***
— Natnaniel, hola. Cómo te sientes? Сказал радостный мужчина, когда зашёл в гостиную, где они обычно занимались, чтобы быть на виду у охранников, ведь Натан недостаточно доверял ему, чтобы оставлять наедине с сыном. — Estoy bien, — сухо кинул парень, закусывая разбитую губу. — Te has aprendido las palabras de hoy? — Sí. Мальчик искал в сумке листочек со словами, под пристальным и несколько обеспокоенным взглядом учителя, но не найдя ничего, тяжело вздохнул и посмотрел на мужчину. — Dejé la sábana en la habitación, podemos prescindir de ella? — Sí, por supuesto, — он на секунду замолчал, обдумывая что-то, но с мягкой улыбкой на устах спросил, — Entonces, cómo se dice en español pedir ayuda? Натаниэль посмотрел на него непонимающим взглядом, ведь учил он совсем другое. — Puede ayudarme, por favor? — Bien hecho, Nathaniel, necesitas ayuda? — No, — не задумываясь сказал парень, понимая, что урок идёт не в то русло и если их поймают, то единственный добрый к нему учитель, никогда не вернётся домой. — Veo que estás mintiendo. Nathaniel, prométeme que si pasa algo, pedirás ayuda. De acuerdo? — Bueno…***
После этого урока, он больше не появлялся, но отец утром был веселее чем обычно. Поэтому Натаниэль понял, что делал отец ночью, вместо того, чтобы швырять сына по дому. Было ли ему грустно? Да, немного. Но ничего не поделаешь. Беспокоиться о трупах он перестал, когда погибла Мэри. Теперь беспокоился он только о себе и своей хрупкой жизни. Со временем появились Кевин и Жан. И тогда настал переломный момент. Теперь о себе он думал в последнюю очередь и действовал по принципу "Сначала семья, потом остальное". В первые годы парням это нравилось, но когда приезды Натана в Гнездо стали слишком частыми, Дэй перестал прикрываться Натаниэлем, и начал отращивать позвоночник. Моро было с этим сложнее. Рико это совсем не нравилось и чего только он не делал, чтобы заставить всех его бояться. Старшие Вороны смотрели на это с "умилением", называя Морияму королём и первым, подкрепляя его эго, что выросло до неистовых масштабов. Когда Стюарт забрал его в Британию, Натаниэль не мог успокоиться, ведь его семья была там. Старший Хэтфорд подключил свои связи, и вытащил их на время. Натаниэль тогда был действительно удивлён, что его дядя имеет влияние в Воронах, но потом понял, что это муж Стюарта имеет там влияние. Хотя и это было совсем не плохо. — И что же ты тут стоишь, — спросил Эндрю, прямо у него под ухом. Натаниэль подавил желание ударить парня локтём, и развернулся на 180 градусов, стоя теперь в паре сантиметров от Миньярда. — Моя комната, хочу и стою. А ты как сюда попал, дверь была заперта, — наклонившись ещё ближе, прошептал Натаниэль. Горячее дыхание опалило губы, по телу пробежали мурашки, но Эндрю не отстранился. Понимая, что до таких желанных губ было всего ничего, блондин не делал ничего. — Угадай, — кинул Миньярд. — Думаю, ты взломал мою дверь, как всегда, увидел, что я не двигаюсь, как всегда, наблюдал за мой издалека, но когда время пришло, решил подойти поближе, как всегда. И вот, ты стоишь в паре сантиметров от меня и как всегда ждёшь чего-то, — Натаниэль вкладывал в свои слова как можно больше подтекста, который Эндрю раньше умело игнорировал. — Да или нет? — спросил Эндрю. — Да, — сразу же кинул Натаниэль. — Ребята! Я есть хочу, соситесь быстрее! — кинула Пасифика, в приоткрытую щель комнаты. Буквально через пару мгновений, они отстранились друг от друга. Девушка заглянула в комнату и помахала им ручкой, будто подзывая к себе, ну или на ужин, что было более вероятно. — Entschuldigen Sie die Unterbrechung, aber hier steht eine Fackel, ich will nicht, dass er Sie sieht, — Хэтфорд кивнул ей и, грустно улыбнувшись, пошёл к двери. Миньярд лишь закатив глаза, последовал за ним. На первом этаже дома была огромная столовая, где работницы уже расставили посуду, дожидаясь прихода гостей. Во главе стола сидел Натан, расслабленно крутя в руке столовый нож, будто не он полчаса назад убил человека. Натаниэль тоже был сравнительно спокоен, но после недопоцелуя с Эндрю, не смотрел тому в глаза. — Приятного аппетита, — сказал Натаниэль, когда все расселись по местам. Несколько пожеланий слились в одну кучу, заставляя парня ухмыльнуться. Мясо оказалось прожарки medium rare, хотя он и не любил такое, но ничего не сказал. — Я слышал, что Лисы будут играть против Троянцев, а Вороны против Пенсильвании. Какие шансы на победу? — спросил Натан, когда принесли гарнир. Ники вопросительно посмотрел на Кевина, что сидел напротив него. Дэй лишь спокойно пожал плечами, не отвлекаясь от еды. Для него не было удивлением, что Веснински интересуется жизнью сына, но слушать это лично было странно даже для него. — Большие. Если наши две группы сплотятся, то победа у нас в кармане. Против Воронов играть будет тяжелее. Линия их защиты и нападения ослабла после нашего ухода. Заменить нас будет тяжело, но реально, — спокойно ответил Натаниэль. — Прекрасно, — кинул Натан, но беседу продолжить не соизволил, поэтому недоразговор, перерос в напряжённое