Мы можем обсудить это

      Лиза подняла руку вверх так высоко, словно старалась дотянуться до потолка. Лера же под её боком лишь закатила глаза, лениво повернув голову в её сторону, а потом нагло задрав бровь.       — Ты в своём уме? — прошептала она так, словно хотела просто удостовериться.       — Я решала эту задачу дома, — уверенно ответила ей Лиза.       Шёл последний урок, не суливший им всем ничего хорошего. Лаура Альбертовна была жутко недовольна, что никто не готов решить довольно простую задачку по геометрии, в то время как весь класс пытался быть тише воды ниже травы, прекрасно в этом преуспевая, пока двойки в журнале продолжали множиться.       — Да, Лиза? — с тяжелым вздохом подметила её руку преподавательница, сверкнув строгими глазами, прикрытыми круглыми очками, на стекле которых плясали блики, отражая солнечные лучи.       — Я могу решить эту задачу, — тихо, но довольно бойко выпалила она, тут же притихнув.       — Что ж, — зажевав нижнюю губу, Лаура Альбертовна махнула ей на доску и мел, приглашая Лизу на казнь. Двадцать девять пар любопытных глаз обратились в её сторону, когда Лиза встала, оправив поднявшуюся штанину брюк, и, громко скрипнув стулом, пошла вперед, минуя стройные ряды.       Всё её тело дрожало так, словно её поливали холодной водой из шланга, а на улице было минус сорок, но, сглотнув вязкий ком в горле, она наконец взяла мел в руки, испачкав в нём дрожащие пальцы. Тёмно-зеленая гладь мельтешила перед глазами, когда она вывела на доске «Дано», переписывая условия задачи. Тихий шёпот послышался за её спиной, класс оживился, постепенно осознав, что опасность миновала.       Изобразив кривоватую пирамиду, Лиза расставила буквы и принялась расписывать решение, чувствуя, как навязчивый гул за спиной всё растет. А когда закончила, даже побоялась повернуться, изучая краем глаза наблюдающий взгляд Лауры Альбертовны, поднявшейся со своего стула, чтобы лучше разглядеть Лизины каракули.       — Это что? — тонкий палец с длинным ногтем мазнул по доске, чуть оцарапав. И Лиза вздрогнула, вглядываясь в завалившееся на бок слово.       — Стороны, — прочитала она осипшим голосом свою писанину, следя за тем, как Лаура Альбертовна ещё въедливее вглядывается в строки.       — Хорошо, — поджала та губы по окончании, удовлетворительно хмыкнув. — Садись, пять.       И Лиза, часто хлопая глазами, наконец повернулась к классу.       Все изучали её как диковинную зверушку, когда та, отряхнув с ладоней мел, пошла к своему месту. Лёша нагнулся, когда она проходила мимо него, и предусмотрительно отодвинул свой портфель в сторону, чтобы та случайно не запнулась. Лера же смотрела на неё снисходительно-одобрительно, укоряюще качая головой.       — Лиз, ты скажи честно, выпендриться хотелось? — прошептала она, когда Лиза, ни живая, ни мертвая, шлёпнулась на свой стул, заставив тот накрениться.       — Типа того, — облизнув пересохшие губы, отозвалась Лиза.       Прозвенел звонок, и все, словно выдохнув, расправили плечи, начиная собирать книги в сумку. Лерина рука опустилась Лизе на плечо, а потом и сама Лера наклонилась ближе.       — Спасительница всея Руси, — насмешливо изрекла она. — Смотри, как бы потом с руками и ногами не оторвали, решая, кто будет просить у тебя ответы к контроше, которую мы пишем послезавтра, — Лиза лишь печально вздохнула, смотря на Леру с намеком.       — Готова поспорить, Идея будет в первых рядах нести это знамя, — заговорщицки шепнула Лиза, выглядывая из-за широкой Лериной спины, отыскивая взглядом большие голубые глаза, уже поглядывающие украдкой в Лизину сторону.       