…
Стараясь удержать стопку книг, лестницу он пододвигает одной ногой так осторожно, чтобы не упасть ненароком, и спокойно выдыхает, когда ему это удается. Где-то в соседнем помещении играет Вивальди «Времена Года» — Весна, но, так как посетителей не особо много сегодня, и возразить некому, да и с чего бы? Классика останется в веках. Энджи спокойненько сидит в детском отделе, изучая книги по рукоделию, в частности — оригами и живопись, но и ей не особо хочется говорить что-то против: дядя за последние месяцы смог привить ей любовь к произведениям искусства прошлых веков. И да, поначалу изменения в поведении — а оказывается, мудаком Криденс Соммерс был ещё тем в какой-то мере — немного напрягали, но сейчас нет кого-то расстроенного или же особо заинтересованного в этом; в чудных головушках, кажется, поселилась мысль, что дядя Крид наконец-то взялся за ум. Разложив книги по местам, он идёт как раз-таки к граммофону, который владелица прикупили его в антикварном магазинчике Мисс Уорфорд на соседней улице, и ставит другой диск, когда та песня заканчивается. Новая музыка льется словно теплый воск, начинаясь незамысловато, но так по-родному для Эдвина. Бывает, на эту музыку накладывают слова, но ему удалось найти вариант без них в той же лавке — даже чуть слезу не пустил, когда увидел диски с записанными родными песнями. Скупил целый ящичек с ними. Хоть что-то будет напоминать о доме. Он клянётся Одином, что ещё чуть-чуть — и он сойдёт с ума. Девочка даже отвлекается, прислушиваясь, а затем поднимается к дяде на второй этаж и пару мгновений медлит, остановившись перед дверным проёмом, а после присаживается подле граммофона, — А что это? Я ее раньше не слышала тут, когда приводил меня сюда раньше. Это целая история. Целый мир для него. Крид улыбается: — «Прогулка вслед за Мюлларгутеном», Торгейр Аугундссон. — Очень красиво, — резюмирует девочка, не отрываясь от лицезрения устройства прошлых лет, после чего хихикает: — И мне интересно, как ты не сломал себе язык, пока говорил это, — И тот на это лишь качает головой, улыбаясь. Он кивает сквозь боль, — Тоже так думаю, — берет новую порцию книг с тележки и расставляет те в другой отдел, тут же их сортируя. За время нахождения в этом городке он уже достаточно освоился, больше разузнал об этом Дэне, в чьем теле сейчас обитает: большее время своей жизни, конечно, проживал впустую, не пользуясь возможностями, которые у него были: был достаточно умным ребенком в средней и старшей школе, даже вундеркиндом, оттого и рано закончил их и досрочно получил высшее образование, устроившись на работу в ту же школу, в которой учился, не желая расставаться с рутиной, и был достаточно заносчивым; Елена какое-то время назад жаловалась Дженн на то, как он по-скотски позволял себе поддевки племянников. Был слишком самоуверенным, но далеко не одиночкой из-за этого фактора: есть ещё несколько друзей, с которыми он поддерживает поддерживал связь. Например, владелица библиотеки — Джанетт Сингер, лучшая подруга ещё со времён учебы в университете, или же Лукас Локвуд — старший брат одного из друзей Елены. Но тут дело даже не в том, что нужно притворяться сволочью; дело в том, что ему нужно притворяться умным. И это немного, судя по всему, не в его силах, исходя из того, что он вообще решился использовать руны для перемещения из своего мира в мир, где ему нужно найти на данный момент мертвую ведьму, которая достаточно задолжала Великанам. А Ютулы никогда не забывают тех, кто им когда-либо задолжал. Видар, глава их «семьи», уж точно, как и его вечная спутница жизни Ран Ютул — в этом убедилась Вейче, бабушка Эдвина, самолично, когда умерла от руки последней. — Ты в последнее время много интересуешься Норвегией, — она переводит взгляд на него, ожидая ответа. Действительно внимательный ребенок, которого в последнее время и вправду частенько берут сюда. Дэн кивает: — Да, это для знакомого. Энджи хмурится, — И что за знакомый? — точно не верит ему, хотя он и выглядит непринужденным. Кидает первое, что приходит в голову: — Друг по переписке из Норвегии. — Да? А как его зовут?.. — она подходит к нему ближе и пытается дотянуться до книг, чтобы помочь, но, поскольку не