Главная наука

*** Они шли по больничному коридору. Дверь в палату открылась, и навстречу выкатилось дружное семейство. – О, смена дежурства, – улыбнулся Николай. – Пока, мама, – помахала в палату маленькая Лиза. Женьку всё-таки уложили в больницу: как сказал Соболь, для закрепления эффекта волшебного исцеления нужно покапать глюкозки. Спорить с ним не стали. Больная с кровати кивнула Ирме, стрельнув глазами на Соболя, пока тот прикрывал за собой дверь, и подняла большой палец. В ответ та лишь неопределённо пожала плечами. «Как удивительно случается, – думала Женька. – Не было дня, чтобы мы с Ирмой не вспоминали его, а он пришёл в тот момент, когда было нужнее всего!» Соболь сидел рядом, она коснулась его руки и погладила. – А почему теперь ты – Женя? – Не знаю, так мама назвала, а я привык, – просто ответил он. Удивительно, сейчас даже их имена звучат одинаково. «Он удивительный, правда?» – вспомнила Женька слова высокой феи с тёмными каштановыми волосами. – Ты побудешь с нами? – Конечно, – отозвался Соболь и, предупреждая следующий вопрос, добавил: – Не знаю, сколько. Может, несколько дней. Может, дольше. А может, полчаса. Зависит от работы. – А чем ты занимаешься? – Женьке хотелось говорить с ним, она так соскучилась! – Тружусь в ведомстве одной очень-очень могущественной дамы. – Не знала, что у вас работают женщины, – присоединилась к разговору Ирма. – Она единственная и самая сильная. Лучшая из всех. Нет того, кому бы она отказала в помощи, и нет того, кто бы мог ей противиться. – Главная защитница людей? – Так и есть. Подруги переглянулись, они были заинтригованы. – А к нам ты попал тоже по работе? Соболь кивнул в ответ и посмотрел на Женьку: – К тебе, но не из-за колдуна, с ним ты сама справилась. – Много у вас работы? Расскажи. – Хватает, – Соболь снова кивнул. – Больше по пустякам: домовые, бродячие духи, другие прилипалы… И люди зовут нас: не понимают, что и сами легко могут их прогнать или договориться. Но бывают и серьёзные дела. – Это же вас называют Защитниками? – Мне больше нравится «Помощник», так точнее. В конце концов, люди сами всё делают, сами выбирают, как поступать. Мы только создаём ситуацию, подталкивая к решению. – Тогда вас нужно называть провокаторами, – заметила Ирма. – Не без этого, – улыбнулся Соболь, – но выбор всё равно таков, каков человек. Негодяй не станет святым за две минуты. – Но ведь бывает, вы даже… – Ирма замялась, ей было неловко это произносить. – Убиваем? Да, бывает, если по–другому никак. Издержки профессии. Лучше это сделаю я, чем кто-то из вас. У меня есть такое право. – Почему лучше? – спросила Женька. – Вас это сломает и испортит, меня – нет. У каждого своя работа. – Я хотела сказать «лишаете жизни», – поправила Ирма. Она старалась быть деликатной, боялась, что слово «убиваете» обидит Соболя. Но тот только рассмеялся: – А разве возможно кого-то лишить жизни? Нет, мы как школьные экзаменаторы, оставляем тупых и нерадивых на второй год. Опять загадки! Значит, убить можно, а лишить жизни нельзя? Обе подумали об одном и том же: как много они ещё не знают. Женька думала и о другом: если Соболь защищал её не от колдуна, то от кого же? – А о чём ты думала, когда позвала меня? – Я… – Женька помнила, чего она страшилась тогда, стоя у подъезда. – Я боялась стать чудовищем. – Вот и ответ, – Соболь улыбнулся. Он прочёл её мысли? «А что потом?» - это его вопрос в подвале колдуна вернул её к разуму. Женька усмехнулась: так вот, как он подтолкнул к решению? Нет, он просто снова спас её. На этот раз от самой себя. ВМЕСТО ЭПИЛОГА За столиком летнего кафе возле набережной сидели две молодые женщины. Погода этим летом баловала: который день без дождей, жара и солнце. Народу кругом полно, неподалёку тусила компания молодёжи в банданах и кожаных куртках. И как им только не жарко? – Ты изменишь Колины воспоминания? – спросила Ирма. Ей показалось, что для Женьки это важный вопрос. – Обязательно! Сегодня же. – Но, я подумала… Женька решительно замотала головой: – Я не хочу его