На Темной улице города

      Две недели отдыха прошли довольно-таки быстро. За это время я с Ромой успели несколько раз съесть в гостях ужин Оли, поиграть в разные настольные игры, которые каждый раз притаскивала Милана (где она их так много находила?), но ни в одну из них не выигрывала. Возможно, Рома продал дьяволу душу, чтобы никогда не проигрывать. Тогда было решено отстранить его от игр и оставить наблюдателем-судьей. Я же провел с Миланой череду игр в карты: дурак, сплю, свинья, псих, футбол, пиковая дама. В половину из них я играл впервые, но Рома иногда нашептывал, как ее можно выиграть.       «Не подсказывай! Это против правил!» — возмущалась Милана, которая не могла никак выиграть. Поэтому в какой-то момент я решил специально ей поддаться и проявить талант к актерскому мастерству. Я искренне удивлялся, как она смогла меня обойти, а улики в том, что я поддавался, были незаметны. Настал момент блистать своими победами и для Миланы.       Рома потом тихо спросил, зачем же я нарочно проигрываю. От него не ускользало ни одно мое притворство в играх. На что я ему ответил:       — Главное ведь не выиграть, а остаться довольным. А я доволен, что вижу ее радостной, — и улыбнулся, разглядывая блеск в глазах Миланы и слушая ее полные счастья возгласы. Нам бы очень подошло быть братом и сестрой. Если бы только можно было выбирать семью…       Пока мы гостили у них, Оле приходилось менять мне повязку, но по прошествии двух недель мне ее наконец сняли. Для меня это было настоящим облегчением, мыться одной рукой было довольно трудно, а просить помощи у Ромы я не мог, так как решил его избегать. Но несмотря на все мои старания, я все больше скучал по нашим обычным разговорам и сообщениям в телефонной переписке. По идее, чем меньше ты видишь человека и контактируешь с ним, тем меньше ты к нему что-то чувствуешь. У меня же все случилось наоборот — тоска лишь усилилась.       Постоянные мысли об одном человеке могли свести с ума. Я глушил их чтением книг или уборкой, что, конечно же, не помогало. Еще и Рома уходил по ночам и мог подолгу не возвращаться, справляясь с делами Темных улиц за кулисами. Он что-то подготавливал, но что именно — никогда не рассказывал, а просто приходил уставший и засыпал, когда я уже видел седьмой сон. Даже не знаю, благодарить его за отсутствие или жаловаться.       За день до снятия повязки Рома перестал пропадать по ночам на Темной улице и повел меня в гости к Саше, якобы он закончил со своими делами и пора бы отчитаться. Как оказалось, все это время наш Капитан занимался продвижением плана по усаживаю на «трон» Ярости Сенешаля вместо Генерала, ее брата-близнеца, превосходящего ее по силе. Каким образом они собирались это устроить — сплошная тайна. Однако сил на это было положено немало. Конечно же, позже я все узнаю. Ну а пока оставалось довольствоваться открытой информацией от Саши.       На самом деле встреча с ним спустя несколько недель вызвала небольшой шок. Глава Сов, что недавно похоронил деда (и месяца не прошло) и возложил на себя обязанности по управлению группировки Якудзы и банды Ночных Охотников, выглядел самым умиротворенным человеком, и даже холодные издевки Ромы на него больше не действовали так болезненно. А все потому, что рядом с ним находился его заместитель — Драгомир. Нас представили, но я помню как самолично угрожал ему и потому не делал дружелюбных лиц. Этот жадный до денег выскочка посмел крутиться вокруг доброго и ранимого Саши и жить с ним! Да, он преобразился благодаря ему, но глаза с темными омутами не располагали доверию. Подумаешь, стал лучше выглядеть с пиджаком и классными штанами, а под темно-каштановыми волосами, наполовину собранными в хвост, виднелось скрытое окрашивание бордового цвета. Да и украшений, звенящих при каждом движении, не было, вместо них сверкали золотые часы на запястье и сережка на одно ухо. У Саши виднелась такая же на мочке другого.       