Когда зацветёт каприфоль

Тяжкий и неприятный, для организма, воздух после пожара попадал вдохом в организм. Серый дым уходил в небо, добавляя свой окрас в оранжево-алый закат, производя печальную атмосферу и небольшую тревожность. Дом успели потушить быстро, но пожар поглотил за собой его часть. Скарамучча расспрашивал оперативную группу о случившемся. Кадзуха рассматривал в стороне полусгоревшее здание, чем дольше взор падал на стоящую картину перед глазами, тем страх поглощал быстрее, нападая на владельца с новым ударом волн в разы больше. Вдохи производились сложно и медленно, словно нехватка воздуха, а выдохи моментально уходили, оставляя за собой ком. Руки сжали края шорт, зубы стиснулись, а брови свелись на встречу друг к другу. Непроизвольно, белобрысый сделал пару шагов вперёд. Сердце сжалось. Рука коснулась парадной двери, проводя пальцами по старому материалу, утратившего свою прочность и былую свежесть. Убирая руку от двери и смотря на неё дрожащими глазами, подушечки пальцев были тёмными, а собранный ими след на пыльной двери остался. — Эй, — окликнул его фиолетововолосый, приводя в чувства, и идя на встречу. Страх отступил, парень проглотил слюну, смотря как к нему подходит тот, — собрался в дом и без меня? У тебя, пади, и респиратора нет? — бросил ему в руки один, другой надевая на свое лицо. — Узнал что? — устало ответил Кадзуха, игнорируя вопрос. — Они — настоящая бездарность, никогда нельзя было положиться на таких людей. Белобрысый безэмоционально посмотрел, выдыхая. Ответ принят. Надев респиратор на лицо, Кадзуха зашёл в дом, а вслед за ним Скарамучча. Обуглившиеся мебель, сажа, что частью завладела стены и потолок дома, частицы смол обитавшие повсюду, пыльный и грязный воздух. Проанализировав термические повреждения строительной конструкции и предметы вещной обстановки материалов, Кадзуха выявил очаг возгорания. Незаконно обитавший произвёл поджог благодаря зажигательному элементу, предполагаемо намеренно, разливая напалм прямиком к подвалу дома, причина к произвольному источнику — неизвестна. Скарамучча слегка воодушевлён скоростью и точностью анализирования нового знакомого, интерес подсознательно зарождается. Голос, услышанный снаружи построя, раздался эхом по стенам здания, стоило только входной дверце скрипнуть, отворяясь. — Парни, вы тут? — девушка поправляет чёлку, осматривая округ доступности. Слух не подводит, Скарамучча спустился следом за Кадзухой. Мягко и невинно улыбаясь, детектив протянула бумаги для отчёта в руки парня. Чихнув от грязного и пыльного воздуха, развернулась, покидая здание. — слишком едко, — почувствовав как вслед за ней выходят, констатировала девушка. — ты вошла без респиратора. Подавленно вздохнув, женственное тело расслабилось. — Как прошло следование? — В отчётах напишем многое, — потряхнул бумаги рядом с головой беловолосый. В глазах детектива проиграло изумление, ладони сложились в молитвенный жест. Пушистый задний нижний хвостик развивался, качаясь из стороны в сторону, оказываясь всё дальше поля зрения. Начальник отдела не отрывал взгляд, неосознанно всматриваясь. Детектив шагал рядом. — Он хорош. — Что? — переспросила девушка, тело дрогнуло, большие глаза уставились на говорящего. — Анализирует моментально, интерпретирует правильно. Нашёл зацепку ако улику будучи сложной обстановке, внимательный, рассудительный, и, очевидно, опытный. Лучше многих профессионалов, — на одном дыхании высказал Скарамучча. — А ты встречал профессионалов? — отшутилась в ответ. — По сравнению с ним нет. Личность Кадзухи влекла, интересовала многих. Стоило ему в действиях показать часть собственных возможностей и умений, это производило восторг. Иногда у людей создавалось впечатление « стоит только дотронуться – он исчезнет», настолько ощущали превосходство над собой. Кадзоку находился на вершине, до которой не под силам добраться человеку. Зачастую люди идеализировали его. Фатальный, неизведанный, хранящий тайны в корнях души. Некоторые ненавидели его. Человек не может являться настолько добрым и отзывчивым. Маска, некая скрывает гниль, въелась в самую плоть оболочки – рассудствовали они. Правда ли? Скарамучча окликнул напарника, тот подметил насколько отстранился вдаль, и, подходя обратно, извинился за поспешность и вдумчивость. Звон колокольчиков, уведомляющий