Домашнее задание

Джесси, наконец, вернулась со школы. Закрыв входную дверь, она скинула с себя немногочисленную верхнюю одежду и сняла промокшие ботинки и пошла прямиком в ванную. Оказавшись перед зеркалом, Джесси, сполоснув руки, три раза коснувшись мыла, обратила внимание на свою прическу: она весьма прилежно относилась к этому вопросу, поскольку ее волновал внешний ее вид в глазах других людей и особенно ее одноклассников, при которых она старалась гордо держать себя с точностию до нелепо сплетенных рыжих косичек, что было весьма непросто. Джесси решила вдруг сменить прическу: она считала, что прямые, гладкие и длинные волосы ей бы подошли идеально. Оставшись довольной этой идеей, она покинула ванную и направилась в свою комнату. Не дойдя до нее, она заметила открывающуюся дверь спальни ее матери и приостановилась. Пэм вышла из двери со знатно недовольным многозначительным видом. Ничего не отвечая Джесси на ее приветствие, она подошла к ней со своим смартфоном и указала на экран. Это был электронный журнал, где отображалась вся успеваемость Джесси в школе, обычно радовавшая Пэм исключительным большинством высших баллов. Сейчас в ячейке предмета «Биология» красовалась выделенная красным двойка. — Дочь, — с высоких тонов начала мать, — я тебя поздравляю. Первая двойка за всю твою жизнь, похвально. — Но мам… — попыталась перебить ее Джесси. — Какая мама? Какая мама воспитала бы ребенка, получающего двойки по биологии?! — Мам, — спокойно сказала Джесси, — посмотри тему этого занятия. — Сейчас… — Пэм замялась, пытаясь разобраться в интерфейсе приложения. — «Половые органы человека». Ха! Джесси, да ты неженка. Белая и пушистая. Смеешься, что-ли? Не мне развращать твой внутренний мир, ведь современный мир давно его развратил и опошлил! — Дело в том, — смущенно стала объяснять Джесси, — дело в том, что нам дали практическую работу по этой теме! — Боже мой, Джесси! Навсегда в девицах останешься с таким отношением. Зайди ко мне, — Пэм со все еще серьезным выражением указала на дверь, из которой вышла. Дочь прошла в комнату и аккуратно присела на кровать. Она с трудом представляла действия своей матери, могущие произойти после такого рода речей. Через пару минут послышались шаги, и дверь отворилась. Пэм зашла со странной, но совершенно неприглядной коробкой, которую Джесси никогда до этого не видела в квартире. — Что сидишь? — Пэм с усмешкой обратилась к дочери. — Раздевайся. — Чего?! — воскликнула Джесси, раскрасневшись и скрестив руки на груди. — Ты в своем уме? — Делай, что мать говорит. Футболка, джинсы, трусики, ливчик — без особых мистерий. И побыстрее. Джесси, все так же краснея, начала оголяться. Сняв футболку и аккуратно сложив ее, она начала расстегивать ливчик, продолжая наблюдать за матерью. Из коробки, к большому удивлению ее нерастленного ума, появились: продолговатый предмет черного цвета с непонятно зачем оформленными на нем неровностями, как будто жилами, и более широкой верхней частью; другой вытянутый гибкий предмет розового цвета, металлическая «капля» на подставке и бутыль с каким-то смазочным веществом. — Джесси-Джесси, тебе столько предстоит узнать за этот вечер, — начиная улыбаться, с ухмылочкой говорила Пэм. — И двойки все закроешь, и на будущее отложится. Дочь с уже немного отошедшим румянцем тут же поняла, что намечается нечто непристойное, и опять вспыхнула с новой силой. Она не смела и слова ответить на это все и просто отдалась в надежные и, стало быть, умелые руки матери. — Дочь, вам рассказывали на биологии, как появляются дети? — Мы пока не дошли до этой темы… — неуверенно вымолвила Джесси. — Твои предположения? — Нужны… Женщина и мужчина? — Да, сука! И знаешь, что тебе будет говорить мужчина перед тем, как завести детей? Очень, очень ласковые, миленькие слова. — Мам, что ты такое говоришь? — не понимая, к чему та клонит, спросила Джесси. — Мне, конечно, говорили