До меня дошло сразу, но чтобы быть уверенным, я спросил:       — Вы что… оба?..       — А? Ты про это? — Саша заметил мой взгляд на свой профиль и застенчиво ответил. — Мы с Драго встречаемся.       У меня отвисла челюсть. Роме было все равно, он не придал этому значения и ничуть не заинтересовался Драгомиром, поэтому от него разве что можно было ожидать скучающее удивление. Но я нахмурился и с подозрением начал сверлить глазами этого негодяя, что высокомерно ухмыльнулся и приобнял чуть покрасневшего Сашу.       — Так и есть, — подтвердил Драгомир, с вызовом задирая подбородок. — Какие-то проблемы?       — Нет, никаких, — процедил я. Как и никакой радости за друга. Эти отношения, основанные на деньгах, могли привести его к разочарованию и боли. Но как я мог об этом заявлять, когда Саша наконец расцвел и выглядел так прекрасно? Ведь всем известно, что влюбленный человек — самый красивый на свете.        На миг я ощутил, каково бывает матерям, когда их сына охмурила какая-то девчонка или дочку обворожил ненадежный ловелас. Я издал глубокий вздох. Может я просто завидую, что у них все получилось, а мне приходилось куковать от невзаимных чувств?       Спалось в последующие два дня из ряда вон плохо. Хотя все остальные дни также ужасно спалось из-за гипса (я ходил в больницу, где мне его и положили, и сообщил об этом дяде, отчего тот не стал меня звать повидаться), на этот раз меня поразила настоящая бессонница. Сон не вернулся и после снятия гипса. Рома также не мог уснуть, забираясь под покровом лунной ночи на второй этаж и вновь делая свое серьезное сквозящее холодом лицо. Одинокий, от того и чарующий.       Какое-то время я подглядывал за ним, пытаясь понять, как он может быть таким напряженным и мрачным наедине с собой. Если бы меня заметили, то снова бы надели маску беззаботности? Представлять такое очень печально. Я хочу, чтобы он по-настоящему мне доверился и открылся. Не только потому, что хотелось почувствовать себя особенным. Скорее для того, чтобы ему полегчало и он перестал все тащить на себе. Не зря же я остался подле него оплачивать долг за спасение.       Вернувшись обратно на диван, я поспал три часа и очнулся ранним утром. Тусклый свет скромно проникал сквозь окна и еле освещал бежевые стены со шкафами. Рома дрых на полу, одеяло валялось где-то у ног, а подушка сжималась в руках. Давно я не видел, как Рома спит. В большинстве случаев он вставал раньше меня и бегал вокруг поселка вне зависимости, успел я с ним пойти или нет. Такое поведение стало еще более характерным в период моего восстановления. Неужели он расслабился, потому что я выздоровел?       Спящий Рома притянул все мое внимание к себе, поэтому я бесшумно приблизился, разглядывая своего Капитана вблизи. Растрепанный сладкий вид, слегка раскрытый рот и нежное сопение. У него были темно-рыжие ресницы, в цвет бровей. Между ними шла веревка от повязки, туго сжимавшая всю голову и оставлявшая на волосах примятость. А я ведь никогда не пытался посмотреть, что же у него скрыто под повязкой. Там ведь действительно только шрам?       Я прикусил губу. Хочу посмотреть.       Аккуратно оттянув повязку с закрытого глаза, я с трепетом пытался заглянуть за нее и чуть увидел белый след, тянувшийся по всему веку, но тут его густые брови нахмурились. Я так перепугался, что резко отпустил повязку и резинка громко хлопнула на его лице. От боли только что проснувшийся Рома замычал и дернул ногой, ударяя меня в бок.       — Кх! — я весь согнулся и повалился, хватаясь за пострадавшее место. Я конечно виноват, но зачем так больно-то!       — М? Чего… — Рома поправил повязку и потер вокруг нее кожу, ощущая неприятное покалывание и жмурясь. Из-за сонности он не мог догнать всю абсурдность ситуации. — Ты чего тут валяешься?..       — По твоей милости… — прохрипел я. Рома точно не сдерживался, давая мне отпор.       — Не стоит ко мне приближаться, пока я сплю, — он взялся за рыжую голову, поправляя и резинку тоже. — Неужели у меня съехала повязка…       Молча переждав, пока волна боли спадет, я перекатился на спину и полежал еще немного. Значит, шрам — правда. В моих фантазиях он выглядел намного зловеще, чем просто белая полоса на верхнее веко с углублением по краям, иначе какой смысл его скрывать?       Рома прервал мои размышления, внезапно спрашивая:       — Завтракал?       Такое он задавал впервые за две недели, я впал в ступор. Несколько секунд я просто смотрел в окно, подмечая про себя, что вместо солнечной погоды на улице стояла облачная, духота пробиралась через второй этаж. Приближался сезон дождей в середине июля.       — Нет, — наконец ответил я и снова посмотрел на Рому. Оказывается, пока я не видел, он приблизился.       — Приготовишь?       Мои брови сошлись на переносице:       — Как только вылечился, так сразу за работу. Мой Капитан слишком бессердечен.       — Почему же? Бегать я тебя еще не заставил и в магазин не отправил. А готовка разомнет мышцы руки, что пойдет тебе только на пользу.       — Ага, конечно, — едко усмехнулся я, все же начиная готовить. — Тебе просто надоело есть по утрам хлопья или шоколадные батончики.       — Ну и это тоже, — улыбнулся он. — Все в плюсе.       На сегодняшнее утро я приготовил тосты с яичницей и помидором. Рома не возражал, как никак, получше его остальных завтраков за последнее время. Мы кушали и мирно болтали как раньше. Я очень скучал по такому времяпровождению, легкое волнение поселилось в груди, принося необыкновенную радость. Так можно радоваться старому другу, с которым вы продружили много лет и наконец встретились, или же возлюбленному, внезапно заговорившему с тобой. Однако, мы просто товарищи, состоящие в одной банде и преследующие одну цель.       Но ведь Саша с Драгомиром тоже были просто «коллегами», а их отношения зашли дальше. Довольно рисковый шаг, зная, как в нашем обществе относятся к однополым отношениям. Допустим, можно это не афишировать, но давление никуда не денется. Все, в конце концов, зависит от того, как все к этому относятся.       — Ром, — негромко позвал я его, потеряв аппетит от размышлений. — Вчера… Когда Саша признался, что встречается с парнем, ты почти не среагировал.       Он пожал плечами:       — Я не думаю, что это должно шокировать. Все люди вольны встречаться с кем они хотят и как хотят, если это взаимно и действительно никому не мешает. Тем более они влияют хорошо друг на друга.       Я представил, как Саша красит волосы Драго, одевает его и учит правильно преподносить свою уверенность, но тот все равно оставляет свои высокомерные привычки и продолжает заботиться о нем. И правда, ничего плохого в этом нет…       Где-то в душе я почувствовал облегчение, что Рома так просто к этому относился. Не радовался, что его бывший товарищ нашел счастье, но и не возмущался. Хотя, если это касается ситуации Ромы и Саши, то такая реакция действительно странна.       — Тебя послушаешь, так тебе все равно, продолжат они встречаться или расстанутся.       — Отношения никогда не бывают навсегда. Если ты не готов к тому, чтобы они заканчивались, то ты не готов к отношениям. А вот закончатся они через день или через сто лет, уже другой вопрос.       Его логика ясна как солнечный денек, а последние слова так вообще вселили в меня надежду. Если я предложил бы ему повстречаться до конца лета, он бы согласился? Крыша совсем поехала от близости.       — А ты с кем-нибудь встречался? — вдруг спросил он меня.       — Я? — в словах проскочил нелепый смешок. — Конечно, нет. Пфф, какие отношения, ранее меня ж не замечал никто толком. С противоположным полом даже не общался, о чем ты? — настолько нервничал, что был на сам себя не похож. Плюс в копилку кошмарных ситуаций.       — Ты сегодня какой-то странный, — продолжал я плести все, что в мысли попалось. — Тебя подменили, пока я спал?       — Да нет…       — А я ведь так и не получил от тебя ничего после того, как закончил обучение у Скелета. Капитан, вы теряете хватку.       Господи, если ты существуешь, скажи мне, что я несу?       — Да уж, теряю, раз меня уже не называют «своим», — Рома не растерялся и прошел к холодильнику, вытаскивая оттуда черную жестяную банку. — Вот.       Мне подкинули холодненький ром с колой, что впился в тепло вспотевших ладоней. Прошлись мурашки. Моя наглухо забитая фантазия пробудилась, и я пораженно ляпнул:       — Ты даришь мне… себя?       — В смысл… — Рома один раз моргнул своим глазом, потом чуть не рассмеялся. — Просто попробуй.       Я был слишком смущен, все еще это трактуя это как: «Разрешаю себя попробовать». Он имел в виду ром с колой, но я не хотел так просто проигрывать. Я открыл банку и отпил немного, чувствуя резкий запах спирта и газировки.       — Какая гадость. — поморщился я.       — Ага, — весело ответил он. — Но попробовать стоит.       Он просто хотел поделиться тем, что одноименное пойло, смешанное с колой ужасно на вкус… На его месте мне бы было обидно. А он стоял и превращал все в дружескую шутку и подкол.       — Так себе награда, знаешь ли, — буркнул я и разом отхлебнул остальную часть банки. Меня чуть не вырвало, но я заставил себя проглотить все. Вмиг побледневшее лицо так перекосило, что даже Рома всполошился:       — Эй! Какого…       Тело закачало из стороны в сторону, а залитая насильно жидкость напрашивалась выйти наружу. Не выдержав, я начал падать, но быстро ухватился за спинку дивана.       — И что это было?       Голос Ромы звучал где-то рядом. Я боялся даже дышать, чтобы не вырвало на него. Все еще хотелось плеваться, голова шла кругом и совершенно не соображала. В нее сильно ударил алкоголь. Но постепенно тошнота проходила.       — Ты совсем идиот все разом в себя заливать?       — Моя награда. Мой Ром, что хочу с ним, то и делаю! — рявкнул я, совершенно забывая, что на самом деле говорил не о той осушенной банке, что упала к ногам, а о настоящем и живом человеке, способным волновать мой разум и сердце так долго. Одним словом — мукка. Не выдержав последних мучений, я навалился всем телом на Рому и уткнулся в шею. У него был мягкий запах, такой же, как на одежде, но более насыщенный, и я с удовольствием втянулся. Черт, как же прекрасно.       До этого я мог прижиматься только к спине во время поездок на байке, но сейчас всем естеством прижимался к груди, животу и бедрам, отлично прослеживая каждый изгиб подтянутых мышц. На трезвую голову я бы никогда не решился на это. Сердце стучало как бешеное, наши вдохи и выдохи встречались в движении, словно морские волны в шторм. Прижиматься к нему было так великолепно, что я возбудился.       — Вань, — Ромина рука придерживала меня, а сам он облокотился немного на диван, чтобы не свалиться под моим весом. — Я, конечно, силен, но не всесилен и долго так не простою. Давай ты… агх!..       Я вцепился зубами ему в шею, молча и без разговоров. Рома сразу же начал отталкивать меня, видимо, принял это за нападение. Да, это нападение, но другого характера. Вместо кусаний я начал с жадностью посасывать нежную кожу его шеи, чтобы меня как можно сложнее было отцепить.       Прозвучал стон.       Охреневший от того, что этот чувственный и громкий вздох издал он, Рома перестал сопротивляться, а я разомкнул губы. Мне чуть не снесло голову от таких сексуальных звуков, кончики ушей горели, а на его шее я заметил оставленный мною засос.       У меня встал.       