Бракованный омега

      Они были женаты долгих десять лет. А знакомы и вовсе с самого детства. Питер пусть и был сиротой родом из неизвестной деревни, в которой когда-то остановилась на ночлег королевская семья, но рос во дворце с пяти лет. А всё благодаря неугомонности маленького принца Тони. Будучи любопытным, он решил прогуляться в местном лесу. И если бы не смышлёный мальчик из деревни, то Тони бы не вернулся к родителям. Не успел принц зайти вглубь леса, как его укусила змея. По счастливой случайности Питер оказался рядом и примчался на его крики. Мальчуган однажды видел, как взрослые вели себя в таких случаях, а потому просто высосал яд из ранки на бедре чуть выше колена и выплюнул его. В тех краях было много змей.       Домой Тони вернулся с Питером и после дня, проведённого вместе, наотрез отказался отпускать его от себя. Его родителям ничего не оставалось, кроме как смириться. Тем более Питера в деревне по сути ничего не держало. Местные крестьяне как могли заботились о нём, но этого явно было недостаточно — мальчик был костлявый, одежда его давно прохудилась, а волосы давно не стрижены. Поэтому было решено забрать его во дворец и воспитывать там в награду за спасение единственного сына, наследника престола.       Они стали неразлучны сразу. Поначалу Тони долго не видел Питера, но каждый день спрашивал о нём. Оказалось, первые несколько месяцев новоприбывшего обучали правильному служению будущему королю. Питер оказался невероятно умным мальчиком, и это заметил один из учителей Тони, наблюдая, как аккуратно он выводил буквы на бумаге. Каллиграфическое искусство говорило многое о способностях и уме человека. Поэтому когда настало время, Тони и Питер стали обучаться вместе. Отец принца, Говард Старк, недовольно фыркал всякий раз, когда видел, как дети дурачатся в перерывах между предметами. Тони порой слишком часто касался подрастающего Питера, слишком низко наклонялся к нему, слишком часто улыбался. — Того и гляди, женится на своём Питере, когда вырастет! — делился Говард своими опасениями с женой. Мария Старк, в отличие от супруга, относилась к Питеру снисходительно. Она всё ещё помнила тот огонёк в его глазах, когда он почти тащил на себе прихрамывающего Тони. Он был уставший, голодный, вспотевший и вместе с тем довольный новым знакомством. Как и полагается принцу, Тони очаровал этого мальчика с добрым сердцем ещё тогда. — Тогда молись, чтобы Питер вырос омегой, — с улыбкой сказала Мария. — По всем признакам он должен им оказаться. У Тони скоро начнётся первый гон. Хорошо было бы, если бы...       Говард поморщился. — Им всего по тринадцать! Я не допущу, чтобы... — Он тяжело вздохнул. Как бы он ни отрицал, а в этой ситуации он переживал не за Тони. — Питеру рано оставаться с нашим сыном во время гона. Пусть Тони подождёт хотя бы пять лет, прежде чем даже просто подумать о поцелуе с ним. Когда Питер действительно созреет, определим его в гарем. Конечно, если он вырастет омегой.       Мария, слушая мужа, лишь тепло улыбалась. Через пару недель после того разговора у Питера началась первая течка, которая и подтвердила опасения Говарда. Тони тогда ночевал под дверью его покоев — благодаря дружбе с принцем новоявленный омега с самого детства жил отдельно от остальных слуг. Но как ни странно, никто во дворце против не был — Питер влюблял в себя всех своим чистым сердцем и добродушным характером. К тому же, абсолютно все знали историю спасения принца от змеи. Говард велел отвести сына в его покои, но тот наотрез отказался. В итоге для него смастерили кровать прямо у двери Питера.       