Hotline Tokyo

Мне снилось, что я горю. Как будто меня облили бензином и подожгли. Я горел, но... не чувствовал боли. Я не чувствовал ничего. Хотя я даже чувствовал запах своего собственного палёного мяса и чувствовал, как плоть сжимается, испускает свой дух, меняет форму, отслаивается от костей, но я все ещё стою. Даже несмотря на то, что по рукам и ногам при этом связан. Я не мог понять ни течение времени, ни даже... как я стою: я чётко стоял на чем то, однако сквозь языки пламени можно было понять что я стою на потолке какого-то бизнес-центра. Весь пол был залит кровью и устлан телами в самых различных позах, но мне было абсолютно наплевать, даже несмотря на ощущение, что я сам их убил. Но вдруг откуда ни возьмись спереди меня, прямо на люминисцентной лампе возникло кресло с человеком в куртке-бомбере, вальяжно сидящем на этом кресле. И вместо человеческой у него... петушиная голова. Или, может быть, маска - разглядеть было трудно. Он долго смотрел на меня и наконец задал вопрос. -Николай, а тебе нравится... ...причинять людям боль? Я проснулся. Не резко, но и не медленно тоже. Пробуждение отозвалось настойчивой, гулкой болью в голове. Очередная попойка... бар... водка вперемешку с виски и абсентом... мысли о Кэтрин... и стена из С2Н5ОН. Всё. Дальше не помню. Пьянки стали моей привычной рутиной, и виной тому, как бы это жалко ни звучало, девушка. Казалось бы, чего так убиваться по 1 человеку, это же бессмысленно. Но мой мозг думал иначе, выплёскивая тонны кортизола и пролактина в мою кровь. Грусть ведь, как и любовь, тоже химическая реакция. Реакция организма на стрессовые ситуации. Кэтрин так и не сказала мне, почему улетела тогда. Просто бросив меня, как надоевшую игрушку. А теперь играет на нервах, как на рояле, совершенно не задумываясь о моих чувствах. А что остаётся мне? Пить? Наверное, только это мне и остаётся - я не заставлю её поговорить со мной. И в целом, череда моих ментальных страданий должна закончиться именно на этой мысли со словами "да ну её нахуй" - но я, как самый уважающий себя идиот думаю иначе. И вообще... не мне говорить об эгоистичности. Химицу начала заметно раздражаться по поводу моих ночных пропаж. Хотя, с каких вообще пор я думаю о ней, как будто это моя жена и я перед ней виноват? Но все таки, от таких ночей не лучше ни мне, ни ей. Николай: Химицу меня точно когда нибудь убьёт. Не из ненависти, так из жалости. Я попытался принять вертикальное положение, ощущая себя бочкой наполненной противной жидкостью - одно неправильное движение, и содержимое неконтролируемо вырвется наружу. Как любую другую другую противную жидкость, эту тоже надо сливать - тяжеленные, как свинец, ноги сами потащили меня к туалету. Меня вывернуло наизнанку. До желчи. И вместе с этим вышли как будто все эмоции, будто я высох. Мозг попытался прогрузить реальность и полностью запустить организм, но, видимо, безуспешно, лишь запустив "аварийный режим", который, собственно, и привёл меня на кухню. Я посмотрел на графин с водой. Графин с водой посмотрел на меня. Голова настолько тормозила, что я только через несколько секунд понял, что мне нужно совместить его с собвственным телом, для того чтобы стало легче. Может быть и в правду станет легче? И действительно помогло. Почувствовался прилив сил и желание делать хоть что нибудь. Даже, возможно, пойти в школу. Какая, все таки, странная для меня мысль, но нужно показать Химицу, хотя бы притвориться, что мне не так уж и плохо после мощного удара по центральной нервной системе. Вспомнишь про солнце - вот и лучик: раздался звонок в дверь. Я не спеша прошёл в прихожую, и натянув, по моему мнению, максимально нейтральное, бодрое выражение лица, я открыл дверь. Химицу глянула на меня с нескрываемой обидой. Прям такой, какой она умеет. Ну, заварил кашу - теперь расхлёбывай. Николай: Привет... Химицу: Ну привет. Нависла неловкая