***
Питер уже в который раз за пару минут бросает взгляд на Харли, что преспокойно сидит на его, Паркере, рабочем столе, болтает ногами и, подперев голову рукой, пристально наблюдает за его работой. Питеру, конечно же, от такого взгляда становится не по себе, однако Кинер то ли не замечает это, то ли предпочитает стойко игнорировать. Парень всё же не выдерживает и несколько резко откладывает паяльник в сторону, так что раздаётся неприятный звук. — Тебе разве не надо работать? — интересуется Питер, повернувшись к другу. Проходит где-то полтора месяца с начала стажировки, так что он успевает сблизиться с Харли и кое-что узнать о нём, однако большая и самая важная часть информации остаётся загадкой. Новый друг систематически два раза в неделю наведывается в лабораторию, чтобы поговорить с ним около часа, а потом уйти по своим делам. Однако последние два дня Кинер почти с самого утра и до самого вечера зависает здесь, хотя данное помещение не является его рабочим местом. Самое ужасное во всей этой ситуации то, что даже мистер Бейкер не может помочь ему сплавить Кинера в какое-нибудь другое место. Или просто не хочет. Паркер всё ещё пытается разобраться в этом вопросе. — Не-а, — просто отвечает друг, продолжая смотреть на схему, но никак не на своего собеседника. «Да ты издеваешься», — думает парень, подавляя желание бросить в Харли первый попавшийся под руку предмет. — Что у тебя вообще за контракт такой, где ты можешь два дня преспокойно шарахаться по башне и не получать выговор? — возмущается Питер, с недовольством смотря на собеседника. Последний, кажется, отвисает, потому что наконец-то меняет свою позу и переводит взгляд на паучка. Харли молчит и смотрит такое ощущение, будто сквозь него. Паркер вспоминает первый день их знакомства, да и несколько последующих разговоров тоже. Получается так, что Питер может заставить Кинера впасть в оцепенение одними только словами. Достижение. — У меня нет… — начинает говорить парень, но так и не заканчивает предложение, замолкнув где-то на середине. — Знаешь, ты прав, — нахмурившись, паучок пытается понять, в чём он оказался прав, но проваливается в этом деле. — Мне стоит перечитать контракт и понять, на каком моменте заканчиваются мои возможности. Паркер отказывается как-либо комментировать это. Иногда Харли… Да чего уж там! Почти всегда Харли говорит странные предложения, которые обычный человек не может понять. Кажется, что Кинер не от мира сего. Однако в этом есть какое-то своё очарование. Они продолжают молча смотреть друг на друга, пока Харли не открывает рот и не изрекает: — Кстати, — начинает несколько издалека друг, отчего все мышцы Питера сразу напрягаются. — Так жаль, что с таким лицом ты бета. По спине пробегает табун мурашек, а сам Паркер чувствует, будто он только что побывал в аду. — Знаешь, я хотел сказать тебе то же самое, — неловко произносит паучок, пытаясь перевести всё в шутку. Он даже смеётся, вот только выражение лица Харли остаётся всё таким же серьёзным, что странно: их чувство юмора в большинстве своём совпадает. Тишина устанавливается как-то резко. И давит. Давит. Давит. Питер хочет уже сменить тему или извиниться — он не знает, что лучше. Хочет просто сбежать отсюда, лишь бы не испытывать охвативших его чувств. Однако первым продолжает прерванный разговор Харли: — Вообще-то я омега, — это только три слова, но они приводят Паркера в немалый шок. Всё это как-то не сходится. Нет, не так! Информация, что он имеет на руках, отличается от того, что… сидит перед ним. Харли Кинер — омега! Это не просто странно… это выбивает почву из-под ног! Если он омега, то почему так спокойно разгуливает по башне? Почему он не работает в специальном помещении, отведённом для омег? Почему никто не пытается прогнать его? Почему? Вопросов становится только больше. И с такой же скоростью, как они появляются, с такой же скоростью Питер теряет уверенность в себе. Может, ему не стоило затевать этот план со сменой вторичного пола? — Но знаешь, я что-то вроде исключения из правил, — продолжает разговор Харли, отчего Паркер возвращается в реальность. Ощущение такое, будто его ударили под дых. — Мне… сделали поблажку из-за моих мозгов, — парень даже стучит пару раз указательным пальцем по виску для большей убедительности и как-то снисходительно улыбается, что всё внутри Питера переворачивается. «Нечестно! — мелькает в мыслях паучка, а сам он ощущает раздражение и разочарование. — Абсолютно нечестно!»***