Тони на удивление не пытался войти к омеге, как делал бы любой другой альфа на его месте. Он просто находился рядом и вдыхал источавшийся из щелей аромат полной грудью. На третий день течки разум Питера прояснился и он, почувствовав такой явственный запах Тони, подошёл к двери. Ему было запрещено её открывать, но они смогли хотя бы поговорить. — Тони, мне сказали, ты всё это время был здесь? — удивлённо спросил Питер через дверь. — Ага, был, — просто ответил принц. — Как ты себя чувствуешь? — Превосходно, — сказал омега. — И это было... удивительно! Я не чувствовал той боли, о которой мне рассказывали взрослые омеги. И не чувствовал, что мною правят омежьи инстинкты. Но конечно, само желание быть с... — Питер резко замолчал. — Желание быть с кем-то? — Тони расслышал каждое слово. Своего друга детства он знал как облупленного. И спросил с волнением в голосе. — С кем-то воображаемым или... или определённым?.. — Я не... я не могу тебе сказать, — смущённо ответил Питер. — Да брось, — Тони старался казаться таким же, каким был всегда. Весельчаком. На деле же ему было страшно. — Я никому не расскажу и вокруг нас сейчас никого нет. Кто он? Кого ты представлял?       Дверь вдруг распахнулась, и Тони чуть не упал. И снова Питер его придержал, снова спас его... Приятный аромат ударил в нос юному альфе. Но он снова приложил все усилия, чтобы не прижать к себе Питера. Который смотрел в этот момент на Тони с лихорадочным блеском в глазах. Он смотрел то на губы, то встречался с ним взглядом. И Тони уже знал, что услышит. — Это ты. Я представлял тебя, — прошептал Питер.       Больше ничего говорить не требовалось. Тони осмелел и поцеловал Питера со всей присущей ему нежностью. Они, не прерываясь и поддерживая друг друга, шагали к постели. Но дальше поцелуев не заходили. Лишь обнимались. А потом руки Тони проникли под легкую ночную сорочку Питера и сжали голые ягодицы. Его пальцы нежно погладили то самое чувствительное место между ними, слегка проникая внутрь. Омега застонал, прижимаясь ближе. От этой нехитрой ласки выделилось больше естественной смазки. Он знал, что уже готов дать Тони то, что обычно дают омеги в гареме. Он хотел быть у принца единственным, пусть и знал, что будущие короли редко распускают гарем после женитьбы. Одним из таких исключений в последние десятилетия был лишь отец Тони. Питер знал, что позволил бы своему любимому человеку всё — и с собой проводить ночи, и с омегами из гарема, пусть это и причиняло бы ему неимоверную боль. Вот и сейчас он позволил Тони снять с него сорочку, чтобы стать ещё ближе друг к другу...       Но их прервали ворвавшиеся слуги. Они оттащили Тони от омеги, причитая, что король точно их всех накажет. Служанка, приставленная к Питеру, закрыла его ото всех одеялом, чтобы тот смог одеться.       Король Говард действительно был зол. Но не столько на слуг, сколько на самих влюблённых подростков. Он тогда запретил им видеться целый месяц, надеясь, что их чувства остынут, как только влияние гормонов спадёт. Вот только настоящую любовь не так просто забыть. Дети, как ласково называла их Мария, терпеливо дождались, пока им можно будет увидеться вновь. Они прилежно учились и прилежно выполняли свои обязанности. Питера, несмотря на наказание, Говард приказал готовить к вступлению в состав будущего гарема Тони. И это радовало юного омегу. Он не мог дождаться этого момента и надеялся стать если не первым, то хотя бы одним из первых выбранных для занятий любовью омег. Весь месяц он докучал учителю Брюсу, спрашивая, когда же будут обучат искусству любви — этому обучали всех из гарема, чтобы они точно знали, чего от них ждут и что надо делать. — Терпение, Питер, — невозмутимо отвечал Брюс. — Терпение и самообладание. Искусство любви изучается в самую последнюю очередь. — Но почему? — изумился Питер. — Разве это... разве это не самое главное?       