Стул, стоящий у парты впереди, прогремел, когда Вилка отодвинула его и села задом-наперед, укладывая руки на спинку и кладя на них подбородок. Щенячий взгляд сменился донельзя хитрым.       — Такую подружку потеряла ты, Лизок, — захлопала глазами участливо она. — И домашку попросит и о твоём существовании никогда не забудет. Признавайся, скучаешь? — Лиза почувствовала тычок пальцем в бок и подпрыгнула на месте, отодвигаясь. За ним последовал ещё один и ещё. — Колись-колись-колись! — громко вопила та, тыкая Лизу то туда, то сюда.       Громкий истерический смешок вырвался из Лизиной грудной клетки, когда она встала со своего стула и подняла его над землей, словно обороняясь.       — Эу-у-э-эй, без драк, бабы! — воскликнула Амина, оттаскивая Лизу за талию со спины. Лизина туша повисла в Амининых крепких руках, словно ничего не весила.       Идея же, словно почувствовав, что на неё смотрят, смущенно отвела взгляд и принялась собираться быстрее, складывая книги в рюкзак.       — Мы в бар сегодня, кстати, идем, пойдешь? — тепло улыбнулась ей Лера, смотря, как Лиза пытается вырваться из хватки Амины.       — Чья смена? — запыхавшись спросила Лиза, смахнув лезущую в глаза челку со лба, когда Амина наконец поставила её на ноги, закончив издеваться.       — Не моя, — послышалось за спиной. Обернувшись на знакомый голос, Лиза расплылась в улыбке, подняв ладошку в воздух, чтобы приветливо помахать в ответ.       Кристина стояла в проёме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Светлые волосы туго затянуты в хвост, лёгкая ухмылка смягчает черты лица. Столкнувшись в проёме с пытавшимся выйти наружу Лешей, она отступила в сторону, громко фыркнув и заслужив в ответ закатившиеся глаза.       — Кирина? — лишь спрашивает Лиза, поджимая губы недовольно. А Кристина кивает сдержанно, борясь с желанием ляпнуть ещё что-нибудь едкое. — Ясно, не, Лер, мы пас, — говорит Лиза, почему-то и Кристину туда приписывая неосознанно, а та брови задирает и глаза округляет, вообще не понимая, о чём речь идет.       Лера лишь смотрит на неё, бровь одну вверх поднимая, а потом, так ничего и не говоря, кивает запоздало, переосмысливая.       — Пошли уже покурим, а, — моляще зазывает её Крис, с ноги на ногу на пороге класса переминаясь. И Лиза поскорее в сумку вещи закидывает и чуть ли не бегом из класса выходит.       — Мы пас? — поднимает брови Вилка, морщась. — Чего, бля?       — Тоже не доехала, — отзывается Амина эхом.       — Да походу у нас в скором времени плюс один нарисуется, — чешет неловко затылок Лера.       — Захарова-то? — округляет глаза Вилка, ударяясь лбом об спинку стула несильно, отчаяние свое полнейшее выражая. — Я с ней класса с третьего цапаюсь, какой нахуй плюс один? — и к концу фразы на шёпот переходит, словно Кристина с Лизой могут за дверью всё ещё стоять, подслушивая.       — Как поцапались, так и отцапаетесь, — заключает Лера, морщась. — Я с Захаровой, конечно, тоже не прям подружка, но она, по сути, нормальная девка, когда не бычит, — и плечами пожимает спокойно. — Короче разберемся на месте. Захочет притащить в нашу компашку — пусть тащит, — и переносицу потирает утомленно, рюкзак на плечо закидывая, пока Вилка вздыхает тяжело и на Амину с мольбой глядит, снова глаза щенячьими делая и губу вперед выпячивая.       — Ну, Амин… — скулит жалобно.       А та лишь плечами пожимает, мол, я-то что могу?

