(Не) быть собой.

      По коже будто скользит что-то холодное и влажное, оно касается практически невесомо и распознать вряд ли получится, что реально, а что выдумал воспаленный мозг.       Непослушное тело пробивает крупной дрожью, мышцы отказываются подчиняться, начиная сокращаться под кожей и совсем не собираясь расслабляться. В голове будто взрываются петарды, раскидывая мысли и лишая возможности покинуть эту чёртову клетку собственного сознания, ухватившись за что-нибудь адекватное.       Существует такой интересный факт, который показывает силу и одновременно слабость нашего организма: падающее тело с огромной высоты, которое лишилось крыльев, способно погибнуть ещё не соприкоснувшись с землёй.       Почему? Выброс адреналина. О, как же это может убить? Ведь он участвует в реализации состояния, при котором организм собирает все свои силы для устранения угрозы, но никак не для самоубийства.       Верно, вот только какая угроза в подвешенном состоянии или полной расслабленности, отсутствии нагрузок при полёте — падении или же сне.       При свободном падении страх перед смертью провоцирует выработку дикого количества адреналина, он делает мышцы настолько прочными и сильными, словно сталь, вот только противостоять нечему и некому. Скелет попадает в клетку, тканевые канаты стягиваются все сильнее, пока просто не переломают кости, что и приводит к преждевременной смерти, удар лишь ставит заключительную точку, не оставляя и шанса на спасение.       Чимин застывает в немом крике, так и не получив свой спасительный удар, который бы закончил мучения хрупкого тела. Омега сжимает пальцами одеяло, хрустят кости и хрустит ткань, облегчения не наступает, глупый организм не может отличить сон от реальности, не может провести эту проклятую черту.       Горячие слезы стекают по щекам, заливаясь неприятно в уши. По комнате разлетаются тихие всхлипы и стоны, позвать на помощь не получается, да никто и не услышит, рядом никого нет. Никто не придёт спасать глупую омегу от собственного сознания.       Стоило смириться и затихнуть, позволить себе уйти на самое дно, куда не проникают солнечные лучи, там тьма, мрак, там огромные твари, которым осталось раскрыть пасть и проглотить несопротивляющееся тело, раскусить и переварить.       — Тише-тише, — голос тёплый, нежный и такой родной, — все хорошо, Чимин, — лба касается горячая ладонь, убирает влажные пряди, зачесывая бережно волосы назад.       Парень тихо скулит и пытается открыть неподъемные веки, глаза будто слиплись, хочется поднять руки, но ни одна часть тела не слушается своего хозяина.       — Расслабься, ты только хуже делаешь, — волосы продолжают гладить, также прикосновения ощущаются и на теле. Кожу неприятно стягивает, покрывает мурашками, пришлось послушаться и расслабиться, отдаться в чьи-то руки, — молодец, — сказал кто-то с улыбкой.       Наконец-то глаза открываются, Чимин видит все рамазано, ему на мгновение показалось, что он действительно оказался под водой. Расфокусированный взгляд останавливается на силуэте, который отдалённо напоминает лицо. Слух стабилизируется намного быстрее, чем остальные органы чувств, которые по-прежнему испытывают шок.       — Ты меня видишь? Это я, — щеку трогают, слегка оттягивают пальцами, а после мягко поглаживают, — ты меня здорово напугал, Чимин. Очень напугал.       — Хосок, — почти хныча зовет друга парень, — я не могу. — омега хрипит, пытаясь двинуться, — не могу.       — Тише, умоляю, — Чон на взводе, разбитый вид лучшего друга сводит с ума, ему очень страшно, но показывать это преступление, — скоро станет легче, я с тобой, — бета продолжает наглаживать омегу, держа его на своих руках и прижимая к груди, как маленького ребёнка.       Спустя некоторое время тело омеги будто наливается кровью, бледная кожа краснеет, а дыхание учащается. Чимин открывает глаза и круговыми движениями обводит комнату взглядом, а после переводит его на Хосока, который выжидающе смотрит, ждёт, когда Пак скажет что-нибудь, — доброе утро? — тихо шепчет омега, шмыгая носом.       А после из груди вырывается глубокий и дрожащий хрип, бета сдавливает младшего в сильных объятиях, — твою мать, Пак Чимин, — Чон ругает его, ругается матом, что-то тихо рычит, но омега не понимает, ему сейчас слишком хорошо. Он не один.       Они сидели на кровати и смотрели вниз, не зная, что сказать, как правильно начать разговор после того, что случилось.       — Спасибо, — первым не выдержал тишины Чимин, — что пришёл ко мне, — парень поднимает глаза и смотрит на бледного друга, который продолжает молчать, — Хосок..       Пак подползает ближе к Чону и скользит рукой по смятой простыни, пальцы натыкаются на чужие пальцы, переплетают их, сжимают и Хосок будто просыпается, сжимает маленькую ладонь в своей, тянет на себя, пока Чимин не утыкается носом в плечо, — я перееду к тебе в комнату, Чимин, — серьёзно говорит бета, заставляя омегу отстраниться и заглянуть в глаза.       — В этом нет необходимости, — заявляет Пак и тянет свою руку обратно, — мы уже давно не маленькие, ты не обязан, — но руку омеги не отпускают, только сильнее сжимают.       — Чимин, ты не дышал, — глаза Хосока набираются слезами, а омега беспомощно приоткрывает рот в немом вопросе, — я зашёл разбудить тебя, а ты лежал на кровати, — каждое слово давалось бете с огромной сложностью, — твоя голова свисала вниз, когда я поднял тебя и уложил нормально, то понял, что ты не дышишь, но твоё сердце билось, — Чон верхними зубами провел по нижней губе, — неужели ты пытался убить сам себя? Это все из-за сна? Ты снова лунатишь?       Пак растерянно бегал глазами по лицу друга, пытаясь понять, что он говорит, что имеет ввиду. Чимин же не пытался себя убить, это бред и он в этом уверен, да вот только вспоминает, как самому себе разрешил ко дну идти, прямо в самую бездну тело свое затянуть позволил добровольно и омега сокрушается, прощения просит, пытался объяснить, но не получается, голос не слушается, дрожит и срывается.       Парни успокаиваются спустя минут пятнадцать. Омега пытается сделать вид, что ничего не произошло, теперь же всё хорошо и это главное, но бета так не думает.       Хотелось бы Паку избавиться от собственной головы, которая упрямо скрывает внутри себя что-то маленькое и колкое, что-то, что мешает нормально спать парню, заставляя становиться участником игры «Сдохни или умри» и по ощущениям у него есть все шансы на победу.       Чимин очень благодарен Хосоку, ведь тот не бросает, явно больного на голову, друга. Нянчится, слезы и сопли утирает, к груди прижимает и обещает, что все будет хорошо.       Вот только Пак совсем не разделял рвения Чона жить в одной комнате. Чимин трепетно и жадно относится к личному пространству, совсем не собираясь с кем-то его делить, пускай даже с лучшим другом.       — Ой, прекращай это, прошу тебя, — цыкает младший, пытаясь заправить постель под внимательным взглядом Хосока, — я не буду снова жить вместе с тобой и дело вовсе не в том, что мне нравится одиночество, — врет омега, — ты ведь не вечно сможешь быть рядом и присматривать за мной, не думаю, что я настолько уж идиот, чтобы откинуться во сне.       — О да, а сегодня был розыгрыш? — Чон стоял позади Пака, вгрызаясь взглядом в затылок младшего, будто пытаясь физически заглянуть в его «бестолковку», чтобы понять, чтобы наконец-то найти причину странного ночного поведения и помочь, — Чимин, пойми..       Омегу достала излишняя эмоциональность и забота беты, тот никак не угомонится и даже после отказа попросту будет патрулировать комнату, выжидая очередного приступа Чимина. У Чона это уже в крови, он привык быть нянькой для маленького и слабого Пака.       — Да нихера я не хочу понимать, Хоуп! — Чимин разворачивается резко на сто восемьдесят градусов, становясь буквально нос к носу с Хосоком, — прошу просто оставить меня в покое, правда, разве что-то меняется? Ничего нового со мной не происходит и чем больше ты пытаешься мне помочь, тем меньше мне верится, что я нормальный.       Чон раскрывает глаза, зрачки сузились до маленьких точек, старший глубоко втягивает носом воздух, наполняя лёгкие до отказа, — Во-первых, ты нормальный, Чимин, боже. Это вообще не то, что я имел ввиду, идиот, — Хосок немного успокаивается и даже смущается, — а во-вторых, как ты меня назвал? Я прибью тебя, — добавляет старший уже улыбаясь.       Пак тупит взгляд, погружаясь на пару секунд в раздумья, — Хоуп? — омега сильно краснеет, — блять, я не специально, это все на эмоциях! — и Хосок уже смеётся.       Давно-давно, когда Чимину было около семи лет, они с Чоном были особенно близки. Младший не отходил от старшего, буквально прилипая к нему и преследуя, боясь потерять из виду. Хосок был никак не против компании маленького омеги, ему льстили внимание и любовь, которыми его награждали изо дня в день.       — Хосок-хён, хёёён, любимый, — тянет нежно высоким госолочком малыш, дергая старшего пухлыми пальчиками за подол свободной рубашки, — умоляю, пару страниц хотя бы, я правда отстану от тебя и лягу спать, — глазки блестят от выступающих слёз.       — Чимин-а, тебе нужно выступать в театре, — смеётся Чон, опуская взгляд, — такое актёрское мастерство пропадает, такой талант, — старший поднимает раскрасневшегося мальчика на руки, держа под попу руками.       Омега оплетает короткими руками шею беты, прижимаясь щекой к щеке, слегка потираясь и буквально мурча, — хочу ту сказку, — младший слегка улыбается, упоминая книгу, которую они так и не дочитали.       — Кто бы сомневался, — шепчет Хосок и несёт коалу в комнату, — только потом, чтоб точно спал, как убитый, понятно?       — Обещаю, — уверяет младший, часто кивая.       В комнатке горит ночник: пламя в керосиновой лампе слегка щелкает, жёлтый и тёплый свет падает на стены и предметы, создавая уютную атмосферу, совсем домашнюю и семейную.       Чимин сидит между ног Хосока, спиной облокачивась и ложась на грудь старшего. Их ноги накрыты тёплым и пуховым одеялом, маленькие крылья аккуратно сложены и совсем не мешают. Мягкие и крохотные пальчики сжимают большой палец на руке беты, водят им по странице книги и если есть картинки, то обязательно обводят импровизированным карандашом контур.       — Хён, а что такое «хоуп»? — интересуется ребёнок, откидывая голову назад таким образом, чтобы увидеть подбородок старшего.       Чон покачал головой, опуская взгляд на Пака, — в данном произведении герой так называет важного для себя вампира. Если буквально, то слово «хоуп» — переводится, как «надежда», но в контексте происходящего имеет немного иное значение, — малыш внимательно слушает, тихонько кивая и будто прося объяснить, — главный герой совсем потерял смысл жизни, отчаялся, для него некогда красочный и яркий мир потускнел, вместе с цветом пропали чувства, пропало желание жить, но его спас, — Хосок тянет большой палец, возвращая взгляд Чимина в книгу. Старший обводит личико нарисованного парня, — вот этот омега, он вдохнул жизнь в тело главного героя и заново раскрасил его мир, пробудил желание жить, стал его любовью, стал его верой и стал его надеждой, стал Хоупом, — Чон улыбнулся, слыша, как малыш мечтательно вздохнул.       — Хён, ты мой Хоуп, я люблю тебя, — Чимин развернулся в его руках и обнял за шею, прижимаясь всем телом к Хосоку, — ты моя надежда, хочу на тебе жениться.       Чон закашливается и слабо хлопает по спине Пака, — ты чего такое говоришь, малявка? Омеги не женятся, а выходят замуж, к тому же твой супруг обязательно должен быть альфой, — твердит старший.       Мальчик упирается руками в плечи беты и смотрит тому в глаза, — но я не хочу никакого альфу, Хён, — миленький носик хлюпает, — хочу навсегда остаться с тобой! Я буду всегда-всегда называть тебя своим Хоупом! — утверждает и почти клянётся Чимин, не зная, что его хватит всего на три года.       — Так, Чон Хосок, — омега цепко хватается пальцами за рубашку на плече парня и тащит на выход, — мы сейчас опоздаем на занятия, хочешь уступить свое место всезнайки какому-то другому? — бета не пытается тормозить, лишь тяжело вздыхает, понимая, что разговор окончен и более Чимин на контакт идти не намерен.       Хосок вышел за пределы комнаты и лишь потрепал тёмные волосы младшего, прощаясь и без слов желая удачного дня. Чимин прочитал это в тёплый прикосновениях.       Омега нервно расстегивал пуговицы домашней рубашки, пальцы скользили, дурацкая одежда не хотела поддаваться на жалкие попытки парня избавиться от неё, поэтому в следующую же секунду по полу разлетелись белые пуговки. Чимин стоял и смотрел перед собой, — идиот? — поинтересовался у тишины Пак, — идиот, — озвучил он вместо неё, не сомневаясь в ответе.       Чимин влез в форменные брюки, просовывая тем временем руки в рукава рубашки, — бант? — омега крутился вокруг собственной оси, ища синюю ленту взглядом, — да блять, — прошипел со злостью, — ну и похуй, пойду так, — вроде бы решил Пак, избавляя себя от проблемы — поиск пропажи, но легче не стало, раздражение лишь сильнее охватывало его.       Чимин стрелой вылетел из комнаты, хлопнув дверью за спиной. Не длинные ноги достаточно быстро двигались, крылья сложились, чтобы не создавать сопротивление, замедляя омегу, который снова опаздывал на занятия.       Заветная дверь возникла в конце коридора и Пак ускорился, от чего волосы развивались на ветру, слегка прыгая на голове от бега. Дыхание сбилось, а в груди жгло, а, казалось бы, обыкновенная нагрузка.       Не успел Чимин обрадоваться, засматриваясь на настенные часы, которые сообщали о том, что он ещё не опоздал, в его запасе есть пару минут, как носок туфлей правой ноги цепляется об какое-то препятствие, а левая нога ещё была в воздухе, поэтому тело с грохотом полетело на пол, учебники и пенал разлетелись в стороны, ладони взяли на себя основной удар, болезненно счесав верхний слой кожи.       — Черт, — протянул знакомый голос, — ты мне обувью испортил, поцарапал своими идиотскими туфлями, — придётся тебе их чистить.       Омега повернул голову и наткнулся взглядом на туфли, которые были в точности, как его идиотские, — мне? — возмутился Пак, наконец поднимая голову.       Чимин ни мог не узнать того красивого омегу из библиотеки, который повел себя грубо по отношению к темноволосому.       — Тебе-тебе, — он усмехнулся, упираясь руками в свои стройные бока, — ты же наступил мне на ногу.       Пак поднялся с пола, прожигая взглядом Сокджина, о да, имечко запомнить не составило труда, такая же яркая личность.       — Нечего выставлять их, — омега присел на корточки, собирая свои учебные принадлежности и выпрямляясь, спокойно посмотрел на Кима, — я ничего не буду делать для тебя.       — Слушай, коротышка, — Джин приблизился к Чимину, смеряя того взглядом, — ты не совсем понимаешь с кем говоришь и как говоришь, я могу закрыть глаза на это, только в этот раз, если ты попросишь прощения.       — У тебя комплексы какие-то? — сказать, что Пак был удивлён — ни сказать ничего, — с чего я должен просить у тебя прощения? Ты меня задерживаешь, — омега носил в себе раздражение, что накопилось ещё в комнате, поэтому смелости было, хоть отбавляй, — я иду учиться, а ты — нахуй, — сам себе ужасается Чимин и уносит ноги, пока его собеседник в шоке хлопает глазами, раскрыв рот.       — Чимин-а, — радостно встречает его Тэхён, когда Пак подпирает дверь спиной, будто бы сейчас кто-то начнёт в неё ломиться, — ты чего? Иди скорее к нам.       Пак заставляет себя сделать пару шагов и выдыхает с облегчением, ведь никто не заходит следом за ним.       Омега плюхается на стул, укладывая учебники на парту, — я знаю, что ты хочешь спросить, говорю сразу — нет, — Чимин поднимает взгляд и встречается им с задорным взглядом Кима, который закрывает рот, улыбаясь, но все также сидя в пол оборота.       — Ты внезапно убежал вчера, — Тэхён обидчиво надул нижнюю губу.       — Прости, не было настроения общаться, — честно ответил Чимин, открывая учебник.       — Вот бы и сейчас не было, — отозвался сосед по парте, хрипло прочищая горло, — я бы смог выспаться.       — Пошел бы в комнату, а лучше в задницу, — спокойно сказал Ким.       — Прости? — Мин поднял голову и посмотрел на смелого омегу, которого кровожадный взгляд альфы ни чуть не напугал.       — Прощаю, мой хороший, — явно издеваясь пропел Тэхён.       — Чонгук, — позвал Юнги парня, который сидел прямо перед ним, а когда тот обернулся продолжил, — научи свою омегу манерам. Он совсем не умеет говорить с альфами.       — Свою омегу? — робко подал голос Чимин.       — А я не говорил? — улыбается Ким, — Чонгук мой альфа и у меня даже метка есть, — в подтверждение слов омега цепляет длинными пальцами воротник своей рубашки, демонстративно открывая вид на симпатичный узор.       — Вы истинные? — шокированно раскрывает глаза Пак, слегка качая головой.       — А как же, — прячет метку Тэхён, — стал бы я иначе встречаться с «этим»? — делает акцент на последнем слове и кивком головы указывает на Чона.       — Попрошу-ка, — грозно возникает Чонгук, мягко пиная ножку стула, на котором сидит Ким.       Тэхён смеётся, смотря на обиженного альфу, а потом тянет того за руки, пытается обнять, но Чон не даётся, показывает характер.       Чимин переводит взгляд на Юнги, который, собственно, этот балаган устроил, а тот мирно дрыхнет на парте, отвернувшись к окну и накрыв книгой голову. Все, что происходит не с парнем — никак его не касается. Отличная позиция.       Чимин знал, что лучше лишний раз не беспокоить Мина, хоть некогда весёлый и игривый характер твердил, что страшно необходимо потревожить соседа, постучав пальцами по той же книге на его голове.       Желание все больше брало верх над сознанием омеги и рука невольно потянулась к альфе, который ничего не подозревая погрузился в царствие Морфея. Так думал Чимин.       — Я убью тебя, — раздался снизу слегка басистый и хриплый голос.       — А? — Пак отдернул руку, прижимая испуганно и удивлённо её к груди, — к-как ты увидел?       — Так я угадал, — книга упала на парту, когда Юнги поднял голову, — решил доебаться до меня?       Две пары глаз вели борьбу: светло-карий сгорал, как сухая древесина, отдалённо отдавая дымкой серого оттенка, а всему виной огненное пламя на дне зрачков глаз напротив.       Стоило Мину податься вперёд, пугая омегу, как дверь с шумом отворилась, пропуская высокого и худощавого мужчину.       Юнги склонил голову набок и взглядом дал понять Чимину, что тому просто повезло и это временное затишье.       Парни отвернулись друг от друга, рассматривая вошедшего учителя: очки с толстенными линзами, что делали глаза до смешного крупными, покоились тяжёлым грузом на самом кончике длинного носа, губы были сжаты в тонкую линию, а щеки неестественно втянуты, подчёркивая высокие скулы и делая лицо похожим на голый скелет. В целом вампир выглядел смертельно больным.       — И так, открываем бестриарий, — высокий голос, как скрип старой дверной петли, порезал собой пространство, доносясь до чувствительных на звуки ушей молодых вампиров, — начнём со страницы сто пять, думаю, что с фурриями и крикунами все ознакомились ещё в школе.       В ответ же в кабинете повисла гробовая тишина, которую разбавлял еле слышный шорох.       — Вы серьёзно? — тихо поинтересовался учитель Хан, смотря на ребят, — это и дети уже должны знать. Твари из данной главы обитают в наших краях, наткнуться на них легче, чем найти ирисы в середине мая, которыми, собственно, осыпаны опушки до отвала.       Мужчина проводит взглядом по своим ученикам, щуря глаза и всматриваясь в лица.       — Вот ты, — кивает подбородком на случайного парня, — что представляет из себя лесной крикун?       Подросток сжимается, уменьшаясь пару раз в размере, смотрит загнанно по сторонам и ищет поддержку в глазах одногруппников, но те лишь отворачиваются, не желая участвовать в этом процессе.       — Что, — старший трёт пальцем переносицу и пожимает плечами, — даже внешне описать не сможешь?       В ответ получает еле заметное покачивание головой: нет, не сможет.       Тяжёлый и озадаченный вздох выходит из впалой груди, учитель снимает очки и складывает руки перед собой на столе.       — Открываем страницу первую, внимательно её иследуя, там хоть и вводная часть книги, но не менее важная, чем все последующие, — строго подмечает Хан.       Чимин опускает взгляд вниз и дрожащими пальцами перелистывает в самое начало. Шустрые зрачки бегали по буквам, пытаясь донести информацию до мозга:       — Дорогой читатель, эта книга является работой всей моей, и не только, жизни. Книга «Бестиарий» — это энциклопедия о самых необычных, странных, добрых и опасных, фантастических существах всего мира. Эта книга — чудесный инструмент, позволяющий укрепить отношения с ключевыми представителями мировой фауны. Мы не просто так собрали информацию про наших интересных соседей. К великому сожалению, добиться мирного сосуществования, которое помогает ужиться различным обывателям кругосветья, не принося друг другу вреда — не является возможным, поэтому тут вложены все способы защиты от опасных тварей, которые могут причинить нам зло. Необходимо проявить мудрость и милосердие, ведь все заслуживают вековать на сей земле. Не зря мир был разделён, каждый вид, той или иной формы жизни, получил свое пристанище, на котором имеет полное право жить и развиваться. Прежде, чем возвышать свой меч — подумай дважды. Легче всего начать войну, но как же тяжело сохранить благо. Если ты уверен, что твои намерения чисты и благоразумны, то двигайся дальше — познавай, а я тебе в этом помогу.       Омега вчитывался в каждое слово, что оставил на бумаге автор. Естественно, что убивать кого-либо просто ужасно, но мир так устроен. Выживает сильнейший, как бы это печально не звучало.       — Скукота, — заявляет Юнги, — почему нельзя просто использовать знания, которые собрал этот, — Мин склонил голову ближе к книге, читая имя автора, — Хван Сивон, чтобы уничтожить опасных существ, мешающих нам жить?       — Ты, видимо, плохо прочёл то, что пытался донести до нас Сивон, — Хан приподнял уголок губ.       — А вот и нет, — хмыкнул подросток, — почему я должен кого-то уважать лишь за то, что он существует?       — Ударь его, — будто бы предложил учитель, смотря на Пака.       Омега вскинул брови и посмотрел на альфу, который перевёл взгляд в ответ.       — Ударить? — будто не расслышал Чимин.       — Да, ударь своего соседа, — спокойно сказал мужчина.       — Ч-что? Я не буду, — голос дрогнул.       — Что за бред? — отозвался Мин, — за что бы мелкому бить меня? Зачем?       — А почему нет? — пожал плечами Хан, — он ведь просто может.       — Это не одно и тоже.       — Да? — изогнул бровь учитель, — разве твоё мнение насчёт этого важно? Разве ты заслужил уважение своим существованием?       Рыжий пфыкнул и сполз спиной ниже на стуле, вытягивая ноги.       — Убивать при необходимости и убивать потому что можешь — не одно и тоже, нужно различать жестокость и оборону. Тебе понравилось, если бы пришли в твой дом и попытались отнять жизнь? — будто пытается достучаться до мыслей подростка, — кто может наверняка определить заслуженность проживания в мире?       — Так благородно рассуждаете, учитель, — хмыкает парень, — но, неужели, мы все забыли про то, что сделали паладины?       В кабинете воздух стал настолько густым и тяжёлым, что Чимину пришлось его втягивать ртом.       Омега заметил, как плечи парней спереди сжались, будто втягиваясь в тело.       — Почему одним дозволено все, а других учат пресмыкаться? — Юнги начинает быстро и ненависто перелистывать страницы книги, которые жалобно шелестят, норовя просто порваться, — вам есть, что на это ответить?       Мужчина теряется от напора и наглости ученика, который себе позволяет лишнего, переходя границы дозволенного.       Мин не даёт учителю открыть рот, опуская взгляд в книгу, — призвание паладина — защищать слабых и сохранять баланс в мире. Эти воины были благословены Светом, — не может удержать ухмылку, — у них в крови течёт благородство и доблесть, — Юнги берет книгу в руки, отрывая от стола.       Всё замерли, наблюдая за рыжеволосым.       — Это чушь, — ярко-алые глаза начало затягивать тенью, погружая зрачок в бездну черноты, — я прекрасно знаю какие они на самом деле, — перья на крыльях Мина начали превращаться в лезвия.       — Юнги-Юнги, — зовет напуганным голосом Тэхён, — не нужно, успокойся, — Ким развернулся, смотря умоляюще на друга.       — Паладин — сильный воин, но его пушистые и нежные крылья не имеют никакой защиты, поэтому огонь является самой главной слабостью, — прочитывает альфа и книга в его руках вспыхивает.       Пак округляет глаза, пламя отражается в них, ощутимо обжигает и заставляет податься назад, свалиться со стула и отползти к соседней парте.       — ПОКИНЬ КАБИНЕТ, СЕЙЧАС ЖЕ, — рявкает Хан, подрываясь со своего места, — не смей использовать силы! Это нарушение правил!       Юнги между пальцев пропускает остатки книги, которые в виде пепла разлеются в стороны, — пока мы будем читать тупые книжки и верить в сказки — нас сотрут с лица земли.       Парень встаёт из-за парты, выходит в ряд, смотрит на омегу, который до сих пор сидит на полу и усмехается: чужой страх в глазах радует, льстит и доказывает превосходство над этим слабодушным заморышем.       Мин пинает ногу Пака носком своих туфель, проходя мимо и направляясь к выходу, — не хочу сдохнуть, идя плечом к плечу с такими слабаками.       Тяжёлая дверь закрылась, вибрацией разнося по стенами, полу и потолку силу удара тяжёлой руки Юнги.       В кабинете стало ужасно душно и тихо.       — Не принимай на свой счет, — выдыхают почти на ухо, а тёплая ладонь мягко опустилась на плечо, поддерживающе поглаживая.       Чимин вяло покивал, делая вид, что его вовсе и не задели слова Юнги, который при всех его обозначил слабаком, показывая место омеги — у ног.       Пак слегка присел, уходя из-под руки Тэхёна. Чонгук же молча плелся рядом с парнями, он ничего не сказал и тогда в кабинете, просто смотрел на Юнги, совершенно не показывая эмоций. Может ему было реально все равно не выходку друга, а может он и вовсе был с ним солидарен.       — Юнги всегда такой вредный, если дело касается.. — вздохнул Ким, засовывая руки в карманы брюк, — в общем, у него есть причины так себя вести, но я не пытаюсь оправдать его, честно.       — Мне плевать, — отрезает омега, повернув голову, — пускай хоть задницу свою воспламенит, чтобы доказать всем вокруг какой он не такой, как все.       Чимин закусывает губы, смотря на Кима, лицо которого приобретает печальную серость и эмоции буквально исчезают, веки прикрываются и глаза смотрят в пол, а внутренние уголки бровей изгибаются вверх.       — Ладно, — кивнул Тэхён, — и все же не переживай, Чим-Чим.       Чонгук приобнимает свою омегу за талию и что-то шепчет на ухо, после чего они прощаются с Паком и уходят.       Остальные занятия прошли, на удивление омеги, тихо и спокойно. Учителя мирно рассказывали им о растениях, которые способны остановить кровь, замедлить распространение яда по венам, устранить боль, ускорить процесс регенерации и ещё кучу полезных вещей, которые помогут спасти жизнь свою и своих товарищей. Рассказывали, как ориентироваться с помощью компаса без карты: использование ориентиров для выдерживания необходимого направления пути. Это может быть как местный предмет, так и элемент рельефа, который заметен и выделяется на фоне остальных. Чаще всего используют способ сориентироваться по компасу без карты — это площадные и линейные ориентиры. Площадными могут быть объекты местности, которые занимают большой участок, например как, горы, озера, деревушки. А линейные ориентиры — реки, пути для перевозки сырья или каменные дороги, что выложили вдоль леса. Также не стоит рассчитывать на свою интуицию и просто идти прямо: выйду хоть куда-нибудь. Ведь ты можешь быть уверен, что идёшь по прямой дороге, не сворачивая, но на самом же деле дорога оказывается дугой, которая со временем замыкается в кольцо.       Один умник предложил просто взлететь повыше, да осмотреться. Только он не учёл того, что в подобных местах водятся чудные твари, которым не особо важно, что ты просто решил полетать по их территории и осмотреться. Фуррия немногим быстрее вампира, поэтому есть вероятность быть съеденным. Перспектива так себе.       Чимин даже увлекся, впитывая знания, как морская губка, ведь никто не отвлекал его, мельтеша на периферии зрения: Юнги больше не появлялся на занятиях в этот день.       Чимин шёл быстро по коридору в сторону своей комнаты, громко шмыгая носом. Капли собирались на кончиках слипшихся волос, иногда срываясь и падая на пол или стекая по шее, что заставляло кожу покрываться мурашками, а тело вздрагивать.       Пак сходил в купальню, но совершенно забыл взять полотенце, поэтому одежду пришлось натянуть на мокрое тело. Ткань пропиталась и прилипла к коже, сковывая движения.       