Брюс загадочно улыбнулся. — Конечно же нет, юноша, — ответил он. — Искусством любви влюбить и привязать к себе альфу можно, да вот только нет гарантий того, что это надолго. Иногда такое бывает, конечно, когда это истинная любовь... Но не стоит быть таким наивным, Питер! — строго добавил он. — Ты должен использовать другие методы, если хочешь, чтобы Тони выбрал тебя как главного наложника. — Но между нами ведь проскочила такая искра, такая страсть! Всё чувствовалось так правильно! — возмущённо воскликнул пусть и созревающий с каждым днём, но подросток. — Неужели это ничего не значит для Тони?       И Питер расплакался от досады. Брюс задумчиво пожевал губу и попытался поддержать юнца. — Нет-нет, я не это имел в виду, Питер... Для Тони всё может быть вполне по-настоящему... — А что же тогда вы имели в виду, учитель? Я не хочу быть временным увлечением! — Питер шмыгнул носом, утёр слёзы и глубоко вдохнул. Взяв себя в руки, он продолжил. — Даже если так, даже если это всё будет временно, но пусть это хотя бы будет. Ради Тони я готов. Научите меня всему, что знаете и что будет лучше для жизни в гареме, учитель.       Брюс немного удивился такой перемене в Питере и в то же время радовался, что был откровенен. Он сам не был уверен во влюблённости Тони, точнее, верить он хотел, да только опыт подсказывал другое. И этого юного омегу хотелось защитить от разбитого сердца и такой же разбитой жизни. Поэтому в обучении Питера тонкостям гаремной науки принимал участие не только он, но и его супруга Натали. Когда-то давно её мама состояла в гареме Говарда. К королю в покои попасть ей не удалось, но она видела, какими качествами обладали те, кому это удавалось. Через несколько лет её выдали замуж и появилась Натали, которая унаследовала от матери житейскую мудрость. Это позволило ей выбрать поистине любящего и верного партнёра на всю жизнь, а знания её помогали устроить личную жизнь другим девушкам и омегам из разных деревень. Сама же Натали заработала на этом много золота за эти годы странствий. В данный момент она находилась дома с первенцем. А потому очень обрадовалась, когда Брюс привёл Питера домой и попросил передать ему ценные знания. — Нат, только здесь ситуация непростая, — предупредил Брюс. — Питер хочет быть главным наложником в гареме. И так, чтобы принц сам это предложил.       Натали скрестила руки на груди и склонила голову набок, разглядывая Питера. — Ему сколько лет? — Мне тринадцать, — робко сказал омега. — Тринадцать, — повторила Натали и довольно улыбнулась. — Всего тринадцать, а уже такой... сладкий. Кажешься податливым, но внутри амбициозен и даже горделив. И ты любишь Тони по-настоящему. Я думаю, местом главного наложника ты не ограничишься, Питер. Он женится на тебе. — П-правда? — не мог поверить своему счастью Питер. — Но только если будешь жить по моим рекомендациям, — строго сказала Натали. — От тебя будет требоваться недюжинная сила воли и дисциплина. Уже пытался попробовать искусство любви, да? — она подмигнула. — Как вы... — Я вижу тебя насквозь, Питер, — сказала она и погладила юнца по щеке. — И когда я перестану знать, о чём ты думаешь каждую секунду — тогда тебе можно будет заняться с Тони любовью. Тогда ты будешь готов. Если это случится до того момента, считай, всё пропало. Будешь простым наложником всю жизнь и со временем Тони перестанет тебя замечать. Поэтому если хочешь достичь самого невероятного в этом дворце — женитьбы — ты обязан будешь беспрекословно меня слушаться. Понял?       Питер активно закивал. Слова Натали про простого наложника его ничуть не испугали, а наоборот вдохновили. Прежде он и думать не мог о том, чтобы стать официальным мужем Тони, но раз у Натали особенные методы... что ж, можно и помечтать.