Генерал шакалья морда

Субботние встречи стали традицией, которая нравилась обоим парням. Кафе "Пуспа" иногда сменялось на прогулки по оранжереям Академии, когда Сайно был на дежурстве. Один раз они даже сидели в пустой аудитории, которую матра собственноручно открыл ключом. На вопросительный взгляд он только хмыкнул и пропустил фенека вперед. А потом они так увлеклись игрой в Священный призыв семерых и разговорами обо всем и, в то же время, ни о чем, что очнулись только тогда, когда в аудиторию зашел возмущенный преподаватель. Правда он тут же утих под взглядом Сайно, стушевался и поспешно сбежал. — Тебе не достанется от начальства за такое? — поинтересовался Тигнари, опасаясь, что из-за него могут наказать друга. — Не достанется, — хмыкнул в ответ матра, убирая карты в мешочек. — У каждого есть свои тайны и секреты. И никто не хочет чтобы они стали достоянием общественности. — Звучит как угроза. — Скорее констатация факта. — И что же скрываешь ты сам? — Тигнари склонил голову набок, смешно дергая ушами. И получил в ответ очередной нечитаемый взгляд. Матру иногда было тяжело понять. Всегда спокойное, даже немного отстраненное выражение лица, и такие же глаза. Искры в них вспыхивали только во время игры или когда была озвучена очередная шутка. В остальное время узнать настроение парня было задачей тяжелой. Когда он злился, то между бровей залегала небольшая морщинка. Когда нервничал — невольно прикусывал нижнюю губу. А когда радовался — едва заметно улыбался. От усталости он прикрывал глаза и массировал переносицу, а недосып проявлялся отекшими веками и зевками, которые старательно прикрывались кулаком. Тигнари подмечал это постепенно, делая мысленные пометки каждый раз когда видел какое-то новое проявление эмоций от друга. Но вот такие нечитаемые взгляды, фенек не научился определять даже спустя месяцы общения. — Конечно то, что я генерал махаматра. Тигнари смерил друга скептичным взглядом. Вот уж Сайно точно не смахивал на грозного генерала. — Ты? Генерал махаматра? Тогда я великий мудрец, — фенек тихо засмеялся, подергивая кончиком хвоста. — Но хочу отметить, что твои шутки вышли на новый уровень. — Разве это похоже на шутку? — взгляд Сайно стал более теплым и заинтересованным. — Беру свои слова обратно. Самая тупая шутка на свете!

