На Темной улице города

      Я шел совершенно в противоположном направлении от своих и немного нервничал на вражеской территории. Мимо Серафима, мимо Небеса Ангелов, мимо захваченного колледжа и дальше — ближе к парку, а потом сворачивал и шел обратно в поисках тех самых психов, преследующих наши банды. Внутри все клокотало от безумной идеи, и я пытался унять нарастающую тревогу, пряча кулаки в карманах стильных штанов и прижимая локти к кофте пастельного цвета. Ступни в дорогой обуви грозились споткнуться друг об друга, чтобы только прекратить эту пытку. Но нельзя отступать.       Когда вдалеке завиднелась группа подростков с собаками, то я остановился от волнения на месте. Враги стремительно ко мне приближались; собственный приказ на месте заставил меня замереть. Они закричали, а мое тело будто сжалось до атомов. Не беги!       — Босс!       — Босс, а вы быстро!       Прибежавшие вместе с ними собаки не учуяли нужного им запаха за густыми новыми духами и оставили меня без внимания.        Пронесло...        Я беззвучно перевел дыхание от облегчения и слегка изменил голос, чтобы ответить им:       — А вы долго. Я видел их в той стороне, поторопитесь, — и указал вообще не в правильную сторону. Они растерянно оглянулись, извинились и принялись все исполнять, исчезая за первым поворотом. Я еле как держался на ватных ногах, а лицо, наверное, сто раз перекосилось от нервов. Случайно увидев свое отражение, я еле подавил желание вывернуться наизнанку в рвотном позыве.        Все получилось, потому что я в точности выглядел, как мой брат. Голубые линзы, прическа, маска, одежда — я скопировал все. Я запомнил все его интонации, его план действий, переданный нам через Сирин. Если я не отвернусь и продолжу смотреть на эту разбитую витрину магазина — меня точно стошнит.       Я как можно скорее переключился на рацию, зажав кнопку на определенной волне и постарался не дрожать:       — Говорит Альфа-1. Браво-1 на связи? Прием.       «Отвечает Браво-1. Так точно, Альфа-1, я всегда на связи! Прием».       — Увел от вас группу с собаками, прием.       «Молодец, продолжай в том же духе, Альфа-1! Отбой!»       Женя была в своем репертуаре. Я улыбнулся, но все еще ощущал напряжение (хотя под плоской маской все равно ничего не было заметно), и потому обратился к следующему держателю рации, чтобы окончательно успокоиться.       — Это Альфа-1. Чарли-1, как дела у вас? Прием.       «Это Чарли-1, все в порядке, прием».       — Чарли-1, почему не обратились ко мне Альфа-1? Все еще придерживаетесь своих прозвищ? Прием.       «Так точно, горе-любовник».       — Ты должен был сказать «прием» в конце, — недовольно вздохнул я. — И как же ты тогда обращаешься к Браво-1?       Молчание до того было длинным, что им можно было бы кого-то обмотать и завязать бантиком. Мне надоело ждать, и я собирался убирать рацию, как она вновь зашипела, и моя рука невольно дернулась назад, преподнося технику обратно к лицу:       «Раньше я называл ее сумасшедшей. Сейчас обращаюсь к ней по имени. Как думаешь, если назову ее любимой, ей понравится?»       Да у нее же кровь носом пойдет!       — Повремени пока с тяжелой артиллерией, нам Браво-1 еще нужна в строю. Прием.       «Понял».       Он больше не говорил, так и не сказав «отбой». Какой же Королева своенравный…Я утихомирил свое возмущение и продолжил действовать по плану. Они помогали от нападений и старались собрать всех воедино, а я уводил врагов всевозможными способами, сверяясь, как идут дела, используя и рацию, и мобильный, чтобы я мог иметь связь сразу и по мобильному, и по рации одновременно от двух союзников.       