Огни ночной Москвы

Всё это началось весной. Кажется, в мае. Да, точно, в мае. Это было беззаботное время, когда Антон Шастун не имел больших проблем. 8 часов вечера. Перед подвыпившим Шастуном стоит стеклянный бокал на ножке - а в нём вино. Какое точно, Антон уже не помнит, да и тогда не акцентировал на этом своё внимание. Полусладкое? Взгляд устремлён на брюнета, сидевшего за столом напротив. В его голубых глазах отражались мигающие разными цветами гирлянды. Такие красивые... Он про глаза. Завтра концерт, а они бухают. Дима с Серёжей о чём-то оживлённо болтали, а Арсений иногда лишь смеялся с них, особо не вдаваясь в диалоги ребят. Воля со Стасом тоже с ними. Отошли куда-то. Антон же не знал, чем себя занять. Прожигать и дальше взглядом Попова? Тот, кажется, сейчас не совсем в том состоянии, чтобы хоть что-то соображать, а значит, можно расслабиться. Играет какая-то популярная сейчас песня. А может она была популярна давно? Башка у Шаста ну вообще не варит. Кис-кис, кис-кис, я котик, ты котик. А твои поцелуи почти как лёгкий наркотик. Антона всегда страшно бесила эта песня, но сейчас, когда напротив сидит Арсений, хотелось слушать её вечно, каждый раз перематывая на начало. Глоток за глотком. Бокал за бокалом. Скоро мысли начинают путаться, а уже пьяные глаза смотрят в одну точку. Точнее, на одного человека. Ты хейтер котиков, но зовёшь меня кошкой. Ты сильно против наркотиков, я с подвернутой ножкой. Руки сами тянутся в карман, а пальцы сжимают пачку сигарет. Наконец-то, зажигалка, лежавшая на столе с самого начала вечеринки, пригодилась. Антон залпом выпивает содержимое бокала, а полусладкая жидкость приятно разливается по организму. Он подносит зажигалку к красной "Мальборо". Кис-кис, кис-кис, сегодня не приеду. Я сильно обижусь, но остыну к обеду. Парень поворачивает голову и снова устремляет взгляд на Арсения, но что-то не так? Попов смотрит на него, смотрит, не отводя глаз. Даже, наверное, почти не моргая? - Шаст, - прозвучал монотонный голос, приятный для слуха, а особенно сейчас, когда Шастун пьян, - ты курить здесь собираешься? - Мешаю? - спрашивает Антон и сам ахуевает от того, какой у него сейчас хриплый голос. Слушать самого себя невозможно. Все выпили (побухали), все пьяные, и что? В принципе-то и ничего, только не все влюбились... Кис-кис, кис-кис, а знаешь что, милый? Удали мой номер и забудь моё имя. - Ты - нет, а запах табака - да. - губы Арса растянулись в улыбке. Пьяной улыбке. А Шасту нравилось всё это. Нравилась песня. Нравилась улыбка. Нравилось вино. И безумно нравился Арсений. Назови меня дурой. Скажи, что я всё испортила, а потом засосами возвращайся на родину. Антон, кивнув, встаёт из-за стола и идёт к небольшому балкону. Влюбиться в своего коллегу спустя много лет после знакомства? Влюбиться в парня на какой-то дурацкой вечеринке с молодёжной музыкой? Серьезно? Он затягивается, и дослушивает последние строчки песни. Кис-кис, кис-кис, я котик, ты котик. А твои поцелуи почти как лёгкий наркотик. Выдахает дым. Может, он забудет об этом утром, но сейчас хочется насладиться моментом. Вино в помощь. Прошло семь месяцев, а Шастуну так и не показалось всё это бредом. На той вечеринке подошла к концу беззаботная жизнь с милипиздрическим количеством проблем. Нужно же было хоть когда-нибудь с этим покончить раз и, он не уверен, что навсегда. Арсений так ни о чем и не догадался. После очередных концертов просто уехал в Питер - к себе домой. А Антон же, вернулся в Москву - тоже домой. По идее, остальные концерты только через месяц, а сейчас, как сказал Шеминов, нужно отдохнуть. А нахуй такой отдых? Если он без Арса... Антон очень скучал. Курил, пил и ждал. Всё ждал. Без Попова действительно становилось невыносимо. Шастун почти не ел. В холодильнике мышь повесилась, а парень даже не удосужился сходить в магазин. Невыносимо было и видеть собственную квартиру. А раньше, она была родной... Да что там... И сейчас родная. Но разбросанные пачки сигарет, отчасти пустые, начинали раздражать. А убирать не было ни сил, ни желания. Бутылки с вином стояли на подоконниках во всех комнатах. Тоже, кстати, пустые. Иногда, на лице Шаста застывала грустная улыбка. Грустная, но всё же улыбка. Да... Когда ему писал Арсений, который даже и не думал, что по нему кто-то так скучает. А тем более Шаст... Арсений 20:34 Тош, привет. Как ты там? Всё хорошо? Тоша...