пауза и Химицу сама прошла в дом, и оценивающе оглянулась по сторонам. После этого она молча прошла на кухню. Химицу: Грязная одежда есть? Николай: Я не так сильно пил вчера. Химицу: Ты плохо скрываешь похмелье. Особенно, такое тяжёлое. Николай: Ты сильно переоцениваешь количество выпитого алкоголя. Химицу развернулась и как то с какой то детской злостью взглянула на меня. Химицу: А ты сильно недооцениваешь вред алкоголя. Николай: Ну солнце.... Начал давить я на слабое, и вроде бы, Непоколебимая Химицу начала сдавать позиции. Ещё одно утро защищено чудом... или очередной стальной выдержкой и терпением Химицу. Я, конечно, был ей благодарен за то, что она все ещё меня не оставила, но все же я не мог заставить себя перестать этим пользоваться. В конце концов, не я её просил об этом. Химицу: Нико-кун... я ведь только подумала, что ты перестал так много пить. И вот ты начинаешь опять... Только что отошедший от сильнейшего спиртового удара мозг отказывался это слушать, поэтому я упустил основную нить упрёков, поэтому я просто кивал в речевые паузы. Я позволил ей на меня поворчать, все таки, у неё на самом деле есть повод - нажираться как свинья это правда не лезет ни в какие ворота. Вроде бы, канонада беспокойств и упрёков закончена, и тишину кухни прерывали только звуки лёгкой уборки. А я ведь вчера не сделал и такой элементарной вещи. Химицу: Я сделаю завтрак. Наконец подытожила Химицу и, встав над плитой властелином, начала порхать как бабочка по кухне, и вскоре был готов нехитрый завтрак. Я ощутил себя напроказничавшим сыном, мать которого "сжалилась" и таки позволила поесть на своей кухне. В конце концов, я был слишком ослаблен, для того чтобы ей противостоять. Завтрак был, как всегда, хорош. Но я, как всегда, не запомнил, что именно ел. Вроде бы это был омлет... или все таки яичница? Химицу: Тут поворот, забыл? Меня выдернули из размышлений ни о чем, и я поймал себя на том, что на перекрёстке я пошёл не в ту сторону. Химицу сделала ещё более обиженное лицо и замолчала. По привычному маршруту мы направились в школу. Химицу не проронила ни слова. Уроки под остаточным воздействием алкоголя тянулись бесконечно долго, а время казалось тягучим, как мёд. Тело наполнила отдалённая тоска и апатия, хотелось всего и ничего одновременно. В этот раз, я даже не обратил внимание на Кэтрин, направив свой туманный, рассеяный взгляд в пустоту. Ощущал себя заветренной пиццей - холодный, чёрствый, сухой и уже невкусный. По телу плясал озноб, а мозг не мог сконцентрироваться ни на чем конкретном, поэтому ответы (в принципе, как и всегда) шли из рук вон плохо. Урок прошёл, как мне казалось, за год. Так что, для того чтобы не слушать очередную порцию мусорной информации от Кёске, мне было просто необходимо прогуляться. И послушать музыку. Благо я знаю, где. Старое крыло школы ничем не отличалось от предыдущих походов туда. Что то я зачастил сюда... В старом кабинете музыки, на том же месте, напротив рояля, я заметил знакомый изящный силуэтик. Её волосы гармонично смотрелись с лёгкой серебристой пылью класса и лучами дневного солнца. Совершенно не вписывающийся в гармонию этого места неуклюжый я беспардонно вторгся в личное пространство Эли Кобаяши - этот класс стал для неё секретной базой, неприступной крепостью, за стенами которой она прячется от внешнего мира. И тут я, угрюмый и слегка покачивающийся, с лёгким запахом перегара без предупреждения провожу интервенцию в её владения. Однако, в отличие от предыдущих раз, блондинка, похоже, была не против аудиенции. Николай: Ты в последнее время все усерднее. Эли: О, школьный грубиян! Ну привет. Николай: Просил же - Ник. Устало выдохнул я и протер глаз, после чего проморгался. Эли: Однако от этого ты не перестаёшь быть школьным грубияном. Николай: Как хочешь. Я сюда пришёл для того чтобы отвлечься. Эли: У школы есть задний двор, если ты не