приятные слова, но до детей еще не дошло. — И поделом не дошло! Милых, приятных слов недостаточно. Когда ты поймешь это, мужчина повалит тебя на кровать, — Пэм толкнула Джесси, и та покорно легла, — а потом разденет тебя, чтобы вставить два пальца в так называемую вагину. Если ты пока не знаешь, что это такое, то уж точно запомнишь на практике! Пэм медленно вставила двоеперстие во влагалище дочери, от чего та громко вскрикнула, не ожидав такого эффекта. Кровь засочилась равномерными струями, но Пэм, явно получая удовольствие от этого предприятия, не останавливалась на достигнутом. Аккуратно повставляв-повынимав пару пальцев, Пэм начала стимулировать вагину уже четырьмя. Джесси была в крайнем недоумении от испытываемых ею в тот момент смешанных чувств боли и наслаждения, поэтому просто умеренно стонала, не сдерживая голос. Через некоторое время стимуляции Пэм обнаружила, что дочь попривыкла и расслабилась, поэтому решила перейти к следующему этапу своего урока. Отстранившись от лежащей в напряжении Джесси, она сняла свои джинсы, проворно вооружилась страпоном и, закрепив его, снова подалась к дочери. На лице Джесси промелькнула улыбка: выглядел этот предмет на поясе у матери довольно нелепо и неуместно. — А потом, Джесси, мужчина разденется сам, обнажая такой же предмет, какой нынче висит у меня на поясе! — Я уже готова ко всему, наверное, — вздохнула Джесси, смотря на черный предмет продолговатой формы. Пэм подняла дочь с кровати и, повернув ее к себе упругой задницей, вставила фаллоимитатор в ее вагину. Выражение Джесси становилось все более удивленным, а щеки все более красными по мере того, как резиновое дилдо входило в нее. Когда оно вошло до своего основания, она тяжело выдохнула с резким стоном. — Но потом, Джесси, мужчина забудет о тебе как о том, с чем можно обращаться бережно. В тот момент ты будешь для него не фарворовой куклой, которая от приложения к ней силы легко разобьется, но боксерской грушей, которую он бы бил быстро и хлестко, не жалея этот неодушевленный предмет. Джесси не успела опомниться, как мать уже начала трахать ее длинным страпоном, который, доходя до шейки матки, грубо врезался в нее, доставляя Джесси неимоверное удовольствие. Пэм руководила процессом необычайно быстро: она владела фаллоимитатором половчее, чем некоторые мужчины родным половым органом. Слышались хлопки бедер об бедра, заглушаемые пронзительными стонами Джесси, которая не просто уже не могла себя сдерживать, но находилась в опьяненном эйфорией состоянии, забыв про весь стыд и присутствие и непосредственное участие в ее ублажении ее же матери. — Ну же, сучка! — с удовольствием вскрикнула Пэм и совершила финальный аккорд, жестко вдолбив конец страпона в шейку матки, отчего Джесси в блаженстве кончила. Пэм извлекла фаллоимитатор из дочери, чтобы дать ей передышку. Та рухнула на кровать. — Бо-же… это. прек-расно!.. — с одышкой пробормотала Джесси. — Но это еще не все, доченька. Сейчас я заставлю тебя испытать реальное удовольствие. — Да-а, я готова, мамочка! — алкая большего, еще большего удовольствия, сказала Джесси. Пэм повернула ее на спину и начала массировать ей клитор. Неиссякаемое удовольствие, новые, неизведанные, опьяняющие ощущения. Не переставая мастурбировать набухший клитор, Пэм перешла к соскам грудей возбужденной дочери. Она поочередно нежно лизала их язычком и грубовато стимулировала двумя пальцами, отчего тона стонов Джесси мимолетно сменялись с блаженных на отчаянные и наоборот, и снова, и снова. — В жизни не слышала более громкого стона, — отстранившись на пару секунд от соска, между делом сказала Пэм, не пытаясь, однако, заглушить крики дочери. Ублажение длилось до тех пор, пока не достигло точки кипения: Джесси последний раз тяжело выдохнула со стоном и кончила. Пэм извлекла страпон и дала ей таймаут перед самой жесткой частью занятия. Взяв ранее уже описанный вибратор, она