боже, как это приятно. Антон 20:43 Привет, Арс. Да, в принципе, всё ок. Сносно вполне. Сам-то ты как? Арсений 20:45 Всё хорошо у меня) Антону хотелось блевать только от своего отражения в зеркале после очередной бессонной ночи под боком с вином и сигаретами. Вздрагивая от очередного уведомления, парень мчался к телефону, надеясь, что сейчас увидит сообщение от Стаса. Именно он должен был точно назначить дату, место и время отправления в Питер. Да, именно там должен был состояться первый концерт в этом туре. Шастун уже давно не смотрел на календарь и понятия не имел какое сейчас число. А вопросы по типу: “какой сегодня день недели?" или "а сколько времени?" - вводили парня в заблуждение. Телефон всегда валялся по разным углам квартиры. Иногда даже полностью разряженный. Хорошо, что режим энергосбережения хоть немного помогает, не давая гаджету разрядиться совсем. Сразу после той самой майской вечеринки, Антон скачал песню, под которую влюбился в Арса. "Жанулька - Кис-кис" с того дня не выходит как из динамиков телефона, так и из головы Шаста. Антон, пошатываясь, бредёт по своей же квартире и натыкается на всё, на что только можно. На пачки сигарет, на зажигалку - одну единственную, кстати. Во всех комнатах темнота, а тусклый свет от фонарей струйкой пробивается в комнату Антона через жалюзи. Наконец, он находит то, что искал. Телефон оказался на столе. Включив его, парень зажмурился от яркого света. Глаза отвыкли. Одиннадцать процентов. Хватит. Шастун хочет включить песню, которая не покидает его голову и, похоже, не собирается. Но, собираться скоро придётся ему, Антону. Глаза расширились, а рот приоткрылся. Стас 23:38 Антон, прости, что поздно. Уверен, что ты не спишь. В общем, завтра к 20:30 приезжай на Ленинградский Вокзал. Думаю, ты достаточно отдохнул и готов к концертам) Стас, блять. Раньше не мог сказать? Я себя так хуёво чувствую, что даже элементарно лечь на кровать не смогу наверное. А ты мне про вокзал и концерты что-то затираешь? Блять... В таком состоянии только по концертам разъезжать. Шаст снова сдержится и напишет в ответ лишь: Антон 23:56 Да, отдохнул. Завтра буду) - Блять... - на выдохе произносит Антон. Идти в магазин за какими-нибудь таблетками от похмелья на завтрашнее утро - не вариант. Наверное, нужно сейчас лечь спать, чтобы завтра привести себя в порядок, ну, и если успеет, то ещё и убрать весь этот бардак в квартире. Не хочется, чтобы Арсений, который, скорее всего, встретит их в Питере на вокзале, видел его в таком виде. Небритый, с мешками под глазами, сильно похудевший, с жирными волосами. В общем, позор... Но всё, что он может сделать на данный момент - он сделает прямо сейчас. Пальцем он нажимает на экран телефона и включает ту самую песню. - Кис-кис, кис-кис. - протягивает Антон уже заученные слова, - я котик, ты котик. - Невероятно бессмысленная песня, но после всего, что связано с ней, приходит осознание, что песня обрела его, смысл, и внимание по уши влюблённого Антона. - А твои поцелуи почти как лёгкий наркотик. - И правда, он влюбился, как пятнадцатилетняя девчонка в тридцатилетнего учителя. Какая глупость... Господи. Вечер понедельника и сладкое вино. Мы с тобой два бездельника. В твоих объятиях очень тепло. - Арсений Попов... - произносит Антон такое родное имя, которое, как и засевшая песня, из головы не выходит, - я буду и дальше влюбляться в тебя, хорошо? - тишина. На вопрос никто не отвечает. Играет лишь "Кис-кис." Кис-кис, кис-кис, А