потерять. Мужчина не должен знать, что в семье есть кто-то равный ему. – А иначе что? – Уйдёт. Туда, где будет самым сильным. Или потеряет веру в себя и завалится на диван, а это ещё хуже. От компании подростков отделился один, весь в цепях и заклёпках, и подошёл к их столику. – Здравствуйте, Евгения Артуровна! – Ба-а! Пахомов, тебе чего? – Я знаю, вас попросили поставить мне оценку… Я хотел сказать, что всё равно ухожу из школы. – А что так? – Надоело быть папиным сынком. Пойду в колледж, стану машинистом. – Ну, что ж, раз решил, действуй! И не меняй решений, – Женька бросила на него озорной взгляд и выпалила: – А то за тобой придёт Соболь! – Это такой пушистый зверёк? – Ага, и очень кровожадный. Пахомов озадаченно посмотрел на неё, но тут же подхватил шутку: – Главное, чтобы белочка не пришла! – Ну и где наши мужчины? – Ирма завертела головой. – Бросили нас и пропали! – Двоих я, кажется, вижу, – Женька кивнула. К ним приближался Николай в огромной остроконечной широкополой шляпе. Рядом с ним Артурчик катил перед собой Лизу в коляске. Артурчик подбежал к столику: – Мама, а ты волшебница? Женька вздохнула: – Волшебница. – А заколдуй меня, чтоб я стал сильным, как папа! – Обязательно, милый, - она взглянула на Ирму. – Теперь ты понимаешь? – Угу, – Ирма вспомнила слова Зины о ведьмах и колдуньях: она всё-таки разговорила тётку, когда забирала детей. - Всё ваше колдовство, - объясняла Зинаида, - баловство ненужное, бестолковое. Но навредить может. - Но ведь и помочь может. - Может, когда ведьмой делается. Ведьма – мать, для неё люди – дети. Знает она, что из чего выйдет и лишнего не сделает. Потому как ведает она главную людскую науку: как семью хранить. - Ладно, - Ирма оглянулась, - схожу, приведу ещё одного. На противоположной стороне улицы расположились коробейники: ложки, матрёшки и прочая дребедень. Ну и, конечно, художники. Как же без них? Соболь неподвижно стоял, вглядываясь в картину. Было странно видеть её тут. Это была копия знаменитой Сикстинской мадонны, только не было на ней ни Сикста, ни ангелочков, ни Варвары. Лишь Она с младенцем на руках. Подошёл продавец: – Вас заинтересовала картина? – Цвета. Она выглядит живее, чем у Санти. – Это потому что копия свежая. Желаете приобрести? Соболь вытащил купюру и протянул художнику: – Нет, только посмотреть. Подошла Ирма и обняла его за руку. Пару минут они изучали картину вместе, потом Ирма поглядела на Соболя: – У тебя красивая начальница. Он усмехнулся: – Пойдём, а то нас заждались. – А давно вы знакомы? – Николай обвёл жестом присутствующих. Он не чувствовал себя уверенно в этой компании волшебников. Женщины озадаченно переглянулись, Ирма первая нашлась с ответом: – Давно. Нам однажды приснился дурацкий сон, а Женя его растолковал. – Сон? Один на двоих? Обе дружно закивали: – Да, так бывает. Коля иронично усмехнулся: похоже, он тут лишний. Женька повернулась к мужу, взяла его за руки и заглянула в лицо: – Пожалуйста, не обижайся, я тебе обязательно обо всём расскажу дома. – Обещаешь? – Обещаю! Ирма чуть не прыснула, увидев, как Женька завела руку за спину и скрестила пальцы. Артурчик забрал подаренную ему шляпу и сейчас, отойдя подальше от взрослых, засовывал в неё свой игрушечный меч. Когда это удавалось, он с торжествующим видом выхватывал его, воображая себя на месте любимого героя и радуясь каждому удачному взмаху. Он так увлёкся этой игрой, что не заметил, как к нему подкрались, и обернулся, только услыхав аплодисменты. – Браво! Поздравляю! Только истинный гриффиндорец может вытащить меч из шляпы! Артурчик грустно вздохнул, опуская голову: – Ах, это ведь всё игрушечное… – Мне кажется, что с настоящим у тебя бы вышло не хуже. – Почему вы так думаете, тётя Ирма? Ирма подошла ближе, присела на корточки и, улыбаясь, посмотрела на малыша: – Во всяком случае, у твоей мамы это хорошо получалось. – У моей мамы? Вы серьёзно? – Артурчик замер от изумления. Ирма закивала головой: – Абсолютно! Только тс-с-с, - она поднесла палец к губам, - это секрет.