Substitution

      Чанбин открыл глаза и несколько раз моргнул, убирая с глаз мешающую видеть пелену. Конечности начали ныть от боли, и Чанбин еле слышно простонал. Что он делал вчера, что всё так болит? Вчера?       Как оказалось, лежал он на какой-то кровати, по которой сразу можно было определить, что она не его. Со приподнялся на локтях, скептически осматривая комнату. Это… точно не его комната, там нет этого, можно даже сказать, занудного порядка, там царит и обитает настоящий хаос. Сюда же он даже не заглядывал никогда. Да и на стенах не висело ничего, в отличие от комнаты Чанбина. Порядок и чуть ли не стерильная чистота, да, такое бывает лишь в больницах, хоть это и не она, и, наверное, на небесах. Где Со Чанбин может оказаться скорее всего? Уж точно не на небесах.       Послышались шаги, и Чанбин повернул голову в сторону обычной деревянной двери; такая же есть у него самого дома. Ручка дернулась, и в комнату вошёл вбежал учитель Ким. Чанбин удивлённо приподнял брови, глядя на то, как тот надвигается на него. — О, учитель Ким, — воскликнул младший. — Я не ошибся — я на небесах. — На небесах, значит, — как-то злобно проговорил Сынмин и неожиданно ударил того в бок. Чанбин охнул и схватился за место, где уже должен был появиться синяк. — Знаешь… ненавижу тебя!       Со недоуменно смотрел на Кима, который… только что ударил его? Реально? Да Чанбин его сам побить может, но не будет, конечно. — Что случилось, учитель Ким?       Сынмин обозленно развернулся к нему, и младший чуть не отпрянул, ничего не понимая. Что произошло? Он что, попал в параллельную вселенную, где Чанбин маленький ангелочек, на которого все накидываются с кулаками ни за что? — Что, блядь, случилось? — Сынмин затряс рукой, собираясь обрушить на того поток ругани. — И ты это спрашиваешь после… этого всего, да?       Чанбин, кажется, что-то начал понимать. Блин, что он вчера сделал, что даже Ким вышел из терпения? — После чего «этого»? — решил уточнить он и тут же пожалел об этом. Сынмин стал похож на маньяка, который жаждет оторвать крылышки бедному ангелочку. — Не помнишь, да? — Ким наклонился к Чанбину, заставляя того отпрянуть назад. — Не помнишь, как ты позвонил мне и неожиданно сказал, что «Мне скучно, придите ко мне, учитель Ким», — не давая ничего сказать младшему, он продолжил. — Не помнишь, как я примчался к тебе, думая, что ты сейчас сдохнешь, блядь, от этих наркотиков?! Не помнишь, как… — Помню, — перебил его Чанбин и мило улыбнулся, глядя в бешеные глаза. — Помню. — Помнишь, да? — Сынмин кивнул сам себе. — А помнишь, как ты вырубился, а я сам чуть сознание не потерял, думая, что ты умираешь? — Нууу… Да? А почему вы так волновались обо мне, учитель Ким? — Со видел, что последний вопрос застал старшего врасплох. — Разве я… — Ты — мой лучший ученик, поэтому я просто не мог допустить, чтобы с таким талантом что-то случилось.       Через мгновение оба поняли, что сказал Сынмин. Чанбин весело фыркнул, а Ким закрыл лицо руками. — Я очень польщён, учитель Ким, — захихикал младший. — Сейчас точно не время для смеха, — Сынмин внезапно посерьёзнел. — Ты понимаешь, что ты чуть не умер? Я не спал всю ночь из-за мыслей, что ты не очнешься. — Но я же очнулся, — пожал плечами Чанбин. — Если бы ты не очнулся, я бы достал тебя на другом свете и четвертовал. — Вы так бы не сделали. — Ты меня плохо знаешь.       Чанбин засмеялся, но Сынмин даже не улыбнулся, глядя в другую сторону. Со нахмурился. Ему нравилось видеть улыбку на лице Кима, а не привычное хмурое выражение лица. — Улыбнитесь, пожалуйста, — неожиданно даже для самого себя попросил он. — Что?.. — Сынмин ошеломленно посмотрел на него. — Улыбнитесь, — повторил младший. — Мне нравится ваша улыбка. — Если это шутка, то не смешно, — хмыкнул тот и снова отвернулся. — Это не шутка. Мне вправду нравится, как вы улыбаетесь.       Сынмин встретился взглядом с Чанбином, который… просил улыбнуться. Да ну, не может быть, он просто пошутил, да? Никому не может нравиться его улыбка. — Ну пожалуйста, — Чанбин легонько толкнул того в плечо. — Хоть на секунду. — Нет. — Мне будет плохо, если вы не улыбнётесь.       Он же не отстанет, да? Сынмин совсем легонько улыбнулся, всего на секунду, но Со этого хватило. — Я же говорил, что ваша улыбка самая прекрасная, — засиял Чанбин, а старший смутился. Ему так никто никогда не говорил. — Так, мне через два часа нужно быть в школе, — Ким засобирался, не глядя на парня. — Тебе, кстати, тоже. Мои уроки я тебе больше пропускать не дам. — Моя сумка осталась у меня дома, — вспомнил тот. — Значит, сегодня без сумки, — Сынмин остановился на пороге. — А вот одежда… Не можешь же ты пойти в домашней? — Зайду домой. — Как раз по дороге в школу вместе зайдём, — кивнул Ким и поглядел на младшего, который сидел, склонив голову набок. — Да, ванной можешь спокойно пользоваться. Она рядом со спальней.       И он вышел, прикрывая дверь. Чанбин улыбнулся, вставая и поправляя помятую футболку.