знаешь что, милый - удали мой номер и забудь моё имя. Кис-кис, кис-кис. Ты меня ненавидешь. Ты много теряешь. Неужели, не видишь? Назови меня дурой, скажи, что я всё испортила. А потом засосами возвращайся на родину. Там тебя ждёт наивная дура. Я бы сказала кто ты, но сорри, цензура. - Кис-кис, кис-кис... - произносит Шастун перед тем, как упасть на кровать, путь до которой казался непреодолимым. *** Антон распахивает глаза, услышав будильник, который, благо, успел поставить вчера. Парень тянется рукой к телефону и отключает его, чтобы поспать ещё хотя бы десять минут. Хорошо, что вчера он додумался не напиваться в стельку, поэтому голова не сильно болела, тошноты же вовсе не было, зато организм требовал воды. Антон уже и забивает хуй на то, что хотел продлить свой сон на несколько минут. Он встаёт с кровати и бредёт на кухню, параллельно подхватывая пустые пачки от сигарет с пола. На кухне же дела обстоят гораздо хуже. Здесь валяется грязная посуда в раковине, пусть и не много, пустые бутылки вина стоят на столе и подоконнике, а некоторые даже валяются на полу. Помещение пропахло алкоголем. Антон приоткрыл окно и поморщился. Холод резко ударил по телу. Смирившись, Шастун пошёл в ванную. Отражение всё так же оставалось неизменным. Таким тошнотворно-серым. Парень сам себя не узнавал, когда проходил мимо зеркала. Он никогда не видел себя таким, какой был сейчас. Он включил воду и умыл лицо, которое, как и тело отвыкло от воды. Он почистил зубы, тоже впервые за эти дни, зная, что сегодня ещё несколько раз будет повторно проводить эту процедуру. Стыдно даже на улицу выйти в таком виде, что уже там говорить об Арсении. За километр перегар учует. За что ему всё это? Все эти мучения... Голову Антон помыл два раза, надеясь, что этого хватит. Ну, а если нет, то придётся перемывать ещё. Одежду, которую не снимал ни разу за месяц, Шастун тут же закидывает в стиралку и удаляется из ванной. Времени как бы не очень-то и много, а успеть надо дохуя всего. Антон наклоняется, собирая пустые пачки сигарет и бутылки из-под вина. Всё это кладет в большой чёрный мусорный пакет. Уже начатые бутылки он аккуратно ставит в сервант, а полные пачки "Мальборо" убирает в одну из тумбочек около кровати. Теперь нужно выйти на улицу. Он с трудом находит ключи, потому что последний месяц был в забытие и не помнит где лежит большая часть его вещей. Холодный ноябрь на улице никто не отменял и про это Антон, к сожалению, забыл. Спустившись с шестнадцатого этажа на первый, он открывает дверь поъезда и выходит на улицу. Лёгкая куртка не спасает от слова совсем... Мусорные баки, слава Богу, находятся рядом с домом. Антон направляется прямо к ним. Прохожие, вроде на него внимания совсем не обращают. Значит, всё хорошо - он привёл себя в порядок. Наконец-то. Если бы не сообщение Стаса, он не вышел бы из запоя ещё минимум месяц. И за это Шаст безумно благодарен продюсеру. Зайдя обратно в квартиру, Антон принялся искать свой самый стойкий одеколон и какие-нибудь крема, чтобы скрыть уёбищный вид своего лица. Мешки под глазами скроет лишь тональник, которого не имеется в квартире Антона. А ближайший магазин косметики далеко отсюда. Да и нафиг ему идти туда? В Питер ехать долго - успеет выспаться. Шастун нашёл более-менее приличную одежду, чтобы сесть в ней в поезд, а позже показаться на глаза Арсению. И тут, мозг вдруг выдал: У меня слабость - это красные штаны. Шаст дёрнулся и начал рыться в шкафу ещё энергичнее, чем минуту назад. - Красные штаны, красные штаны... - как в бреду, повторял он, - где же они? Нашёл. До вечера ещё долго, а значит можно и написать... Арсу... Он отключает телефон от зарядки и находит нужный контакт. Антон 14:56 Привет, Арс. Слушай, ты же, наверное, в курсе, что завтра мы приезжаем в Питер. Может, ты встретишь нас на вокзале? Я очень соскучился по тебе Мы очень соскучились по тебе Антон ещё раз осмотрел себя и всё-таки решил повторно