о зашедших пользователей услуг кафе. Уличный свет попадает в больших количествах через эркерные окна, прикрытые полупрозрачной светлой тюлью и гардинами по сторонам. Тёплые оттенки деревянного интерьера, мягкие обивки шенилловой ткани закруглённых диванов, вокруг полуовальных столов обработанного поверх маслом, между которыми находится перегородка. Стены украшают искусственные цветы, находящиеся на этажерке. Запах свежеприготовленной выпечки, аромат приторно сладкого кофе. Официант подходит к прибывшим посетителям, только присевшихся за стол. — Здравствуйте, — улыбчиво произносит он, замечая постоянных клиентов, — вам как обычно? Кадзуха вопросительно смотрит на приятелей. Девушка согласованно кивает. В блокноте подошедшего появилась запись, означающая принятие заказа. — Ох, — выдал он, только заметив третьего, незнакомого ему, гостя, — новый работник? — Хотелось бы, — искренне пробурчала детектив, — это Кадзуха, помогает в расследовании. Познакомься с Томой, — повернулась в сторону беловолосого, — хороший друг и помощник. — Приятно познакомиться, — с тихим голосом произнёс ознакомляющий. — Взаимно, можешь ко мне обращаться. Желаешь сделать заказ? Немного размышляя о предпочитаемых блюдах, Кадзуха произнёс — Кобе, заправленное паприкой со свежей холодной зеленью, подаваемое в бульоне с варёной картошкой. Тишина. Сжалившееся лицо. Издаётся нервный смешок. — Ему то же, что и мне, — нарушает напряжение Скарамучча. Парень сидел облокотившись подбородком об ладонь, взор направлен в окно. — Хорошо, ожидайте заказ, — облегчённо выдохнув, временно покинул компанию. — Тебе понравится. Чувство неловкости ломило. За долгое пребывание во дворце и аристократичных мероприятиях, не вспомнил обыкновенные и простые меню. Ручка из кармана брюк одним движением кладётся на стол. Раскладывая отчёты и пункты бланка, стал погружаться в деятельность. — Хей, сначала, придающий сил, ужин, — отвлекла, дотронувшись до руки Кадзухи. — Во время ожидания возможно сделать часть. Девушка невозмутимая. Настойчивый взгляд разъедает доминирование в решении. — Стоит поближе познакомиться, расскажи о себе? Почему решил посетить наш город? — Люблю исследовать новые и малодоступные места, я прибыл с другом, — предостережение залог успеха. Он предположил множество возможных вопросов в свой адрес ранее, заученный ответ. — У тебя есть девушка? — Нет-нет, что ты. Близкий друг, не более, — смутился. — Может имеется человек на примете? Вопросы пошли в противоположно ожидаемую сторону Кадзухи. — Где ты набрался такого опыта? Действуешь, словно естественное привыкание, — перебил диалог, поинтересовавшись фиолетововолосый. — впрямь, интересный вопрос, — перенастроилась детектив. Непривычно. Разговоров тематики источника познаний Кадзоку было немного. Искренний интерес в его сторону тяжко давил. — Многому научился в детстве, отец занимался мной. Постоянно брал на охоту, и также тренировал кэндзюцу. Доскональное изучение трёхэтажной библиотеки с лимитированными книгами, изучение многих вещей, проведение опытов. Иногда проводил расследования, если оставалось свободное время, – частичная ложь и правда. — Какие у тебя сейчас отношения с отцом? Кадзуха вздрогнул. В горле пересохло, округлённый взгляд переместился вниз. Поддерживая большим пальцем подбородок и потирая его указательным, делая вид обдумывания над ответом, в мыслях было найти путь избежания вопроса и перевода темы. Парень не был из тех людей, что раскрывал своё прошлое, изливал душу и тягучие психологические травмы. Открытие старого образа, превратившийся сейчас в слабую сторону, он никогда не производил. Люди легко воспользуются не очередным нездоровым ментально словом, ухватившись за него словно рыба на червяка. Импульсивно надавливая чуждыми высказываниями о себе в их адрес, либо осознанно, понимая подходящий момент дабы ощутить собственное доминирование над человеком, которого можно уломить давно произнесенными им словами исходя из доверия. Кадзуха не глупец. Его мозг далеко не неработоспособный. Признаться, с его статусом правой руки аристократа и необходимой скрытностью, постоянным предостережением, запросто стать параноиком. Оставаясь наедине с личностями, желающими искреннюю дружбу с ним, он становится таким. Разные вариации и мысли, исход событий и дальнейших действий от