***
На самом деле, произошедшее было действительно странным. Он никогда не думал, что угодит в плен к фашистам, пока будет следовать за рейнджером. Но всё бывает в первый раз, и уже через какие-то несколько минут его застрелят. Невысокий бледный мужчина — один из рейнджеров — приподнялся, настороженно глядя на нацистского офицера. Он даже не дрогнул, когда расстреляли ганзейца. Задери меня мутант… Но у Павла были заботы посерьёзнее, чем думать о том, как у какого-то незнакомого человека пропадает с руки слово или фраза. Его товарищ плюнул в офицера, за что незамедлительно получил пулю в лоб. Дело дрянь. Должен же быть отсюда выход. Если тот мужчина с необычайно безучастным лицом действительно из «Спарты», то, возможно, он умеет неплохо драться. Гипотетически.***
Всё происходило в спешке. Рейнджер набросился на офицера со спины, не давая ему прицелиться, и Павел, воспользовавшись этим, пару раз пырнул ненавистного фашиста, прежде чем передать нож своему новому приятелю. Рейнджер быстро разрезал путы, но даже не двинулся в сторону единственного лежащего в комнате пистолета. Поэтому Павел забрал его себе. Рейнджер попытался вернуть нож, но Павел лишь благодушно — и самую малость потрясённо — отмахнулся: — Нож оставь себе. Может, наши начальники взасос и не целуются, но мы-то — простые солдаты и порознь не выберемся. Так… что они там болтали о мусоропроводе?***
Лагерь был просто отвратителен. Желудок сводило от ужасающей вони разлагающихся тел и испражнений. Это заставило Павла возненавидеть фашистов ещё больше, хотя куда уж. Но гораздо больше ожидаемых зверств Рейха его впечатлил рейнджер. Он ловок и поразительно находчив для того, кому с огромной натяжкой можно дать двадцать два года. Он перерезает глотки с хладнокровием профессионального мясника, убивает без всяких раздумий — в общем, делает всё возможное, лишь бы выбраться отсюда, и плевать на тех, кто встанет у него на пути. И все же, когда они добрались до вершины диспетчерской вышки, он, не говоря ни слова, подошёл к пульту управления и освободил заключённых. Мгновение рейнджер наблюдал, как освобождённые пленённые «мутанты» выбегают на свободу, затем повернулся и пошёл обратно к Павлу, ожидая дальнейший план действий. И пускай он даже не представился, Павел чувствовал, как проникается уважением и, чего греха таить, доверием к рейнджеру. Несмотря на то, что он ни сказал ни слова с момента начала вынужденного сотрудничества, находиться рядом с рейнджером было легко. Павел мог поклясться, что даже время от времени слышал в ответ на свои излишне экспрессивные высказывания тихие смешки. Это было похоже на настоящую компанию.***
Павел не понимал, почему он всё это рассказывает. Какие-то истории из детства, ничего не значащие байки — это понятно, но вот вываливать едва знакомому человеку признание о причинах присоединения к Красной Линии и остальные маленькие тайны… Товарищи наверняка бы осудили его сентиментальность, но рейнджер только хмурился, кажась ещё более сосредоточенным, чем во время побега. Но стоило Павлу остановиться, так он едва заметно улыбался и понукающе кивал, призывая продолжить.***
Рейнджера привела сюда не иначе как рука провидения, когда Павла снова поймали. Словно тень рейнджер пронёсся по комнате. Долгие периоды тишины прерывали задыхающиеся вздохи охранников, после которых гас один из фонариков. И, наконец, когда упал последний, самодовольно ухмыляющийся рейнджер выступил на искусственный свет. Однако улыбка быстро померкла, стоило ему заметить Павла. — Так и знал, что ты придёшь за мной, — радостно осклабился Павел. Рейнджер застенчиво улыбнулся в ответ и кивнул. Когда они наконец выбрались, мужчина похлопал его по плечу, вынуждая остановиться. — Что такое, дружище? Мужчина нерешительно приподнял уголки губ; в его улыбке чувствовалось нечто мальчишечье. Он медленно стянул левую перчатку и закатал рукав. Нож оставь себе. Ну и?.. — Зачем ты показываешь свои слова? Рейнджер закатил глаза и достал нож, который Павел дал ему ранее. «Нож оставь себе». Теперь всё встало на свои места. — Ох, — поражённо выдохнул Павел. — Извини за прямоту, но у меня нет никаких… Взгляд рейнджера заставил его оборваться на полуслове. Он похлопал себя по карманам и, извлеча маркер, беспардонно обнажил пустое запястье Павла. Прикосновение наконечника было влажным и холодным, но то, что он в итоге вывел у него на руке, стоило всякого неудобства. Меня зовут Артём. Я немой.