такими, как сейчас

всю свою жизнь я привык быть один. у меня не было друзей в детстве, в школе, в университете. были приятели, знакомые. их было предостаточно. некоторые уходили, истерзав мою душу. меня предавали люди, которым я слепо доверял, полагаясь на их «мыльное» представление и свои чувства. в свои 18 лет я уже был с грудой опыта боли, поражения и разочарования. когда меня выставили из дома и я оказался на улице, кажется, тогда я действительно понял, что у меня нет друзей. зачем им, тот у кого нет денег и даже своего собственного дома? ** где-то спустя неделю мне позвонила мама. это был настолько неожиданный звонок, что по началу я трубку не поднял. подумал, может ничего важного. но она перезвонила мне, что весьма меня насторожило. делать было нечего и я решился перезвонить ей после настойчивого звонка. внутренне надеясь, что дело не будет касаться отца. — да? — я тебе помешала? — я... нет, я на студии. — работаешь в такой вечер? — а что мне еще делать? — я вытягиваю под столом свои длинные ноги, чтобы хоть как-то дать себе расслабиться, — что-то случилось? почему так поздно звонишь? — папу выписали из больницы. хотела узнать, проведаешь ли ты его? — приглашаешь домой? — ты давно не был у нас, — голос мамы спокойный, ровный. кажется, она не сердится, что я больше не навещал отца в больнице. — я подумаю. — приезжай когда будет угодно. мы всегда рады видеть тебя дома, — она напоследок говорит, что любит и очень скучает, а затем отключается, не дождавшись от меня ответа. видимо она привыкла к этому. "рады видеть тебя дома?". можно ли звать то место моим домом? ** я в смятении сел за руль. меня тревожили слова мамы. просидев пару минут в раздумьях, я решил, что общество родителей не покажется мне столь невыносимым как общество с алкоголем. дорога не отняла у меня столько времени, сколько я предполагал. я стоял у двери дома кажется минут 10, не решаясь постучать в дверь. я чуть было бы не ушел, но дверь отпрянула и в ней показался отец. — Глеб? — отец держал в руках ящик с инструментами, видимо несёт их в гараж, — что-то случилось? — я... — я хотел придумать какую-нибудь глупую отмазку, но гордость не позволила мне вымолвить и слова. из двери высовывается мама. — кто пришел? — ее глаза загораются как только она замечает меня за спиной отца, — Глеб? ну что ты ребенка на холоде держишь, проходи в дом. мама жадно хватает мое запястье. мы проходим в знакомый мне ранее коридор, старый приятный запах ударяет мне в нос. по телу бегут мурашки. — можешь не разуваться, — твердит мама, спохватившись за мое прибытие. дом все стоял как прежде, конечно, произошли некоторые изменения. мамины растения заметно убавились с гостиной (они всегда меня бесили), на кухне произошёл колоссальный ремонт, правда было место, которое осталось без каких-либо изменений. это была моя комната. мои старые плакаты любимых рок-групп висели на стене. на столе еще лежали мои тетради с выпускного года. я пролистал памятую тетрадь по литературе, замечая заголовок «проблема отцов и детей..» и длинное исписанное сочинение. корявый почерк, даже не разберешь, что там написано. — выпей с нами чаю, — мама проходит в комнату, — я боялась тут что-либо трогать, поэтому все лежит как прежде. — здесь будто время застыло. она тихо смотрела на мое короткое изучение собственной комнаты. я ощущал ее пристальный взгляд и видел как ее руки трясутся. страх? волнение? радость? что заставляет ее ощущать себя такой скованной и сдержанной? — я... , — мамин голос так дрожит, что скорее звучит как шепот, — я приготовила пирог, сейчас порежу. спускайся и выпей с нами чаю. она поспешно покидает меня, так и не сумев сказать о том, что лежало у нее на груди. чувство вины потихоньку начинает накрывать. я присаживаюсь на старую кровать. эта комната вызывает во мне самые странные ощущения. я бы не сказал, что провел в этой комнате самые счастливые годы в своей жизни, но мне определённо было легче, когда я жил здесь. меня передергивает от этой мысли. — я хотел извиниться, — из двери высовывается Герман. я в недоумении смотрю на него, держа в руках старый блокнот, — за мои слова тогда. извини. по глазам было видно, что он переступает через свою гордость, подавляя ком в горле. не знаю, осознал ли он горечь своих слов или его просто замучила совесть. впрочем, наверно это одно и тоже. он неловко переступает с ноги на ногу. — проехали. его взгляд устремлен в пол. видимо есть еще что-то, что он не может вымолвить. — мама часто ночевала в этой комнате после твоего ухода, — в груди образуется неприятный осадок. картина засыпающей здесь мамы, вызвало у меня в сердце противный трепет, — кажется, она чувствовала вину, что отпустила тебя. после того как я покинул этот дом, я сменил свой номер и решил таким образом пропасть из жизни родителей навсегда. я знаю, что они приезжали к моим «друзьям» и спрашивали у них обо мне, но им то откуда знать куда их друг-бомж направился. а адрес Саши они не знали, и слава богу. в общем, как-то так я исчез из жизни своих родителей. я не совсем понимаю, почему я вернулся. сюда сейчас. я оглядываю комнату снова и снова, пытаясь понять, что я здесь забыл. отпустил ли я старые обиды? простил ли отца? с отчаянным поражением я опускаюсь обратно на кровать. горько осознавая, что я не смогу ответить на эти вопросы сейчас. однако я правда хочу верить, что в скором времени я смогу найти ответы.