Весна Юности: однострочники и драбблы

Хидан нарочито громко втягивает в себя зеленый чай. На кухне нет ни души, так что жест этот точно до адресата не дойдет. В этот самый момент Какузу, должно быть, как раз ищет, на кого бы из присутствующих в убежище свалить миссию посложнее и уйти «спокойно» зарабатывать деньги. Хидан надеется, что это будет заказное убийство, но Какузу на попытки повлиять на принятие решений злится, что не так уж важно, и пресекает их на корню, что раздражает гораздо больше. Впрочем, по прикидкам Хидана, у них есть чуть ли не все время мира, и когда-нибудь старикану придется сдать позиции… Из дверного проема показывается взлохмаченная голова, а следом за ней — яркое оранжевое пятно. — О! О! Господин Хидан тут! А где Дейдара-семпай? — А я почем знаю, Тоби? Хидану скучно, и, поразмыслив пару секунд, он решает, пока голова окончательно не скрылась обратно, завязать диалог. — А нафига он тебе? Чем ты там занят? — Я? — Тоби, как будто ждал приглашения, потому что он тотчас же неряшливо вваливается на кухню с горой чего-то пёстрого в руках и торжественно несёт это к столу, попутно тараторя: — Я подумал, что Тоби стоит сменить маску в честь такого важного события, как вступление в ряды Акацки! Но! Будет правильно спросить мнения моего нового партнёра… Хидан разражается хохотом. — Тебя Дейдаре вместо Сасори дали? Вот умора! — Ну зачем же вы так говорите? — Тоби качает головой, — Я уверен, Дейдара-семпай — отличный напарник! — Ты тупой? — искренне удивляется Хидан, — Как тебя сюда взяли, у Пейна выбора не было? Тоби вопросительно наклоняет голову набок, издавая нечленораздельный звук, видимо, призванный изобразить замешательство. Иногда кажется, будто он специально выводит из себя, но никакой внятной причины для этого Хидан не находит, так что просто полагает, что Тоби — дурак, потому поясняет: — Я тебя имел в виду. Ты вообще что-то умеешь? Тоби мешкается пару секунд, судя по языку тела подбирая слова, и Хидану вправду становится интересно… Тоби подносит палец к предположительному местоположению своего рта и заговорчески шепчет: — Секрет… — Да пошел ты, — раздражается Хидан. Тоби как ни в чем не бывало, начинает раскладывать свои маски. — Раз уж вы здесь, не поможете мне? Какая лучше? — Тоби начинает прикладывать нелепые и уродливые, будто сделанные ребенком маски к голове, — Красная в молниях? Черная с кучей глаз? В клетку? Белую с рогами? В виде лисицы?.. — Ты серьезно? — без особого интереса уточняет Хидан. — Ну… можно, конечно, просто приделать что-то к этой? — как бы и невпопад отвечает Тоби, прижимая растопыренные пальцы к голове, — Может быть, те же рога? — Нахрена вообще заниматься этой фигней? Ты вроде как хотел попасть сюда,? Ну так порадуйся и иди работай, — попросту бездумно ворчит Хидан, но с неудовольствием замечает в своей аргументации какие-то раздражающе узнаваемые старческие интонации… Тоби снова издает нечленораздельный звук, зачем-то замирая с поднятыми руками. — Э? Как странно с вашей стороны… — тянет он, приставив палец к лицу. — Ты на что намекаешь? — Хидан, снова было уткнувшийся в чай, с шумом ставит кружку на стол, — Я тут горбачусь день и ночь без продыху, только и делаю, что таскаюсь с этим сычом Какузу туда-сюда от пункта выдачи до очередной деревни, по твоему я нихрена не делаю что ли? Тоби как будто смущённо покачивается из стороны в сторону. — Но… вы разве не проводите большую часть времени за смешными ритуалами? — А ну повтори! — Хидан вскакивает, чуть не опрокинув стол, и Тоби тотчас же отпрыгивает от него на добрый метр, размахивая руками, — Ритуалы Джашина — это тебе не шутка! Это моя религия, которой я поклялся служить и следовать всем её заповедям! — Хидан сгоряча бьёт себя кулаком в грудь. Тоби присаживается на корточки, кладет голову на раскрытые ладони. — А! Есть ещё какие-то заповеди? Не просто людей убивать? Хидан с пару секунд думает, не нужна ли Джашину жертва прямо сейчас, но, рассудив, что из Тоби плохое подношение, садится обратно за стол. — Нести хаос и смерть, сражаться с сильными и не щадить их, — не без гордости сообщает он. Тоби сидит молча и не двигаясь. Хидан ждёт реакции, но её не следует, а потому, раздосадованный, он снова подносит к губам уже полупустую чашку чая. — И всё? — пискляво кричит Тоби, резко выпрямляясь во весь рост. — Да твою ж мать! — А как же, ну… какие-нибудь праздники? — Нет никаких праздников. — Непреступаемые… запреты?.. — Я же сказал, нельзя оставлять в живых… — Нет, ну нет… — Тоби вертится на месте, — Например… в еде? — Ещё чего! — Ну… не носить красное по вторникам? — Что за бред? — Хидан хмыкает и громко тянет чай из чашки, всем видом изображая презрение. Тоби смотрит с десяток секунд, но прежде, чем Хидан решает что-либо ещё сказать, выдает: — Воздержание? — От чего воздержание? — Хидан ставит кружку на стол, а Тоби начинает ещё сильнее крутиться на месте, словно изображая неловкость. — Неприлично такое уточнять у порядочной девы… — С каких пор ты дева? — взрывается Хидан даже не на саму шутку, сколько на нелепость ситуации, но о чем Тоби говорит в итоге понимает, — Джашин ничего об этом не говорил! — Но разве вы не должны посвящать свои жизни хаосу и разрушению? — нараспев тянет Тоби. — Да. И что? — Но разве это как бы… — Тоби снова ёрзает перебирает пальцы рук, — Фактически не означает запрет на остальные вещи? Ну вроде как «не отвлекаться ни на что другое»? Хидан замирает от неожиданности. Ему никогда не приходила в голову такая трактовка. Конечно, Тоби — идиот и ошибается. Но на миг в голове Хидана проскальзывает сомнение и становится не по себе… Тоби, видимо, пользуется замешательством, подбегает к своей груде масок, собирает их в охапку и стремительно бежит к выходу. На пороге он оборачивается и кокетливо произносит: — Ну если нет, то можете сами попробовать выяснить, приличная ли Тоби дева… — он будто смущенно прижимает ладонь к голове, чуть не роняет свой груз и отворачивается, чтобы выйти. — Ты, блин, что, из этих? — растерянно ругается вслед Хидан, но получает в ответ только глуповатый, наигранно высокий смех.