Мы можем обсудить это

      Сгрызенные почти под корень ногти скользнули под Лизин капюшон, ловким движением кисти зацепившись за ткань и дёрнув на себя. Издав писк, та сделала два коротких шага назад, едва не завалившись мёртвой тушей на девушку, пахнущую сигаретами. И этот запах не перекрывался ничем: ни теми духами, что та, стащив у мамы, усердно пшикала на шею и на запястья, чтобы перебить удушливый запах, ни шампунь, отдававший какой-то мятой, въевшийся в её волосы намертво. Впрочем, Лиза уже привыкла. И даже иногда, принюхиваясь к себе, подмечала те же нотки, осевшие на коже, закрепившиеся там навечно, кажется.       — Ну куда-а? — проныла Кристина ей в ухо плаксиво, тут же отпустив капюшон и дав Лизе выпрямиться и восстановить равновесие. Ладонь улеглась между её лопаток, чтобы помочь удержать баланс. — Я ещё не докурила.       — Я уже и так опаздываю, — таким же тоном отозвалась Лиза, выгнув брови.       Да и, если не брать в учет опоздание, на улице сегодня было жутко холодно. Мороз облизывал её щиколотки, которые она не потрудилась прикрыть длинными носками, и Лиза, переминаясь с ноги на ногу, думала только о том, чтобы уже скрыться в тёплом помещении, начав отогреваться. Однако Кристина упорно не желала отпускать, пока, видимо, Лиза не превратится в льдинку, застучав зубами от холода.       — Я так-то тоже, — снова приложила сигарету к губам Захарова, затягиваясь. — Откуда ты такая пунктуальная вылезла? — подняла глаза к небу, выдыхая.       Лиза на это заявление лишь одарила её скептическим взглядом, негромко хмыкнув.       — Не пунктуальная, а просто ответственная, — чуть склонила голову в бок.       — Одно и то же, — описала рукой круг в воздухе Крис, попутно стряхнув пепел. — Вот и надо оно тебе? Танцы эти, вальсы всякие. При том даже непринудительные! — возмущение плескалось в ней через край, чередуясь с разочарованием от того, что в их классе выбора ни у кого не было.       Лиза лишь пожала плечами.       Она не могла сказать, что ей больно хотелось танцевать с кем-то вальс, учить заумные движения, никак не укладывающиеся в мышечной памяти, и пытаться показаться хоть на каплю пластичной. Просто вальс казался ей чем-то символическим. Чем-то окрыляющим и невинным, вполне подходящим под конец одиннадцатого класса, когда все девочки, утираясь подолами пышных юбок, незаметно шмыгают носами, пытаясь сделать вид, что давно мечтали, чтобы этот ад закончился, и что ни капли не будут скучать по тем, с кем провели столько времени, а парни поглядывают на них, впервые подмечая их красоту.       — Может, всё будет не так плохо, — пытается аккуратно донести свою мысль, на что Кристина лишь усмехается иронично.       — Не так плохо? — вскидывает бровь Захарова. — Да это, блять, мой кошмар во плоти. Не так плохо…       Лизе невдомек, что Кристине танцевать с мальчиками может быть не то что некомфортно, а просто невыносимо. И не понимает её категоричности на этот счет, потому что сама почти что цветет и пахнет, сотни раз перед сном представляя себе картину, где её партнер бережно ведет её за талию в танце, заставляя повернуться вокруг своей оси, бросив смущенный взгляд из-под полуприкрытых век и залившись густым румянцем.       — С кем ты танцевать вообще собралась? — пожимает плечами Кристина. — В вашем классе идиотов не меньше, чем в нашем. Они нам все ноги оттопчут, как слоны, так потом ещё и промямлят что-нибудь грубое, будто это мы такие, нахуй, необучаемые, а не они тугодумы, — тушит бычок о стену, выбрасывая в сугроб рядом, и подталкивает Лизу в спину, чуть ускоряясь, потому что чего-чего, а Лизу лишний раз подводить не хочется. Хочет она быть пунктуальной от макушки до кончиков пальцев — пусть будет. Кристине только в радость.       — Ну, меня вроде как с Лешей собрались в пару поставить, — мычит едва слышно, губу зажевав нижнюю. И слышит, как со стороны Кристины доносится истеричный смешок, перемешанный с фырканьем.       Крис грубо отталкивает в сторону младшеклассника, чтобы путь себе до раздевалок прочистить, а Лиза извиняется перед ним по привычке, помогая равновесие удержать. Куртки вешают торопливо, а потом по коридорам едва не бегут, петляя по первому этажу, чтобы найти тот самый танцевальный класс.       Их занятия вальсом совместные, и пусть Кристина не разделяет Лизиной радости, почти нескрываемой, к слову, что подбешивает ещё больше, Лизе нравится идея, что после они смогут обсудить всё до мелочей. Оставляет рюкзак на лавочке, проходя внутрь, пока Кристина не спешит, застывая на пороге, а потом скользя вдоль стены, не желая выходить на середину, чтобы, не дай Бог, не заметили.       А Лиза ей ладошкой тепло машет, к себе подзывая, и Кристина нехотя плетется следом, останавливаясь около троицы, к коей Лиза и спешила.       — Привет, — хмуро буркает она, оглядывая каждую по раздельности, пока Вилка налетает на Лизу с объятиями, душа своей легкостью и звенящим смехом. Лиза знает, что Кристина до сих пор косо посматривает на их компанию, потому что для неё такая форма дружбы чужда. Однако всё ещё упорно пытается столкнуть их лбами, несмотря на сопротивление с обеих сторон.       — Привет, — косится троица на Кристину в ответ. И одна лишь Лера приподнимает уголки губ, пытаясь выразить что-то наподобие радушия. Захарову подташнивает от летающих над ними бабочек и этого звонкого смеха, однако лишь копирует этот жест, всё ещё держась в стороне, пока Лиза общается.       Хореограф, видя, что народ постепенно набирается, разбиваясь на кучки, всё же принимает решение громко хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, и начать занятие, начало которого и без того вышло затянувшимся.       — Меня зовут Аркадий Георгиевич, — говорит он. И Кристина осматривает его с ног до головы, хмыкая, когда замечает тощее, пусть и подкаченное тело, больше смахивающее на женское по пропорциям. Да и манера говорить у него… странная. Голос словно иногда переходит на более высокий тембр, интонации скачут, как обезьяны в зоопарке, да и мимика слишком выразительная, как и все его жесты, отдающие какой-то элегантностью, словно тот собирается после этой встречи увидеться с Елизаветой второй, выпив с ней по чашечке чая, непременно оттопыривая при этом мизинец.       Виолетта же выглядит очарованной, зрачки почти превращаются в сердечки, когда она на него смотрит, пуская слюнки.       — А он ничего такой, — воркующее шепчет она Лере на ухо, чуть привставая на носочки. И Кристина фыркает уже не сдерживаясь, пока не замечает заинтересованный взгляд Лизы, скользящий по хореографу.       — Смазливый, — говорит Кристина, отвечая на реплику Малышенко, и руки на груди складывает, словно готовая обороняться, если потребуется.       Виолетта лишь плечами пожимает безразлично, продолжая пускать на того слюнки. А Лиза слушает.       Слушает внимательно, цепляясь за каждое слово, ловя каждый жест, потому что не хочет пропустить ни одной детали, способной помочь ей станцевать как можно лучше.       — Сейчас мы с вами разобьемся на пары, — намекающе играет бровями Аркадий, заставляя Кристину скрипеть зубами, а Лизу — бросить незаметный взгляд в сторону Леши, откровенно скучающе поглядывающего в экран своего телефона и подпирающего стенку, будто она может упасть, если он прекратит это делать. — Для начала хотелось бы учесть и ваши желания, так что если здесь есть те, кто уже знает, с кем хочет танцевать, милости прошу, — ослепительно улыбается он.       