***

      А на улице прохладно и ветер дует, и Кристина куртку к груди поближе прижимает, но всё же колесиком зажигалки чиркает, подпаливая кончик сигареты, словно если прямо сейчас этого не сделает — погибнет. Затягивается, глаза зажмуривая блаженно.       — Лаурка не съела? — дым выдыхает в сторону, от Лизы подальше, смотря на неё взглядом, до костей пробирающим.       — Наоборот, — смешок себе позволяет в присутствии Кристины, улыбку не скрывая. — Задачу решила на доске, пока она всем двоек не успела наставить.       — Чокнутая, — подводит итог Кристина, по стене взглядом скользя. — Чо поставили?       — Пять.       — Охуеть, — лаконично высказывается, снова затягиваясь. — Так ты, типа, умная?       — Я, типа, разбираю темы дома и домашку всю делаю просто, — посматривает на неё Лиза с намеком, мол, а ты?       Кристина лишь фыркает, присаживаясь на корточки и спиной к стене школы прислоняясь. Мимо младшеклассники проходят, ветки обрывая у деревьев и друг друга ими избивая. И Кристина притихает, руку с сигаретой за спину заводя.       — Типа умная, — всё же кивает понимающе, подводя итог и вздыхая. — Чо за задача хоть? У нас вроде не было такого.       — Могу тетрадь дать, — предлагает Лиза.       А Кристина на неё глаза поднимает и взглядом отупевшим смотрит, затяжку очередную делает, забивая на присутствие мелких. А потом на ноги поднимается, дрыгая ими, потому что затекли, пока сидела.       — А ты? — хмурится.       — Что я?       — Ну, ты без тетради как? — брови на переносице смыкает.       А Лиза вслед за ней хмурится.       — Да у меня как бы последний урок был на сегодня, потом занесешь просто, — плечами пожимает.       Кристина смотрит на неё ещё несколько секунд, словно изучая, а потом кивает сдержанно, соглашаясь, следя за тем, как Лизины руки проворные в рюкзаке скрываются, доставая тетрадь, где многие страницы с уголками загнутыми. Кристине её отдает, а та так в руках держит бережно, сигарету, зажатую в другой руке, подальше отводя в сторону, чтоб случайно пепел не стряхнуть на Лизину собственность или дымом не пропитать. Почти не дышит, взглядом по ней пробегаясь потерянно. А потом аккуратно в свой рюкзак складывает, бормоча «спасибо» тихое.       — У Розенберг выходной сегодня? — спрашивает, снова затягиваясь.       — Да вроде, — пожимает плечами Лиза.       — Заебок, я тогда после этого урока к тебе зайду, окей? — на что Лиза лишь кивает, мол, да когда угодно.       А когда Кристина наконец докуривает, то на месте мяться продолжает, на Лизу поглядывая.       — Так ты щас… домой? — спрашивает осторожно.       — Ну да, куда мне ещё? — хмурится несильно, не понимая Кристининого замешательства.       — Ладно, — негромко. — Тогда позже увидимся?       — Да, — с улыбкой соглашается. И рукой на прощание машет, замечая, как Кристина в неловкости пальцы в кулак сжимает, в карман куртки руку просовывая и к школе поспешно семеня, угрюмой тут же становясь.       Доходит до дома шагом неспешным, а когда обувь снимает, видит Кристинино сообщение. Кристина Захарова: Это ещё что?       И фотку присылает, где то самое слово выведено так же криво, как Лиза на доске сегодня накалякала.

Я:

Стороны

Кристина Захарова: А ок Пожелай удачи что ли

Я:

Удачи

Я в тебя верю!

      Но сообщения так и висят непрочитанными.