молчание. Спустя несколько минут Аарон открыл было рот, но быстрый, почти мгновенный взгляд Натаниэля, заставил его захлопнуться, не произнеся и звука. Парень понимал, что отец ещё не закончил, а взял так называемую паузу, и если хоть одно неподходящее слово отвлечёт его от раздумий, то столовый нож порежет не мясо, а плоть Миньярда, что не очень понравится всем присутствующим. — Летом надо будет встретиться, возможно пройдёмся по набережной, её недавно перестроили. — И что же там такого, из-за чего ты соизволишь увидеть меня второй раз за год? — сказал Натаниэль, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка. — Не дерзи мне, мальчик, — приказал мужчина, наставляя нож уже на него, — Покажу, значит покажу. Натаниэль на это лишь закатил глаза, но ничего не сказал. Иногда разговаривать с Натаном было слишком тяжело и для всех будет легче, если он согласится. Остаток ужина прошёл в молчаливой трапезе. Через час Хэтфорд был в комнате, готовясь ко сну, но стук в дверь вырвал его из раздумий о завтрашнем дне. Не дожидаясь разрешения, Эндрю вошёл в комнату, что в этот раз была сравнительно открыта для посещения. Парень лишь кинул беглый взгляд на блондина и продолжил перебирать пыльные книги, в надежде увидеть что-нибудь поинтереснее, чем сказки и сборник поэзии. — Зачем пожаловал? — сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в тоне что-то неожиданно-грубое и неприятное. — Решил поглядеть, чем занимается без пяти минут смертник, вижу, что всё прекрасно… Ответь, — прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главной целью его посещения. — Есть ли в этой дыре выход на крышу? Натаниэль посмеялся, закидывая в рот мятный леденец, предлагая Миньярду похожий, но тот лишь приподнял бровь в немом отказе, и рыжий с тяжёлым вздохом отправил сладость на стол. — У тебя фетиш на крыши, я так посмотрю. Ты же высоты боишься, а крыша должно быть воплощение твоего страха, так зачем изводить себя… Только чтобы чувствовать?! — он развернулся к Миньярду, оставляя книги в покое. — Меня раздражает, что ты вечно подкрадываешься ко мне, когда я расслаблен и не слежу за окружающей меня обстановкой, — сказал он, стоя недалеко от Эндрю. — Где выход на крышу? — Тут его нет, — в тон ему ответил рыжий. — Думаешь, в логове серийного маньяка будет выход на крышу, чтобы каждая тварь смогла быстро покончить с собой? Ты в мире своих надежд, перестань и открой глаза. — У меня открыты глаза, — прорычал он, медленно подходя к парню, заставляя его немного отступить назад, что было тому совсем не свойственно. — И у меня нет надежд. — Как душещипательно, мальчик у которого нет надежд! Сейчас должна забежать главная героиня и прокричать “У меня есть надежда! Надежда на наше счастливое будущее!”. Но мы не в фильме. Если тебе так хочется почувствовать, то выгляни в окошко, могу подержать, чтобы не ёбнулся, — сказал он с гадкой улыбкой, прижимаясь спиной к стеллажу. — Нет, не надо. Если я умру, то проблем у меня станет меньше. А если ты сдохнешь, то они вообще исчезнут. Так почему бы нам не попробовать? — сказал он, притянув Хэтфорда за рубашку к себе. Тот лишь радостно улыбался, с умилением смотря на блондина, что готов был убить его голыми руками. — Дрю, ну что ты такой злой. Когда в твоих прекрасных янтарных глазах чёртики бегают, мой мозг отключается, — он, как два часа до этого, придвинулся к Миньярду слишком близко, но голкипер ничего не собирался с этим делать. — Если ты меня скинешь, я утяну тебя за собой. — Спрошу ещё раз, да или нет, рыжик? — Рыжик? Серьёзно, прикольнее ничего не нашёл… Да, Дрю, — всё же сказал он, когда Эндрю начал отстраняться. Миньярд притянул парня к себе, сливая их губы в поцелуе. Ноги стали ватными, из уст Ната вырвался хриплый смешок, добавляющий мятные оттенки в вишнёвый поцелуй. Если бы он знал, что Хэтфорд пользуется гигиеничкой, то перед тем, как впиться в такие желанные, алые, пухлые губы, стёр бы её самолично. Эндрю целовал грубо со стремительно нарастающей страстью, заставившей парня прижаться к нему, как к своему единственному спасению. Блондин медленно вбирал и покусывал губы парня, захватывая то верхнюю, то нижнюю, усиливая захват с каждой секундой. Его рука зарылась в мягкие рыжие локоны, медленно перебирая их. Первым отстранился Натаниэль, вбирая побольше воздуха в лёгкие. Хэтфорд некоторое время смотрел на Эндрю своими чёрными зрачками, которые теперь начали немного сужаться, открывая этим самым радужные оболочки его глаз. — Твоя помада отвратительная, — прошептал голкипер, смотря, как парень достаёт из заднего кармана тот вишнёвый бальзам, медленно отрывая и выдавливая немного на палец. — Можно? — спросил Натаниэль, и получив положительный кивок, приподнял лицо парня, намазывая его губы, — потом сотрёшь, а пока будь добр, дай губам увлажнение, а то о них порезаться можно. — Ненавижу тебя. — Какое совпадение. Я тоже ненавижу себя. Мы так похожи! — сказал парень, кладя руки на плечи Миньярду. — Перебарщиваешь, — кинул парень. — Нет? — спросил Натаниэль, медленно убирая руки. — Да.