Я был в шортах и футболке, как и Рома, но они были тонкими и летними, отчего все отлично проступало. В этот же момент, когда мы находились вплотную и тяжело дышали, я сгорал от стыда и не мог ни заглянуть ему в лицо, ни отдалиться. Иначе позор в виде выступающего силуэта члена будет виден сразу же. И так уже на дне, куда его еще пробивать?       — Блять… — глухо выругался впервые при мне Рома, закинув голову назад и закрыв ладонью верхнюю часть лица. Сначала я подумал, что это от осознания и прикосновения к нему моего стояка, но я упустил из-за собственных загонов кое-что важное. У него стоял тоже…       Я не мог этому поверить, но то был факт — мы оба возбудились от друг друга и теперь краснели, как помидоры на грядке. Вперемешку с радостью и неловкостью, я также упивался и страстным желанием стать еще ближе. Просто прижиматься уже было недостаточно. Потому я двинул бедрами и потерся стояком об стояк, дух перехватило мгновенно, будто током ударило по ногам и их подкосило. Мои руки также опирались на диван, и всем телом я вжимал Рому , чей кадык зашелся вверх вниз. Его губы шумно выдохнули. Он только сейчас опустил голову, выведенный из строя моими извращенными действиями, и томно дышал, недовольно прищурясь. Что-то мне подсказывало, что он сдерживался как мог, иначе бы уже набросился.       Очаровательно…       Вдруг зазвенел телефон, и я вздрогнул. Кому же звонили? Судя по рингтону — мне. Как же я не хочу отвечать тому, кто испортил такой момент! С досадой выдохнув, я отстранился от Ромы и быстро прошел к звонящему мобильнику.       На другом конце провода послышалось обычное приветствие Дяди. Следом шел вопрос, почему я так часто дышу. Я что-то пробормотал про бег, на что он сказал: «Раз выздоровел, то приходи» — и положил трубку. Интим еще витал в пространстве, поэтому я осторожно обратился к Роме, только что пришедшего в себя:       — Мне нужно к дяде… Не мог бы ты меня подвезти?       — Ага, — он кивнул, не оборачиваясь. Потом взял все необходимое и вышел, так и не посмотрев в мою сторону.       Ха-а… я все испортил…       По пути в полицейский участок Рома и я были в шлемах. Особо мы не разговаривали, и я старался не слишком жаться к его спине. Столько беспокойств было внутри, которые выворачивали меня наизнанку и вызывали скручивающие живот боли. Снова заныл бок. Я не должен был сорваться, но это случилось. План по отстранению с треском провалился.       Над небом уже сгустились тучи, все вокруг потемнело на целый тон. Я словно попал в фильм про катастрофу, где скоро бы наступило бедствие. В нашем же случае максимум начался бы дождь, однако общая атмосфера заставляла напрячься, да и зонта у нас с собой не было. Прибыв на место назначения, я слез и снял шлем.       — Я быстро, — бросил я Роме, заходя в двери учреждения, где работал мой дядя. Эта встреча действительно не заняла много времени и не отличалась ничем от предыдущих. Вскоре я вышел к парковке, но…       Один знакомый силуэт заставил меня остановиться на месте и забыть о всяком покое. Парень невероятной внешности, затмевающий любую девушку, с русыми шелковистыми локонами идеально уложенных по бокам от лица, в стильной коричневой рубашке, с черным шопером на плече, и светло-голубыми притягивающими радужками глаз, сейчас стоял напротив Ромы, что был в шлеме. Обомлел я совсем не от его красоты, а от ужаса и сильной тревоги, отчего все дыхание сперло.       Все стало еще хуже, когда этот парень заметил меня и сразу же узнал. Он очаровательно улыбнулся, распространяя ауру дьявольского обаяния, и специально сказал моему Капитану так, чтобы я услышал:       — Давно не виделись, Ром.       Рома ничего не ответил и даже не двинулся, лишь замер на месте. Я же не мог поверить моим глазам, ощущая, как земля проваливалась из-под ног. Они знакомы?..       Это был мой двоюродный брат.