С такой же охотой, с какой Крис приняла предложение, хитро сверкнув загоревшимися вновь глазами, с такой же неохотой и плелась теперь позади Лизы, уткнувшись взглядом себе под ноги и пересчитывая ступеньки, взлетая от одной лестничной клетки к другой и так и не говоря ни слова. Лизе не нравилась идея оставить Кристину у себя ночевать, однако гребанный синдром спасателя твердил ей по сотне раз одно и то же, заставляя угрюмо сверлить бетон под ногами взглядом. У неё не было другого выхода, кроме как помочь. Заставлять Кристину сидеть на морозе под подъездом, скуривая сигареты одну за другой, казалось ей жестоким.
Захарова остановилась лишь тогда, когда они застыли у Лизиной двери и Андрющенко полезла в карман, чтобы достать ключи, громко шелестя фантиками, лезшими под пальцы, словно издеваясь.
— Ты иди, я покурю здесь на лестничной и потом постучу, — сказала она, устало выдохнув, когда Лиза вставила ключи в замочную скважину.
Андрющенко в ответ лишь покачала головой, усмехаясь глупо.
— Прошлой сигареты настолько мало? — со скрытым недовольством спросила Лиза, оперевшись спиной на приоткрытую дверь и сложив руки на груди.
— Стресс, — односложно выдавила из себя Кристина, чиркая зажигалкой.
— Мне казалось, я только что спасла тебя от лишнего стресса, — приподняла брови Лиза.
— И одарила новым, — хмыкнула Захарова, затягиваясь. — Уходить собираешься, не?
— От одиночества не умрешь, если уйду?
— Умру от скуки, если не уйдешь, — снова приложила к губам сигарету Захарова, растягивая губы в ядовитой улыбке.
— Каждый раз сюда курить собираешься бегать? — и всё же в дверях остается, никак не желая освобождать Крис от своего общества. Лишь ноги скрещивает, когда позу поменять приходится, не более.
— А есть другие варианты? — машет рукой раздражённо, стряхивая пепел на бетонный пол.
— Ну, у меня как бы балкон есть, — плечами пожимает. — Ты можешь курить там.
— Ты в курсе же, что запах останется в квартире? — брови приподнимает, словно истину какому-то глупцу на правах мудреца рассказывает.
— И? — непонимающе хмурится Лиза. — Вроде как выветрится однажды.
— К приходу родителей может и не успеть, — плечами пожимает вяло, а потом на Лизу взгляд переводит встревоженный, осознавая, что только что ляпнула. — Блять, прости.
А та лишь рукой рассеянно машет, прощая Кристине её забывчивость.
Они заходят внутрь лишь когда Кристина докуривает, подходя к мусоропроводу и выкидывая туда затушенный окурок, отряхивая руки и поднимаясь ещё пролёт, проходя перед распахнувшей дверь Лизой. Андрющенко чувствует запах сигарет, ореолом парящий над Кристиной, впитавшийся во все элементы одежды и, кажется, утонувший в её волосах навечно. И нос аккуратный чуть морщит, заходя следом.
Дверь закрывает, пока Кристина кроссовки с себя скидывает, отставляя в сторону и проходя вглубь квартиры.
— У тебя так… пусто, — тянет она смущённо, растирая замерзшие плечи. — Словно и не живет никто.
— Да так и есть, по сути, — пожимает плечами Лиза, свет на кухне включая.
Шлёпает носками по линолеуму, шагая в сторону чайника, и на кнопочку нажимает, ставя кипятиться. Кристина неуверенно шагает следом, на стул присаживаясь и ноги под себя убирая. Жмётся, чувствуя себя неуютно, пока Лиза кипяток по кружкам разливает, заваривая пакетики дешевые.
— У тебя хоть сахар есть? — бубнит себе Кристина под нос, с надеждой смотря на задумчивую Лизу.
Та лишь кивает, полку какую-то верхнюю открывая, и сахарницу достаёт, крутя той перед Кристининым носом. Кладёт несколько ложек, представляя, насколько приторной вдруг стала эта ядерная смесь, а в свою ни одну сахаринку не роняет, переставляя кружки на стол.