заметил... Николай: Однако там нет симпатичной девушки играющей на гитаре. Эли: Я то знаю что симпатичная, а вот ты выглядишь как... Ник: Как будто меня переехал грузовик? Да, возможно и так. Может быть, я пил от неразделенной любви думая о загадочной девушке, играющей на гитаре? Отхаркнулся я словами любви, лишь бы Эли от меня отстала и, наконец, продолжила играть. Она как то загадочно улыбнулась, и продолжила незамысловатый мотив. Акустическая гитара действительно разбавляла мысли и как то успокаивающе действовала на нервы. Может быть даже и к счастью, но я стал чаще видеть её здесь - это факт. И у меня все же хватило сил задать вопрос: Николай: И часто ты здесь? Эли: Раньше была реже, но дед строго настрого почему то запретил мне посещать репетиции неделю назад, поэтому мне приходится музицировать здесь... Николай: Печально. Коротко ответил я, и отвлёкся от музыки, под её же воздействием. Я зачем то всерьёз задумался о том сне. Я не помнил основную часть, но я отчетливо помнил человека в куртке-бомбере, джинсах, кедах и маске петуха. У него, почему-то, был довольно знакомый голос. Я не придавал этому значения, но все же меня интересовал только 1 вопрос: ...тебе нравится причинять людям боль? Я никогда не был особо конфликтной личностью. Я даже проигнорировал тот случай у ворот школы, когда все набросились на... как там её... Ивамуру. Хотя, были мысли хорошенько вмазать тем парням, однако те бы со стопроцентной вероятностью устроили бы мне групповой массаж всего тела... ногами. Даже несмотря на свою вспыльчивость, я никогда не причинял людям боль специально. Химицу, наверное, так не считает, но чтобы прям драться... это уже совсем не мой почерк. Тогда почему он задал мне этот вопрос? Вернее, я сам себе задал... От этих мыслей стало некомфортно в собственном теле - ведь никто, даже я сам не знаю, что могу выкинуть завтра. Эли: Ты оглох? Вырвала меня Эли из пучины размышлений. Николай: А? Что? Я задумался просто... Эли вздохнула, и как будто на секунду разочаровалась во мне. Я даже удивился, как я равнодушно к этому отнёсся - возможно, полтора года назад я бы оскорбился. Эли: На урок пора. Уроки прошли ужасно скучно, как и всегда, и Химицу являлась на редкость действительно утешением. Домой мы шли вместе. Болтали о всём да ни о чем, и моя полуфункционирующая голова действительно наслаждалась моментом - то ли у неё был такой тембр голоса, то ли я не видел в ней ничего серьёзного, но в целом я заметно расслабился по пути домой. И тут я, как бы невзначай, задал вопрос: Николай: Слушай, Химицу... А тебе когда нибудь снился запоминающийся бред? Рыжая голова в момент запустилась, перебирая воспоминания в ней, и тут же, её и без того забавное лицо сделало немое "О!", и она, подняв палец вверх, сказала: Химицу: Хм... ну меня однажды во сне сбил грузовик из пластилина. Прошло уже наверное больше года с того сна, но почему то я его помню. А почему ты спрашиваешь? Я решил не тая сказать про мужика в маске. Зачем мне это от неё скрывать? Николай: Сегодня мне приснился странный мужик сидящий в кресле. Он был в маске петуха и спросил у меня, не нравится ли мне причинять людям боль. Она переменилась в лице и сделала паузу, обдумывая мои слова. Она что, всерьёз задумалась... над этим? Химицу: Может надевать маску петуха действительно странно, но вопрос, как ни странно... уместный. Николай: Что ты имеешь ввиду? Снова быстро поменяв лицо Химицу как то странно осеклась, как будто взболтнув лишнего. Химицу: Ничего особенного, так, мысли вслух. Что хочешь на ужин? Химицу сейчас явно пыталась применить моё оружие против меня. Хотя, почему же пыталась? Она очень даже успешно его применила. Конечно, мне не нравилась такая резкая смена темы, но не допытываться же мне по таким пустякам? Николай: Что нибудь, что быстро бы принял мой и без того измученный желудок. Химицу состорила недовольное выражение