Идёт четвёртый день. Четвёртый день, как Харли приходит в лабораторию, то ли чтобы утолить скуку, то ли чтобы побесить Питера. Ладно, это одно и то же. — Что ты делаешь? — спрашивает Кинер уже четвёртый раз за десять минут. Паркер думает, что парень всё же пришёл по его душу. — Как и несколько минут назад паяю пробную схему для старкбука, — тяжело вздыхает Питер, откладывая инструмент в сторону и потягиваясь. Харли, заметив его действия, сразу оживает и сам распрямляется из той бесформенной фигуры, которой был всего несколько секунд назад. — Ты закончил? Теперь мы можем заняться чем-то более интересным? — интересуется друг, в глазах которого видно беснующихся чертят. Паркер вдруг осознаёт, что в душе его собеседник — самый настоящий ребёнок. И это тот самый парень, что спокойно препирается с Мишель? Питер тут же обдумывает, как бы лучше отказать другу, однако ни одной веской причины всё никаких не приходит в голову. Когда он уже собирается сдаться и согласиться с Кинером, чтобы где-нибудь развеяться, экран телефона внезапно загорается и высвечивается одно новое уведомление. Сообщение от Мишель. И только одно слово. «SOS». Не проходит и пары секунд, как высвечивается следующее. «23 этаж. Лифт». Питер ждёт ещё несколько секунд, думая, что подруга может прислать что-то ещё, но больше от неё нет вестей. Он не медлит: подрывается с места и, ничего не говоря Харли, вылетает из лаборатории, не забыв прихватить с собой телефон. За спиной Паркер слышит, как собеседник начинает возмущаться, прося его рассказать о произошедшем. К счастью, в коридоре оказывается не так много людей. До лифта он добирается за минуту, и всё благодаря тому, что лаборатория находится достаточно близко. Он быстро стучит по кнопке, контролируя силу нажатия, но боясь, что не сдержится и сломает её. Пока он ждёт прибытие медленного лифта, раздражённо постукивая ногой, за спиной внезапно раздаётся крик: — Где этот гадёныш?! — Питер оборачивается, пытаясь узнать источник крика, но видит лишь спину человека, что исчезает в дверях лаборатории, в которой он работает. — Харли Кинер! — последнее, что слышит парень, перед тем как дверь закрывается, оставляя тишину в коридоре. Злой голос мистера Бейкера становится глотком свежего воздуха: Харли наконец-то выпнут из их отдела. В этот же момент раздаётся звуковой сигнал, оповещающий о прибытии лифта. Питер, не дожидаясь, когда створки полностью откроются, залетает внутрь. К счастью, кабина оказывается пустой, иначе он бы точно на кого-нибудь налетел. Парень сразу же жмёт на кнопку двадцать третьего этажа, надеясь, что не переборщил с приложенной силой. Он продолжает нервничать, глядя, как постепенно уменьшаются числа. На двадцать шестом лифт внезапно останавливается, и Паркер подавляет раздражённые возмущения в сторону человека, которому нужно было на семнадцатый этаж. Когда лифт наконец-то прибывает на двадцать третий этаж, Питер стремительно выбегает в коридор, где тут же натыкается на Мишель, чуть ли не врезаясь в неё, успев остановиться всего в нескольких сантиметрах от подруги. Он смотрит на ЭмДжей, с первых же секунд замечая неладное. Паркер не успевает раскрыть рот и узнать, что случилось с девушкой, как она буквально кидается на него, сразу обнимая и утыкаясь лицом в его грудь. Джонс, что обычно ведёт себя как стойкая, сильная и волевая, вдруг показывает себя с такой стороны. Питер от неожиданных действий подруги теряется, но, придя в себя, всё же обнимает её в ответ, поглаживая по голове. Он слышит, как учащённо бьётся её сердце, как она глубоко и медленно вдыхает воздух и столь же медленно выдыхает. «Боги, — думает Паркер, нахмурившись, — неужели это сново приключилось». Он лишь крепче обнимает девушку, наконец-то понимая, в какую ситуацию она попала и почему так срочно позвала его. — Спасибо, — благодарит Мишель, когда отстраняется от него. Она слегка смущается, что позволила увидеть себя с этой стороны, но делает вид, что для неё это ничего не значит. — Неду ни слова. Паркер лишь кивает головой, прекрасно понимая чувства подруги. — Хочешь поговорить об этом? — на его вопрос Джонс пожимает плечами, а сама она уже выглядит так, будто ничего и не было: ее лицо снова выражает лишь скуку, а глазами она так и показывает, как не рада тому, где находится. Но несмотря на всё то презрение, что показывает миру, ЭмДжей всё же говорит: — В отдел пришёл омега, — она вновь пожимает плечами, отводя взгляд в сторону, и как бы обнимает себя руками. — И он… — она хмурится, но предложение так и не продолжает. Питер прекрасно понимает, что она хотела сказать. Всё же предположение парня оказывается верным: в отдел к Мишель заглянул омега со слишком сильными феромонами, так что, конечно, девушка