— Нам на психологию на каникулах надо будет ходить? — уточняет так, словно Крис осведомлена лучше.
— Кто его знает, я не буду, наверное, — плечами пожимает тонкими. Лиза видит, как те обтягиваются лёгкой кофтой, изучает хрупкие косточки просвечивающиеся, по ключицам взглядом пробегает, пока Кристина отпивает из своей чашки. — У меня уже планы есть на это время. Кирюха там какую-то подработку мне нашла, обещала пристроить. Деньги лишними не будут, сама понимаешь. Ты, кстати, где-то работаешь? — вдруг спросить решает, губы облизывая, слипшиеся от сладости.
— Э-э, когда как, — неуверенно отзывается Лиза. — Иногда мама деньги забывает отсылать и так далее, приходится самой вертеться-крутиться, ну и когда время позволяет. Может, на каникулах наверстаю, опять поработаю немного, — пальцы заламывает в неловкости, окидывая взглядом кухню пустую, где весь наполнитель на данный момент — небольшой набор посуды, предназначенный для двоих, да запах сигарет, в стены впитывающийся.
— Так а где? Что-то интересное? — чуть корпус вперед подает заинтересованно.
— На… кладбище, за могилами ухаживаю, — и плечи приподнимает, потому что говорить об этом не привыкла.
Кристина в ответ лишь удивлённо поднимает брови, а потом чуть морщится, туша своё удивление очередным глотком чая, начинающего остывать.
— Ну и ну, — лишь тянет скептически. — Дохуя интересно, наверное.
— Зато спокойно, — усмехается Лиза. — Никто разговорами не донимает, — и видит в ответ косую улыбку, когда Кристина за носок хватается пальцами, пересаживаясь так, чтобы ногу под себя подложить, а вторую под стол вытянуть. Коленом случайно бьётся о столешницу, чуть вскрикивая, но тут же зубы стискивает, выругиваясь.
— Не знаю, я бы не смогла, — выдыхает хмуро. — Там атмосфера… жуткая.
— Спокойная, — поправляет Лиза аккуратно, язык прикусывая. — Мне там спокойно.
— Ты точно неадекват, — поражается Захарова. — Но ладно, каждый зарабатывает как может, да?
Замолкают на пару минут, пока Лиза судорожно тему ищет, чтобы продолжить этот диалог.
— Ну а тебе где предложили поработать? — и губу закусывает, делая ставку, ответит или предпочтет не посвящать в подробности.
— Да там у Кирюхи второй бармен в отпуск уезжает на время, она предложила мне с ней посменно поработать, типа. Ну а мне не в падлу, я согласилась, — ещё глоток делает. — А раньше тачками занималась, — улыбается своим светлым воспоминаниям грустно, топя улыбку в чашке с чаем. — А потом конфликт с хозяином был небольшой, ну я и ушла оттуда, так больше в этой области и не работала.
— Почему машины? — чуть приподнимает брови Лиза, даже не зная, имеет ли право задавать такие вопросы.
— Брат приобщил, — усмехается криво. — У него темы, типа, ограничены. Пришлось разобраться в теме, чтоб коннект не терять, — плечами пожимает.
Лиза не совсем понимает, почему её то затрагивает тема брата так, что до паники доводит и трясущихся рук, то не трогает абсолютно, позволяя говорить об этом так легко, словно и нет тех самых подводных камней, на которые Лиза уже наткнулась не так давно.
Кристина свою чашку допивает, сразу же к раковине шагая, чтобы помыть за собой. И Лизе немного неловко, что её гостья сама за собой ухаживает, однако не лезет, не спрашивая, что послужило причиной такой чистоплотности. Потому что в её представлении все подростки живут в грязной комнате, полностью закиданной шмотками, валяющимися по разным углам, а ещё кружки немытые везде стоят, бумаги раскиданы да фантики. Однако комната Кристины представляется ей настолько чистой, что ни одной пылинки не лежит нигде. И это контрастирует с её неряшливым, мешковатым образом, в котором она ходит ежедневно.