сказанных им слов ибо ответа вгоняют в больший стресс. Лишь одно придавало спокойствие. Невозмутимый вид, показывающий себя с манерно правильной стороны, которой подражают. Научился проживать чувства в себе, особенно которые не хотели бы лицезреть другие. Кадзуха в раннем возрасте научился говорить то, что понравилось бы услышать его собеседникам. В душе бушующий штормовой океан, созидающий над скованными в цепи красноречия чистой, прозрачной воды. Вихрь, вскрывающий потайные и глубинной забытые места, оставляющие в себе накопительным эффектом. Молния, что ударит предупреждением, и громовой раскат, пронзающий у моря погоды в самое слабое место, повинуя подчинению. Громыхнет, потемневшее небо осветится пурпурной молнией, оставляя разрыв для вхождения травмы, манипулируя сознанием. Снаружи сдержанный, уравновешенный, знающий себе меру, показывающий пример и просветление. Явление элегантности, изящества. Ни придающий малейшего подозрения. Умеющий располагать к себе. Изучивший психологию и философию. Многие дети равняются на родителей, берут пример с них. А что касаемо Кадзухи? Звук кладущейся посуды на стол под запахом вкусовых, ощутимых, рецепторов блюд. Беловолосый поднимает голову, в момент ставится около чаша с нежным ароматом. Кокоми изумлённо ахает. Внимание перенаправилось. Спасание Кадзоку. Мысленно благотворив всевозможных божеств, тяжесть с груди упала, оставив неприятный осадок за собой. Сделав несколько небольших глотков чая, испробуя сдержанный и, тем скрывающий внутреннее значение своей красоты, виноградный напиток, отодвинул от лица чашу, держа в воздухе, соприкасаясь обеими руками. Моридзару украшало тонко нарезанное мясо, подаваемое с разновидными овощами и тофу, рядом с наливным соусом для макания. Аппетита после такого разговора поубавилось. Устранив взор на Скарамуччу, наслаждение блюдом ощущалось. Веки закрылись, раздался тяжкий выдох, медленно открывая, попутно кладя чашу на изначальное местоположение, пальцы руки ухватились за палочки, вбирая, словно девственно, боясь спугнуть, кусочек мяса, обмакивая затем в соусе и поднося к тонким губам, осторожно испробуя давно забытый вкус. Память обманула сохранившимися ощущениями языка, парень протяжно промычал от удовольствия. – Последний раз отведывал будучи подростком, спасибо за открытие утраченного воспоминания. Доверяю твоему вкусу, – поделился впечатлениями, душевно ликуя. Упоминавшийся не стал разгорать часть лести, кивнув одобрительно в ответ, продолжая укреплять силы. – попробуешь?, – Кокоми протянула в палочках кусочек рыбы с одной четвёртой яйца, заправленный в овощах и обмазанной поверх арахисовой пастой, с жаждой услышать оценивание своего вкуса. – ... Выразительный кадык мучительно тяжело дёрнулся. — Неплохой вкус, – но, явно не внушал доверия. Спустя время отчёты были написаны. Прохладный ветер обжигал на прощание спутников перед их расходом, фонари зажигались один за другим, пару неисправно мерцали, луна прояснялась всё четнее. Люди расходились кто куда: некоторое к своим семьям и близким, озаряя улицы небольшим светом изнутри окон, стоило зайти в дом, другие в рестораны и бары, являлась одиночками или сопровождающие друзей и вторую половинку, были и бездомные, ночующие в сенях сарая или амбаре, наблюдающие за круговоротом событий. День выдался озадаченным. Кадзуха вошёл в былой гостевой номер, под скрип двери, начинающий переживать многое, впитывая в собратьев – стены информацию. Розарии внутри не оказалось. Значение большее придавать бессмысленно, но надвигается поздний час и у неё имелось порученное задание, не лёгкое, письменно выполнимое, предполагает собой работу внутри. Статное, хрупкое на вид, телосложение опрокидывается произвольно на мягкий большой матрас кровати, чуть отпрыгивая. Мышцы тела расслабляются, позволяя принять себя в пышное удушье. Веки опускаются вниз. Безэмоциональное и не напряженное лицо выглядит бледно-синим от лунного света, словно труп возлежал на кровати. Ироничный смешок раздался вибрационным эхом по комнате. Мыслях беловолосого крутились все прошедшие события. В планы не входило странствие по Кетрал, знакомство с людьми находящимися тут, изучение закона и политики страны, хотя последнее являлось уже преувеличением. Посещение, для дальнейшего странственного пути, вывело на след цели, но и