Fated

      — Тебе обязательно идти?— она шепчет в его губы, прежде чем вернуть его обратно в искушающий поцелуй Его смех заглушается ее губами,— Да,— он отвечает коротко и мило, в большей степени желая продолжить их текущую деятельность, нежели разговор.       — Но,— бормочет она, размещая свои руки на его обнаженной груди, чтобы подняться и отодвинуться; он вздыхает,— Вы, ребята, даже не знаете, что там снаружи. Что, если...       — Муза,— он не может удержаться, чтобы не откинуть свою голову назад, зарываясь глубже в подушку,— Обещаю тебе, у нас все будет хорошо,— ее тело расслабилось, совсем чуть-чуть, поэтому он пытается успокоить ее больше, нежно сжимая ее бедра.       — Но...       — Муза, Скай и я хорошо обучены. Брось.       — Я знаю. Просто, после того, что случилось, я не могу поверить, что Сильва и Андреас отправляют вас всех наружу только по парам.       — При патрулировании, чем меньше нас, тем лучше. Если что-то пойдет не так, у нас будет меньше тел, о которых нужно беспокоиться. Кроме того, легче спрятаться с двумя людьми, чем с тремя или более. Рефлексы тоже быстрее.       — Я понимаю; мне все равно это не нравится. Он пожимает плечами,— Это часть моих обязанностей. И это мило, что ты так беспокоишься обо мне,— хвастается он, нежно проводя большим пальцем по ее подбородку.       — Ты бы предпочел, чтобы мне было все равно? Тогда мне все равно. Он качает головой, возвращаясь к тому, чтобы отчетливо сжать ее обнаженную талию,— Верно, и что бы ты сделала, если бы захотела избежать всеобщих эмоций в моей постели? Она пожимает плечами, ухмыляясь,— Я не знаю. Крейг довольно приятен на вид. По-моему, действительно прекрасный синий цвет.       — Ах да, Крейг? Я слышал, он дерьмово целуется. Вероятно, лежал хуже,— Он не позволит этому слишком долго сидеть у него под кожей.       — Не узнаешь, пока не попробуешь, верно?— Она пожимает плечами. Внезапно он сильнее хватает ее за бедра, переворачивая их, так что она беспорядочно ложится под него, ее ноги инстинктивно сжимаются вокруг его талии.       — Повтори это для меня, пожалуйста?— Он осмеливается, касаясь губами ее губ.       — Не знаю, пока...— Он прерывает ее горячим поцелуем, прижимая к своим простыням, крепче обнимая ее за талию, грудь к груди, губы к губам. Она отвечает ему с той же страстью, но борется сильнее, когда уголки ее губ приподнимаются, прижимаясь к его губам. Улыбка, которую он изобразил, затрудняет понимание. Когда он притягивает ее ближе, ему хочется опустить руки к ее бедрам, стянуть черные брюки-карго, которые на ней, и позволить им присоединиться к ее пуховику и топу на другой стороне комнаты. Но его останавливает тихий стук. Легкий стук по дереву вызывает глухой звук, достигающий его острых ушей. Муза, похоже, ничего не замечает, слишком поглощенная своими текущими делами, но у него есть смутное подозрение, что это Скай. Но как только это начинается, то сразу прекращается. Он отрывается от девушки под ним, ее голова поднимается, чтобы последовать за ним в своем смутном состоянии.       — Что ты делаешь?— говорит она с беспокойством. Он спрыгивает с нее, застегивая штаны, прежде чем направиться к своей двери, отпирая засов.       — Ривен, что случилось? Когда он открывает дверь, Ская не видно, даже после того, как он высовывает голову, чтобы выглянуть из-за дверного косяка. Он встречается взглядом с несколькими специалистами-первокурсниками, проходящими по коридору, но игнорирует их любопытные взгляды, решив закрыть дверь и снова запереть ее, поворачиваясь к еще больше сбитой с толку Музе. Ее глаза окрашены в фиолетовый цвет.       — Прочь из моей головы, красный флаг.       — Ты волнуешься,— Ее глаза постепенно снова становятся карими. Он возвращается к ней,— Мне показалось, я слышал стук. Она приподнимается на локтях,— Это был Скай?       — Нет,— он мягко откидывается на кровать рядом с ней, обнимая ее за талию и притягивая ближе,— Его там не было, даже если был изначально.       — И все же ты волнуешься. О нем.       — Я ненавижу лгать ему. Она нежно обнимает его за шею,— Я знаю, но он не должен знать.       — Вы так близки к тому, чтобы потенциально вернуть Блум. Как я могу скрыть от него эту информацию?       — Потому что ты обещал мне?       — Я забочусь о нем. Он мне как брат.       — Неужели ты не заботишься обо мне? Он вздыхает,— Черт… Я забочусь о вас обоих. Даже не начинай.       — Послушай,— она усиливает свою хватку,— мы даже ничего не нашли. Ты указал нам правильное направление, но мы еще не до конца расшифровали ничего из этого. Так что, технически, ты можешь просто смотреть на это как на то, что сказать Скаю - значит не оправдать его надежд. Он слабо кивает,— Конечно.       — Опять же, чем меньше он знает, тем лучше, не только для нас, поскольку мы держим книгу в секрете, но и для него, думающего, что есть способ вернуть Блум, но если это не сработает, то он будет разочарован. Я имею в виду, разве это не было бы хуже?       — Ты не ошибаешься,— Он решает не рассказывать ей о последнем кошмаре, который приснился Скаю. Ему пришлось уговаривать своего лучшего друга спуститься с пресловутого уступа. Блондин разглагольствовал о том, что отправился за барьер, чтобы найти какое-то уникальное скальное образование или что-то, о чем он читал в какой-то книге, где упоминалась тьма. Даже не темное царство, но Скай просто впадает в крайнее отчаяние в этот момент. Звон вырывает его из раздумий, его телефон оповещает его о досрочном напоминании о его патрулирования этим вечером.       — Я должен идти.       — Сейчас?       — Да, иначе я опоздаю,— Он вздыхает, кладя ладони ей на поясницу, наслаждаясь последними мгновениями с ней. Он слышит себя. Его мозг кричит на него из-за того, каким мягкотелым он себя ведет, но что-то в этом, в Музе, заставляет его ни хрена не беспокоиться о том, что он, по сути, звучит как слабак. Они молчат, переодеваясь в ту немногочисленную одежду, которую смогли снять друг с друга. Оттенок разочарования пробегает по нему, когда он помогает ей снова надеть пуховик, из-за наступающего зимнего холода в коридорах становится все холоднее, чем было несколько недель назад. Он не забывает захватить свой ремень со снаряжением и надеть свои любимые ботинки, прежде чем проверить, нормально ли лежат его волосы. Тихий смешок достигает его ушей,— Я не могу поверить, что твоя прическа на самом деле сделана специально.       — Почему?— Он оглядывается и не может сдержать удивленной, вопросительной улыбки.       — Ты просто всегда выглядишь так, будто только что встал с постели. Как будто ты проснулся с совершенно растрепанными волосами,— Она драматично вздыхает,— Я немного разочарована, что это неправда.       — Извини, ты испортила изголовье моей кровати своими руками.       — О, это моя вина, что все это фальшивка?       — Прямо сейчас,— улыбается он, подходя ближе, обнимая ее за талию и прижимаясь к ней всем телом,— Да. Определенно, это твоя вина. Она ухмыляется, обвивая руками его шею, чуть касаясь волос на затылке,— С этого момента я буду внимательна,— Она приподнимается, прижимаясь губами к его губам в сладком, долгом поцелуе, на который он с радостью ответит взаимностью, когда и где угодно. Но ему приходится отстраниться, его телефон тихо жужжит очередным сигналом предупреждения, напоминая ему, что он должен быть на холоде всю ночь со своим лучшим другом.       — Время.       — Не смогу убедить тебя пропустить?       — Не смогу так поступить со Скаем.       — Я знаю,— вздыхает она, потирая его шею сзади большими пальцами,— я бы никогда не попросила тебя об этом. Я буду скучать по тебе. Он посмеивается,— Это всего лишь одна ночь, Муза. Ты выживешь.       — Я солгала в прошлый раз. Два дня не видеться с тобой было ужасно. Он смеется громче, зная, что она скучала по нему, когда ему пришлось отправиться на ту миссию. Ее попытка уклониться была отважной, но недостаточно убедительной для него. Если быть честным, это первый раз, когда он немного растерялся в статусе отношений. Он полностью понимает желание Музы сохранить все это в секрете, учитывая эмоции и все остальное дерьмо, которые возникнут, когда все узнают, что они были больше, чем просто партнерами по тренировкам или знакомыми. Глупо, однако, что часть его просто хочет встать на стол в обеденном зале и рассказать всем, и если ему придется угрожать людям, у которых с этим проблемы, то так тому и быть. Муза, вероятно, попыталась бы поджарить ему задницу, если бы он сделал это, так что ему просто приходится ходить вокруг да около, притворяясь, что они терпят друг друга ради тренировок и ради группы, особенно для Ская, в том состоянии, в котором он находится из-за Блум в другом измерении. Но он замечает взгляды Набу и Брендона. Знает, что Флора в курсе. Скай ничего не говорит, пока он не заговорит об этом первым, возможно, из уважения, но, скорее всего, чтобы Скаю не пришлось сталкиваться с тем, что он потерял. Он просто очень надеется, что все станет проще. А пока, стоя с Музой в руках, он наслаждается последним мгновением уединения с ней, прежде чем позволить ей выйти за дверь. Он, как всегда, последует за ней через несколько минут и опоздает забрать свое снаряжение в сарае. Вероятно, давая смотрящим за оборудованием оправдание в том, что он получал необходимый кайф. Просто не тот лекарственный кайф, о котором все подумали бы, что он имеет в виду. Она одаривает его последней слабой улыбкой,— Я увижу тебя завтра на занятиях?       — Нет, если я увижу тебя первым. Она исчезает в коридоре, его сердце трепещет от надежды, что скоро, может быть, они наконец смогут выйти из его комнаты вместе. Вместе в столовую. На занятия или с занятий вместе. До тех пор он будет использовать те небольшие моменты, которые у него будут, чтобы просто побыть с ней, и когда она будет готова… Он, блядь, будет кричать об этом с крыш. _____________________________________ Он заскакивает в сарай для снаряжения, чтобы забрать свои мечи, решив взять их с собой в патруль этой ночью. Так он тоже чувствовал себя немного в большей безопасности. По пути его останавливают несколько друзей, он шутит о каких-то новых событиях в их классе, прежде чем направиться к ранее согласованному месту встречи со Скаем. Он замечает низко опущенную голову Ская с мечом в руке, который что-то слабо рисует в грязи у своих ног. Ривен почти не хочет его беспокоить, но решает, что лучше это сделать.       — Эй, Скай! Скай резко поворачивает голову, убирая меч в кобуру на боку,— Ты опоздал.       — Примерно три минуты посплетничал с парнями. Подумал, что нам нужно будет над чем-то посмеяться в час ночи.       — Или слишком был занят в комнате с запертой дверью. Дерьмо. Он чешет в затылке, вспоминая легкий толчок, который его мозг зарегистрировал слишком поздно, когда он был обернут вокруг Музы. Чувство вины растет в его животе.       — Извини за это. Я совершенно тебя не расслышал,— Он пытается.       — Конечно.       — Скай, мне жаль,— на этот раз он пытается снова. На самом деле правдиво. Скай отмечает,— Я знаю.       — Ты в порядке?— Он начинает идти, Скай шагает рядом с ним, оба направляются в заранее назначенную зону патрулирования.       — Да... Ривен качает головой, но не оглядывается,— Нет. Это не так. Я видел имя Блум там, на земле,— Ссылаясь на каракули, он наблюдал, как блондин делал их в грязи, когда он впервые подошел. Б Л У М. Написано нарочитыми штрихами.       — Ладно, хорошо. Мне немного больно видеть, как ты делаешь что бы то ни было с Музой, потому что это напоминает мне о том, что я потерял с Блум. Не самое лучшее, из того, что находится вокруг, но я рад за тебя, потому что в последнее время ты был странно счастлив.       — Я?       — Да. В последний раз я видел тебя таким в течение нашего первого года, прежде чем ты стал по-настоящему козлом. Он игриво пихает Ская, что вызывает смех у блондина. Оба продолжают в относительной, но комфортной тишине. Он наслаждается свежим воздухом, который колышет деревья, и запахом зимы, витающим в воздухе. Когда они приближаются к каменному кругу, который находится наполовину внутри барьера, наполовину за его пределами, облака надвигаются, закрывая заходящее солнце и заставляя небо отражать сияющие красные, пурпурные и розовые тона, оранжевые полосы смешиваются с блеском. В лесу, окружающем каменный круг, когда они прибывают, тихо; отдаленные звуки птиц создают музыкальную симфонию на заднем плане. Ривен быстро замечает скальный выступ, на который охотно забирается . Часть его жалеет, что он не захватил косяк, чтобы заполнить их время. Прошло много времени с тех пор, как он убедил Ская накуриться с ним. Прикидывает, что сейчас ему было бы легче склонить блондина к небольшому разврату. Но поскольку он этого не сделал, их голоса - это все, что у них есть, чтобы скоротать время.       — Как у тебя дела?— Надеясь, что его интонация будет иметь более глубокий смысл, желая искренне узнать, как поживает его лучший друг.       — Я приближаюсь к тому, чтобы понять, как связаться с Блум,— говорит Скай со всей уверенностью в мире, с легкой улыбкой на лице. Той, которой Ривен не видел месяцами.       — Действительно?— Его бровь приподнимается.       — По-видимому, есть эта книга. Там упоминается темное царство и все такое. Может быть, есть способ добраться туда по ней. Мне просто нужно сначала найти ее.       — Книга о...?       — Я думаю, темная магия. Я не уверен, но одна старая фея воздуха в городе упомянула мне об этом на днях. Она управляет аптекой, и я слышал некоторые слухи, что у нее были все эти книги и прочее, и я подумал, может быть, у нее есть что-то о том, как получить доступ в темное царство. У него почти перехватывает дыхание, его сердце начинает бешено колотиться. Вспотевшие ладони ему приходится вытирать о штаны, наслаждаясь странным возбуждением Ская. Скай стоит с нервной энергией,— Итак, я пошел, но там было все о флоре, фауне и зельях, и ничего такого, что мне о чем-то говорило. Поэтому я высказал свое любопытство по поводу темного царства и спросил, есть ли у нее что-нибудь. Мы затронули тему книги, существующей в нашем мире, которая содержит тьму или что-то в этом роде.       — Ты не рассказывал, - он пытается сохранить невозмутимое выражение лица. Умоляя свое подсознание не реагировать.       — Да, она рассказала мне старушечью сказку об этом... что это может привести вас к доступу в другие царства, не только в темное царство. Очевидно, это старая сказка из далеких времен,— Скай смотрит на него с самой большой надеждой, которую он видел за последнее время.       — И как ты думаешь, ты найдешь эту книгу? Лицо Скай вытягивается при этих словах,— Это то, о чем я думаю постоянно.       — Довольно сложно, когда у тебя нет более конкретной информации. Из всех мест, где это может быть в нашем мире, могут потребоваться годы, чтобы найти ее. Увести его подальше - это уберегло бы его от потери рассудка в какой-нибудь безумной погоне за гусями. Он знает, где книга, но… что, черт возьми, он должен делать? Солгать своему лучшему другу? Скрывать от Ская, что он знает, что книга, которую он ищет, ближе, чем он думает? Как он может скрывать это от парня, который делает все возможное ради огненной феи?       — К черту, Ривен. Убери гребаный ветер из моих парусов, почему бы тебе этого не сделать?— Скай печально плюхается на камень, на котором он сидел раньше, разочарованно опустив голову. Он не может этого сделать. Он не может лгать. Он не может видеть, как единственный человек, который был рядом с ним в течение многих лет, выходит у него из головы. Попросит прощения позже, верно?       — Скай,— он ждет, пока явно не увидит эти голубые глаза. Скай выглядит так, будто хочет исчезнуть, но неохотно встречает его взгляд,— Почти уверен, что книга, которую ты ищешь, есть у Музы и других, и они изучали ее, чтобы найти способ вернуть Блум.       — Что?— голова Ская поворачивается к нему. Он надеется, что Муза простит его,— Послушай, они, возможно, близки к тому, чтобы найти способ вернуть Блум в этом царстве, но...       — Что?— Скай прищуривает глаза.       — Скай, они ищут уже несколько недель, и в последний раз, когда я что-то слышал, они добились некоторого прогресса. Я даже помог им понять, что они подходили к этому неправильно. Скай резко встает и надвигается на него. Если бы он не знал ничего лучше, он, возможно, испугался бы квалифицированного специалиста, но он знает его. Это его Скай.       — Они могут вытащить Блум?       — Я не могу сказать этого ”с полной уверенностью“, но они могут быть близки к такой возможности. Мне нужно, чтобы ты услышала меня, Скай. Это возможно. Но это не значит, что это произойдет. И мне нужно, чтобы ты выступил посредником в своих ожиданиях...       — Но если есть шанс, то это больше, чем у меня было за последние месяцы,— Голос Ская повышается от паники, разочарования или гнева. Он на самом деле не знает,— Почему, черт возьми, мне никто не сказал?       — Я...— Как он это объяснит?— Я не хотел обнадеживать тебя. Это не было само собой разумеющимся. Но я не могу продолжать смотреть, как ты разрываешься на части из-за Блум. Если есть шанс на надежду, я бы предпочел, чтобы ты держался за это, а не за печаль, которую ты приветствуешь. Или великие идеи, которые у тебя есть, которые могут навредить тебе или даже хуже...       — Все обращаются со мной так, как будто я хрупкий.       — Скай! Я хотел тебе сказать. Вот почему я рассказываю тебе сейчас. И держу пари, что меня поджарят на углях, когда Муза узнает, что я сделал, но я не сказал тебе, потому что обещал ей, что не буду. Не потому, что я считаю тебя слишком хрупким.       — Вау,— Скай смотрит на него с презрением,— Чертова девчонка, с которой ты спишь, говорит тебе...       — Эй!— Он грубо упрекает.       — ...не раскрывать своему лучшему другу что-то подобное. Черт возьми. Откуда, черт возьми, эта преданность?— Скай пинает груду камней, с силой швыряя их в дерево, кора отваливается. Его светловолосый друг тяжело дышит и раздраженно уходит.       — Отвали, Скай!— Он не может держать это в себе. Одно дело злиться на него, но совсем другое - приводить Музу, как будто она просто еще один безликий, ничего не значащий человек,— Не оскорбляй мою Музу, потому что ты в ужасном гребаном настроении. Или разочарованный, или злой, что бы ты, блядь, ни чувствовал. Если ты злишься, то только на меня.       — Ну, тогда пошел ты, Ривен!       — Я тебя не слышу?— Он продолжает. Скай кружится, почти красное лицо. Светловолосый специалист с раздражением возвращается к нему.       — Пошел ты,— выдыхает Скай ему в лицо.       — Прости, что это было? Скай сильно толкает его в грудь,— Пошел ты!— Его голос заставил птиц на близлежащих деревьях разлететься в разные стороны.       — Ты с ума сошел?