— Лан, где тут у тебя покурить можно? — похлопывает мокрыми руками по толстовке, вытирая об саму себя, смотря на Лизу вопросительно.
— Снова? — удивляется та, но всё же машет рукой в сторону балкона.
Смотрит, как та пачку вытаскивает из глубокого кармана худи потрепанного, пальцами тонкими выуживая сигарету и между губ вставляя, дергая ручку балконной двери. Лиза следом за ней плетется неосознанно, застывая в проходе, пока та окно открывает, морозный воздух внутрь впуская и локтями упираясь в подоконник узкий.
— Опять над душой стоять будешь? — даже не оборачиваясь спрашивает.
Лиза лишь тихий смешок себе позволяет, смотря на лопатки, под толстовкой гуляющие, пока та подкуривает.
— Прогоняешь? — тянет тоном наигранно-обиженным.
— Да нет, оставайся, если хочешь, — плечами пожимает. — Мне, типа, до пизды вообще. Сигарету всё равно не дам, сколько ни проси, — вспоминает недавнюю ситуацию, от которой Лиза лишь морщится, усмехаясь.
— Не курю, — безразлично отзывается.
— А то было временное помешательство? — поддеть пытается упорно. — Только не говори, что заманила к себе, чтобы сигарету-таки стрельнуть.
— Не буду, — уже в открытую смеется, рот ладошкой прикрывая, становится рядом, на подоконник опираясь, становясь пассивным курильщиком.
А Кристина морщится от такой близости, но всё же выдыхать в другую сторону старается.
— Ну-ну, — мычит, дым выдыхая, голову отворачивая от Лизы. — Так тебе и верь теперь. Сначала «не буду», потом «сигареткой угости». Несолидно, — хмыкает, Лизу ухмылкой одаривая косой.
Лиза лишь смеется с её попыток напомнить о собственной глупости.
А Кристина словно закончить не готова, продолжает с ещё большим напором, сигарету к её губам протягивая, а Лиза лишь глаза на ту опускает, головой из стороны в сторону мотая.
— У тебя, типа, совсем времени на каникулах из-за этой подработки не будет, что к Розенберг ходить не планируешь? — уточняет смело.
А Кристина плечом ведет с небольшим раздражением.
— Да ну нет, не совсем. Просто влом, знаешь, — и головой качает утомленно. — Нет желания в себе копаться, когда отдохнуть охота.
Лиза её понимает, но всё же беспокоится.
— А тебе не влетит потом, что не ходишь?
— Так я ж не одна пропускать планирую. Мы обе не придем, — даже не уточняет, чего Лиза хочет, решает за обеих, не особо беспокоясь о чужих желаниях. Лиза лишь улыбается этому глупо, соглашаясь мысленно. — Напишу, если передумаю, — качает головой она. — Но вряд ли такое случится, блять. Заебало уже знатно.
— Я удивлена, что ты вообще на такое согласилась. Думаю, тебе изначально сказали, что занятия парные будут. Со мной, — добавляет уже тише.
— О, Индиго, я не просто удивлена. Я в ахуе. Но выбор не особо был. Либо ходишь, либо к тебе на работу в качестве посетителя после того, как из школки выпрут, — сплевывает за окно, морщась от осевшей на языке горечи.
Сигарету тушит о металл, выкидывая за окно бычок, и к Лизе лицом поворачивается, брови приподнимая, мол, что дальше делаем?
А Лиза смотрит на сгущающиеся за окном сумерки и понимает, что уже диван раскладывать пора, дверь балконную толкая от себя.
Подушку вторую из шкафа достает, мамину, когда в комнату заходят, и одеяла вытаскивает, давая указание, как диван разложить, застывшей в дверях Кристине. И та выполняет послушно, вверх поднимая, а потом на себя вытягивая, чуть ли не ноги себе отдавливая.
— А где твоя мама спит, когда приезжает? — хмурится Кристина, ловя Лизин кивок, устремленный в сторону дивана. — А ты? — ещё больше брови сдвигает, замечая красноречивый взгляд, говорящий о многом. — А, ясно.
И заминку делает, пока в глазах сочувствие проскальзывает.