отреагировала, будучи альфой. Что за идиот не выпил блокаторы? Мало того, у Джонс есть особенность: она не может переносить сильные феромоны омег. Подруга как-то сказала, что иногда всё это вызывают у неё приступ тошноты и рвоты, так что ей хочется как можно быстрее оказаться как можно дальше от эпицентра личной катастрофы. И вот сюрприз! Феромоны Питера успокаивают Мишель. Ну, по крайней мере они не являются противными, а после укуса паука Паркер и вовсе становятся настоящим оазисом для подруги, так как от него совершенно не исходит феромонов, но он каким-то образом может перебить все остальные при условии, конечно что к нему находятся очень близко. Это странно, но по крайней мере никто не станет считать его из-за этого омегой. Они сходятся на том, что феромоны остались при нём, но теперь они просто были… безвкусными. Именно поэтому он больше не заботится о том, чтобы контролировать их. Нед ещё до укуса постоянно шутит, что если они сойдутся, то это будет похоже на кофейный напиток с ванилью и корицей. Они и сами шутят на этот счёт, но потом решают попробовать. Что-то из серии «а почему нет?» Но в итоге ничего не выходит. Да, вместе они смотрятся очень гармонично, и даже их феромоны так и намекают, что они буквально созданы друг для друга, однако всё было не то и не тем. Чувство неловкости не исчезает, а того, что можно хоть отдаленно назвать любовью, нет. В итоге они решают сойтись на том, чтобы просто остаться друзьями. Им комфортно друг с другом именно на таком уровне отношений, и переходить на что-то большее никто не хочет. И вообще Питеру всегда казалось, что обуздать Мишель может только кто-то более агрессивный и весьма беспринципный, чем она сама. Как, например, тот же Харли. Вот только он прекрасно знает, что они, скорее, глотки друг другу перегрызут, чем сойдутся. — Ещё раз спасибо, — благодарит Мишель, не смотря на него. Видимо, всё ещё чувствует себя смущённой. — Я пойду. Увидимся позже, неудачник. Девушка сию же секунду разворачивается к парню спиной и стремительной походкой исчезает за поворотом. Питер же лишь думает, что никогда не привыкнет к этой стороне Мишель, сколько бы ещё раз не увидел.***
Последующие дни проходят в относительном спокойствии, потому что никакие Харли Кинеры не стремятся проникнуть на его рабочее место. Следовательно, никто его не отвлекает от работы. Питеру даже кажется, что последние четыре дня с Кинером — это всего лишь кошмар, который приснился ему на днях и был слишком уж реалистичным. Однако мрачное лицо куратора и его гневные слова в сторону Харли являются подтверждением, что сон — самая настоящая реальность. Питер счастлив. Счастлив, пока в кафетерии прямо перед ним внезапно не появляется Кинер. Хочется тут же сбежать обратно на рабочее место, чтобы избавиться от парня перед собой. Насколько он понимает, мистер Бейкер действительно запретил тому вход в лабораторию, так что теперь это место официально без Харли Кинера, что не может не радовать. — Ты должен мне помочь, — только и произносит друг, тут же крепко сжимая плечи Паркера и так жалобно смотря, что Питер просто не выдерживает и сдаётся. А ещё этот лёгкий цитрусовый аромат с пряностями, что следует за Харли, никак не помогает, лишь обезоруживает. — Ладно, — чувствуя боль в сердце, соглашается он, после чего они располагаются за одним из столов, предварительно взяв кое-что из меню. — Я слушаю. И тут на Питера сваливается столько информации, что мозги начинают кипеть, а из ушей чуть ли не валит пар. Паркер уверен, что ещё чуть-чуть и он начнёт свистеть как те газовые чайники. Харли пытается посвятить его в историю, но максимально обходит стороной всё, что дало хотя бы небольшие, но намёки насчёт тех личностей, о которых рассказывает собеседник. Кинер даже не использует имена, что совсем не облегчает задачу вникнуть в историю. Скорее, это лишь сильнее запутывает. Именно поэтому в какой-то момент Питер просто теряет нить разговора и смысл истории, тупо смотря на друга. Ему нужна пауза. А ещё желательно свежий воздух и прохладная вода. Или холодный кофе, что сейчас стоит рядом с ним. Переборов желание выпить всё, что было в термокружке, Питер всё же оставляет около одной пятой, чтобы чувствовать себя уверенно. Спустя ещё минут десять Паркер может более менее обработать ту информацию, которую вывалил на него Харли. Во-первых, Кинеру, что является омегой, закралась мысль, что он нашёл своего истинного. Во-вторых, его истинный — человек старше его — здесь Харли не уточняет, насколько именно. В-третьих, Кинер знаком с этим человеком несколько лет и они считают друг друга друзьями