Генерал шакалья морда

— Тигнари. Тигна-а-а-ри, — нудно протянул Сайно отгоняя от лица мелкую мошкару. — Ты долго будешь еще свои цветы облизывать? Я пришел поговорить с тобой, сыграть пару партий, а лицезрею… Матра негромко кашлянул, тактично промолчав, что же он конкретно наблюдал практически перед своим носом. Хвост, — такой пышный, манящий, пахнущий падисарами и чем-то еще; то и дело мелькающий туда-сюда, вызывая соблазн быть пойманным и почему-то укушенным за самый кончик, где цвет шерсти немного отличался. Тигнари лишь устало вздохнул и утер пот со лба перчаткой, которая была перепачкана землей. И теперь полоска грязи неспешно подсыхала, немного неприятно стягивая кожу. — Я же тебя предупреждал еще вчера вечером. Сейчас закончу и на сегодня я уже свободен. Сайно не соврал, когда говорил, что путь от Сумеру до Пардис Дхяй не такой уж длинный. И теперь он исправно навещал друга раза два в неделю, принося сладости и книги, которые забирал из библиотеки по просьбе Тигнари. Иногда даже стремился помочь с какой-нибудь работой, но, после того как вытоптал целый палисадник особо ценных растений, обычно оставался сидеть в стороне. — Ты как вьючный як в джунглях, — ругался Тигнари, кусая щеку изнутри, стараясь не засмеяться. Выражение лица матры тогда было бесценным: потерянный, полный раскаяния, взгляд, губы сжатые в тонкую полоску и опущенная вниз голова. Если бы у него были настоящие уши — точно оказались бы понуро опущены. — Не дразнись, Нари, — проворчал себе под нос парень и недовольно блеснул глазами из-под капюшона плаща. — Как ты меня назвал? — прищурился фенек, замахав хвостом от возмущения. Сокращать свое имя он никому не позволял, разве что мама в глубоком детстве называла его так. Мягко, чуть растягивая гласные буквы, словно нараспев. До Сайно ни у кого даже мысли не возникало так коверкать чужое имя. Но у этого матры не только мысль появилась, но и язык повернулся. С другой стороны — ни и кого кроме него не получалось произносить так ласково и трепетно, словно он держал в руках кристаллическую бабочку. Было приятно и тепло. — Нари? Тебе неприятно? Мне не стоит так тебя называть? — Сайно чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть в лицо фенека. Тигнари резко дернулся и отвернулся, прижимая ладони к горящим щекам. Матра за его спиной закашлялся, маскируя смех. Он точно видел румянец смущения на светлой коже. — Ну так когда ты освободишься уже? — протянул блондин, листая тетрадь ботаника, в которую он перерисовывал растения. Очень точно, к слову, перерисовывал. — Да у тебя талант. — Еще один куст пересажу и на сегодня хватит. Ты чего там замер? — Тигнари с любопытством глянул на друга, который что-то рассматривал в тетради со сложным выражением лица. Сайно на вопрос никак не отреагировал, так что пришлось фенеку осторожно заглянуть поверх плеча, чтобы мгновенно покрыться красными пятнами от смущения. Профессиональным художником Тигнари никогда не был, но зарисовки получались у него очень хорошо. И сейчас Сайно разглядывал быструю зарисовку собственного портрета. — Можно я заберу его? — восхищение в глазах матры вогнало бедного ботаника в краску еще сильнее. — Зачем? — Мне нравится. Красиво. — Оригинал же более красивый, — покачал головой Тигнари и замер, осознавая, что он только что сказал. — Ты считаешь меня красивым? — вкрадчиво поинтересовался Сайно, широко улыбаясь, что было редким явлением. — Куст я пересадил, так что можно пойти играть в Священный призыв семерых, — фенек сам собой гордился, как ровно звучал голос. Только хвост-предатель выдавал с головой, мечась из стороны в сторону, выдавая крайнюю степень волнения хозяина. Краем глаза Тигнари заметил, как матра осторожно складывает лист со своим портретом вдвое и прячет в складки плаща. Улыбка так и не покинула его лицо, вечная складка между бровей разгладилась, а на правой щеке появилась задорная ямочка, отчего Сайно стал казаться еще моложе чем есть — веселым мальчишкой-подростком, который в тайне от родителей сбегал в пустыню и кидался в скорпионов скорлупками ореха аджиленах. Если Сайно будет так улыбаться каждый раз, то Тигнари готов завалить его тысячей рисунков.

