Бракованный омега

— Я считаю, тебе нужно вернуться к гарему, а меня выслать из дворца, — Питер старался говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.       Тони, услышав это, от удивления даже присел на постели. Утренняя нега моментально отпустила его. Обычно в это время он горячо прижимал к себе любимого мужа и объятия эти плавно переходили в занятия поинтереснее. Хотя с Питером было интересно заниматься чем угодно, даже королевские обязанности выполнялись им с большей охотой и энтузиазмом. — Почему, любимый? — искренне не понимал молодой король. — Я совсем тебя... утомил своим вниманием? Или ты полюбил кого-то другого?       Питер склонил голову. — Если я скажу "да", ты меня отпустишь?       Тони охватило смятение и паника. Он схватил мужа за руки. Прикрыл глаза, сделал глубокий вдох — так он возвращал себе контроль над эмоциями, когда принимал участие в военных действиях. Открыл глаза и поймал взгляд Питера. — Питер, давай обсудим всё после завтрака. Или за завтраком, если это не может ждать. Я не думаю, что такие решения принимаются вот так спросонья. Ты же знаешь, я справедливый король. И если я увижу, что ты действительно нуждаешься в... ссылке, то сделаю так, как ты скажешь. Обещаю.       Питер почувствовал, что вот-вот заплачет и поспешно кивнул. Затем высвободил свои руки и встал, отвернув лицо. Пусть лучше Тони думает, что ему стыдно посмотреть супругу в глаза, чем увидит в них отчаянные слёзы.       На завтрак они собирались в тишине. Тони важно было быть собранным перед самым серьёзным разговором в его жизни. Пока слуги помогали ему помыться, одеться, причесать волосы, он размышлял о том, как же мог упустить из виду самое важное. Неужели Питер его разлюбил? Или полюбил другого? Если влюбился, то кто это может быть? Он ведь всегда смотрел с такой любовью на него. Питер смотрел на него как на чудо, как на своего героя. Даже вчера, когда они уединились в покоях, он отдавался как в последний раз. Последний раз... Неужели это всё?