Маскировка в самого могущественного человека на всей Темной Улице, помимо тошноты, приносила чувство авторитетности, власти и стиля, что довольно-таки приятно, потому я все еще не блеванул. Следующие группы людей, принявших меня за Создателя, я водил некоторое время за нос, а как наши банды наконец-то все собрались — направил врагов верно на своих, чтобы за ними неустанно следовали. На всякий случай я надавил на этих новых Демонов своим неудовлетворением — они никак не могли никого поймать, и прибавил, что противников нельзя упустить, даже если они выйдут за пределы Темной улицы. План, составленный мной заранее и отшлифованный с Королевой и Сенешалем, работал как часы. Все подозрительно шло гладко.       Мой брат уже должен был все вычислить и помешать нам, но все еще потакал нашим выходкам, ведь так и не нашел меня с помощью собак. Что же он предпримет?       Подумав об этом, я почувствовал плохое предчувствие и шипение рации.       «Прием. Это Чарли-1. Мы всех собрали, но есть проблема».       — Альфа-1 на связи, говори. Прием.       «У нас на пути стоит Генерал с его шайкой».       Сердце подскочило к горлу, но я не мог ничего вымолвить. Я ведь только что направил за ними следом всех Демонов и в итоге загнал своих же в ловушку. Значит, вот каков ответный удар Ильи?       Королеве я перезвонил по телефону. Он передал нынешнюю обстановку: Генерал был так зол (его банда перепутала его с сестрой-близнецом, отобравшей власть, пока он лечился, и про него распускали слухи, что тот связался с Королевой и наверняка сам гей, а еще стал более мирным и сдержанным), что все аж боялись двинуться с места. Все помнили, как Генерал дрался на дуэли — бешено и беспощадно.       Ситуация патовая. Если все не поторопятся, то их точно зажмут в клещи. Я предложил им бежать, разделиться на две группы и воссоединиться в самом конце. На вопрос, за кем именно будет гоняться Генерал, я не знал ответа. Сенешаль насолила ему больше, а Королева был ей дорог и мог стать жертвой. Однако я не мог допустить, чтобы Женю снова увозили на скорой. Позабыв про все позывные, я обратился предельно прямо и серьезно:       — Вить, сможешь увести его подальше от своей любимой?       — Хах, еще спрашиваешь, — я слышал его усмешку через звонок по телефону, а после и его воинственный крик. — Ребята! Покажем этому безнаказанному Гондону как мы умеем провожать до отделения полиции! На раз-два!       На его счет все Крылатые дружно и громко заорали: «ПОШЕЛ НАХУЙ!» — и я представил, как целая орава людей показывает факи рассвирепевшему Генералу, у которого перекошено лицо от гнева вперемешку с желанием разорвать всех на кусочки. И он тут же пускается за ними в погоню, позабыв про вторую группу людей во главе со своей сестрой.       — И кто теперь горе-любовник, что делает все ради своей любви? — я покачал головой с доброй улыбкой, скрытой за маской, слыша топот убегающих и гудки от закончившегося звонка. Мысленно пожелав им удачи, я сам направился к месту, где все завершится.       Конечная точка.       И, конечно же, я пришел сюда самым первым. На площади под медленно падающее светило за крыши невысоких зданий я смотрел на табло со временем и отсчитывал минуты до прихода остальных. Однако, кроме меня, каменных плит под ногами и моей тени на них — здесь ни души.       Группа Жени должна была вот-вот прийти, но что насчет Королевы, отвлекающего Генерала?       — Прием, это Альфа-1. Чарли-1, отзовись, — я включил рацию и связался с ним. Молчание слегка ввело меня в панику. — Чарли-1? Королева!       «Да здесь я, здесь, не ори», — ответил он, и я почувствовал облегчение.       — Я уж думал, тебя Генерал успел покалечить, прием.       «То, что я выгляжу как принцесса, еще не означает, что я слабак, который только бросается вещами. Впрочем, с ним сейчас сражаюсь не я, а Шут”.       — Саша???       «Да, сам пришел и взял Генерала на себя».       — Подожди, без телохранителя? Прием!       «Сомневаюсь, что ему нужен телохранитель. Он выбил Генералу все зубы, чтобы тот больше не мог улыбаться во весь рот, а теперь заставляет жрать землю. Знал бы я, какой он в бешенстве, никогда бы не закатывал глаза на его шуточки…»       Вспоминая, как я с Ромой удирал от разъяренного Саши еще в первый день моего с ним знакомства, я действительно чувствовал, что мы могли полететь из окна в любую секунду. Рома всегда доводил его до такого состояния своими выходками, но никогда не вступал в бой и сразу ретировался, словно заранее знал, что в гневе Саша силен не меньше его. Однако тот злился так мало (больше расстраивался), что я ненароком считал своего друга только мягким и ранимым, хоть и умным.       Умным настолько, чтобы оставаться нейтральным, но раз Саша тут — он уже окончательно выбрал сторону.       Я сказал, что жду их на оговоренном месте. И в тот же момент Сенешаль привела первую половину наших союзных банд, тормознув всех. Я не сразу догадался, что не так, ведь маску, которую они заметили, едва ли ощущал на себе, а отражения избегал принципиально. Подтвердив по рации своим голосом, что это Альфа-1, Сенешаль стряхнула с себя всякое сомнение и замаршировала ко мне, зовя за собой народ. Они были в растерянности и обходили меня за метров пять.       — Как же ты на него похож, чертяга!       — Кажется, я понял, от кого Королева научился давать всем прозвища, — усмехнулся я, чтобы перевести тему, и меня снова не затошнило. Вслед за ними возникла и другая толпа — Демоны. Их было в три раза больше, и непонятно, наши ли вели их сюда, или же они гнали наших. Остановившись напротив нас, они вдруг начали расходиться, с благоговением кого-то пропуская. Настоящий предводитель Демонов собственной сверкающей персоной, в абсолютно такой же одежде, что и на мне, с такой же прической и маской прошелся по «живому» туннелю и обратился к миру с распростертыми руками:       — Мой дорогой братец пожелал поиграть со мной? Я польщен, что ты так соскучился и начал копировать своего старшего брата, правда, очень мило!       — Заткнись и покажи уже свое истинное лицо, — я с отвращением выбросил маску, что отлетела на каменную плитку и треснула (где-то поморщился один художник, вручную делавший ее несколько часов). — Я все знаю. Ты подыграл мне, чтобы твои подчиненные не запутались в противоречивых приказах, но будут ли они доверять тебе сейчас? Вдруг ты тоже подделка? Я уверен, что нескольким людям ты открывался для подстраховки подобного случая, так давай же, убери их сомнения и свою маску, Илья.       Я взволновал толпу, так как желал его смятения, однако он без заминок снял маску и довольно улыбнулся, открывая на свет красивое счастливое лицо (которое было так смазливо, что ахнули все, особенно поплыли девчонки). Илья выпустил наружу все свое очарование и нежно заговорил:       — Ваня-ваня… Ты что-то с чем-то. Как твой старший брат, я очень горжусь, что тебе дали новое имя. Ты ведь теперь Дипломат, так давай договоримся? Я не хочу, чтобы ты пострадал, так что прошу, вернись ко мне, и клянусь, если ты сдашься прямо сейчас, мы никого не тронем и всех отпустим. Я не хочу с тобой ссориться, наоборот, хочу восстановить нашу семью. Как тебе такое: мы станем во главе, ты и я, и вместе сделаем этот город лучше!       Сказать, что мои люди пришли в замешательство — нихуя не сказать. У них пошатнулась реальность. Они начали сомневаться в собственных мотивах и сотня глаз обратилась прямо на меня. Я нервно ухмыльнулся.       