лица. И я в целом, понимаю почему - каждый раз когда я напивался вдрызг, я делал это абсолютно не задумываясь о тех, кто за меня волнуется. И Химицу, похоже, была в этой ситуации единственной, кто это делает, как бы грустно это ни звучало. Единственная, кто волнуется за меня - это эта хрупкая девушка. И она - не та, на которую я тратил свои нервы, сердце и душу на протяжении нескольких лет. Хотя она на меня потратила гораздо больше. Да и если честно... и что? Я ведь её не просил об этом. Да и духу мне, откровенно, не хватает для того чтобы поменять что либо в наших отношениях. Химицу мне ни мать, ни жена, ни даже сестра. Я не обязан оправдываться. Тогда почему же я чувствую себя так паршиво? Неужели, все таки, совесть? Химицу: Земля вызывает Нико-куна! Раздражённо прошипела Химицу, явно не выдержав моей сегодняшней мечтательности. Она надула щёчки, и я немного даже выдохнул, созерцая привычную картину. Я ведь даже не заметил, как оказался... на собственной кухне. У себя за столом. И у меня перед носом уже стоял ужин. Тарелка с темно красной, приятно пахнущей жидкостью. Борщ. Что то меня беспокоило. Так у меня не бывает. Я привык к тому, что если у меня все налаживается, то что то обязательно скоро произойдёт. Телефонные звонки прекратились так же внезапно, как и начались, хотя может быть это потому, что я залег на дно, как мне и рекомендовал Ичиносэ. Никаких записок, никаких слежек, ничего я не наблюдал. Всё было привычным. И это пугало. Если честно, я и не припомню, чтобы так крепко задумывался о каких то демагогиях последнее время. Ну и ладно, сейчас это не важно. Николай: Давно меня так не отрывало от реальности... Химицу: Знать бы ещё что тебя от неё отрывает... Хотел я соврать, что ничего особенного, но Химицу, как мне казалось, не восприняла бы этого. Николай: Плохое предчувствие. Я думаю, что то скоро случится. И я не понимаю, что. Химицу насторожилась и как будто попыталась прогрузить в голове то, что я только что сказал. Химицу: А что такого с тобой может случиться? Я задавал себе точно такой же вопрос. Что такого? Я ничего не знаю. Да, я являюсь потомком, возможно, не самых простых родителей, но если за мной и следят - должно довольно быстро вскрыться то, что я не стою их времени. Конечно, слежка за мной не радовала, но если бы меня хотели убрать - давно бы уже убрали, и подстроили бы это как несчастный случай. Так всегда поступают с ненужными правительству людьми. Я многозначительно уставился в стол, сквозь тарелку борща. Химицу: Ты, наверное, просто вымотался. Ляг спать сегодня пораньше. Неожиданно для меня утешила Химицу. Мне даже стало поспокойнее и я решил поддаться расслаблению и начал за обе щеки уплетать такой жизненно необходимый в данный момент борщ. Химицу: И ещё... никакого алкоголя в ближайший месяц. Химицу буквально взмолилась взглядом. Химицу: Пожалуйста.... Я вздохнул. Мне и самому было противно смотреть в зеркало после таких мероприятий, но я ничего не мог с собой поделать. И, наверное, все таки мне придётся что то с этим поделать. Николай: Хорошо. Время уже вечерело, и мне действительно хотелось спать. Химицу ушла к себе, как она сказала, делать домашку. Я плюхнулся на кровать. Мозги сделали вялую попытку расшевелиться, и мой бедный пыльный вычислительный процессор выключился от минимальной перегрузки. Aurora musis amica. Откуда я вообще знаю эту пословицу? Я проснулся от мухи. От обыкновенной мухи. Посреди ночи. Но возникла ещё одна. И ещё. Неужели забыл закрыть холодильник? Овощи сгнили? Я открыл дверь... [Заиграла мелодия: coconuts - silver lights] Туча мух полетели мне прямо в лицо, а сам я, вместо коридора обнаружил тёмное помещение, три чёрных кресла. Знакомых чёрных кресла стояли посреди тёмной комнаты, размерами не более, чем моя кухня. Голые серые стены даже в темноте пестрели большими пятнами чёрной плесени, и с потолка разводами