***

Постепенно практика Тигнари в Пардис Дхяй подходила к концу. Не сказать, чтобы она принесла полезных знаний для фенека, но хотя бы проходила не так скучно, благодаря Сайно. Матра отправился в очередную экспедицию в начале недели, но пообещал быстро вернуться, чтобы провести последние свободные дни вместе, ведь потом Тигнари должен был готовиться к сдаче научной работы, а после — выпускной и вступлению в светлое будущее. Практические занятия сменялись лекциями приглашенных ученых. Студенты неохотно слушали доклады, некоторые от скуки играли в карты, кто-то шептался на задних рядах, обсуждая очередные сплетни про генерала махаматру, который в одиночку справился с группой из десяти наемников и даже не получил ни единой царапины. Тигнари лишь недовольно фыркнул, прекрасно помня, как все было на самом деле, и кто на самом деле пострадал вместо генерала. В тот злополучный день все валилось из рук прямо с утра. Растения никак не хотели приживаться на новом месте, а сам фенек был не в духе после двух бессонных ночей по вине уединяющихся парочек в соседней комнатушке. Сайно, который обещал заглянуть в середине недели, задерживался, тем самым заставляя ботаника переживать и нервничать, что тоже не добавляло ни капли радости в и без того отвратительное настроение. Матра появился только к ночи, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Плащ его был местами потрепан, на рукаве кусок ткани и вовсе отсутствовал. А еще в воздухе пахло металлом. — Ты ранен, — Тигнари кинулся к другу, подставляя плечо, второй рукой придерживая за талию. Пальцы тут же наткнулись на что горячее и влажное, а Сайно тихо прошипел сквозь зубы. — Почему ты не обратился в Бимарстан? — хвост фенека нервно мельтишил из стороны в сторону, пока он довел матру до своей комнаты и усадил на кровать. — Слишком долго. А я обещал тебе, что приду, — Сайно скинул плащ на пол и прикрыл глаза. Глубокая и длинная рана на боку была перебинтована не самым лучшим образом, но хотя бы внутрь не попала дорожная пыль. Тигнари скинул нужные бутыльки прямо на кровать и сел рядом. Ловкими движениями ножниц он стал срезать бинты, стараясь лишний раз не тревожить рану. Осторожно обработал края ранения и кинул быстрый взгляд на Сайно. Матра наблюдал за другом из-под полуопущенных ресниц, тяжело дыша и ругаясь сквозь зубы, когда очередное лекарство щедро лилось на кожу, попадало внутрь и неприятно щипало. — Потерпи еще немного, — прошептал Тигнари и принялся зашивать рану, стараясь сделать это как можно быстрее, но при этом — аккуратно. — Не знал, что ты умеешь и такое, — голос Сайно был хриплым, едва слышным, как шелест ветра в сухих листьях деревьев. — Практика в Бимарстане. Закария был недоволен, что я все же решил стать ботаником, а не лекарем. Не ожидал, что этот навык мне пригодится. Последний шов был наложен, а поверх раны снова наложен бинт, пропитанный кровоостанавливающими и обеззараживающими тинктурами. Тигнари осторожно уложил друга на кровать и заставил принять лекарства и внутрь. — Что случилось? — фенек осторожно укрыл матру одеялом и подложил под голову подушку. — Засада. Очередной ученый успел договориться с пустынниками и отвалил им хорошую сумму для своей защиты. Только это не помогло. — Куда ваш хваленный генерал смотрел только? — хвост фенека в ярости шлепнул по одеялу, а уши прижались к голове. Тигнари злился, и злился очень сильно. Сайно отчего-то вздрогнул и остановил, до этого блуждающий, взгляд на ботанике. — Генерал? Нари, ты правда так ничего и не понял? — Что я должен был понять? Что начальство у тебя абсолютно безответственное, раз не может позаботиться о своих подчиненных? А если бы ты истёк кровью по дороге сюда? А что, если бы я не умел оказывать медицинскую помощь? А если бы я вообще ушел куда-нибудь? — Тогда бы я, с вероятностью в процентов восемьдесят, погиб. Тигнари покачал головой и сел на пол, упираясь спиной в кровать. Ругаться не было ни сил, ни желания. — Спи. Обсудим когда поправишься. Сайно лечился еще двое суток под чутким наблюдением фенека, рассказывал свои шутки, от которых на глаза наворачивались слезы, но не от смеха, а скорее от четкого объяснения каждой из них. Еще два дня просто бездельничал, слоняясь тихой тенью, шугая студентов и профессоров. А потом ушел ранним утром, оставив записку, что срочно нужно быть в Сумеру, но к окончанию практики он обязательно вернется. — Тигнари? — фенека осторожно подергала за рукав формы одна из одногруппниц. — А ты все еще находишься под наблюдением матр? — С чего такие умозаключения? — Тигнари был ошарашен. Неужели все думают, что Сайно его преследует? — Ну за тобой вечно ходит этот… Страшный, в плаще этом…- подключилась еще одна девушка. — Сайно не страшный. Мы друзья. — Друзья?! Но он же… Разговор резко прервался хлопком учебника по столу. Профессор явно был не рад, что на его лекции кто-то занят посторонними делами. Поэтому Тигнари так и не понял, для чего ему задавали такие странные вопросы о его друге. А то, что он является матрой, фенек знал изначально. Странные девицы со странными вопросами.