особо высока, это оказывается вне ее возможностей, и он тихо умиленно смеётся, на что маленькая Соммерс возмущённо топает ножкой. — Эдвин Дроммер, — не будет ничего страшного в том, если он выдаст свою жизнь за чью-то другую. В любом случае, здесь нет никакого Эдвина Дроммер, максимум — тезка, так почему бы и нет? — Ты не рассказывал про него раньше. Эдвин качает головой, мягко улыбаясь, в подтверждение. Конечно, нет. Мягко треплет ее по голове и та дуется ещё пуще. Милая, но вредная временами. — Тебе интересно? — и та кивает, а он лишь вновь качает головой, — Не сегодня, милая. — Но почему?! — юная Энджи, возмутившись, топает ножкой по полу. Эдвин лишь указывает на часы, — Скоро рабочее время закончится, а я ещё даже половины не сделал от плана, — и совесть предательски выцарапывает на задворках сознания «словно это вина и проблема Энджи». Вроде, и не особо серьезная тема, по все равно тяжело говорить. Возможно, он откроется, но только не сейчас. Точно не сейчас. Конечно, не сейчас, поскольку слишком мало времени прошло, чтобы привык он и чтобы привыкли они к обновленной версии. Но это действительно заметно: Дженна пару дней назад в шутку назвала изменения в поведении попыткой Богов извиниться перед ними за то, что послали людям этого заносчивого засранца. А ведь в этом что-то есть. Разобравшись с книгами в детской зоне, он двигается в соседнюю, осторожно перетаскивая тележку — в первое мгновение, как он ее увидел, в его голове промелькнула мысль, что она выглядит старше Первородной ведьмы. Заходя за шкафы, хмурится, напряжённо поджимая губы. Адреналин ударяет в кровь, сердцебиение учащается, когда он осторожно проводит по вене от запястья до локтевого сгиба, шепча заклинание. Руку начинает жечь, и он стискивает зубы от боли, когда на коже сами собой проявляются древние руны несколько глубокими ранами. От края одной из них стекает алая струйка прямо на пол, пачкая паркет, и Эдвин шикает. В ушах слышится мерзкий звон. «Услышьте меня, души Фолькванга. Увидьте меня,» — тихо бормочет он на древнем языке, — «Почувствуйте меня и впустите». По воздуху идут черно-золотые трехгранные трещины, словно мир расслаивается на части. Где-то на стене стрелка часов замедляется и останавливается — это может понять по характерному тиканью. Боль пропадает и сменяется прохладным покалыванием, звон исчезает, и на смену этому звону уши закладывает на пару мгновений. И Эдвин словно р-а-с-т-в-р-я-е-т-с-я в пространстве. — А они верят в Рад и Ай, — размышляет он внутри себя, с облегчением выдыхая. Когда он оказывается там, в глубине души закрадывается крохотный комочек сомнения и страха, но быстро растворяется, как и нервозность, непонятно откуда появившаяся. Теперь все хорошо. Теперь он там, где должен быть. Даже оглядывается, словно в первый раз здесь оказавшись. Небеса застланы алыми тучами, где-то даже слышится гроза. Неспокойно. Часто небо чистое, но только не в последнее время — близится судный день. Рагнарёк. И, как кажется, Эдвин тоже внёс свой вклад в это. Но, в любом случае, ему теперь все равно — он клялся тем богам, в которых верил сам, и тем, в кого точно нет, что лично утопит этих тварей в их же крови. Беспощадные животные, что могут убить и ради забавы. Только смерть Вейче не была забавой — нынешняя дилетантская интерпретация Тора прикончила одного из них, и Ран наглядно объяснила значение выражения «око за око». Но дело было и в том, что Вейче действительно сильно помогала, и эти скоты ожидают, что те, кто по другую сторону баррикады, потеряли верного и важного союзника, — и отчасти они правы, только теперь в игру вошёл Эдвин. И он заставит их молить о пощаде. — Ты оступился, — слышит он строгий, но такой родной голос за спиной. На миг ему кажется, что это галлюцинация. Он столько раз пытался попасть сюда, как только оказался в этом захолустье под названием Мистик Фоллс… и только сейчас у него действительно вышло. Подушечками пальцев он еще немного ощущает легкое покалывание — силы верно возвращаются к нему. В следующую секунду оборачивается и ещё одну тратит на то, чтобы пробежаться по ней взглядом, и после он хочет обнять ее, как ее суровый взгляд его останавливает, когда она качает головой. Бабушка Вейче осматривает его так, как может смотреть только она — с ноткой сумасшествия глазах по мнению обычных смертных, но на самом деле лишь изучая, дабы понять, не перевёртыш ли перед ней. Но это все тот же Эдвин Дроммер. — Они убили тебя. — И пострадать мог ты, — наседает она, и он уже хочет что-то ей ответить, как она перебивает: — У нас мало времени. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что ты здесь и что ты в этом теле, — она замирает, оглядываясь, и далее шепчет: — Они знают, что ты исчез. Ты должен помочь Магне. Помочь найти ориентир. Если он оступится, Великаны получат свое. Ты должен помочь остановить их. И он сжимает зубы, понимая, почему не может участвовать напрямую — его постигнет та же участь, что и Вейче. — Найди Эстер. Духи пророчат, что она очнется совсем скоро — как только ведьмы рода Беннетт найдут ее гроб. И главное — будь осторожен, — в ее глазах он видит каплю заботы, прежде чем она растворяется в воздухе. Эдвина немного пошатывает, и он тут же оказывается там, где и изначально и был — в магазине. И здесь он вновь Криденс Соммерс. Далеко не Эдвин Троммер. Лёгкая ностальгия выбивает ненадолго из колеи, но спустя пару мгновений он, собрав волю в кулак, принимается за то, чем до этого и занимался. Буквально пересиливает желание разнести тут все к чертям собачьим. Пульс ускоряется, адреналин ударяет в кровь — точно злится. «Духи пророчат…» — мало ли, что там пророчат духи — они и ему лично это же говорили. Эстер Микаэльсон давно сгинула с этого света — с этим ей помог ее сынок, как известно Эдди со слов Вейче, и уже как тысячелетие должна быть давно скормленной червям, на данный момент являясь лишь грудой костей под слоем грязи и пыли. Духи что-то точно не договаривают — и это достаточно выводит из себя. Покончив с этой рекреацией, возращается обратно, и его гнев притупляется, когда он умиляется: подперев голову рукой, Энджи лежит головой на столе, тихо посапывая. Хмыкнув, Крид на цыпочках, каки сегодня утром, осторожно подбирается к ней, треплет по голове и отправляется поливать цветы — в голове недавно всплыли воспоминания Дэна, что Джанетт прикончит его, если растения засохнут. Про себя отмечает, что надо будет как-нибудь поискать что-нибудь в местных архивах — он без малейшего понятия, откуда, но точно знает, что первым переселенцами на эту землю были викинги. Возможно, дело в том, что он плохо это знает, во вмешательстве супер-пупер-друзей старшей племянницы в его личное пространство, в частности — в его голову и мозг, воспоминания. И словно заевшая кассета в голове крутится одно: «нужно узнать про Первородную Ведьму».Глава II
12 февраля 2023 г. в 01:29
Подавив зевок, медленно движется к парадным дверям, потирая шею. Перекур закончился, а значит — пора работать. Дружелюбно улыбается персоналу в знак приветствия и проходит дальше, глянув на часы, — смена почти закончилась, и скоро он должен будет забрать бабушку с работы. Да, время от времени она все еще ругается, мол, «не стоит, я и сама могу справиться», но все же. Некая благодарность за все, которая проявляется в мелочах, ведь что-то она и не принять может из-за гордости, а может — засмущавшись.
— Эдвин!
Поворачивается и замечает знакомое лицо, после чего так же расплывается в дружелюбной улыбке, что выходит усталой, — Здравствуй, Иман.
И, хоть сейчас он немного поражен тем, что знакомая взяла ночную смену, пока что Эдвин ей рад.
Ночь. Глубокая ночь.
Прохладный ветерок ловко перебирает листья деревьев. Полная луна освещает местность, что помогает заплутавшим найти путь домой. Слышится крик ночной птицы.
Птицы?..
Эдди поднимает взгляд на полуночное небо.
И копье пронзает хрупкую тушку совы, отчего она резко снижается.
«Твою мать», — мелькает у него в голове, когда он вскакивает, просыпаясь от очередного не самого хорошего сна.
Устало потирая лицо, Крид спускается на первый этаж, дабы приготовить себе завтрак. Наклоняет голову в стороны, хрустя позвонками и с разочарованием отмечая, как болит спина. Все же матрас тут отвратительный — и как вообще предыдущий владелец этой тушки тут спал? Его определенно стоит заменить (матрас, естественно — предыдущего хозяина Эдди уже).