добивало чуждых, теперь обязательных, хлопот. Скарамучча. Поможет ему в поручении молодого Господина, слишком выгодная личность. Теперь необходимостью становится сближение с заурядным парнишей. Сегодняшний день невозможно считать обломочным. Произошло небольшое знакомство между ними двумя, пламенеющее здание, отчасти, помогло юноше, и не пришлось проявлять излишнюю инициативу. Кадзуха сумел произвести на себя впечатление, это не ушло из поля зрения янтарных глаз. Отрывками слышал речи напарника и детектива, затрагивающие его личность. Обладал хорошим слухом. Прерывистое пение птиц, лучи солнца, проникающие в комнату под распахнутым окном. Парень не заметил как заснул. Несмотря на ясность дня, уличная температура была довольно прохладной, ветер, с каждым новым порывом, обволакивал в морозную инеевую шубу. Приближалась осень, жара постепенно спадала, приветствуя холод, и позволяла жителям подготовиться к зимнему приходу. Босые ноги коснулись ледяного пола, успевшего впитать всю морозность ночи. Спать в уличной одежде неприемлемо, благо, парень, перед тем как зайти в гостевой номер, снял свою верхнюю одежду в гардеробной комнате первого этажа, вешая на крючок, снимая так же обувь, ранее оставляя там мягкие шерстянные тапочки. Только, стоило зайти в снятое место, стопы непроизвольно отряхнули от себя мягкий, сохраняющий и придающий тепло, нижний подол, оставшийся лежать около порога. Сменив элементы одежды, на более подходящие для погодных условий, Кадзуха улыбнулся администратору небольшого отеля, оставляя монеты за неоплаченные сутки, осведомляя, что вернётся, замечая в ответ удовлетворённый взгляд предстоящих денег. Про себя подметил, раз произошло задерживание, стоило сменить гостиницу подходящую по статусу. Воздух проникал натяжным комом в горло, будто круглые снежки, слепившиеся из липкого снега и имеющие прозрачную оболочку. Направляясь, Кадзуха обдумывал траекторию плана, но до покрасневших, от лёгкого, непривычного морозца, ушей, донёсся разговор покупателей у рыночной лавки, восхваляющих необыкновенное новое сластье. Немного потупив на месте, юноша решил подойти к интересной лавке, набитой различных вкусностей. Торговец, улыбаясь во все тридцать три белых зуба, поздоровался, интересуясь чего желает покупатель или в чем подсказать. На обширном столе, рассортировано, находилось обильное количество различных вкусностей, знакомых и невиданных ранее для Кадзоку. – Здравствуйте, — вежливо ответил, — можно, пожалуйста, четыре рисовых шарика с бобовой начинкой, — начал парень, озвучивать интересующие сласти, мужчина довольно хмыкая, складывал за каждым словом покупаемое, — две штучные ерпы в листе бамбука, четыре, нет, давайте шесть песочных печенья-лотоса, — осматривая выставленное и читая сверху названия, думая закончить, вспомнил, — ах, и будьте добры, пожалуйста, новую восхваляющую у вас сладость, — неуверенно произнёс, поднимая взгляд на мужчину. — Вы про Ма Чиу? Это кунжутные шарики, сладкие на вкус и имеющие нежные текстуру! — четыре, если не возражаете , — отшутился, принимая пакет сластей, и расплатившись, отправился дальше. Учитывая статус обоих, было сложной, и скорее непосильной, задачей, сблизиться. Угощения вполне одобряет взаимоотношения, в любом случае, никогда не пойдут в обратную отрицательную сторону. Парень хорошо разбирался во вкусовых предполагаемых предпочтениях других, исходя из вчерашнего выбора Скарамуччи, маловероятно, что он промахнулся с покупкой. Судорожно остепенился перед ступней прокуратуры, глядя на здание. Проглотив ком в горле, и сжав руки в кулак, в одной из которых находился пакет, уверенным шагом направился к главному входу. Закрытая знакомая дверь. Потянувшись до ручки, тонкая молочная кисть выглянула из под рукава, но тут же отдернулась назад, вслед за телом. Словно не подпуская к зданию или не позволяя войти внутрь, злобный поток жгучего прохладного ветра обрушился в сторону парня. Часть пожелтевших листьев в перемешку с целыми неслась в танце, окружая, и восседая на провинившегося перед стихийным бедствием. Глаза сощурены, пакет трещит от насильственности. Потихоньку жгуча успокаивается, давая ясность взору, но еще предвещая опасность. Дверь, с треском попавшей об нее ветки, открывается. Происходящее, за считанные секунды, напрягает парня. Если бы он не