***

      Лиза вздрагивает, когда слышит громкий стук в дверь, едва чаем не давится. Со стула вскакивает и к двери поскорее несется, едва не влетая в косяк. Замок крутит, даже в глазок не посмотрев, потому что нервы, кажется, на пределе от того, что Кристина до сих пор её сообщение не прочла. Мало ли что стрястись могло.       Дверь распахивает, а там она.       Улыбающаяся во все тридцать два и сияющая, как ёлка новогодняя.       Держит её тетрадь в руке, как Оскар, и на Лизу глазами счастливыми смотрит донельзя.       А Лиза и сама сдержаться не может — в ответ улыбается.       — Пять поставила, ты прикинь? — возглас ликующий сдерживать пытается, а тот всё равно наружу прорывается сквозь броню крепкую. — Пять, Лиз! Я в жизни ни одной пятерки, мать твою, не получала, — и хоть в кулак одну руку сжимает крепко-крепко, во второй тетрадь бережно сжимает, Лизе не торопясь протягивать, словно после этого та бы могла сразу дверь захлопнуть, про Кристину благополучно позабыв. — А сегодня она меня вызвала, ещё тоном таким… ну, знаешь… словно я разочарование года. А я сказала, что решила её. Гордость или что-то вроде того, — а сама губу закусывает, пока губы в улыбке расплываются непроизвольно, никак не в силах удержаться на месте. — А потом ей уже ничего не оставалось, кроме как пять мне поставить и глаза закатить, что меня доебать не удалось.       И Лиза рада за неё до ужаса. А ещё тетрадь ей готова давать хоть на каждый урок, если та так после каждого светиться будет, словно изнутри это сияние излучая.       — Лиз… — на шёпот вдруг переходит, подбираясь вся. — Можно я… — и губу закусывает, фразу так и не продолжая.       А Лиза ждёт терпеливо, давая ей с силами собраться. И пусть это ожидание её током бьёт, нервы щекочет, заставляя дыхание задержать, всё равно не перебивает, слушая внимательно.       — Можно я тебя обниму? — выпаливает наконец.       А Лиза выдыхает резко, словно под дых ударили. И молчит пару секунд, на Кристину глазами округленными смотря. А вокруг всё замирает, кажется, и в ушах звенеть начинает, потому что Кристинина улыбка с каждой секундой всё более тусклой становится, пока полностью не пропадает. Она выглядит как нашкодивший котёнок, и Лиза сглатывает напряженно, прежде чем руки в разные стороны развести, боясь даже «да» прошептать.       Кристина делает шаг в её сторону аккуратно-аккуратно, словно боясь спугнуть, так же бережно, как тетрадь до этого в руке сжимала. А потом к себе в охапку одним движением притягивает, сжимая так крепко, что у Лизы в спине хрустит что-то, кажется. И дышать сложно становится. Кристина ей куда-то в макушку дышит, дыханием одним волосы перебирая, а Лиза руки наконец ей на спину кладет, всё ещё не понимая, куда их деть лучше. Сжимает несильно в ответ, пока Кристина отпускать не спешит.       А когда отходит через минуты две или меньше, которые Лизе вечностью кажутся, выдыхает забавно, улыбаясь через силу словно, а потом тетрадь ей протягивает, в пальцах дрожащих сжимая.       — Спасибо ещё раз, — говорит скованно, а Лиза в руки тетрадь берет и замечает, что Кристина даже уголки расправила все загнутые.       — Не за что, — почти шепчет. — Может, зайдешь? — спрашивает, тон на более мягкий сменяя, видя растерянность Захаровой. А та голову резко поднимает, в глаза заглядывая. Губу прикусывает в задумчивости, прежде чем кивнуть. — Ну, заходи тогда, — улыбается, в сторону отходя и на порог пуская.       Кристина внутрь проходит, разуваясь, переминается неловко, не зная, куда ей идти. А Лиза её в спину подталкивает осторожно, к кухне двигаясь, чтобы чая налить. Сыплет три ложки, как полагается, чуть ли не на четвертую замахивается, пока Кристина молчаливо на стул усаживается, ожидая.       — А если бы не Кирина смена была, — спрашивает не оборачиваясь. — Ты бы с нами в бар пошла?       Кристина задумывается, слегка голову в бок наклоняя, Лизу испытующим взглядом сверля. А потом выдыхает беспокойно.       — Я думаю, они не очень рады бы были, поэтому… — пальцы сминает в руке другой, начиная заламывать. — Да и не впишусь я туда.       — Они просто тебя не знают ещё, — отмахивается Лиза.       Кристина лишь хмыкает, губы в ухмылке печальной растягивая.       — Они меня-то как раз и знают, — и морщится слабо, из своей кружки отхлебывая, пока Лиза напротив присаживается, локти на стол укладывая и ногу под себя, чтобы сидеть удобнее было.       — Ты слишком плохого мнения о себе, — цокает, улыбаясь тепло. — Не могу сказать, что вы слишком разные в общении или что-то вроде того, — плечами пожимает вяло. — В общем, я думаю, если бы вы пообщались поближе, не ограничиваясь перепалками только, то ты бы с легкостью влилась. Потому что ты в конце концов абсолютно… нормальный человек.       Кристина на неё смотрит, глазами хлопая растерянно, а потом глоток из своей чашки делает, топя в нём свою неловкость.       — Спасибо, конечно, но… — губы кривит.       — Может, ты просто боишься? — улыбается, дразня.       — Чего, блин? — возмущенно в сторону Лизы зыркает.       А плечи вверх поднимаются всё выше, пока она сидит нахохлившись, за кружку свою хватаясь, как за круг спасательный.       — Ну, что ты им не понравишься и… — пытается пояснить свою точку зрения.       — Не понравлюсь? С чего бы мне вообще об этом беспокоиться? — заводится как всегда с пол-оборота. — Кому я вообще хоть раз нравилась, скажи, — фыркает себе под нос, сутулясь сильно. А потом плечи раздраженно расправляет, словно наваждение с себя сбрасывая.       — Ну мне же понравилась, — закатывает глаза Лиза, цокая языком. И, глядя, как Кристина вся замирает, сомневается, что не ляпнула лишнего. Пытается перекрутить свою речь, чтобы словить на ошибке, но нигде не видит и намека. Лишь жалеет, что вообще за этот конец веревки потянула, распутывая клубок. Может, Кристине просто не нравится говорить о своих слабостях и страхах? А та сидит и пошелохнуться боится, только руки, в кружку вцепившиеся, дрожью заходятся, пульсируя в кончиках пальцев. — Прости, — сдается. — Я не хотела… Я просто хотела сказать, что не понравиться людям, которым ты хочешь понравиться, страшно. Ну, у меня так по крайней мере. Про тебя не могу утверждать. Да и вообще зря я подняла эту тему. Прости.       — Всё нормально, — отмирает через мгновение. — Можешь… не извиняться.       И сглатывает усердно, словно не глоток чая сделала, а камень проглотить пыталась. Узор столешницы изучает не отрываясь, на Лизу даже взгляд поднять боясь.       — Я не хотела тебя задеть, — бубнит Лиза расстроенно.       — Ты не задела, — отрицает Кристина, головой мотая, а сама глаза прикрывает, словно если не сделает этого, слеза по щеке покатится.       — Я же вижу, что да, — поникшая сидит вся, с Кристининой печалью роднясь. — Мне не стоило… Ты такая счастливая была, я правда не хотела всё портить, — говорит, головой качая.       — Лиз, ты не испортила! — чуть резче, чем хотелось, выпаливает Кристина. — Всё нормально, правда. Только давай уже тему закроем, ладно?       А сама сидит вся на иголках, и Лизу такой поворот событий удручает. Однако притихает тем не менее, тему не продолжая, как и извинения бесконечные.       — Ты видела там фильм какой-то вышел новый? — пытается сменить тему, чтобы ниточку удержать, которая из рук вырваться пытается. И Кристина наконец глаза поднимает, смотря на неё загнанно. Головой качает отрицательно. — Может, посмотрим? Потом домашку можем сделать, — а потом, словно осекаясь, в улыбке расплывается. — Ну, я сделаю.       — Да мне тоже было бы неплохо, — затылок чешет неловко.       — Ну так что с фильмом? — всё ещё улыбку примирительную давит, словно некий компромисс находя. — Кто-то обещал меня научить, как их смотреть правильно.       И Кристина учит, отвлекает каждую минуту, заставляет подниматься с дивана раз за разом, чтобы еды дополнительной притащить, потому что прошлая заканчивается. Жалуется, что Лиза колбасу режет абсолютно неправильно, отталкивая её от разделочной доски и сама нарезая кусками толстыми такими, добротными. А потом Лизины бутерброды воровать начинает с тарелки втихомолку, последний себе забирая. Лиза тянется за ним, через Кристину переваливаясь, отобрать пытаясь, пока та смеется с набитым ртом, давясь крошками и едва не задыхаясь. И к концу фильма Лиза даже не может сказать, о чём он был.       А потом Лизин телефон пищит протяжно, и она в руки его берет, вглядываясь в сообщение. Раскладывается на диване, голову Кристине на живот кладя, чувствуя, как та его втягивает зачем-то, дыхание замедляя. Идея Сверчкова: Лиз, ты матешу на завтра делала? Прости, что беспокою       И смайлик в конце ставит с глазами щенячьими, просящими.       — Идея Сверчкова? — зачитывает вслух Кристина, прыская. — У тебя все, что ли, по именам с фамилиями записаны?       — Э-эй, — возмущенно на Кристину оборачивается, снизу-вверх смотря. — Подглядывать некрасиво.       — Подглядывать некрасиво — это когда Идея свою моську тебе в тетрадь сует, а я так… из чистого любопытства, — оправдывается ловко, а потом телефон одним движением из рук вырывает. — Ну-ка, ну-ка, что это тут у тебя. Ага-а, Кристина Захарова. Какие формальности! — фыркает недовольно. — Может, ещё отчество добавишь? — глазами хлопает. — Хочешь допишу? — дразнит, руку с телефоном в сторону отводя, когда Лиза за ним тянется, пытаясь забрать.       — Ну хва-атит, — тянет она жалобно. — Верни.       — Ни за что, — улыбается насмешливо. Телефон снова пиликает, и Кристина, поглядывая в экран с приподнятыми бровями, смехом заливается. — Да ты нарасхват! Можно на хуй пошлю?       А Лиза лишь головой укоризненно мотает, запрещая. Душа добрая всё-таки.       — Кто там? — сдается Лиза, снова голову Кристине на живот опуская, заставляя вздрогнуть невольно.       — Лёха, — выплевывает недовольно. — Ну можно пошлю? — тянет моляще. Но Лиза всё ещё непреклонна. — Лизонька, поделись с тупыми одноклассниками матешей, — читает, глазами по строчкам пробегая. — Мать Тереза, что ли?       Лиза лишь глаза закатывает.       — Напиши, что позже скину.       — Напишу, — и паузу делает растягивающуюся. — Но сначала ты мне разрешишь себя переименовать так, как я захочу, — ухмыляется нагло.       Лиза лишь языком цокает. Почти не удивлена такой просьбе.       — Как переименовать? — спрашивает уже почти не сопротивляясь.       — А вот потом узнаешь, — корчит ей рожицу Захарова. — Ну так чо? Меняю?       — Да делай что хочешь, Господи, — вяло отзывается Лиза, за бок её щипая, за что Кристина ей подзатыльник дает слабый.       — То есть и на хуй послать можно? — уточняет с полуулыбкой саркастичной.       — Крис! — негодующе восклицает.       — Да ладно-ладно, поняла, скинешь вечером, — глаза закатывает, по экрану клацая. — Идее тоже, что ли? — хмурится, губы поджимая.       — Не, ей ничего не отвечай, — вздыхает, оглядываясь.       — Хорошее решение, — хмыкает Захарова.       А когда Кристина уходит поздно вечером, на прощание Лизе салютуя, Лиза наконец лезет в контакты, чтобы узнать, насколько там всё плохо. И вздыхает насмешливо, когда видит гордое «Крис», украшенное красным сердечком. И даже не убирает.       А потом и вслух смеется, когда видит рядом с именем Лёши приписку: «которого пора послать нахуй».