— Он готов получить еще один толчок, который ему дали еще раз, отступая еще на несколько шагов, но удерживаясь на ногах. Он может признать, что тоже готовится к возможному правому хуку. Скай и раньше сердился. На своего отца после смерти. Смесь печали и гнева из-за того, что его отец столкнется с обстоятельствами, которые, как он прекрасно знал, могут привести к его смерти. На Сильву за различные мелкие неосторожности. Снова на своего отца за то, что он солгал о своей смерти. На Розалинду за ту боль, которую она причинила. На него за его участие в прошлом году с Розалиндой и Беатрикс. Но это. Это совершенно новый уровень. Скай всегда был самым уравновешенным из них двоих. Голос разума и дотошный переусердствователь временами. Предполагается, что Ривен играет импульсивную, раздражительную, быстро делающую предположения роль и использует гнев для решения проблем из них двоих. Но этот Скай - все равно что смотреть на незнакомца. Или как будто смотреть на своего собственного отца.       — Да! Я чертовски зол,— Голос Скай наполнен эмоциями.       — Тогда злись на меня. Проходит мгновение, и лицо Ская вытягивается, его дыхание догоняет разум,— Я должен был пойти с ней. Я должен был бороться с ней сильнее, когда она уходила. Должен был быть другой способ... на мой взгляд, он должен был быть. Скай делает глубокий вдох и отшатывается назад, его щеки покраснели, глаза наполнились слезами. Его друг пятится к большому валуну и медленно тянется назад, останавливаясь, чтобы рухнуть на него и свернуться калачиком. Скай прячет лицо в ладонях, пальцы сжимаются и разжимаются в гипнотическом ритме,— Мне не следовало пытаться разыгрывать героя. Я должен был отговорить Блум от ее импульсивной идеи, что она должна была сделать это в одиночку.       — Так,— Он согласен. Активизированному Скаю есть что сказать еще. Он прислоняется спиной к ближайшему дереву, давая Скаю столько места, сколько ему нужно для обработки мыслей.       — Я не сержусь на тебя, Рив. Я... — повторяет Скай, набирая в легкие побольше воздуха, демонстрируя свою уязвимость.       — Ты не обязан мне это объяснять, Скай,— Он дает своему другу выход.       — Нет, я... я злюсь на себя. Мне не следовало вмешиваться во что-то гораздо большее, чем мое личное. Может быть, я забываю, что я не бесчеловечен. Возможно, мне не хватает хороших навыков когнитивной обработки, когда дело доходит до Блум. Я, блядь, не знаю,— Голос Ская сейчас звучит так тихо - разительный контраст с его полным гнева и мести тоном, который напугал лес поблизости.       — Ты склонен лезть во все с головой,— соглашается он,— но и я тоже. Это не недостаток твоего характера.       — Я знаю, но… Наверное, я очень злюсь, потому что злюсь на… Я злюсь на Блум. И я ненавижу это. Что большая часть меня все еще так сильно любит ее, что я позволил ее отсутствию изменить меня. Злюсь, что она должна была быть той единственной,— цитирует Скай в воздух,— избранной. Ривен просто кивает. Молча позволяя Скаю любой катарсис, который он может получить.       — Злюсь, что другая маленькая часть меня ненавидит ее за это. Стыдно даже...       — Тебе позволено злиться на нее.       — Блядь,— Скай грубо трет лицо, пальцы царапают кожу головы с едва заметным раздражением,— Конечно, это я, блядь, влюбляюсь в кого-то, кто привлекает неприятности, намеренно или нет. Ривен не может удержаться от жалостливого смешка. Если хоть что-то верно, то Скай точно знает, как их выбирать.       — Мне жаль. Мне не следовало говорить этого о тебе или Музе. Я не это имел в виду. Я просто...       — Я знаю.       — Нет. Позволь мне извиниться за мое дерьмовое поведение. Муза потрясающая. Времяпровождение с ней не имеет ничего общего с моим чувством отстраненности из потенциального решения моей… Проблемы с Блум. Я зол на себя, на Блум и на всю ситуацию в целом, и я говорил что угодно, независимо от того, насколько резко это было, чтобы заставить чувствовать себя лучше. Он кивает,— Я ценю это. И мне жаль, что я не сказал тебе раньше. Я предан Музе, но у меня также есть преданность тебе, и я все еще пытаюсь понять, как найти баланс между вами двумя.       — Спасибо,— Скай также кивает,— Твои извинения не оправданы, Ривен, но я ценю это.       — Кстати, твоя потребность вникать во все с головой - это не недостаток характера. Возможно, бежать сломя голову без плана - это одно, но твоя потребность и желание помогать людям, особенно тем, кого ты любишь и о ком заботишься - это одна из лучших сторон тебя, Скай. Это то, что делает тебя тобой. Может быть, в будущем просто посоветуйся с несколькими людьми, прежде чем пытаться спасти кого-то или, еще лучше, мир и всех в нем в первую очередь.       — Да,— грустно смеется Скай,— немного запоздал с этим советом, но спасибо.       — Тем не менее, я сожалею. Что я не рассказал тебе о прогрессе, которого добиваются феи...       — Нет. Я ценю, что ты сказал мне,— Скай наконец бросает на него взгляд,— и вам с Музой тоже нужны кое-какие секреты.       — Больше, чем мне иногда хочется.       — Добро пожаловать в клуб пребывания с тем, о ком ты переживаешь.       — Напомни мне, почему?— Он шутит.       — Потому что тебе на пользу быть с ней. Он неловко чешет затылок,— Ты думаешь?       — Первая девушка, с которой я тебя вижу, которая может сравниться с тобой. Не переймет ничего из твоего дерьма. Зовет тебя на встречи. Но, как ни странно, самым заботливым образом.”       — И как ты...       — Понял? Ты забываешь, что мы специалисты и годами тренировались улавливать мельчайшие детали вокруг нас. Набу и Брендон согласились, что они улавливают, что что-то происходит, в ту минуту, когда Брендон крутился вокруг нее и получил твою реакцию...       — Отвали,— Он пытается отмахнуться от этого.       — И это не значит, что мы не преподаем в одном классе специализации с упомянутой феей,— говорит Скай с ложным недоверием,— Не трудно догадаться.       — Она будет в бешенстве.       — За то, что сказал мне? Все, что он может сделать, это кивнуть. Все, о чем он может думать - это о том, как отреагировала бы Муза. Что-то, что она попросила его пообещать ей, что он этого не сделает. Флора даже просила его не делать этого. Боялся, что Скай каким-то образом проболтается своему отцу. Сильве. Что определенно остановило бы любой прогресс, достигнутый феями, если бы это дошло до директора или, что еще хуже… королевы.       — Я клянусь, что ничего не скажу. Кому угодно, если это то, что это повлечет за собой что-то. Ей даже не нужно быть в курсе.       — Но разве не в этом проблема? Солгать ей о том, что рассказал тебе это, что я добровольно решил сделать. Похоже, это не очень здоровый фундамент для построения отношений. Скай улыбается,— Посмотри на себя. Думаешь о здоровье ваших зарождающихся отношений.       — Стоп,— Ривен закатывает глаза, игнорируя взгляд Ская, брошенный в его сторону.       — Есть ли?       — Что?       — Отношения? Он ненавидит, что колеблется,— Да. Я имею в виду… Я думаю.       — Ты думаешь?— Брови Ская хмурятся.       — Мы на самом деле не говорили о том, кто мы такие друг-другу. Я полагаю, мы больше, чем просто друзья, но мы же не говорили о том, чтобы быть чем-то определенным или что-то в этом роде?       — А со сколькими другими парнями или девушками ты тусуешься?       — Ни одного.       — Целуешься?       — Ноль.       — Спишь? Он бросает на Ская свирепый взгляд.       — Ну, тогда вот так. Довольно определенные отношения, если хочешь знать мое мнение.       — Только одна гигантская проблема... или три смежные проблемы.       — Что это?— спросил он.       — Она еще не сказала Терре, Стелле или Аише.       — Флора?       — Быстро уловила это дело. И она вроде как застукала нас на днях в библиотеке... Глаза Скай расширяются,— Черт. Ну, а она собирается?       — Она говорит, что просто... не прямо сейчас,— Он смотрит в сторону барьера, не желая встречаться взглядом со своим другом.       — Это сложно... Щелчок эхом разносится в ночном воздухе, ветер ясный, но облака закрывают большую часть лунного света. Скай медленно встает в защитную стойку, поворачиваясь на звук, доносящийся слева от них. Он следует его примеру, готовя руки на случай, если ему понадобится потянуться назад и схватить свои мечи. Странно, но воздух становится холодным. Холоднее, чем обычно для этого времени года, даже по мере приближения зимы. Медленно, один за другим, Скай бесшумно делает шаги на звук; оба включают свои тренировки и внимательно прислушиваются к далекому движению. Раздается еще один щелчок. Звук слишком далек от предыдущего для животного, по крайней мере для того, которое не преследует. Скай медленно оглядывается на него, короткий кивок, который Ривен воспринимает как означающий, что он собирается провести расследование. Он готовится стать подмогой, медленно приближаясь, ступая легко, стараясь не издавать ни звука при своем продвижении. Неожиданно куст рядом со Скаем трясется, и прежде чем Ривен успевает оповестить блондина, меховой комочек бросается вперед. Скай оборачивается как раз вовремя, чтобы получить удар по ногам, и изо рта специалиста вырывается не по-мужски пронзительный крик. Ривен может только смотреть, как задница Скай ударяется о твердую землю.       — Черт. Однако именно тогда он замечает, что шарообразный пушистик отскакивает в страхе перед существом, на которое он прыгнул. Сцена, от которой Ривен не может удержаться от смеха. Скай быстро отмахивается,— Ничего не говори,— Предупреждает он, продолжая сидеть на холодной земле, вытирая руки о колени и сокрушенно качая головой. Смущенный.       — Ты в порядке?       — Клево,— Скай реагирует быстро. Ривен не хочет стирать улыбку с лица. Создавая выброс эндорфинов, в которых он нуждается после того, как их разговор скатился вниз из-за его... ситуации. Но ему не настолько повезло. Потому что это внезапно стирается, взгляд соединяется с чем-то вдалеке. Что-то, что не вписывается в лес, в отличие от кролика. Или птицы, которые были раньше. Или сами деревья. В воздухе витает зловещее ощущение, и холод, окутывающий его, усиливает это ощущение. Даже страх. Чувство страха.... оно в глазах, если их вообще можно так назвать.       — Что за черт?— Его лицо становится жестким. Скай резко оборачивается, чтобы посмотреть на него, но быстро понимает, оглядываясь в том же направлении и уставившись на ту же темную фигуру, на которой он застрял. Блондин вскакивает, принимая оборонительную стойку, но еще не вытаскивая свой меч. Что бы это ни было, оно не двигается. Остается на месте, как будто это неотъемлемая часть леса, как если бы это было другое дерево. Единственная разница в том, что деревья имеют четкую линию на фоне горизонта, а эта штука имеет дымку, как будто ее очертания окружены паром дыма. На улице почти слишком темно, чтобы разглядеть это отчетливо с такого расстояния. Он сливается с ночью, такой темной, что вы можете различить только его смутные очертания вдалеке. Но самое поразительное, безусловно - это его глаза. Красные. Устрашение. Смерть. Темнота. Глаза, которые пронзают ночь. Это затягивает вас в глубины тьмы, смерти. Вот на что это похоже для него. Смотрит на саму смерть. Он не может сказать, смотрят ли они прямо на него, в его душу, или просто мимо него.       — Ты видишь это?— Голос Ская доносится до него, но только так. Так тихо, что Ривен клянется, что его мозг, возможно, придумал это, чтобы избавиться от чувств, проносящихся в его голове.       — Да,— шепчет он. Они остаются так, по ощущениям, минуты, но не больше одной, на самом деле. Он не знает, ждет ли он, чтобы оно пошевелилось или сделало… ну, что угодно. И это не так. Он щурится, пытаясь разглядеть что-нибудь еще. Может быть, он на самом деле ничего не видит? Возможно, они оба просто бредят? Возможно, их мозг играет с ними злую шутку в темноте, желая увидеть то, чего на самом деле нет? Его сердце возвращает его обратно. Восторженный стук в его грудную клетку, как будто он пытается вырваться.       — Отойди,— раздается голос лидера Ская, медленно отступающего назад, все время сохраняя контакт с фигурой на расстоянии. Ривен подчиняется, двигаясь назад, приближаясь к деревьям вокруг них для лучшей защиты.       — Это движется по твоему?—Он проверяет. Скай незаметно качает головой, шепча в ответ,— Нет. Что бы это ни было, оно неподвижно.       — Оно еще не преодолело барьер,— мягко предполагает он,— Должно быть, заклинание действует.       — Да, но ты можешь сказать, что это такое?— Скай задает вопрос, прищурившись, как будто с такого расстояния это могло что-то изменить.       — Слишком темно... Нам нужно подойти поближе.       — Оно прямо на барьере. Мы не можем, не сейчас, когда находимся в опасной близости. Ривен лишь немного расслабляется, как только они оба добираются до линии деревьев рядом с ними, занимая оборонительную позицию рядом с гигантским деревом вместе со Скаем.       — Он чего-то выжидает?— Он выбрасывает. Скай пожимает плечами,— Может быть. Но что это такое и чего бы оно ждало?       — Приглашения,— пытается он, но получает только укоризненный взгляд от своего лучшего друга.       — Ты думаешь, что эта штука...— Скай замолкает. Он точно знает, к чему клонит. Может ли то, что это за штука, которая сейчас неподвижно стоит и смотрит на них, быть виновником смерти их одноклассников? Возможно. Он считает это лучшим ответом,— Возможно.       — Все еще не сдвинулось ни на дюйм для тебя?— Вопрос Ская. Все это время он не сводил с этой штуки глаз,— Ни на дюйм.       — Ты чувствуешь...— Скай снова замолкает. Смерть.       — Да,— соглашается он.       — Мы должны позвать Сильву. Или моего отца.       — И покинуть наш пост… что, если он уйдет… или зайдет?       — Ты сам сказал; оно почти как будто ждет приглашения, верно? Как будто он смотрит прямо на нас. Если бы оно хотело пересечь границу, чтобы причинить вред, разве оно уже не сделало бы этого?       — Может быть.       — Теренс, Райли и Гретхен покинули барьер и были убиты. Рена и Грегори тоже. Покинули безопасный барьер и были найдены наполовину внутри, наполовину снаружи. Если бы это могло войти, оно бы вошло.       — Так ты хочешь уйти? Я могу остаться и поддерживать контакт.       — Нет,— Скай внезапно поворачивает его, его зрительный контакт прерывается из-за... этого,— Мы команда. Мы действуем как команда. Способ, которым нас убьют - это разделиться. Ривен понимает это, но кто знает, что эта штука может натворить за то время, которое требуется, чтобы добраться до офиса Сильвы, а затем обратно. По крайней мере, десять-пятнадцать минут пропали без вести. Он оборачивается, но вместо темноты - ничего.       — Он исчез,— Его глаза слегка расширяются, он делает шаг вперед, оглядываясь назад и вперед вдоль барьера вдалеке, чтобы увидеть, не сдвинулся ли он только что. Скай тоже делает шаг вперед, рука на рукояти его меча на всякий случай, глаза и голова обшаривают тот же горизонт в поисках каких-либо признаков чего-либо. Ничего. Он растворился в воздухе за те несколько мгновений, которые потребовались им обоим, чтобы отвести от него глаза. Это заняло всего несколько секунд.       — Ты можешь что-нибудь разглядеть?       — Нет. Воздух стал теплее.       — Официально напуган,— признается Скай,— Давай. Мы пойдем доложим другому патрулю, чтобы он обследовал местность, и пойдем расскажем Сильве. Кивнув, Ривен соглашается, хотя бы для того, чтобы избавиться от затяжного отчаяния, которое висит в воздухе вокруг них. Снова и снова возвращаясь к смерти. Вы могли бы протянуть руку и дотронуться до него. Он достаточно уверен в себе, чтобы признать страх — свою неловкость.

_____________________________________

Им не требуется много времени, чтобы добраться до офиса Сильвы, из-под двери пробивается желтое свечение. Луна - единственный естественный источник света из внешнего мира, контрастирующий с затемненными, тихими коридорами. Скай настойчиво стучит в большую дубовую дверь. Шок Сильвы очевиден, когда он наконец открывает дверь.       — Что вы оба здесь делаете?       — Нам нужно поговорить,— Скай входит первым, в спешке отталкивая Сильву назад. Ривен следует его примеру. Сильва, кажется, улавливает их настойчивость, закрывает дверь и запирает ее на всякий случай.       — Не на вашем посту. Должно быть, это важно,— старший специалист обходит свой стол и садится, чтобы подготовиться.       — Мы видели... что-то там снаружи. Все было как в тумане. И неподвижным. Слишком темно, чтобы сказать наверняка, но, по крайней мере, он был черного цвета. Такого я никогда раньше не видел,— рассказывает Скай.       — Красные глаза,— Ривен не может выбросить это из головы.       — В каменном круге? Скай кивает ему.       — Что это было?— Беспокойство сочится из его глаз.       — Мы... мы не знаем,— Он отвечает.       — Вы двое что-то видели, но не знаете что?— недоверчиво произносит Сильва. Скай вздыхает,— Слушай, я понимаю, что сейчас мы звучим как сумасшедшие. Я слышу себя. Но мы знаем, что видели что-то.       — Как тень,— Добавляет он, глядя мимо своего командира.       — Тень? Скай кивает,— Да… как тень.       — Итак, позвольте мне прояснить это. Оно стояло неподвижно, красные глаза, черные, затуманенные. И вы говорите, что это было похоже на тень?       — Да,— его подтверждение сливается с подтверждением Ская.       — Ладно… Слушайте. Я поговорю с твоим отцом, Скай, отправлю больше патрулей в ближайшие несколько ночей, чтобы посмотреть, не повторится ли у нас то, чему вы, ребята, по вашим словам, были свидетелями...       — Мы говорим тебе правду,— Настаивает Скай.       — Я знаю. Но без дополнительных доказательств того, что вы видели, я больше ничего не могу сделать. Мы не можем гоняться за тенями,— Лицо Сильвы задумчивое, как будто он скрывает что-то еще. Он чего-то им не договаривает.       — Но ты действительно веришь нам… верно?— Он прищуривает глаза, глядя на задумчивого мужчину. Чувствуя себя так, словно ему снова десять лет со своими родителями.       — Я верю, Ривен. Я вам верю,— Тон Сильвы какой-то строгий и мягкий одновременно,— Послушайте, я думаю, вам двоим следует удалиться обратно в свою комнату. Просто отвлеките свои мысли от этого. Я все разложу по местам и расставлю несколько других команд вокруг каменного круга.       — Мы можем вернуться.       — Как ваш командир, я увольняю вас обоих из этого патруля. Спасибо вам обоим за информацию. Мы во всем разберемся. Я обещаю.       — Но...— начинает Скай.       — Скай, иди. Он смотрит на Ская, молча обдумывая, послушают ли они своего лидера или вернутся. Но взгляд, который Сильва сейчас бросает на них, заставляет их решить иначе. Они не разговаривают всю обратную дорогу до своей комнаты. Или когда они готовятся ко сну. Или даже когда они устраиваются в своих кроватях. И ему требуется некоторое время, чтобы успокоиться, опуститься в постель и расслабиться, уткнувшись в подушку. Чтобы остановить его мысли. Отключи его мозг. Последнее, что он видит, когда сон наконец приходит, по ощущениям, спустя несколько часов - это красные глаза, смотрящие ему в душу. Непоколебимые. Неподвижные. Безжалостные.