В прошлый вечер произошла ссора между Дженной и Еленой, в которую Дэн особо не вникал, и в итоге Соммерс не разговаривает с младшей, а сама Дженна уехала на время, чтобы переосмыслить некоторые вещи, по уговорам брата не прихватив с собой дочку. Не очень вовремя, на самом деле, но, впрочем, не будет ничего страшного в том, если он захочет соблюдать нейтралитет. Поступает в какой-то мере как сволочь, но делать больше ему нечего. Но одно благое дело он сделал: уговорил оставить милую Энджи с ним, поскольку: а) Дженне нужен отдых, b) он и без того редко может провести время с очаровательной дочерью сестры, да и ребенку не стоит находиться в столь напряжённой обстановке, когда мать вся на нервах. Несомненно, привыкнул он не сразу, что есть кто-то, кого любит он и кем он сам и любим помимо бабушки, но все же это случилось. Да и, кажется, судя по тому, что происходит и отношению Дженны, Лены и Джереми к нему, похоже, он действительно был в какой-то мере сволочью. В любом случае, менее мертвым или более живым это Крида не делает.
Пробравшись на кухню так осторожно, что не скрипнула ни одна деревянная половица, он отворяет дверцы холодильника, потирая затылок, задумавшись. Спустя пару мгновений Эдвин кое-как берет в руки одновременно моцареллу, ветчину, томат, салат, лаваш и сливочный сыр так, чтобы оно не вывалилось. Максимально тихо раскладывает на кухонной тумбе продукты, достает из шкафчика доску и вытаскивает один из ножей из подставки не особо аккуратно, отчего слышится тихий лязг металла о пластик, или какой-то другой материал, что бы там ни было. Потянувшись к упакованному в целлофане лавашу, он делает неосторожное движение, и на все помещение раздается громкое шуршание.
Упс.
В любом случае, навряд ли кто-то да услышит. Если в этом доме, конечно, нет кого-то с потрясающим слухом. Кого-то вроде [censor] Стефана Сальваторе с отключенным мозгом и человечностью, в кого сейчас, оказывается, вселился некий Клаус, сущность которого Крид понял не до конца: страшный мифический гибрид вампира и оборотня. Жуть, в общем.
Уложив на доске продукты, осторожно, но быстро нарезает помидоры и сыр, делает разрез на тортилье, сглатывая, предвкушая. Даже что-то напевает, когда делает разрез на тортилье и промазывают ее сливочным сыром, поверх которого умещает осторожно остальные продукты, и заворачивает. Поставив чайник кипятиться, внутренне надеясь, что он не разбудит тех, кто все ещё сейчас — в какие-то шесть с половиной утра — спит. Делает второй рулетик, и сзади слышится скрип половиц, отчего Эдвин — уже Крид — вздрагивает, чуть ли не роняя нож, и оборачивается, замечая старшую племянницу. Та облокачивается о дверной косяк, и Эдвину чуть ли не смотреть больно — настолько виновато выглядит. Тут же он спокойно выдыхает и вновь поворачивается продолжить.
— Доброе утро, что ли… — тихо начинает Гилберт, — И необязательно было красться как мышь — здесь шумоизоляция, как ты помнишь.
Только это далеко не Криденс, и он не может помнить то, чего не знал до этого. Всего лишь Эдвин.
Чайник как раз кипит, и парень подбегает к нему выключить, кидая быстрое: «Мгм, да, утречка», болезненно шикая, когда обжигается по неосторожности, после чего кипяток наливает в чашку, куда до этого была уложена сушеная лаванда, которую он нашел в шкафчике, и оставляет завариваться, откусывая от рулета.
Лена неуютно ведёт плечом, — Тоже не разговариваешь со мной теперь?
Тот пожимает плечами, — Как раз-таки я с тобой разговариваю, Елена, в отличие от Дженны, — даже не смотрит в ее сторону, и внутри он проклинает себя, глядя на то, как племяшка становится ещё более поникшей, — Потому что дело в том, что говорить стоило тебе. И-и-и, — по руке течет томатный сок, перемешанный со сливочным сыром, и парень тянется за салфеткой, откладывая завтрак, — На самом деле, тебе стоило давно это сделать.
Она поджимает губы, — Ты не понимаешь, я прос…
— Умолчала о том, с каким ублюдком-извращенцем встречаешься, из-за чего у Дженны — и у меня, к слову, тоже — не было времени подготовиться морально, чтобы в дальнейшем знать, как обезопасить себя самих? — он вскидывает бровь, и в его взгляде на миг мелькает даже не осуждение, а раздражение — не то чтобы он слишком хорошо уже успел изучить их, но легкомысленность и наивность выводит из себя, — Я понимаю, Елена. Так же, как понимаю, что, когда я узнал об этом, ты попросила своего чудо-на-тот-момент-парня внушить мне забыть это.