тянулись тёмные потоки, как будто протекает крыша, и уже не первый год. Ближе к полу были клочки каких то пожелтевших от времени советских обоев, а на стыках виднелись убогие остатки линолеума того же происхождения. Я стоял босиком на холодном бетонном полу, из за чего в комнате находится было вдвойне неприятно. На креслах сидело по человеку - слева женщина в маске лошади, прямо тот самый парень в маске петуха, и справа парень в маске совы. Все они выглядели совершенно по разному - на девушке зелёное платье, на парне передо мной - уже знакомая куртка-бомбер, джинсы и кеды, на парне справа - строгий белый костюм. В комнате было странное освещение - как будто напрямую из потолка светил прожектор, причем разными цветами и только но 1 человека, в зависимости от того, кто говорит. Лошадь: И кто это у нас тут? О, ты не знаешь, кто ты есть на самом деле? Может, оставим все как есть? Она поёрзала и повернула морду своей маски на остальных. Петух: Но я знаю тебя. Посмотри мне в глаза, мы уже встречались, так ведь? Он же, в свою очередь, сложил руки на груди, выжидая ответа. Сова: Я не знаю тебя! Зачем ты здесь? Я тебя не приглашал! Сова раздраженно стучал носком туфля по полу, не скрывая своё раздражение. Я же во всей этой карусели безумия не знал что сказать и тупо стоял на входе - все говорили загадками и я попросту не понимал, о чем идёт речь. Лошадь: Ты правда хочешь, чтобы я рассказала правду о тебе? Знать себя, значит отвечать за свое прошлое. Твой отец натворил немало бед... Я отчетливо понимал, что это сон, но что такого натворил мой отец, и почему моя голова создала эту фразу? Или, это вовсе не моя голова? Может, я просто схожу с ума? Петух: Ты не помнишь меня? Дам подсказку: вчера ты, надеюсь, запомнил? Я думаю, это день нашей первой встречи. Вот, ты уже начал кое-что вспоминать. Лошадь: Скоро ты будешь только сам за себя и тебя будут контролировать. Не вздумай нас подвести. Я резко проснулся. Время было раннее утро, и оно уже давно не начиналось с холодного пота и липкой испарины на лбу. Время было почти засветло - где то около шести утра. За окном только только вместе со мной проснулись первые утренние лучи, и мои босые ноги тут же почувствовали холодную утреннюю прохладу на полу. Что это было? Ладно - раз, но я вижу этого парня второй раз в своём сне. И из того диалога я сам ничего не понял, хотя помнил все до мельчайших деталей. Сон был крайне странным, и, если быть честным с самим собой, хотелось его забыть, но голова настаивала на своём и сохранила этот сон глубоко в памяти. И тут раздался звонок в телефон. В такую рань. Я боязливо пробежались по коридору, и, словно сомневаясь, все же поднял трубку. Голос: Привет, это Тим из пекарни. Печенье по твоему заказу скоро привезут, список ингредиентов прилагается. Изучи его внимательно! Гудки. Что за бред? Какое печенье? Это что, люди которые писали записки? Тогда зачем им шифровать сообщения? Или это просто ошибка, и у меня на пороге действительно есть печенье? Я осторожно прошёл по коридору и заговорчески обернувшись обратно в коридор, открыл дверь. Как оказалось, коробка и вправду стояла на пороге. Но странным было то, что она была открытой. Маска и клочок бумаги. Постойте-ка... Маска крайне знакомая. Это маска петуха, точь-в-точь из моего сна. Стоп. Что за бред? Я все ещё сплю? Я ущипнул себя за предплечье. Нет,это не сон. Что это за приколы? Я был настолько озадачен, что поймал себя на мысли, что теперь допускаю то, что произошедшее ночью может быть реальным. Так недалеко и до веры в Деда Мороза. Николай: Кёске, если это ты, я тебя переебу. Злостно процедил я сквозь зубы. Я решил все так прочитать записку. Цель - портфель. Будь осторожен. Оставь цель в точке F-32 в мусорном баке. У тебя нет права на ошибку, мы будем следить за тобой. И снова несвязный бред. Я бросил все эти вещи домой и какое то странное