мы благодарны за предложенные условия. — И когда же вы успели согласиться, мадам Бернон? — криво улыбнулся Игорь. — Даже о нашем переезде речь не шла до вчерашнего дня. — Сегодня утром, месье, — ответила Марта, и Саша радостно Игорю улыбнулся: все чисто, профессор! — И какие же это условия, если не секрет? — спросил Игорь, и Марта удивленно посмотрела на Сашу. — Я объясню месье Тузову, мадам. Он просто еще отдыхал в это время. Спасибо, Марта, все было, как всегда, прекрасно, — встал Саша из-за стола. — Если бы вы не согласились с нами остаться, мы бы точно никуда не уехали! Конечно, он смог объяснить это Тузову. Кто из находящихся в здравом уме людей откажется пожить в Женеве со швейцарскими заработками при условии полного пансиона да еще и с перспективой учебы там детей и внуков, при этом сдав в аренду собственный домик в Ницце? Кто, вообще, откажется жить в Швейцарии, кроме его уникального Тузова, которого пришлось туда силой затягивать? Эти условия для Лео и Марты обходятся, конечно, дорого. И не просто было найти подходящую виллу на озере с отдельной пристройкой и входом для прислуги. Но Саша же не покупать ее сразу собирается! Кредит предоставляет их же банк, и, учитывая, что Саша продолжает зарабатывать, сам инвестируя и играя на бирже, его доходы вполне все это позволят. Надо будет — Саша сможет зарабатывать больше. Просто Игорь не должен чувствовать ни перед кем никакой вины от своего решения. И чтобы не возникало у Игоря никакого дискомфорта, даже в первое время. И чтобы он ни на одну минуту не пожалел о том, что принял решение о переезде. Иначе зачем вообще Саша все это делает?..***
Серж не знал, что и думать, когда получил сообщение о том, что Алекс Девис желает с ним встретиться. По его информации, этот Девис должен быть давно в Женеве. Игорь Тузов отправился туда окончательно несколько дней назад в прекрасном расположении духа, собираясь начать практику в Женевском университете, и Мишель был очень рад за него. Трудно, конечно, было осознавать, что сохранением личности Тузова мировая медицина обязана теперь одному начинающему швейцарскому банкиру, но это лучше, чем смотреть на то, как эта личность себя губит. А теперь этот самый банкир пожаловал к Сержу. Что-то Мишель волнуется… — Я вам очень благодарен, месье Мишель, что согласились меня принять, — после официального приветствия по-деловому начал Алекс. — Это очень сэкономит мое время на то, чтобы вникнуть в реальную ситуацию. Вы прекрасный профессионал, тем более, как я понял, вы лично этим занимались. Это касается медицинского обследования месье Тузова. — У месье Тузова есть все данные, — сухо ответил Серж. — Если он вам их не предоставил, я тем более не имею права это делать. — Конечно, месье. Конечно предоставил. Тем более это была моя инициатива. Эти данные у меня с собой, и, если вы не возражаете, перейдем к конкретике, — раскрыл он свой компьютер и, не дав Сержу времени даже на то, чтобы удивиться, стал задавать вопросы буквально по каждому показателю, требуя подробных комментариев. Доходило до смешного. Сержу приходилось объяснять малейшее отклонение от нормы и всячески убеждать глубоко озабоченного Алекса в том, что Тузов говорит ему правду: со здоровьем у Игоря ничего серьезного. Для его возраста вообще все отлично. — Я хочу знать безотносительно возраста: как должно быть в идеале, — изумлял он Сержа странными вопросами. — У него был какой-то приступ недавно, он принимал аспирин с дискотрином, почему, если все так, как вы говорите? — Как я понимаю, этот приступ был на фоне недавних событий, — усмехнулся Серж, глядя в эти ангельские обеспокоенные глаза. — Я вообще удивляюсь, что все так легко для него закончилось, особенно если учесть тот образ жизни, который месье Тузов временами ведет. Просто нервный срыв, видимо. Возможно, временная кардиомиопатия. Но еще несколько таких случаев, молодой человек… — Таких случаев больше не повторится, — уверенно сказал Алекс. — Курить он больше не будет. Но алкоголь он не бросит. Насколько это критично? Серж все более заинтересованно смотрел на этого, как говорил Тузов, «уникального ребенка» и все больше был склонен с Игорем согласиться. Мишель не мог избавиться от впечатления, что они обсуждают рекомендации по уходу за неразумным младенцем или правила содержания какого-нибудь домашнего питомца редкой породы. Этот удивительный парень настроен более чем серьезно и совершенно не похож на тот образ экзальтированного юноши, который сложился у Мишеля после его неудачного суицида. Как понял Серж, он специально для этого разговора прилетел в Ниццу. Признаться честно, хотел бы Серж, чтобы кто-нибудь так подробно, в мельчайших деталях, вникал в состояние его здоровья. Жена у Сержа прекрасная, заботливая женщина, но трудно представить себе такую вот сцену с раскладкой каждого показателя и массой подробных расспросов. О детях и говорить нечего, просто иногда интересуются его общим самочувствием. Разве забота о собственном здоровье — не личное дело каждого? До сих пор Мишель очень сочувствовал Игорю из-за всей этой истории с явно нездоровыми отношениями, но этот Алекс заставляет задуматься… — Для месье Тузова алкоголь, вероятно, не критичен, но в гораздо более умеренных количествах, — уже улыбался ему Серж. — По крайней мере, конечно, не коньяк и не виски каждый день. И знаете, в силу нашей профессии, фитнес-клубы посещать надо. Лучше бы нам всем, конечно, тренироваться на свежем воздухе, но, насколько я знаю, месье Тузов даже прогулок не любит. — Просто этот климат не подходит месье Тузову. Я думаю, в Альпах он будет чувствовать себя лучше. Наш дом располагается на берегу Женевского озера, там прекрасная природа, и мы ждем вас в гости, месье Мишель, в любое время, — галантно улыбнулся Алекс, заканчивая эту встречу. Вот это ребенок у Игоря… Мишель еще долго не мог отойти от их разговора. Что ж, наверное, чтобы столько времени удерживать возле себя такого своеобразного человека, как Игорь Тузов, надо быть таким вот Алексом. Интересным, конечно, очень необычным, но точно не вполне нормальным… Помнится, Игорь переживал о том, что он своему Алексу не нужен? На месте Игоря Мишель бы беспокоился совсем по другому поводу. Интересно, Тузов хоть догадывается, что этот его уникальный ребенок считает себя полноправным его владельцем? И хватка у этого владельца, похоже, железная.