***

А потом Сайно исчез. Просто не пришел в очередную субботу, вместо себя послав сумеречника, к лапке которого была привязана записка. «Срочная миссия в пустыне. Прости, что не смог сказать лично. В качестве извинений привезу сладких фиников для фенека.». Тигнари только лишь тихо фыркнул и убрал кусочек бумаги в тетрадь, отправляя к другим запискам, которые почему-то не поднималась рука выкинуть. Кавех каждый раз подшучивал, что когда-нибудь потом, фенек будет показывать эти записки своим детям, рассказывая как он познакомился с любовью всей своей жизни. Впрочем, архитектор тут же получал тетрадью или книгой чуть пониже спины, отчего он сразу же переходил на тему «какие все вокруг бессердечные, один я сумерская роза». Ныть Кавех мог долго, с чувством, с толком, с расстановкой, недаром же тренировался на Аль-Хайтаме в свободное время, прерывался разве что на тихий бубнеж, когда Тигнари переставая его слушать, утыкался в книгу. — Вот расскажу твоему матре, что ты тут шашни водишь, — обиженно протянул блондин, поправляя перо в волосах. — Он тебе не поверит. — Я предъявлю доказательства! — Вперёд, — покивал в ответ фенек, переворачивая страницу. — А я посмотрю на это представление. — Нудишь иногда, как тот надменный павлин. Иногда Кавеха хотелось придушить. Только в отсутствии Сайно, Тигнари понял, как крепко он успел привязаться к матре. Не хватало этого спокойного, такого загадочного, и в тоже время простого, человека рядом. В присутствие матры всё становилось в разы проще и понятнее. Сайно всегда мог выслушать и помочь расставить мысли по полочкам. В одном только не мог помочь — разобраться в чувствах. В шкале «социальные взаимодействия» у него можно смело было ставить неуд. Тигнари и сам не далеко от него ушел. Одно дело помогать своим сокурсникам с работой или сделать фотографию. Другое же — обсуждать что-то личное, которое спрятано глубоко внутри. С Сайно рядом можно было показать себя настоящего. Лгать же ему было бесполезно, и даже опасно. Ботанику понадобился всего один раз, чтобы понять, что вранье и Сайно — вещи несовместимые. Тогда матра ничего не сказал, но его холодный и отстраненный взгляд фенек запомнил. Было крайне неуютно, даже шерсть на хвосте встала дыбом. Уже через две недели Тигнари признался сам себе, что соскучился. Субботних встреч очень не хватало, отчего настроение периодически скатывалось на уровень Бездны и ниже. Даже Кавех подмечал, что его друг стал менее разговорчивым, чаще уходил в оранжереи, где проводил практически все свободное время. В библиотеке фенек тоже стал редко бывать, разве что по делу. Шохре, которая довольно часто дежурила в доме Даэны, провожала студента любопытным взглядом. Правда иногда проскальзывало что-то иное в её глазах. Нечто, схожее с жалостью. Тигнари этого не понимал. А он очень не любил что-то не понимать, особенно, если это «что-то» было связанно с ним самим. Оранжереи стали местом, в которое можно было всегда сбежать. Студенты обитали здесь только ближе к сдаче научных работ, так что в обычное время это место пустовало. Чем фенек и пользовался, оставаясь до самой ночи, перерисовывая одно растение за другим, скрашивая одиночество, которое с отсутствием Сайно стало ощущаться сильнее. Матра отсутствовал чуть больше месяца. За это время до Тигнари дошло письмо, которое, к удивлению фенека, оказалось от Сайно. Кратко и лаконично он писал, что с ним все в порядке, что миссия почти закончилась и скоро он вернется в Академию. Шутил свои абсолютно несмешные шутки, жалел, что не может передать с письмом еще и коробочку фиников, ведь могут как-то неправильно понять, а подставлять Тигнари никак не хотелось. Но в конверте от письма были вложены семена пустынных растений, отчего хвост ботаника замахал еще сильнее чем прежде. Сайно помнил их разговор, помнил, что сам фенек не может отправиться в пустыню изучать флору, поэтому отправил такой ценный подарок. А через пару дней после письма у входа в оранжерею появился и сам матра. Стоял под тенью дерева, прислонившись спиной к стволу и наблюдал за проходящими из-под полуоткрытых век. От Сайно пахло солнцем, нагретыми камнями и специями. Тигнари позволил себе маленькую слабость и крепко обнял друга, утыкаясь носом в плечо, делая глубокий вдох, пытаясь надышаться. Жгучее чувство одиночества постепенно исчезало под натиском тепла чужого тела и аккуратных поглаживаний по спине. — Тигнари? — матра тихо позвал по имени. — Все в порядке? Что-то случилось? — Я просто соскучился по тебе, — Тигнари смущенно кашлянул и сделал шаг назад, разрывая объятия. — Тебя не было всего месяц, а по ощущениям как целый год. — Я тоже по тебе скучал, — на лице Сайно появилась едва заметная улыбка, но взгляд был настолько теплым, что фенеку показалось, будто его приласкало само солнце. Матра покопался в рукавах своего плаща и протянул коробочку с обещанными фруктами. — Вот. Финики для фенека, — подарок аккуратно перекочевал в руки Тигнари. Всего на долю секунды ему показалось, что Сайно чуть сильнее чем нужно сжал его ладони, словно не хотел отпускать, но потом матра все же сделал шаг назад, увеличивая между ними дистанцию. — Семеро, я даже по твоим глупым шуткам успел соскучиться. — Даже не представляешь сколько я новых придумал, пока был в пустыне. — Возможно я даже выслушаю их, но только не тут, — фенек показал рукой вглубь оранжереи. — Идем туда. Там тише и никого нет. Сайно лишь кивнул в ответ и спокойно направился в ту сторону, куда указывал друг. Среди кустов притаилась лавочка, а рядом — небольшой пруд с лотосами. — Ну как прошло задание? — Тигнари сел на лавочку и сложил хвост на колени, стараясь придерживать его руками, чтобы предатель не выдавал все эмоции. — Смотрю ты на хорошем счету у генерала, раз он так часто берет тебя с собой. — Да, что-то вроде того, — Сайно сел рядом и устремил взгляд в сторону пруда, метаясь от одного лотоса к другому. — Просто, я хорошо знаю пустыню. Полезный навык, когда подозреваемые сбегают именно туда. Чем ты занимался все это время? — О, в основном учебой. Однокурсники просили помощи, задания учителей, наставник предлагает опубликовать еще одну научную работу… — Веселье значит. Неописуемое, — тихо рассмеялся матра, слушая оживившегося друга. — Теперь когда я вернулся, как на счет возобновить наши встречи? Тигнари неожиданно затих и стал нервно теребить кончик хвоста. — К слову об этом. У меня начинается практика. Так что я уезжаю в Пардис Дхяй. Рад, что ты успел вернуться и появилась возможность сказать лично. — Так это не проблема, — Сайно прикрыл глаза и потянулся. — О чем ты? — удивленно глянул фенек. Он ожидал грусти, нотки разочарования, возможно еще чего-то. Но никак не спокойствия. — От Сумеру до Пардис Дхяй не так уж далеко. Да и кто знает, вдруг очередной ученый, нарушивший законы Академии, окажется именно там? — Ты хочешь сказать… — Так просто ты от меня не отделаешься, — улыбка Сайно стало шире и лучезарнее чем солнце на небосводе. — Ты все еще должен мне партию. И я привык получать свои долги.