почистить зубы и помыть голову. Арс всё равно пока что не отвечал. Капельки воды комнатной температуры, стекали по скулам, шее, ключицам, бёдрам. Он вспоминал Арсения. Такой высокий, правда чуть ниже Антона, красивый. А глаза его... Голубые... Ахуенный мужчина. Пахнет от него всегда так вкусно. Лавандой. Ммм... Начало сладко тянуть внизу живота. - Чёрт... - начал Шаст, - да похуй, хотя. - Антон даёт волю своей фантазии и навязчивым мыслями. Он аккуратно берёт орган в руку и, окончательно убедившись в том, что это неплохая идея, начинает медленно водить вверх-вниз. Прикрывая глаза, он тихонько стонет, сквозь плотно сжатые зубы. Движения идут по кругу, с каждым разом набирая скорость. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Тихие стоны. Грязные мысли. За короткий промежуток времени член в руке Антона стал твёрдым. Долго он уже не дрочил, а в таких ситуациях и мысли об Арсе хватало, чтоб возбудиться. - Ммммм... - протягивал Шастун уже громче. Капли воды стекали по мокрому телу парня. А руки убыстрялись и убыстрялись. Ебаная эрекция. Член начинает пульсировать, Шастун не останавливается. Хочет получить хоть какое-то удовольствие впервые за этот месяц. Так неправильно... Но, чёрт возьми... Так приятно... - Так приятно... - вторит в такт своим мыслям. Ебаным мыслям. Знали бы его родители чем сейчас занимается их сын. Та это ладно. Знал бы Арсений... Капельки спермы летят вниз вместе с водой и зелёные глаза парня закатываются вверх, а губы разжимаются, выдавив рваный стон. Сука. Как же классно. Антону хочется ещё, но он вовремя вспоминает зачем сюда пришёл. Это был не первый раз, когда тот дрочит на Арсения, но стыдно стало именно сегодня, когда он выходит из ванной с мытой головой и почищеными несколько раз зубами. Завтра они встретятся. Не верится даже. Этот месяц стал самым длинным и ужасным в его жизни. Парень подбегает к телефону и пытается быстро разблокировать его, но пальцы не поддаются, дрожат. Получилось. Разблокировал. Арсений 15:11 Я так и хотел сделать. Мы с Пашей ещё вчера договорились, не переживай) Тошенька, я тоже очень скучал( Ей Богу, такое ощущение, что Попов всё знает и специально над Антоном этими своими нежностями стебётся. Но, это только ощущение. Естественно, ничего он не знает. Наверное. Антон надеется, по крайней мере. Шастун принимается собирать вещи. Он знает куда едет, а главное зачем, поэтому рюкзака хватит с головой. Антон закидывает туда сложенную и на скорую руку поглаженную рубашку, затем джинсы, лёгкую куртку и в целом то, что чисто теоретически может пригодится. Погоду смотреть он даже и не думает. Кидает в рюкзак несколько пачек сигарет, кошелёк, зарядку, а наушники будет нести всё-таки в руках. Одевает красные штаны, как и хотел, и белую худи. В этом наверное холодно будет, но Шасту всё равно. Сейчас здоровье для него на втором месте. Он знает, что это глупо. Обувает конверсы на высокой подошве, берёт ключи, закидывает их в рюкзак и выходит. *** Антон уже стоит на вокзале и ждёт. Ждёт вместе с Димой, Серёжей и Пашей. Ждут Стаса. - Да где он, ёп твою мать!? - спрашивает Матвиенко и смотрит на время, - уже 20:42! О чём он думает, блять? Отправление в 21:00! - Успокойся, Серёж. - успокаивает Поз, который пытался держать себя в руках. - Задерживается. - Кто он блять такой, чтоб задерживаться!? Президент, что ли!? - агрессивно произносит он, прожигая взглядом время на телефоне. - Ну нихуя. Уже 20:43! - Серёжа... Вон, Антон же не волнуется. Антон не волнуется!? Хахахахах. Антон пиздец как волнуется! Только не за Стаса и не за время, а за предстоящую встречу с Арсением. А так, да. Не волнуется. Паша вновь отходит и звонит Шеминову. - Что он тебе сказал-то хоть? Ты ему уже третий раз звонишь! - напоминает о себе Серёжа. - Какая разница? Что сказал - то сказал. - огрызается Воля, но увидев суровый взгляд Матвиенко, добавляет, - он уже подъехал. - Подъехал он. - коверкает