чувство лёгкой тревоги легко пробежало в моем мозгу, но я решил подавить его и основательно отвлечься. Привести мысли в порядок и заодно решить 1 маленькую рыжую милую проблемку. И тут же мой мозг подхватил просто гениальную идею Я зашел за Химицу. То, что я хотел сделать дальше и самому мне сносило крышу, не говоря уже о Химицу. Химицу: Нико-кун? Она вытаращилась на меня как на призрака и несколько раз протерла глаза, как будто удостовериваясь, что не спит и после этого хлопнула пушистыми ресницами несколько раз, после чего осторожно меня впустила. Николай: На этот раз, завтрак готовлю я. Похоже, Химицу поймала передозировку неожиданностей на это утро и просто удивленно следила за моими действиями, не в силах даже сказать чего то. Я же спустя несколько минут горделиво поставил на стол яичницу и эффектно катнул тарелку по столу. Николай: Будем считать это извинением за вчерашнее. Химицу: Извинения однозначно приняты. Я буду долго это вспоминать. Меня даже немного обидели её слова, но на правду не обижаются - я ведь ни разу не готовил ей завтрак, и вряд ли собираюсь повторять это в ближайшее время. С каждым кусочком Химицу наполнялась счастьем и как будто подзаряжалась, в конце концов включив свой позитивный светильник. Мы вместе пошли в школу и Химицу буквально шла чуть ли не вприпрыжку от счастья. Может быть, она и вправду поверила, что я взялся за ум? Она ничего не говорила, словно пыталась как можно подольше растянуть чудесный сон, но все же я позаботился о том, чтобы сегодняшнее утро было реальностью. Однако, атмосфера идиллии разбилась оп порог школы. В школе было напряжённо. Стояла заговорческая атмосфера, и уже стоя у шкафчиков я понял, что у Кёске сегодня будет очень хороший секс с моим мозгом. Меня крайне не привлекала данная перспектива, а ещё, мне хотелось многое высказать по поводу утренней выходки. Всё таки, это было не похожим на него, но в целом я в принципе не мог ожидать от его действий чего либо конкретного. Я зашёл в класс и плюхнулся за стол. Все посмотрели на меня, как на подозреваемого в массовом убийстве, однако тут же поняли, что я не интересен. И тут же он материализовался из воздуха с крайне обеспокоенным видом. Николай: Чего тебе? Он робко скомкался и поправил очки. Кёске: А ты разве не слышал? Николай: Я похож на человека, который с удовольствием слушает сплетни? Кёске оглянулся по сторонам и склонился к моей парте Кёске: Эли пропала. Её, похоже, кто то похитил. Я даже сначала не понял. Хотел уже засмеяться, но у меня по спине пробежались мурашки. Капелька страха легко приземлилась в штиль моей только недавно наладившейся жизни. Как это, пропала? Кому это может понадобится? Хотя, наверное какой нибудь сильной компании, но навряд ли кто нибудь попрёт против Кобаяши Корпорейшн действуя НАСТОЛЬКО радикально. Сразу вспомнились вчерашние довольно милые посиделки и в душе стало крайне некомфортно и, не могу отрицать, немного страшно, даже несмотря на то, что Эли я знал не так уж и давно. Но все же, похитить Эли... у меня были все причины подозревать Кёске в очередной лжи. Учитывая то, что произошло сегодня утром - это подкрепило мою гипотезу. Николай: То есть... как это... похитили? Кёске: Это, скорее всего, директор расскажет, после школы вчера никто её не видел. Николай: Бред какой-то... опять свои розыгрыши травишь? С утра маски с записками, теперь это? Ты кому в уши ссышь? Завёлся я, однако Кёске принял крайне удивлённый и очень правдоподобно выразил недопонимание, так что, я сразу понял, что это был не он. Но тогда кто? Это явно не почерк какой либо разведки. Для того чтобы выполнять какие либо задания у меня нет ни квалификации, ни информации. Тогда что от меня нужно, и главное - кому? Кёске: У тебя все в порядке? Какие маски? Какие записки? Я все же решил быть настойчивым. Николай: Сегодня кто то оставил мне на пороге маску. И записку. Это