Помогает Лизе застелить диван, переползая на другую сторону и пальцы просовывая поглубже, простынь заталкивая, пока Андрющенко подушки раскидывает. У обеих уже глаза закрываются от усталости, когда они заканчивают. Кристина спрашивает о местоположении ванной, уходя туда, чтобы умыться перед сном. А Лиза вдруг вспоминает эту толстовку растянутую и понимает, что, наверное, стоит дать Кристине что-нибудь из своей одежды, в чём она спать сможет.
Достаёт с верхней полки футболку подлиннее, мелкими шагами ступая в сторону ванной, и стучит аккуратно. Почти невесомо, слыша, как шум воды прекращается, а потом щёлкает замок. Кристинина голова появляется в небольшой створке, удивлённо Индиго оглядывая.
— На, можешь в это переодеться, — смущенно бубнит Лиза, не вполне знакомая с правилами гостеприимства. Но надеется, что всё правильно делает.
Кристина голову склоняет в благодарственном жесте и губы поджимает, забирая из Лизиных рук футболку тёмную, пальцами по ткани мягкой скользя изучающе.
А дверь всё закрывать не торопится, на Лизу поглядывая удивлённо, словно зависая на секунду. А Андрющенко и не знает, что та нашла в её лице такого, что взгляд совсем растерянный. И сама из-за этого теряется.
— Я уже… ложиться собираюсь, ты свет выключи, как придёшь, — бубнит тихо себе под нос, от двери отходя медленно.
И лишь когда отходит, теряясь где-то в коридорах, дверь захлопывается.
***
Кристина возвращается где-то через минут десять, Лиза слышит её тихие шаги, а потом как та хлопает по выключателю раскрытой ладонью, пробираясь по темноте наощупь и обо что-то спотыкаясь, тихо шипя себе под нос ругательства и проклятия в адрес не угодившего ей предмета.
Диван проминается под весом её тела, когда она забирается на него, прикрывая голые ноги, покрывшиеся мурашками, и ложится на свою подушку, кутаясь в одеяло, пока Лиза открывает глаза, вглядываясь в темноту напротив, изучая шевелящееся пятно рядом с собой.
Дышать старается как можно тише, стараясь притвориться спящей, а сама изучает Захарову, лежащую поблизости. И всё внутри сковывает от ощущения неправильности происходящего, потому что несколько недель назад даже представить не могла, что сможет спокойно разговаривать с Захаровой, не то что спать в одной кровати, не боясь быть задушенной во сне.
— Помнишь, продавщица сказала, что мы раньше типа подружками дохуя были? — раздается в тишине оглушительной. И Лиза кивает, забывая, что Кристина её едва видит.
По губам шершавым языком мажет, выдавливая из себя глухое «да».
— Я у мамы уточнила. Правда такое было. Говорит, что я с какой-то соседской девчонкой не разлей вода была, типа. Нам года по три-четыре было или что-то вроде того. Ты говорила, что в Донецке родилась, да? — бубнит задумчиво.
— Ну… вообще да, — морщится Лиза, не зная, что и думать. — Может, не я была это вовсе, не знаю даже, — предполагает аккуратно. — Я маму так и не спросила об этом, — а печаль в голос прокрадывается при воспоминании о последнем разговоре с мамой, о последнем звонке.
— Ну, мама так имя и не вспомнила той девочки. Может, типа, и не ты, — Лиза слышит, как Крис тяжело сглатывает, выдыхая. — А ты, типа, с мамой часто общаешься?
Лиза мычит что-то нечленораздельное, прежде чем выдавить из себя: «Как повезет», приправив неперекрываемым ничем: «Последнее время почти вообще нет». Слышит ещё один выдох тяжелый, не понимая, то ли свой, то ли Кристины. И бормочет себе под нос, что, наверное, всё же стоит попробовать уснуть.
И они замолкают, думая каждая о своем.
И всё же как-то засыпают, чтобы наутро всё так же молча выпить ещё по чашке чая и разойтись по разные стороны на все каникулы, установив хрупкое перемирие.
***
Лера звонит ей под самый вечер предпоследнего дня каникул, и Лиза берет трубку, настороженно прикладывая к уху.