***

      Хёнджин переминался с ноги на ногу. Он уже полчаса стоит у входа в школу, ожидая Ликса. Да, может, не надо было всё-таки так рано сюда приходить. Было холодно, но ради Феликса он подождёт.       Сейчас он повторял вчерашние советы Ноу. Извиниться, но не доставать сильно. Вроде просто, но одновременно сложно. «Феликс, прости, я тогда был не в себе»… Нет, как-то не подходит! Не подходит, и всё! «Феликс, мне очень жаль, и…» «Ликси, милый, прости меня, пожалуйста!».       А может, упасть ему в ноги и умолять? Хёнджин бы всё отдал, если бы ему сказали, что именно нужно сделать. Может, подарок подарить? Что Феликсу нравится? Блин, он даже не знает, что нравится его Ликсу!       Джин судорожно начал вспоминать мальчика. Он когда-нибудь говорил, что ему нравится, чем он увлекается, вообще что-нибудь? Ладно, если ему не говорил, а Хану, например? А если Хану, то как его уговорить рассказать ему, Хёнджину, от которого он при всём своём росте кинулся защищать друга, будто Джин маньяк какой-нибудь? Кто, кроме Хана, знает, чем увлекается Феликс? Кажется, у него ещё друг был, Чонин, наверное, но того в школе дня три уже нет, да и Бана тоже. Что делать? — О, Хёнджин, привет! — раздался знакомый голос. Джин повернулся и уставился на Чанбина, который стоял рядом… с Ким Сынмином? — Эээ, привет, — заторможенно поздоровался Хван. Захотелось протереть глаза. — Ты… — Ага, решил наконец не прогулять, — ухмыльнулся Чанбин и указал на учителя. — Прихватил с собой учителя Кима. — Круто, — ошалело проговорил Хёнджин, глядя на пару, уже проходящую мимо него. — Пока…       Такая, блин, мотивация появилась, Хван Хёнджин, после того, как увидел своего друга и учителя, которые раньше почти ненавидели друг друга, а сейчас чуть ли не под ручку ходят? Будешь продолжать нерешительно мяться на месте или хоть что-то сделаешь уже?       Хёнджин резко повернулся, когда увидел, что к школе подходит Хан Джисон, к сожалению, без Феликса. Подойти к нему и спросить что-нибудь?       Когда Джисон увидел Хёнджина, который явно направлялся к нему, он вздрогнул, хотя и знал, что тот идёт спросить про Феликса. Но мало ли что. — Привет, — неловко поздоровался Джин, вставая рядом. — Мне нужно… где Ликс, мне нужно с ним поговорить?       Хан немного успокоился, понимая, что не ошибся. Сейчас главное — помочь им помириться, чем он сейчас и займётся. — Феликс, он… Скоро подойдёт, так что… жди тут. — Спасибо, — кивнул Хёнджин. — А… — Он любит цветы, — перебил его Джисон. — Розы, лилии, какие угодно. — Спасибо… — старший недоуменно посмотрел на Хана, благодарный тому. Даже спрашивать не пришлось.       Цветы это легко. Хёнджин купит Феликсу любые, хоть орхидеи принесёт, лишь бы тот его простил. Да он оборвёт всю сакуру в Японии и, оставив страну без символа, принесёт своему мальчику. Пусть даже никто не сомневается.