или что-то около того. В-четвёртых, этот друг только недавно расстался с девушкой — Харли особенно подчёркивает этот момент — с которой встречался уже несколько лет и действительно пытался построить отношения, что почти дошли до брака. В-пятых, этот друг, скорее всего, даже не подозревает, что они истинные. И в-последних, Харли совершенно не имеет представления, как ему действовать дальше. Питер чувствует, что уже слышал что-то подобное раньше, но память стойко отказывается вспоминать где или от кого. Иногда он не может понять, почему даже после того, как его укусил паук и улучшились все части тела на десять процентов, его мозг продолжает выкидывать подобные фокусы. В любом случае ситуация Харли напоминает сюжет индийского сериала, хотя и не является столь сильно закрученной. И, честно… Паркер в душе не чает, что делать другу, потому что сам он ни разу не оказывался в подобном… дерьме. Вообще к нему, недоомеге, стоит обращаться в последнюю очередь. Кинеру стоило бы вместо него, Питера, выбрать Мишель, которая смогла бы помочь дельным советом, будь она на его месте. Однако отношения между этими двумя продолжают оставаться напряжёнными, так что ни о какой встрече и ни о каком разговоре и речи быть не может, пока они продолжают стебать друг друга и оскорблять. — И что ты хочешь услышать от меня? — задаёт встречный вопрос Питер, подперев голову руками и массируя виски, чтобы начавшаяся головная боль поскорее прошла. — Одобрение? Осуждение? Поддержку? — Хэй, это что за реакция такая? — возмущается на его слова Харли. Или только делает вид? Паркер всё ещё не может понять мыслей друга. — Ну да, бете всё равно не понять моих переживаний. От слов Кинера Питер вздрагивает и потупляет взгляд. Он прикусывает нижнюю губу и чуть хмурится. Вообще-то он омега. И, может, перед ним никогда не стояло такого вопроса, однако он знает, каково это, когда на тебя вешают ярлыки. Хочется сказать Кинеру, как он не прав. На самом деле это он находится в дерьмовой ситуации, а не собеседник. Потому что как бы он не отрицал свою сущность, он поломанный омега, неспособной как ощущать, так и вырабатывать нормальные феромоны. Ну и кто бы с ним встречался? Самое хреновое, что омеги состоят в отношениях с альфами и ни с кем другим. А в его случае он может быть только со своим полом, беты же находятся как бы обособленным обществом, пока альфы могут быть как с омегой, так и со своим вторичным полом. Это чистой воды несправедливость. Омег презирают, считая, что они должны лишь заниматься домом и больше ничего. Их буквально дискредитируют и ущемляют, не давая тех же прав. Конечно, в настоящее время правительство утверждает показательные законопроекты, но всё это Питер считает нелепым. — Слушай, почему ты просто не можешь остаться с ним рядом, пока он не отойдёт после расставания, а потом признаться ему? — интересуется Питер, слегка раздражённо смотря на собеседника и делая пару глотков из кружки. Харли выглядит так, будто готов его убить на месте. Что ж, это что-то новенькое. — Гениальный план, — замечает Кинер, источая сарказм, на что Паркер отвечает словами благодарности, раздражая собеседника ещё больше. — Считаешь, я сам до этого не додумался? — Питер пожимает плечами, прекрасно зная ответ на этот вопрос. Додумался. Ещё как додумался. — Мне нужен такой план, чтобы в конце я не облажался. — Это так не работает, — отвечает Паркер, на мгновение задумавшись. — Все мои планы обычно заканчиваются тем, что идут по другому сценарию, так что тебе надо найти кого-то другого. Питер вдруг останавливается и понимает, что это не совсем верно. Пожалуй, единственный план, что прошёл гладко, связан с поступлением на стажировку в SI. И всё идёт ровно так, как он задумывал. По крайней мере его до сих пор не турнули отсюда, а это уже что-то да значит. — Слушай, что если он в такой же ситуации, как и ты? — вдруг задаёт риторический вопрос Паркер, развивая мысль. — Может, он как раз таки разошёлся со своей невестой, потому что понял, что ты его истинный, а теперь не знает, как к тебе подступиться, боясь, что это всё может оказаться неправдой. — Тогда бы он вёл себя по-другому, умник, — огрызается друг, фыркнув. — Я забираю твой кофе в качестве моральной компенсации. Паркер не то что не успевает среагировать, скорее, он так теряется, что тормозит не только его тело, но и мозг, пока друг быстро переливает кофе из его термокружки в свою. Питер понимает, что ненавидит Харли Кинера. Пусть он катится в ад. — Ты… — начинает паучок, но друг, отсалютовав ему, поспешно ретируется, стремительно покидая помещение. — Чёртов Харли Кинер.