Если включить голову, то все просто. Илья вел свои коварные проповеди, намекая, что нас меньше и мы не выстоим, да еще и хотел поднажать на мой новый образ посредника, пытаясь договориться, и таким образом управлял толпой через свою мнимую доброту, вдобавок играясь на их чувстве самосохранения. Но я нисколько не поддался и лишь фыркнул на это в ответ.       — Ты мессия, что ли, говорить такое? Кто тебя назначил и причем тут я? Совместное управление и семья? Ага, конечно. Ты просто уничтожишь всех моих друзей и запрешь меня в клетке! Как я вообще могу верить человеку с ангельскими речами, если твоя банда называется «Демоны»?       Мои слова заставили всех думать критически и посмотреть на ситуацию с другой стороны. Однако Илья вдруг мило удивился и засмеялся:       — Ах, ха-ха! Как метко. Благими намерениями вымощена дорога в ад, но благими делами — в рай. Ты прав, как только мы начнем действовать, это название нам уже не подойдет. Давай же вместе выберем новое?       Я чуть не взорвался на месте, как самый ярый активный вулкан на нашей планете из-за подобной чуши, выворачивающей весь смысл и морочащей всем головы. Все больше чувствовалась его власть над людскими сердцами. Ему, черт возьми, верят! Каждому его слову!       — Нахрен иди со своими предложениями, как ты вообще себе это представляешь, после того, как пустил на меня собак?!       — Вань, — Илья обращался ко мне, словно к неразумному ребенку, ласково и поучительно. — Мы все становимся лучше, пережив страдания, продиктованные нам самой жизнью. А наказание за ошибки обязывают нас исправиться и наставляют на путь сильного. Согласен, я выбрал не самый мягкий способ, но разве ты не вылечил свой страх перед собаками, пройдя то нелегкое испытание? Я ведь желаю тебе только счастья и потому веду тебя через новые трудности, чтобы ты стал более совершенным и ничего не боялся. Разве это плохо?       Я действительно перестал бояться собак, но вовсе не благодаря этому ублюдку и не собирался беспечно верить его сладким словам, как это делали все остальные, развесив на уши его элитную лапшу. Они все будто увидели над ним нимб и начали шептаться за моей спиной, сомневаться, обсуждать, мысленно переходить на другую сторону, а мне хотелось во всю глотку кричать: «Прекратите! Нельзя ему верить!»       Но вместо этого я нагло рявкнул:       — Знаешь что? В жопу засунь свои предписания и судьбу, никто не заслуживал того количества сделанного им говна, которое ты оправдываешь высшей целью и совершенствованием, ведь жизнь несправедлива и многие вещи от нас не зависят. И мы сами решаем, что с этим дерьмом делать, как поступить дальше и кем нам быть, так что прекращай давать людям ложные надежды и захлопнись уже!       Он ненадолго замолчал, одаряя искренним и грустным взглядом. Наша словесная битва еще не подошла к концу, и потому Илья произнес в очередной раз по-доброму:       — Вань, я все понимаю, у нас разные взгляды, но мы все равно семья. Давай вернемся домой? Как братья. Пожалуйста…       Совершенно все удивились и невольно растрогались, а у меня от его очередной манипуляции неистово заныло в груди, и я не выдержал:       — Поздно играть в заботливого старшего брата! Поздно делать вид, что ничего не было и ты тут не виноват! Они видят в тебе святого, но меня тошнит от их слепоты! Если такой, как ты, считается Богом, то я без раздумий выберу место рядом с Дьяволом!       