Сергей. - Придёт - убью. - Только тронь его. - рычит Паша и снова сталкивается со взглядом Матвиенко. Уже вопросительным. - ну, я имею ввиду... - Да поняли уже все. - смеётся Антон, который наконец подал голос. Воля лишь улыбается и перезванивает Стасу. - Это шутка, ребят. - говорит Паша, поворачиваясь. Он больше не пытался позвонить Шеминову, ведь тот уже возник на горизонте. - Простите, я опоздал немного... - переводя дыхание, говорит запыхавшийся продюсер. - Немного. - произносит Серёжа, сдерживая очередной порыв гнева. В 20:54 они заходят в поезд. Антон сразу садится на нижнюю полку. - Я так устал... На верхнюю не залезу. - вздохнув, произносит Антон. - И от чего же ты так устал? - спрашивает Димка, занимая место на полке напротив. - Месяц дома сидел. Как устать-то можно было? - Не знаю, я согласен с Антоном. - вторит внезапно появившейся Стас. - Ага, согласен он. - Матвиенко проводит его взглядом. - Ладно, всё, у нас же два купе. Кто с нами, кто один? - спрашивает Антон. - Вы втроём едете, - говорит Паша, протаскивая в соседнее купе огромный чемодан. Всё взяли рюкзаки, и только он один - чемодан. - а я со Стасом. - Не понял. - сказал Позов, разглядывая идущего мимо мужчину. - А с чего это вы вдвоём? Мы же изначально договаривались, что кто-то поедет один. - напоминает он. - Одному ехать скучно. - говорит Станислав и проскальзывает в соседнее купе вслед за Волей. - Пиздец. - коротко комментирует всю ситуацию Серёжа. - Ребят, я спать, наверное, сразу лягу. - произносит соннным голосом Шаст и начинает стелить белую простынь. - Как-то не похоже на тебя. - Сергей осматривает парня так, будто в чём-то подозревает. Антон закрыл глаза, целиком и полностью доверившись друзьям, что те не забудут поставить будильник. Дима залез на верхнюю полку и ещё несколько минут горит тусклый свет и слышны разговоры. Антон окунается в мысли. О сегодняшнем дне, который, похоже, в который раз разделили его жизнь на до и после. Об Арсении. О запое он старался не думать. Он уже позади. И парень не собирается вспоминать о нём ещё долгое время. Постепенно он окунается в объятия сна и больше не слышит разговоры ребят. - Серёж, ты будильник поставил? - спрашивает Димка, укутавшись в одеяло. - Зачем? Антоха сто процентов уже обо всём позаботился. - отвечает Матвиенко, зевнув. - Хотя да. Ладно, спокойной ночи. - Спокойной ночи, Дим. *** Ночью Антон проснулся. Выглянув в окно, он понял, что поезд стоит - остановка. На улице ещё темно. Рассветом и не пахнет. Шастун встаёт и выходит из купе, направляясь в сторону туалета. Украдкой осмотрел своё отражение в зеркале. Вроде нормально, по сравнению с тем, что было вчера. Он идёт обратно, но как только хватается за ручку двери, слышит какую-то возню и разговоры из соседнего купе, где находились Стас с Волей. Не спят, что ли? Шастун решил зайти к ним, если они всё равно не спят. Они и не запирались. Он приоткрыл дверь и, увидев тусклый свет, зашёл в помещение. Обернувшись, Антон застыл, как вкопанный. Стас сидел сверху на Паше, и похоже они не замечали зашедшего в купе Шаста. - Стас, мой хороший... - раздался ласковый шёпот Воли. - Ну, что ты делаешь со мной? - Павел проводит рукой по волосам мужчины. - Возбуждаю тебя, Паш. - не задумываясь, отвечает Шеминов. - не видно? Паша добро ухмыляется и отводит взгляд в сторону. Его глаза расширяются. - А-Антон? - произносит он с огромным удивлением в глазах и голосе. Именно сейчас Шастун понял, что лучше было бы просто уйти и забыть об этом, чтобы не ставить мужчин в неловкое положение. - Ой, ребят, извините. - говорит он. - купе перепутал. - оправдывается Антон, пожимая плечами. - Я никому не скажу, честно. Но, вы хоть закрывайте дверь. Ладно я, проводница могла зайти всё-таки. - он выскальзывает из помещения, проранив краткое, - спокойной ночи. Напоследок, Шастун успел заметить, как расширяются зрачки Воли, когда он переводит взгляд на Стаса. Вот бы мне с Арсом так