Исписанный альтернативой блокнот...

      Рюна уже устала. Сплошное недосыпание. Задания, задания, задания... Даже раздражаться на Тигрицу сил нет. Конечно, внешность отображает раздражение, но чувствуется... только усталость.       Недосыпание рождает невнимательность, а невнимательность на задании – грех, равняющийся убийству или выволочкой.       Вот и сейчас такое случилось. Вроде всё шло нормально — сташили какой-то документ (и надо же было приплести детектива?), поубивали парочку охранников, началась перестрелка. Вот на последнем пункте Акутагава затупила. Можно же было сразу расфигачить всех Расёмоном, и дело с концом. Но из-за усталости брюнетка только уворачивалась, а атаки не были смертельны.       Ацуши, глядя на это, удивлялась. Где же эта жажда крови? Может Аку подменили? Но удивляться было некогда. Надо было прикрывать тыл напарнице. Да и вообще пора заканчивать с миссией.       Но тут началась не очень честная игра. Один человек стрелял в Ацуши, а другой – в Рюну. И поэтому Накаджима вынуждена была прикрывать себя. А Акутагава, насколько было возможным, сосредоточилась на противнике.       Вот Ацуши ранили. И Рюна глазами следила за Тигрицей, потеряв бдительность и почувствовала резкую боль в ноге. Из плаща появился монстр, и убил стрельнувшего. А потом Расёмон исчез. А тут и Ацуши расправилась со своим врагом.       Белокурая подбежала к брюнетке, наплевав на свои раны (заживут же). — Ужас! Как же так? Секундочку — Ацуши усадила Рюноске на асфальт.       После, усевшись самой, Накаджима оторвала правый рукав своей рубашки и сдавила сосуд раненной. Спустя какое-то время, когда кровь перестала течь, Тигрица обвязала ногу обрывком ткани, что раньше был частью рубашки. Но Ацуши это показалось мало, и она развязала свой галстук и начала завязывать на ноге. Акутагава сидела и ничего не говорила. — Готово. Теперь я отвезу тебя в Агенство, и тебе поможет Йосано-сан. Отказы не принимаются. Держись — Ацуши взвалила раненную себе на спину, взяв тело под коленями, а брюнетке пришлось прижаться к спине Тигрицы, обняв шею. — Джинко, ты что творишь? — Рюна решила чутка поиздеваться над белокурой, поэтому она прошептала это в ухо. Это тепло возле уха заставило пробежать табун приятных мурашек по телу Ацуши. Из-за этого почему-то стало приятно, и уши чуть-чуть порозовели, как и щёки. — З-замолчи — запнулась Тигрица. — Просто тебе по-другому никак.       Накаджима пошла в сторону Агенства, но путь был не близок. Так как была ночь, то здесь редко встретишь прохожих. А кто проходил, те просто странно смотрели на девушек, и уходили по своим делам. Акутагава продолжала издеваться над бедной девушкой. Сначала дула в ухо или на шею. Массировала голову и утыкалась в мягкие белые волосы. Ацуши всё это молча терпела. Было странно приятно, ведь эти ласки были со стороны бывшего врага, да ещё и девушки.       Сколько идти осталось? Рюна пока-что не трогала Ацуши, за что та была благодарна. Но это временно. Акутагава укусила мочку уха Тигрицы. — Мгх~ — вырвалось у Накаджимы. Рюна ухмыльнулась, а Ацуши остановилась. Всё лицо покраснело, а-ля помидор. Тигрица закусила губу. Ей захотелось провалиться со стыда в землю. — Понравилось? — улыбнулась Рюна. Конечно, она знала, что Тигрице это понравилось, и что та будет отрицать это. — Ты специально сделала!       Накаджима продолжила путь. Но её больше не теребили, что было немного странно. Белокурая посмотрела на свой груз. Этот груз мирно спал (когда же она успела уснуть?). И наконец-то у Аку есть возможность поспать.       Ацуши, конечно, не призналась бы даже себе, что она начинает чувствовать симпатию к этой хмурой девице. Тигрица улыбнулась, и смотря на небо, шагала по безлюдной улице, чтобы прийти в Агенство, сдать отчёт о выполненном задании, передать раненую мафиози врачу-детективу, да и в целом пойти домой и лечь спать. Но всё же вопросы были. И Накаджима обязательно спросит об этом у Акутагавы, но чуть позже. А сейчас девушка спокойно идёт по улицам, пока Рюна мирно сопела в плечо Ацуши.