Пораженный моей тирадой Илья наблюдал, как толпа за мной увеличивалась только что прибывшими членами банд Крылатых с Королевой и несколькими японскими бойцами с наколотыми золотыми змеями на спинах и руках. Якудза присоединились к нам, но нас все еще не хватало для полного противостояния. И тогда подоспел тот самый слепой информатор, вальяжно подходя к нам и приведя еще больше народу, — все они напоминали ребят из банд, но давно повзрослевших, зовущих себя по бывшим прозвищам, приветствующих друг друга рукопожатиями, объятиями и хлопками ладоней. Кто-то даже столкнулся боками.       — Хей, Шериф!       — Сто лет, сто зим! Видел Англичанина?       — Я тут, ты бы меня еще Узбеком назвал.       — Ахаха! Я виноват, что ты многонационален?       — Слон, ты стал еще больше!?       — А ты как был долговязым Жирафом, так и остался.       — Ой, да это же Бетховен! Привет! Э-эй! Я кому говорю? А, точно, ты ж не слышишь…       Они наперебой вспоминали старые времена, кричали прозвища и спрашивали как кто устроился, отчего поднялся небольшой балаган и всеобщий боевой дух. А главное, они все были слегка на подъеме и вооружены предметами разного обихода, которые могли стать грозным оружием. Это были изгнанные из Темной Улицы, жертвы приказов Серого Кардинала и пострадавшие от Демонов и Войны Банд. Они пришли ради того, чтобы отомстить Создателю и покончить с надоевшей всем войной, начавшейся в этом году. Оля постаралась на славу, использовав те деньги и объяснив своему бывшему должнику, что от него требуется достать абсолютно все свои связи и призвать их на помощь. Я думал, придет намного меньше, но благодаря выводу всех на территорию города вне районов Темной Улицы, они смогли присоединиться, чтобы как следует поучаствовать на нашей стороне. Теперь мы сравняли количество людей и можем противостоять ими кучке отбросов.       Пленяющий всех своей красотой брат на глазах потух, становясь более безразличным и теряя остатки любезности ко мне.       — Вот как… хорошо, я тебя понял, — он разочарованно отмахнулся. — Взять их.       Из наших же банд в бело-красных одеждах две группы по трое человек обезоружило и начало угрожать острыми предметами Королеве и Сенешаль. У меня дыхание сперло от тайно проникнутых предателей в наши ряды. Создатель знал обо всем с самого начала, но дал мне свободу именно потому, что хорошо подготовился.       — Илья, что ты, черт побери, задумал?       — Я? Я показываю тебе последствия твоего выбора. То, что ты так сильно хотел. Итак, если вы двое перейдете на мою сторону, я не накажу вас за непослушание, — Илья вытащил свой нож, напоминая, что оставлял им шрамы, и те нарушили свою верность. Главы Крылатых и Ярости хранили молчание и переглядывались между собой, а я боялся даже шелохнуться. Мой брат пожал плечами, мастерски прокрутив в руке нож. — Ну и ладно. Милана? Подойди сюда.       — Да, Создатель! — откликнулась до боли узнаваемая девчонка с двумя весело прыгающими хвостиками и озорным взглядом. Она выскочила из толпы и приласкалась к Илье, как котенок. Меня охватило чувство, которое я уже ощущал, когда моя сестренка забрала все внимание родителей себе и я стал изгоем в собственном доме. Из-за нее меня и обесценили. Это была зависть? Презрение?..       Боль.       — Хочу показать тебе, как я поступаю с теми, кто меня предает, —Илья ласково ее погладил, а потом резко схватился за горло и поднял над землей. — Ты, крыса подзаборная, думала, что сможешь меня обмануть? Добавила в показаниях, что он действовал в целях твоей защиты, а я бы якобы и не заметил? Ты послужишь остальным примером, что за свою глупость нужно платить!       Она дрыгала ногами и не могла ответить, хрипя и царапая охватившую ее руку в попытках отодрать. Я настолько обомлел, что не сразу двинулся, задрожав изнутри. Это все неправильно. Нет! Я презирал сестру сколько мог и завидовал, но никогда не желал смерти, а Милане, уже пережившей удушение, тем более!       — А ну отпусти ее! — я ринулся на вооруженного Илью, с ходу атакуя, и тот ослабил руку, выпуская Милану, чтобы та в жесткой одышке плюхнулась на разогретую за день каменную плитку и откашлялась. Мои выпады парировали врукопашную, с насмешкой не используя нож, но я продолжал и продолжал нападать. Хотелось кричать от отчаяния — я совершенно не мог попасть! Какие бы я приемы не использовал, Илья безупречно уворачивался и контратаковал, выставляя меня на посмешище. Конечно же, он был учителем Ромы, отчего бы ему не знать все мои удары?       — Это бесполезно, бра… — Илья внезапно потерял равновесие из-за того, что Милана вцепилась ему в ноги, и он отвлекся, отпинывая ее, а я наконец-то попал и сломал ему нос. Сначала не поняв, что произошло, я осекся, что нашел слабое место ненавистного брата. Из его ноздри хлестнула кровь, Илья, как и все кругом, застыли в неверии, но на самом деле Милана снова увязалась за ним, вгрызаясь в его ногу и мешая меня атаковать. Не мешкая, я тут же ударил его еще, да посильнее, и это было превосходно — я издал смешок. Месть так опьяняла, что я не сразу пришел в себя. Самый сильный и красивый человек с разбитым носом шокирован и не мог даже ударить в ответ! Его впервые так отделали? Восторг заполнил меня до краев, я смачно ударил его в третий раз, услышав приятный хруст, и, отдышавшись, оглянулся на Сенешаль и Королеву, чтобы увидеть, все ли с ними хорошо. Они как раз воспользовались моментом и освободились, взяв под стражу шпионов. А потом я разглядел в их выражениях лиц полный ужас и улыбка померкла.       — Ваня! — несколько голосов, и женских, и мужских, слились в одно мое имя. Я не успел оглянуться.       Толчок и ощущение чего-то холодного и острого во мне не давали вздохнуть. Больно. Я посмотрел на человека, проткнувшего меня ножом и узнал в нем Спортсмена, мстившего мне за своего брата. Очень, сука, больно.       Это и есть мои желанные последствия?       Заходящее солнце окрасило все небо в алый цвет, а все звуки пропали, оставляя одно оглушающее сердцебиение. Сейчас я должен увидеть свое прошлое, как в перемотке, но холодный кусок металла в моей плоти не включал никаких титров. Тогда я сам попытался что-то вспомнить, однако в голове мелькали образы вовсе не пройденной жизни, а кровавой бойни, где абсолютно весь город в красных реках вопил и плакал с перерезанными глотками под рев горящих машин и зданий. Огненные локоны сливались с красным закатом, пока один изумрудный глаз выслеживал какого-нибудь выжившего. Все как наяву.       Я больше не спрашиваю себя, умру ли я. Я выживу. Мне нельзя умирать. Иначе он их всех убьет.       Нож вытащили, и боль парализовала меня, окатывая жаром. По телу бил дичайший озноб и тем самым возвращал в жестокую реальность с резкими звуками. Я свалился на колени, хватая ртом воздух и зажимая расползающееся красное пятно. Крики вокруг не доходили до меня, я еле дышал, заметив, как Илья, освободившись из оков Миланы, одним ловким движением подрезает сухожилия на ногах у Спортсмена, держится за свое окровавленное лицо и вообще без тени боли выдает:       — Всем стоять и не двигаться, если не хотите быть на его месте! — указал он на вопившего Спортсмена, катающегося по плитке в полном ужасе за свои конечности.       В этот момент я услышал позади себя бегущую на помощь Сенешаль и поднял руку, борясь с желанием шипеть от боли. Топот ног затих, застыли вообще все. Они подумали, что я не хочу кровопролития, и сделал жест, чтобы они остановились, пока Создатель в сознании и будет представлять угрозу, однако мое желание было совсем другим. И в тот же момент рука опустилась вперед.       — Разорвать всех! — скомандовал я, разрешая всем нашим атаковать, ведь таким и был условный знак для начала мордобоя. Целая стена из двух банд, Якудза и бывших участников Темной Улицы, возглавляемая Королевой и Сенешаль, вдруг накинулась с боевым кличем, раздающимся по всей площади, прямо на другую толпу, держащую приказ не двигаться с места (правда, все же они вышли из оцепенения и дали отпор). Бой не на жизнь, а на смерть происходил у меня на глазах по моей же указке, пока сам я выползал из бурного центра битвы, стараясь, чтобы об меня не споткнулись и не сбили, останавливаясь за секунду от столкновений. Все сражались чем могли, в ход шло и летело все то, что мелькало в руках банд все лето: и сковородки, и монтировки, и мячи, и ракетки, и биты, а если что-то ломалось, в ход шли кулаки. Кто-то додумался залезть на другого и управлять как конем, пробивая себе путь через толпу противников. На мгновение мне показалось, что они даже веселятся. Развернувшаяся битва, где они энергично и взаимно раздают друг другу тумаки, в сто раз лучше, чем мое недавнее видение.       Кто-то вытащил меня из этой суматохи подальше — это была Милана, в судорожных движениях раздевающая меня, чтобы осмотреть рану, но вдруг наткнулась на проткнутый паспорт и неглубокий порез, почти не кровоточащий. Я слегка улыбнулся уголком губ. У нее глаза были на мокром месте.       — Ванечка!!! — Милана обняла меня за шею и разнылась, говоря что-то нечленораздельное. Я похлопал ее по плечу.       — Ну все-все. Ты ведь у нас играешь предателя, не забыла? А то ты плачешь за своего врага.       — Да ну тебя! — я слышал, как она высморкалась в мою одежду, и сквозь отвращение засмеялся (представил, что эта одежда Ильи, и тут же ей все простил), но резко перешел на невольный стон, ведь рана дала о себе знать. И тут к нам присоединился еще один человек.       — Милана? Ваня! Что случилось???       Теперь мне стало спокойнее — Оля подошла весьма вовремя. Я попросил ее чем-нибудь перевязать рану и приглядеть за Миланой.       — Где ранен? Сильно?       — Нет. Мне нужно сделать кое-что еще, это обязательно. Мне надо идти, —уговаривал я их меня отпустить, и тут завопила сирена: вокруг разбушевавшегося народа образовалось кольцо из приехавших полицейских. Они насильно остановили массовую драку и заявили:       — Илья Суворов, вы арестованы за связь с наркоторговлей! Немедленно поднимите руки на голову и не двигайтесь!       Когда отвлекшиеся Оля и Милана оглянулись, меня уже с ними не было. Я сбежал за здание у площади и проверил лестницу, что подготовил когда-то давно. Хорошо, что она была на месте. Забираться наверх было нелегко, но я справлялся, пока не нужно было делать последнего рывка, чтобы зацепиться за верхний край крыши и своими силами взобраться наверх. Тело будто сковало невидимыми цепями — мне тупо было страшно еще раз тревожить рану. Так дело не пойдет, я же застряну тут до скончания веков!       Шепотом приговаривая слова поддержки, я успокоил себя и начал считать, чтобы решиться: «Раз…два…»       На «три» за мою шкирку внезапно взялись и без труда подняли наверх. Карие глаза не могли поверить происходящему и хлопали, чтобы улучшить зрение и развеять мираж, но мой помощник был реален. Это был Саша.       — Я скоро от инсульта помру, если ты не перестанешь так геройствовать! — взволнованный он затряс меня за плечи, а потом опомнился и проверил мою раненую грудь, извинившись за тряску.       — Саш, ты-то здесь откуда?       Он словно не сразу сообразил, что я его о чем-то спрашиваю, и отвечал слегка сбивчиво:       — Ну. Я разобрался с Генералом. И сразу пришел сюда. А что?       — Нет, я имел в виду, почему ты оказался на крыше именно этого здания?       — А-а! — До него наконец дошло, и он улыбнулся. — Ну, тут все очень просто. С самого первого нашего с тобой знакомства я знал, что ты сделаешь. Хотел увидеть все воочию. Вычислить место было не так уж и сложно, а уж время — тем более. Вань, ты ведь не против моей помощи?       — Я? Против? Да я должен тебя расцеловать за все, что ты для меня сделал! — мне хотелось смеяться в голос, но, к сожалению, для такого было слишком больно. Саша забавно запаниковал, чуть ли не умоляя сквозь смущение:       — Расцеловывать не надо, меня же потом прибьют! Лучше держи вот это! Все же лучше, чем срывать голос, — и впихнул мне мегафон, все это время лежавший рядом. Он действительно понимал, что я хочу сделать, и, вдохновившись, я кивнул ему. Подходя к краю крыши и упершись о бордюр подошвой новенькой обуви, я осмелился взглянуть вниз — на ночной вид площади, заполненной до отказа людьми. Здесь высоковато, подо мной было несколько этажей, но высоты я не боялся. Единственное опасение — если я упаду с проткнутой грудной клеткой, то мне явно не поздоровится. Саша встал рядом, также опершись о бордюр, но еще и наклонившись вперед с прищуром, и смотрел на всех, как на муравьев. Где-то над головами зашумел прилетевший черный вертолет, и я подумал, что дядя неплохо подготовился к нашему уговору, даже перестарался. В любом случае все готово.       Все будто замерло в ожидании меня. Я задержал дыхание и закрыл веки всего на миг, но то показалось вечностью.       Дорогой Рома,       Я могу лишь представить, что ты стоишь здесь с нами и смотришь на все происходящее с предвкушением и искренним восторгом. Ты ждал этого несколько лет и мог только грезить об этом дне ночами, не зная, когда это произойдет. Ты мечтал сделать это сам, но смирился, что для воплощения необходим кто-то еще, кто обязательно поймет тебя. И этот кто-то стал я. После встречи с тобой я много размышлял о том, чего ты на самом деле хочешь. Мести? Возможно, но есть что-то еще. Когда ты подарил мне новый мир, дом, товарищей, приключения и любовь, а потом оставил совсем одного, лишив по своей задумке меня всего дорогого, в том числе и себя, я наконец-то все понял. Это не просто месть, это желание все изменить из-за всепоглощающей несправедливости и неугасающего гнева. Я не утонул в этом, остался в разуме, ведь ты не был так жесток, как жизнь, и оставил мне подсказки, чтобы я смог подняться после каждого поражения, и за это я тебя очень сильно люблю. Спасибо тебе.       Было тяжело, однако, без тех испытаний я бы никогда не догадался о существовании таких тяжких мыслей и чувств, что ежедневно терзали твою душу. То решение, что я принял, какие бы последствия не принесли, сколько бы жизней не загубило, должно покончить с этим раз и навсегда. И потому я торжественно заявляю: «Со всей любовью и преданностью я посвящаю это тебе, Рома»       Я заговорил в рупор, сделавший меня неестественно громким:       — Раз-раз, как слышно? С вами говорит Капитан Пиратов. С этого момента все банды распускаются, а Темная улица становится недействительной. Больше никаких территорий, группировок, драк, изгнаний и дуэлей. Кто против — будет говорить с полицией в наручниках. Это решение поддержано муниципалитетом города и даже Главой Якудза, так что существование любой банды и ее деятельности уже будут караться их методами.       Последнее, про поддержку самих Золотых Змей, я, конечно же, сочинил на ходу и оглянулся на Сашу, чтобы увидеть его реакцию, но он лишь восторженно улыбался, смотря на растерянность «муравьев» на площади. Я усмехнулся и в конце добавил:       Отныне я больше не Капитан Пиратов, а вы больше не члены каких-либо банд. Теперь вы просто люди, живущие в этом городе.       Добро пожаловать в нормальный мир.