— Прикол, привет! На каток не хочешь с нами сгонять завтра? — спрашивает с лету, не желая распинаться и растягивать эти прелюдии, сразу переходя к сути. — Вилка скоро уже вся изведется, если не расскажет последние, охуеть какие новости всем из класса. Ты, кстати, последняя осталась, — говорит, словно обвиняя в чём-то.
Пересчитать, сколько раз они звали её куда-то за все каникулы, не хватит пальцев обеих рук, зато, если посчитать те разы, в которые она всё же согласилась куда-то выбраться, не насчитается и двух пальцев. Потому что в большинстве своём те предлагали ей снова посетить бар, в котором, как Лиза знала, работала Кристина. А её тревожить раньше условленного времени, совместимого с первым днем второй четверти, не хотелось.
— Да, привет… — вяло пробубнила она. — Я не… смогу пойти скорее всего. У меня работа завтра, — и действительно работает, не врёт даже, но слышит в ответ лишь мычание скептическое.
— В последний день каникул, Индиго, ты серьезно? — слышит недоверие в её голосе, но главное, что сама знает, что чиста. А потому даже не оправдывается, лишь ответ положительный мычит в трубку. — Ясно всё с тобой. Тогда жди завтра вечером, зайдем, расскажем тебе, чо как. Мы, типа, страницу его нашли. В беседу правда ещё не добавляли, чтоб кипиш не поднимать.
— Подожди, — брови непонимающе сдвигает. — Чью страницу?
— Да новенького, — словно отмахивается. — Прикинь, реально в начале второй четверти переходит к нам из другой школы или города, я там не разобралась ещё. Странный тип какой-то. Короче потом всё расскажем, как придём.
И Лиза весь этот день и последующий сидит как на иголках, потому что понимает, что привыкнуть к новому человеку в классе для неё окажется сложным. Уже воображает себе эти возобновленные нападки, направленные в её сторону, боится косых взглядов, очередного забавляющегося над ней одноклассника. И понимает, что знакомое зло гораздо лучше незнакомого.
Дверь открывает почти сразу же, как те звонят в звонок, и видит счастливые рожи по ту сторону. Щёки раскрасневшиеся, а глаза горят, как фонари на улицах, когда они втроем внутрь заходят, разуваясь и по привычке идя на кухню.
Лиза хлопочет и чай им по очереди разливает, пока они делятся впечатлениями от своего похода на каток. Лерины коньки стоят где-то у входа, пока та о кружку свою ладони согревает и рассказывает, что ей Вилку пришлось на коньки ставить.
— Короче про новенького, — не выдерживает Вилка. — Я отыскала его страничку. Реально чел подозрительный какой-то. То ли блогер, то ли что, имя, блять, забыла, под каким он свои стримы ведет, — пальцами щёлкает, словно вспомнить пытаясь. — И по общению так себе… Я там у него буквально в одной видюхе посмотрела минуты две, вообще, блять, пиздец какой-то.
Лиза присматривается к фотографии этого новенького, когда ей телефон передают в руки, пока Вилка языком чесать не перестает, рассказывая всё, что успела узнать. Волосы длиннющие, в хвост низкий собранные, бородка проглядывается на подбородке светлая. И плечи широченные такие, что Лизе он кажется на несколько лет старше, чем все их одноклассники вместе взятые.
— Сколько ему лет? — рассеянно шепчет.
— Да, типа, ровесник. Но знаешь, есть подозрения, что на второй год оставался, — хмурится Вилка, глаза закатывая. — С таких, как он, не станется.
— Ты же его не знаешь даже, — с укором произносит Лиза, глаза от фотки отрывая, на Вилку взгляд хмурый бросая.
— Ну… он просто так выглядит… — оправдывается та, плечами пожимая.
— Обычно выглядит, — хмурится в ответ Лиза. — Вот пообщаешься, тогда и делай выводы.
А сама волосы длинные разглядывает, чувствуя, как внутри просыпается интерес. Потому что думает, что он с Лизой с одного поля ягода, а ещё обещает себе посмотреть те стримы, о которых говорит Вилка, чтобы сделать свои выводы.