Вампиры. Эдвин бы покрутил пальцем у виска, если бы не знал историю возникновения вида — бабушка рассказывала ему об этом при жизни: и его, и ее. Много рассказывала; в целом, из-за этого он здесь и находится.
Интересные создания, на самом деле. Есть супер-слух, супер-сила, супер-пупер скорость и долголетие. Вечность вся в их распоряжении, и этим они каким-то образом схожи с Великанами, бок о бок с которыми Эдвин вместе с бабушкой вплоть до ее кончины жил; исключениями можно считать только то, что у вторых указанных нет способности к ускоренному бегу, хотя передвигаться они действительно могут быстрее людей, внушению, и, пожалуй, то, что Великаны по природе своей могут менять свой облик: от привычного человеческого до истинного отвратительного или же от молодой особи до пожилой в человеческом виде — они не способны стареть, но это помогает маскироваться. И ещё более интересно то, что вышеупомянутые бессмертные не были столь аккуратным, чтобы заметать за собой самые очевидные следы: данные датировкой парой десятилетий назад практически в свободном доступе; просто надо знать, где искать, а ему как раз невзначай об этом упомянула Старшая племянница, когда он, за что ещё долго будет себя корить, наверное, если вспомнит, попытался применить лёгкую манипуляцию, надавив на чувство вины и сожаления у нее.
И что у него сейчас есть в итоге? Он знает о существовании нового вида, его слабостях и силе, а также о некоторых мерзопакостных представителях: Стефан и Демон Сальваторе, Катерина Петрова, ныне известная как Кэтрин Пирс, Элайджа и Клаус; и последние из указанных отличаются: это первородные среди всех вампиров. Конечно, сейчас они не в Мистик Фоллс, но духи говорят, что ему стоит лишь дождаться, когда они вернутся.
Начнется великое время. Вернутся они, вернётся и Эстер.
В конце концов, он оказался в этой тушке не просто так — точно не из-за какой-то ошибки в некой небесной канцелярии.
— И он чуть не прикончил меня в [censor] реке Виккери, — продолжает наседать он, не глядя на собеседницу, равнодушно вновь пожав плечами.
Та опускает глаза в пол, — Мне жаль.
Он проглатывает ещё один кусок, и в горле застревает язвительное: «ну конечно, тебе жаль!».
Крид опирается поясницей о тумбу и, когда на последнем слове голос Гилберт вздрогнул, осматривает ее: кажется, ещё чуть-чуть — и заплачет. Впадает в ступор — проблемы с утешением людей были и до этого. Немного медлит, а затем неуверенно начинает: — Ну. я же не чудовище, в конце концов, — в отличие от ее парня и брата этого самого парня. Крид неловко чешет затылок и кивает на оставшийся нетронутым второй рулетик, — Будешь?
Елена мотает головой и прикрывает рот, будучи не в силах сдержать зевок, и вопрос напрашивается сам собой:
Эдвин хмурится, — А с чего ты не спишь в такую рань? Лето же, — и у него, в отличие от Лены, удается сдержать зевок, с силой сжав челюсти.
Пожимает плечами, — Тренировка с Риком; позавтракаю уже по дороге, — неловко поясняет она, на что Эдвин качает головой — с Мистером Зальцманом у них. не особо хорошие отношения: больно подозрительный, по его мнению, тип, да и к тому же — охотник на всяких тварей. Но это все же лучше, чем Стефан-мать-его-который-вампир, но так-то вариантов для времяпровождения у Елены не особо много, поскольку вышеупомянутый покинул город, как только «жилец» его тела перешел в свое, вместе с ним.
Угрюмо покачав головой, Крид ничего не говорит, позволяя Гилберт уйти восвояси. Дождавшись, пока проснутся Джереми и Энджи, познакомившись с который он узнал, что это поистине очаровательное создание, Эдвин делает им завтрак, будучи полностью уверенным в замечтательных кулинарных способностях Джереми, и уже собирается отправится на подработку — оказывается, Криденс согласился присмотреть книжным магазинчиком своей старой знакомой, что отлучилась по некоторым делам из города, — как только маленькая Соммерс окликивает его:
— А можно с тобой?
Он на секунду мнется и тут же соглашается, пожав плечами. А почему бы и нет? Алиса Жанель Соммерс — поразительно спокойный ребенок и поразительно умный.