точно не ты? Кёске: Богом клянусь, не я. А если это... Николай: Если бы, да кабы, то во рту росли б грибы! С нескрываемым раздражением бросил я и закатил глаза. Кёске: То есть как это... во рту? Николай: Уйди уже от меня. Мне уже плевать было на чувства Кёске, и я уткнулся взглядом в парту, стараясь не думать об Эли. Урок прошёл довольно быстро, и директор действительно собрал всех на площади. Все перешептывались, высказывали догадки, опасались - казалось, что вся школа живёт сплетнями, и вот ей подбросили деликатес. Толпа сплелась в единый заговорческий механизм, преобразователь любой поступающей в него информации, одновременно и пресса, и газетная компания для самих себя. Директор величаво, с важным, но озадаченным видом откашлялся в микрофон и начал своим дикторским голосом: Директор: Как вы, наверное, уже знаете, вчера вечером из клуба в 13 квартале пропала Кобаяши Эли. Скорее всего, её похитили, и мы делаем все возможное для того, чтобы её найти. Если вы хоть что нибудь об этом знаете, пожалуйста, сообщите об этом на допросе у полиции. Дослушивать пламенную речь мой мозг уже не стал. Я снова нырнул в пучину размышлений, однако ничего толкового в голову не приходило - слишком много произошло для нескольких часов дня. Я слонялся по собственной библиотеке мыслей, пытаясь найти хоть что нибудь стоящее, однако, безуспешно - в итоге, просто забив на все попытки до чего то додуматься. День пролетел максимально быстро под хаотичным потоком мыслей. Кто похитил Эли? Кто подкинул мне маску? Кто звонил мне на телефон? Что все это значит? Вопросов, к сожалению, было гораздо больше, чем ответов. Дабы отвлечься от происходящего, я пошёл домой с Химицу. Химицу: Слушай.... а чего ты вдруг решил за мной зайти с утра? И чего в такую рань? Николай: Не поверите, миледи, сегодня всю мою ночь заняли мысли о вас, и сама судьба решила завести меня к вам, дабы преподнести вам чудеснейшее утро. Отшутился я и изобразил несколько аккордов на воображаемой испанской гитаре, зажав между носом и верхней губой часть своей чёлки, изображая усы. Химицу: Нико-кун, ну хватит! Наконец, она засмеялась, и мне на душе стало чуточку легче. Однако та прекратила смех, и отчего-то, погрустнела. Химицу: Страшно конечно за Эли. Хоть бы все хорошо решилось... Я решил отмахнуться от мыслей первым, что попалось под руку. Николай: Очередные игры богачей. Одна компания пытается манипулировать другой, вот и все. Химицу: Я понимаю, но нельзя же быть таким чёрствым! Как бы это цинично ни звучало, но... Николай: Я ничего о ней не знал, но действительно считаю, что ситуация слишком запутанная. В прочем, тебе ничего не угрожает - и славно, а если и угрожает, то советский шпивон Николай Анохин обязательно спасёт всех! Опять же цинично отшутился я, и уже не стесняясь казаться клоуном, спародировал позу Чёрного Плаща. Химицу снова разулыбалась и я теперь мог точно не волноваться за наличие ужина. И он-то сегодня был добротный, с душой и любовью. Иногда хорошо приводить отношения в порядок, пусть даже и на душе кавардак - пускай лучше он будет только у тебя, но не у других. Я и не заметил, как рядом с ней пролетело 3 часа. Говорят, что время летит быстрее, когда занимаешься делом, которое тебе нравится? Химицу наверняка бы смутилась, если бы я сказал ей это в лицо. После милой беседы она выпорхнула из дома и быстро прибежала к себе. Звонок на телефон разрушил мои уже на редкость лёгкие мысли. Николай: Алло? Голос: За невыполнение доставки вам выписан выговор от начальства. Строгий выговор. Следующее такое нарушение повлечёт за собой увольнение. Гудки. Кто то настойчиво пытается меня разыграть. Сначала с утра, теперь вечером, хоть телефон меняй каждый раз! Начинало раздражать. Я тут же бросил трубку и вздохнул. Однако, поступил ещё один звонок. Николай: Если это снова вы- Кэтрин: Нико, нету времени объяснять. Мой дом подожгли.