включила его и неожиданно для дочери вставила в ее вагину. Та моментально ощутила несусветное наслаждение от стимуляции точки G и застонала с новой звонкостию в голосе и громкостью. Она утопала в этом ощущении, не обращая внимания ни на издаваемые ей пронзительные звуки, ни на мать, которая снова подошла к ней сзади со страпоном. Но вдруг ее передернуло от неприятного болезненного ощущения: Пэм вставила два пальца в ректальное отверстие. Джесси закричала уже страдальческим голосом, на несколько времени позабыв о вибраторе. Приуготовив и смазав анал дочери, мать вынула пальцы и вошла в него фаллоимитатором. Настоящее, неумолимое мучение. Джесси, задыхаясь, стала упрашивать Пэм остановиться, но та все продолжала насиловать задницу своей дочери, пребывая в некоего рода экстазе. Джесси уже из последних сил удерживалась, чтобы не потерять сознания от смешения непрекращающейся боли нетренированного ануса и удовольствия, доставляемого ей работой розового предмета. Вдруг сквозь порывистые стоны дочери пробился настойчивый стук. Стук во входную дверь. Пэм охладила свой пыл, аккуратно вынула страпон из Джесси и, сняв его с себя и кинув в коробку, натянула джинсы. — Это закончилось… — изнеможденно прошептала дочь. — Полежи-ка так, — Пэм взяла лежащую рядом металлическую анальную пробку и резко втолкнула ее в анус Джесси, отчего та вздрогнула и еще раз вскрикнула, а затем без сил повалилась на кровать, не вынув продолжавший жужжать вибратор. — Кажется, соседи тоже никогда не слышали столь громких звуков от женщин, — недовольно сказала Пэм и с недоверчивым видом двинулась в сторону двери. За дверью, которую она распахнула, стоял средних лет мужчина, скрестив руки на груди. — Любопытно. А муж ваш где? — сердито-ироничным голосом начал он. — В спальне. Чего вам нужно? — Мне, дама, не надобно ничего, только закончите, наконец, свою арию! Весь дом слышит… Подождите, что это было? — До разговаривающих донесся стон Джесси из закрытой спальни. Мужчина на секунду поднял бровь, но потом вздрогнул. — Знакомый голос. Это стонали не вы, правда? Правда, черт подери! Мужчина неожиданно для Пэм пересек дверной проем и быстрыми шагами пошел в сторону спальни. — Джесси! — Стой, скотина!!! — Пэм схватила его за шиворот и потащила обратно к выходу их квартиры. — Права не имеешь сюда соваться! Пошел вон! — Не так быстро, шалава! — Мужчина с силою оттолкнул женщину от себя и добежал до двери в спальню. Открыв ее, он наткнулся на пренеприятное для себя зрелище: Джесси, его ученица, которой он только сегодня влепил двойку за половое невежество, Валялась на кровати с анальной пробкой в заднице и работающим вибратором в вагине, тяжко дыша и постанывая. На появление мужчины она не обратила внимания и продолжала получать наслаждение сладостным потоком, оставляя на кровати все расширяющееся мокрое пятно. Учитель незаметно закрыл дверь и вполголоса обратился к Пэм: — Так это вы ее мать? Давно хотел с вами приятно поговорить по душам как с воспитательницей самой выдающейся ученицы нашей школы, так и перехотел. — Твою же мать, да не ты ли тот биолог?! — Воскликнула Пэм, покраснев и крайне рассердившись от поступка мужчины. — Рассказывала мне Джесси, как ты двойки ей ставишь, козлина. — Да, это я. Стократно жалею об этом. Теперь на моей душе лежит косвенное изнасилование вашей дочери, а на вашей душонке самое прямое! Бедная, бедная девочка! — Мужчина, побледнев, выбежал из квартиры. Пэм затворила входную дверь и, осторожно войдя к Джесси, взглянула на нее в том же положении, в котором ее застал биолог. От возбуждения матери не осталось ни капли. Теперь она жалела прошлую дочь, невинную, не познавшую еще вагинальный и анальный секс в свои шестнадцать! Теперь в этой новой Джесси не было этого всего. Развратность и пошлость, о которой говорила Пэм, все же заполонила каждую ее клетку и выбила из мозга костей всякие другие желания.