Бледные пальцы прижимали к груди книгу. Ну не мог парень пройти мимо библиотеки, особенно, когда в ней пусто и можно взять кое-что из запрещённой литературы. Вор? Нет, просто решил попытать удачу и ломануть замок стеклянной дверцы шкафчика, в котором, собственно, хранились «интересные» Чимину книжечки.       Парень не оставлял надежд залезть в свою голову и выловить необходимую ему информацию, которая помогла бы разобраться с ночными кошмарами. Да, магия ему не под силу, ну и в целом она запрещена. А ещё библиотекарь сошел со своего поста, так и провоцируя омегу на подобные действия. Точно, во всем виноват этот странный старик.       Сзади, далеко в коридоре, послышались тяжёлые шаги и Пака охватила паника. Вылететь из академии не входило в его планы. Время так поздно, никто не бродит по зданию ночью, он явно вызовет подозрение.       Ноги сами понесли его вперёд, сначала просто шагая более широко. Чимин сам не понял, как дыхание сорвалось на рваные вдохи и выдохи, а шаги сменились бегом.       Омега воровато оборачивался, все боясь наткнуться на кого-то из учителей.       «Лучше бы я под ноги чаще смотрел, — промелькнула мысль в голове Чимина, когда он спотыкаясь налетел на кого-то в тёмном коридоре, — а не по сторонам таращился».       Этот кто-то грубо схватил за плечо, впиваясь в него мёртвой хваткой, чем вызвал мышиный писк изо рта омеги.       — Чёрт, — фыркнул, — чуть не выбил из рук.       — Юнги? — тихо интересуется, узнавая рыжего альфу, — что ты..       Взгляд Пака привлекает маленький огонек между пальцев Мина.       — Так это ты, — усмехнулся альфа, — чего мокрый?       Мин убрал руку с плеча омеги и сделал пол шага назад, теперь они нормально видели друг друга, хоть и было достаточно темно.       — Купался.       — В одежде? Решил время сэкономить на стирке? — усмехается Юнги.       — Ха-ха-ха, — выдавливает из себя поддельный смех Чимин, — что за дрянь?       Омега кивает подбородком на руку альфы, рассматривая тлеющий краюшек штуковины, напоминающей перо для письма.       — Это? — поднял выше Мин, почти поднеся к лицу Пака.       Чимин смешно дергается назад, издавая странный звук, что снова веселит Юнги.       — Попробуй, тебе понравится.       — Чего пробовать? Что это такое? — требующе спрашивает омега.       — Сигара, только необычная.       Мин странно растягивает губы в улыбке, но в реальности же это больше похоже на оскал.       — М? — хлопает вопросительно ресницами Пак, — поясни мне, я не разбираюсь в этом.       — Никогда не слышал о сигарах, которые имеют эффект, как от вдыхания феромонов противоположного пола?       — Чего, блять? — ломается юный голос от удивления.       — На, попробуй.       Мин тянет сигару к лицу Чимина, а тот рефлекторно отдаляется. Недовольный поведением омеги, Юнги хватает пальцами свободной руки того за щеки и тянет на себя, игнорируя недовольные мычание и писк.       Влажный и тёплый край сигары, который минуту назад был между губ Мина, прижался к пухлым губам Пака. Затянуться так и не вышло, их прервал хриплый голос:       — Эй, вы двое! — почти рычал старик, держа перед собой керосиновую лампу.       — Блять, — со свистом выдохнул альфа, — бежим.       Чимин и слова сказать не успел, как его схватили за запястье, сжимая до онемения пальцев и поволокли за собой, заставляя быстро-быстро переставлять ноги.       — Ю-Юнги! — вскрикнул омега, когда они сорвались на бег, — помедленнее! Нихера не видно!       Мин никак не отреагировал, снова нагло игнорируя Пака, который не успевал за шустрыми ногами альфы, постоянно спотыкаясь и путаясь в собственных конечностях.       Дверка резко распахнулась и Чимина буквально затащили внутрь комнатки.       Раздался грохот, пол ушёл из под ног и, судя по тому, что задница приземляется на чьи-то бёдра, не только из под его.       Юнги матерится и пыхтит, а после разводит колени под омегой, тем самым заставляя провалиться между своих ног, сев на пол.       Спина прижималась к твёрдой груди, а макушку обжигало горячее и тяжёлое дыхание.       — Я, — попытался что-то сказать Пак, — мф..м?       Ладонь плотно прижалась ко рту, сминая губы Чимина, который тут же попытался отцепить руку Мина от своего лица, но та будто приклеилась.       — Сиди тихо, — раздался шёпот на ухо.       Омега хотел бы отодвинуться, ведь горячее дыхание волнительно обжигает чувствительную кожу, но тело не слушалось, лишь сильнее вжимаясь в вампира позади себя.       Было слышно только два глубоких дыхания и стук собственного сердца в голове. Пак начал невольно ерзать, чувствуя странную дрожь в теле.       — Тш, лучше бы тебе так не делать, — чуть шипяще предупредил альфа, — а то за последствия я отвечать не собираюсь.       