И Лиза вздрагивает несильно, приосаниваясь, когда начинаются безмолвные переглядки. Первое шебуршение доносится со стороны Кристининого класса, когда те едва ли не в очередь выстраиваются перед Ангелиной, которой достается, наверное, самый большой выбор.       — Это первое и последнее занятие, на котором я побываю, — бурчит недовольно Лера. — Зачем вообще пришла?       Вилка лишь руку ей на плечо успокаивающе кладет, пока Кристина с Вакарчук взглядами пересекается, понимание ей своё безоговорочное выражая.       — Иди хватай уже своего кавалера, — тыкает Лизу в бок Кристина, — а то заберут.       А Лизе страшно, и она в глазах Кристины понимание ищет, оглядываясь испуганно. Потому что думать и действовать — вещи абсолютно разные, и Лиза, наверное, эту грань перейти вряд ли готова, вполне способная ограничиться лишь мечтами, настигающими перед сном.       — Такого-то заберут, — иронично протягивает Лера тихо, когда Вилку забирают из-под её бока. А Амина прыскает от её реплики, лбом в плечо утыкаясь и смеясь беззвучно, пока Лиза дыру сверлит в этом Леше несчастном.       Однако Лёша подходит сам, телефон в коем-то веке в сторону откладывая, оставляя лежать на подоконнике. Не тушуется под Кристининым полуоскалом-полуулыбкой, лишь руку протягивает Лизе, на одну неё смотря. А та и не думает почти, ладошку свою в его вкладывает, поглядывая чуть смущенно.       И Кристина отпускает нехотя, головой ей кивая, словно пытаясь убедить, что всё в порядке будет. Пусть и сама в это до конца не верит.       Когда хореограф движения начинает первые показывать, Лиза теряется, потому что с Лешей приходится стоять слишком близко. У неё его одеколон, перемешанный с потом, словно над верхней губой оседает, заставляя ноздри чуть шире раздувать, чтобы вдохнуть поглубже, пропитываясь им целиком.       — Ты очень зажата, — шепчет он ей, делая шаг в сторону, как показывает Аркадий Георгиевич. — Выдохни уже, я не кусаюсь, — и смеется тем самым бархатистым баритоном, который Лиза ещё в первый день подметила.       Чувствует, как он руки ей на талию кладет донельзя аккуратно, словно дискомфорт боясь причинить или разломать напополам. А те широкие такие, что почти всю спину перекрывают, жаром опаляя. Лиза чувствует себя неуклюжей рядом с ним, но Лёша, будто танцор опытный, направлять её не перестает, вовремя подсказывая, когда Лиза шагает не той ногой, с терпением относясь к её ошибкам и ни разу не повышая голос. Ведет в этом своеобразном, непрофессиональном танце Лизу за собой, а та и рада поддаться, ощущая его магнетическое воздействие какое-то. Глаза старается не поднимать на него даже, лишь на ноги свои смотрит, пытаясь не запутаться в шагах лишний раз.       Иногда только Кристину глазами находит, которая со своим партнером в самый угол забилась и чуть ли не рычит на него, когда тот слишком близко становится, танцуя почти на вытянутых руках, и прыскает, следя за этой сценой безмолвной, слегка расслабляясь, потому что не у них одних что-то не получается.       Через несколько минут, когда квадрат на месте начинает получаться, Аркадий Георгиевич дает им отмашку, говоря, что теперь пришла пора попробовать сделать то же самое в движении. И по колонкам их выстраивает в начале зала, чтобы они по очереди до самого конца дошли, вальсируя как могут.       А у Лизы дыхание спирает, когда осознание приходит, что она сейчас не только перед своим классом опозорится, но и перед чужим. А ей от Б-шек и так насмешек хватает, когда те смотрят на неё как на убогую.       Лёша словно замечает её волнение, подстраивается неосознанно, в конец строя вставая, чтобы дать ей время приспособиться.       — Да нормально всё будет, не кипишуй, — шепчет он ей едва слышно, за плечо трепля, когда Лиза на него глаза поднимает испуганные, пальцами плечи тонкие сжимая.       — Может, не пойдем? — моляще поглядывает на Лёшу Андрющенко, когда очередь к ним всё ближе подходит, угнетая.       Только сейчас замечает, что в зале как-то слишком душно. Слишком тесно. Слишком много народу для одного маленького помещения, больше похожего на спичечный коробок.       — Присядь пока, — ведет её Леша к лавке, слегка надавливая на плечи, чтобы та наконец согнула колени и опустилась на неё с грацией мешка картошки, дыхание стараясь контролировать. А потом и сам рядом присаживается, пропуская их очередь, пока все остальные, дойдя до конца цепочки, начинают вальсировать заново, уже в обратную сторону. — Чего ты боишься? — спрашивает он, брови густые свои, светлые хмуря.       А Лиза молчит, упрямо губу поджимая.       — Нет, серьезно? — продолжает он уже чуть громче, плавно переходя обратно на шепот. — Что не получится что-то? Что засмеют или что? — проницательно. Лизу такая проницательность пугает и успокаивает одновременно, потому что самой объяснять наконец не приходится. Подкупает.       Лишь в плечи свои сильнее пальцами впивается, ещё больше подбородок опуская, пока Леша тяжело вздыхает под боком.       — Ты же понимаешь, что на данном этапе у всех не получается, да? — спрашивает он с долей сарказма. — Ну, я хочу сказать, что ты ничем не хуже других. А в дальнейшем глядишь даже лучше всех будешь. А сейчас практика нужна. Без практики вообще далеко не уедешь, — шепчет он сбивчиво, пока все идут уже на третий круг. — Может, попробуем всё же?       И Лиза, смотря ему в глаза, узнавая в них честность, всё же сдается: руку ему протягивает обратно, позволяя вытащить себя со скамейки, очередь снова занимая.       А когда до них дело доходит, ладонь свою широченную на её талии устраивает и ведет. Так, как умеет. И Лиза чувствует себя в его руках надежных пластилином, из которого он всё, что угодно, слепить в силах. Расслабляется постепенно, включаясь в этот ритм, ноги переставляя вслед за его ногами, подстраиваясь, поддаваясь, позволяя вести себя в этом танце. И кажется, что получается всё на свете.       Лишь не видит мрачного лица Кристины, которая вечно руку партнера со своей талии сбрасывает, брыкаясь как лошадь каждый раз, когда тот шаг неверный в сторону сделает, и её глаза, неутомимо следующие за одной единственной парой, нашедшей связь раньше, чем все остальные.

***

      Лиза после занятия выглядит донельзя воодушевленной, Кристина же — диким, озлобленным на весь мир зверьком, у которого и шерсть дыбом и шипение изо рта вырывается. Прижимает к губам сигарету плотно, словно срастись с ней пытаясь, пока Лиза стоит, молчаливо улыбаясь и прислоняясь спиной к стене, мечтательно глядя на небо. А в животе, кажется, бабочки порхают, потому что нашла в себе силы довериться, переступила через себя. Смогла, одним словом. И это топит в радости с головой, пока Кристина, мрачнее тучи, смолит усиленно, небо затягивая своим дымом.       Андрющенко на неё оглядывается, счастливо улыбаясь, и Кристине ничего другого не остается, кроме как вымученно приподнять уголки губ. Лиза списывает это на усталость и глубже даже копать не желает.       Видит чью-то ровную спину, длинные волосы русые, походку расхлябанную, и улыбается ещё шире, когда Леша, спускаясь с крыльца, оборачивается, приглядываясь и замечая в тени деревьев Лизу, растягивая губы в улыбке и махая ей рукой на прощание, на что Лиза не задумываясь поднимает свою, махая в ответ, чувствуя, как запах сигарет ещё сильнее въедается в кожу.       Он останавливается тогда, когда уже уйти хочет, и словно передумывает. Движется в их сторону, слегка пригибаясь, будто не хочет, чтобы ветки деревьев зацепили его гладкие длинные пряди. А Лиза и рада, даже в сторону шаг делает, ему место освобождая. И к нему всем корпусом поворачивается.       — Курите? — спрашивает он с лёгкой ухмылкой, заговорщицки подмигивая. И сам из кармана пачку достает, подпаливая кончик, пока Лиза следит за его руками, оглаживая глазами каждую выпуклую венку, каждую жилку, каждую острую костяшку.       — Нет, Кристина курит, — поправляет его она мягко, оборачиваясь на Кристину, которая кепку свою на лоб надвигает, лишь бы не видеть, как те воркуют. Под землю провалиться готова.       — Так и подумал, — улыбается Лизе он. А Лиза ему в ответ. Одними глазами да поднятыми вверх уголками губ. Не знает, о чём ещё с ним поговорить, кроме как об учебе, а потому затихает, надеясь, что он сам потянет за нужную ниточку, которую Лиза с радостью подхватит. — Крис, на пару слов? — приземляет он Лизу, готовящуюся взлететь к небесам. И внутри что-то обрывается словно. Потому что не к ней шел, не с ней поговорить хотел, не её внимания искал. И сжимается вся внутренне, потухая.       А Захарова за её спиной фыркает саркастично.       — На пару слов? — кривляется. — Не о чём мне с тобой говорить, — отрезает.       — А я всё же хотел бы, — настаивает тот. — Это быстро.       И Крис на землю сплевывает, глаза закатывая, бросает Лизе, чтобы подождала её здесь недолго, и на часы смотрит, говоря, что у Лёши есть ровно две минуты. Они отходят к воротам, бредя неспешно, и Лиза видит, как красиво размыкаются губы Лёши, когда он что-то говорит, как тот артикулирует, подкрепляя жестами, как взгляд Кристинин ищет, пытаясь внимание удержать.       И чувствует холод. Один лишь холод, прячущийся и на дне Кристининых глаз, и под собственным капюшоном, когда руки в карманы засовывает, пытаясь их согреть. Самой согреться.       А когда Кристина кивает, видит Лёшину улыбку слабую, прежде чем тот хлопает её по плечу и оборачивается в сторону Лизы, махая ей рукой на прощание ещё раз, удаляясь за пределы школьной территории. Захарова же, недолго раздумывая, к Лизе бредет обратно, опасно глазами сверкая.       — О чём говорили? — с надеждой спрашивает Лиза, взгляд на Кристину переводя, когда та очередную сигарету из пачки выцепляет, словно предыдущей ей мало было, в который раз чиркая зажигалкой. Между зубов зажимает и только лишь тогда на Лизу взгляд переводит, молча затягиваясь.       — Да всё по поводу той темы с наркотой, — губу чуть закусывает, прежде чем дым выпустить из своих легких. Коленом подергивает, слегка раскачиваясь. — Сказал, что, типа, думал, что Кира меня предупредила насчет этого. Ну и, типа, не знал, что для меня это такая проблема. Извинился, короче, — пожимает плечами.       — Простила? — спрашивает лишь Лиза тихо.       Кристина морщится недовольно, снова сигарету к губам прикладывая. Снег носком ботинка вскапывает, ища под ним землю замерзшую, скользит по ней взглядом изучающим, а потом снова плечами пожимает.       — Наверное, да, — говорит уже спокойнее. — Но общения в любом случае не ищу с ним. Другом он моим уже не станет, на его существование мне поебать. Вообще не знаю, с какого хуя он извинялся, — заводится немного, выдыхая чуть резче, чем хотелось. — Он для меня никто. Им и останется.       Лиза лишь глазами хлопает, вспоминая, как те сблизились в первые несколько дней. А сейчас… из-за какой-то недомолвки… И самой страшновато становится, что так же может что-то испортить.       — Что на выходных делаешь? — спрашивает Крис тоном отстраненным.       — А есть предложения? — неуверенно отвечает вопросом на вопрос. И уголок губы один вверх приподнимает. Потому что планов нет.       — Завтра у меня смена днем, можешь пригнать, — говорит, на Лизу взгляд поднимая. И хотя тон холодный, в глазах какая-то надежда плещется. — А в воскресенье свободна.       — Нам на понедельник задали много… — словно оправдывается, видя, как Кристина бровь скептически вверх поднимает. — Но можешь прийти ко мне в воскресенье, вместе сделаем, что ли, — плечами пожимает. — В субботу вообще без проблем, — и видит улыбку, расплывающуюся на бледном лице напротив.       Когда Кристина наконец докуривает, они вместе выходят из-за угла, сталкиваясь с шумной компашкой, только что вышедшей из дверей школы. Их звонкие голоса разлетаются на весь двор, а голос Вилки так вообще на всю округу, когда та под впечатлением от Аркадия Георгиевича рассказывает, насколько тот симпатичный, и получает от Леры подзатыльник несильный, ухмыляясь неловко. Жалуется, что Барский отдавил ей все ноги, пока пытался выучить квадрат, и что пальцы наверняка все синие, потому что весит тот немало. Амина же даже не пытается делиться тем, как здорово постояла у стенки, подпирая её спиной, а Лера и вовсе помалкивает, потому что это занятие было для неё первым и последним. Так, ради интереса заглянула.       — О-о-о, — тыкает пальцем в Крис и Лизу Вилка. — Куряги!       И Лиза улыбается ей снисходительно, пока Кристина за спиной глаза закатывает, идя следом за Лизой, присоединяющейся к компании.       Так и идут до забора, обсуждая то неуклюжих парней-одноклассников, то хореографа стройного, непременно не забыв упомянуть его приятный голос, патокой в уши лившийся. Кристине от этих разговоров не по себе, а потому она в самом конце держится, даже не пытаясь влезать в эти разговоры «важные». Лишь снег под ногами разглядывает да хмурится время от времени, пока Лиза слушает неустанно.       Лера как-то незаметно к ней ближе перестраивается, Крис это понимает, только когда скрип снега под её ботинками рядом с собой слышит и видит подошву высокую, глаза поднимая на Вакарчук и слегка бровь изгибая, мол, нужно что?       А та смотрит изучающе, как на какую-то зверушку в зоопарке, и ни слова не говорит, продолжая молча идти рядом. А потом, когда девочки совсем отвлекаются, за рукав несильно тянет назад, заставляя замедлиться.       — Я ничего против тебя не имею, — говорит она, голос понизив. — И то, что к Лизе хорошо относишься, я вижу, — улыбается мельком, глаза не затрагивая. — И нам необязательно делить её между собой, — губы поджимает, чуть голову склоняя.       — Мне твоё разрешение нужно было, думаешь? — бросает грубо в ответ.       — Не думаю, — отзеркаливает её тон Лера. — Просто решила сказать. Потому что по тебе видно, что ты её словно… уступаешь нам, что ли. Когда мы все вместе, имею в виду. Очевидно, потому что знаешь, что Лизе нравится с нами общаться и препятствовать не хочешь, — Крис лишь плечами раздраженно передергивает, старательно не слушая то, что Вакарчук говорит.       — Я ей не мама, пусть общается с кем захочет, — прикрывается равнодушием фальшивым.       — Крис, — лукаво склоняет голову Лера. — Ты можешь общаться с ней и когда она в компании с нами, — чуть надавливает, — а не вечно в сторону отходить.       — Мне твое разрешение не нужно, — повторяет Крис уже четче, челюсти плотнее смыкая.       — Разумеется, — понимающе качает головой Лера, похлопывая её по плечу и присоединяясь к компании.       А у Крис точки перед глазами пляшут, потому что Вакарчук-то в яблочко попала. Только упрямо признавать этого не хочет. Слышит голоса звонкие, а потом и Лизин голос, зовущий её по имени, и только на него реагирует, внимание на Индиго сосредотачивая.       — Что? — переспрашивает, когда та к ней подбегает, и Кристина видит, как вся компания их у забора ждет, потому что дальше им в разные стороны.       — Я говорю, ничего, если девочки тоже в субботу в бар придут? — и глазами хлопает до того наивно, что Кристина не имеет права ей отказать.       А потому кивает сковано, позволяя.       Всё ей позволяя.