Но Чимин особо не понимал, что имеет ввиду Юнги, сказанное залетает в уши омеги, бьется в голове загнанной птицей и вылетает обратно, смысл уловить не выходит, а вот оценить сам голос получается на высоте: у Мина присутствует хрипотца, что совершенно не портит, а наоборот придаёт шарма, тембр голоса богат на обертоны, делающие его уникальным и узнаваемым.       Хочется, чтобы альфа говорил и говорил. Прямо на ухо говорил, губами прижимаясь к коже, чтобы с придыханием или даже рыча, музыкально превращал звуки в слова, особо не важно какие.       А Мин будто мысли читает, начиная что-то спрашивать, слегка толкая Пака в плечо сзади. Омега даже никак не реагирует, когда его поднимают на ноги, снова пытаясь что-то сказать, но и эти слова летят мимо парня.       Юнги не выдерживает и грубо толкает окаменевшего вампира вперёд, думая, что приведёт наконец-то в чувство, вот только Чимин ничего не ожидая вперёд вылетает, дверь толкает ладонями и та резко открывается, ударяясь об препятствие за ней. Препятствием отказывается тот самый старик, который за ним шёл следом.       — БОЖЕ! — оживает Пак и испуганно машет руками, — Я..я, прос..       Мин не даёт договорить омеге, вновь беря за руку. Парни бегут сломя голову по коридору, а свернув за угол резко тормозят. Чимин не успевает снизить скорость и врезается в чужую спину.       — Окно, — Юнги указывает в сторону, — быстро, улетим и спрячемся.       Пак пятится назад, как будто ему предложили что-то из ряда вон выходящего, что делать категорически нельзя.       — Чего ждёшь? Вперёд! — кричал шёпотом парень.       Голос альфы не внушал доверия, пугая омегу и тот развернулся, делая неудачную попытку побега. Почему неудачную?       Холодный ночной ветер бьет в лицо, трепет влажные волосы, Чимина трясет изнутри, а после все затихает, внутри омеги на мгновение все умерло.       — ЮНГИ! Я НЕ МОГУ!       Пак вцепился сначала в руку Мина, а после начал перебираться выше, цепляясь чуть ли не ногтями.       — Ты чего творишь, — возникает альфа, — нормально лети!       — Я не могу! Я не умею! То есть не так!       Парень бы спросил, что Чимин имеет ввиду, да только занят тем, что чувствует чужие руки уже на своём крыле, пальцы омеги жестоко впиваются в перья, чуть ли не вырывая их.       — Еблан, не трогай крылья! Я же не могу лететь!       На одном крыле повис Пак, а второе изо всех сил старалось удержать их над землёй. Парней повело в сторону и закружило, альфа не справился, теряя контроль над полётом. Их потянуло вниз.       Чимин зажмурил со всей силы глаза, понимая, что они камнем падают на землю. Собственные крылья ненужно повисли за спиной омеги, который и не пытался ими двигать, используя по назначению.       Юнги подтянул к себе Пака, подхватывая на руки в последний момент.       Удар вышел не таким громким, как ожидал омега, а ещё удивительно мягким.       «Ну вот, все кости переломал, — заливается мысленно слезами парень, представляя в каком состоянии сейчас его тело, — и книгу просрал, блять, неужели я чем-то насолил судьбе, что она теперь меня по жизни сопровождает всякой поебистикой?».       — Я убью тебя, — крайне спокойно сказал Мин.       Пак мгновенно вернулся в реальность, фокусируя взгляд перед собой.       Бегло рассматривает свои конечности, проводит ладонями по груди — цел.       Ситуация следующая: парни в большой повозке, лежат на мешках с различной крупой. Точнее на этих мешках лежал Юнги, Чимин же сверху на альфе.       Мгновением позже омега летит на землю, носом уткнувшись в траву, а задом устремился к верху.       Мин спрыгивает с повозки и оттряхивая одежду смотрит в сторону Пака, который упирается руками в землю и приподнимаясь, садится.       — Я, конечно, заметил, что ты чокнутый идиот, — недовольно говорит Юнги, — но чтобы настолько. Признаю — удивил меня. Нахер ты поступил в академию, если даже летать не умеешь? Хочешь красивой смерти? Ладно, если бы только сам погиб, но ты же и товарищей своих за собой утянешь.       Помятый от неудачного полёта и уставший альфа присел возле омеги на корточки, его прохладные и длинные пальцы убрали прядь волос со лба Чимина.       — Мой тебе совет, — Мин звучит очень холодно, — вали отсюда, найди себе альфу и сиди дома, послушно раздвигая ноги. По-моему самое то для такого, как ты. Верно?       Пак не может поднять взгляд, не хочет встречаться с этими яркими глазами, не хочет увидеть презрение в них. Его губы начали дрожать, а дыхание сбилось от участившегося сердцебиения.       Чимин отбивает чужую руку от своего лица, поднимается и убегает, так и не посмотрев на Юнги, который оставался на месте, взглядом провожая мелкого вампира, бежащего ногами по земле, при этом имея за спиной пару больших крыльев.       Мин поднялся на ноги и поморщился от ноющей боли во всем теле. Надо же, он не думая прижал Пака к своей груди, закрыв крыльями, и принял весь удар на себя. От осознания он горько улыбается и, отталкиваясь ногами от земли, взлетает.