отошёл на шаг в сторону, сейчас бы на его лбу находился огромный темный синяк, если не твердая шишка. Скарамучча вступил на улицу, короткие волосы трепещут на уходящем потоком ветру, переплетая волосы и взъерошивая челку. Кадзуха не ожидал увидеть нужное лицо так сразу, думая как правильнее было бы поздороваться. Замечая стоявшего в полуметре недавнего знакомого, начальник произнёс безэмоциональный привет, отбрасывая формальности. Светловолосый протянул свободную руку, и мягким движением, убрал застрявшую среди волос тонкую ветку, поправляя локоны около чёлки. Поскольку он был на десятку сантиметров выше, удалось без труда. — Извини, терпеть не могу неопрятный вид, — поспешил пояснить, увидев округлённые не понимающие глаза, — Это не тактично и без уважительно... Издался всепоглощающий вопль, отвлекая от разговора. Повернувшись на звук, обращающийся увидел, в нескольких десятках метрах от него, изливающегося кровью человека, вокруг которого собиралась толпа. Наводящие шум и панику люди кричали, звали лекарей на помощь. Оставляя пакет у дверей прокуратуры, Кадзуха быстрым бегом бросился к человеку, не задумываясь ни о чем, повышенным обеспокоенным тоном прося всех отойти и принести носилку, некоторые жители в спешке бросились искать необходимое. Парень, на вид немного старше его, изливался кровью около брюшной полости. Вероятно, ножевое ранение. Некоторые прохожие шарахались от увиденного зрелища, чьи-то дети начали реветь, другие наоборот, с интересом пытались пробиться и рассмотреть случившееся. Капельки стрессового пота выступили на лице, скатываясь до подбородка. Не брезгуя, Кадзуха преклонил одно колено по навозной земле, придерживая раненного за спину и плечи, тем самым приводя в полу-сидячее положение, срочно попросил жителей подать, принести, подушки, обильные тканевые вещи, на что женщины и мужчины, живущие рядом, побежали в свои дома за нужными для спасания вещами. Не отрывая внимания, он прислушался к дыханию человека, услышав всасывающийся звук, сердце издало нервный и больной стук. Оглянувшись, увидел пластиковый пакет в руках старенького деда, на что тот моментально отдал по просьбе спасателя. Парень был в сознании, поэтому спокойными и чёткими словами, Кадзуха попросил того вдохнуть и прерывисто выдохнуть, что человек послушно выполнил. При выдохе, светловолосый сию секунду закрыл рану пластиковым пакетом, перед этим успев оторвать необходимую часть. Тут же вернулись убежавшие женщины, и следуя словам, положили подушки, набитые перьями, и уплотненные тканевые вещи, под голову мужчины. На что светлокожая рука аккуратно и медленно положила голову человека, держа за затылок, а после убирая. Высоты достаточно для положения, чтобы кровь не заходила в не повреждённую часть грудной полости. В придачу, на пользу юноше, местные жительницы принесли бинты, благодаря чему, Кадзуха мог закрыть рану поверх пакета, не позволяя проникнуть воздуху внутрь и не удерживать самостоятельно. Отслеживая пульс и дыхательные пути пострадавшего, наконец, спустя несколько минут, перед глазами возникла носилка. Переложив, так аккуратно насколько это возможно, пострадавшего, толпа жителей отправилась методичным шагом до ближайшей больницы, которая находилась в ста метрах. Разгоняя столпотворения по пути. Кадзуха облегченно вздохнул, сопереживая человеку. Теперь прибавится одно новое поручение и исследование в отделе. Повернувшись в обратную сторону, почти впритык к нему, смирно стоял недавний собеседник. Взгляд опустился, замечая в его руке пакет, купленный для возможного разделения завтрака, но скорее как угощение. Вторые сутки подряд судьба не прибавляет аппетит, а лишает желания подкрепления сил. — Не ожидал, что ты разбираешься в медицине, — озвучил Скарамучча, нарушая тишину. — Что там, ничего серьёзного. Поверхностное изучение, оказание первой необходимой помощи, — всё еще тяжко говоря от потрясения, пытаясь выдыхать, ответил парень. Фиолетововолосый бесстрастно повертел головой из стороны в сторону, ощущая неправильность сложившейся ситуации. — Ты забыл пакет. — Ох, — прозвучало ответом. Разные чувства вливались в грудь Кадзоку; перевозбуждение, стресс, сочувствие и сопереживание, интерес, предвкушение, жалость и страх. Грудь медленно поднималась и опускалась, слюни сознательно проглатывались, а не скатывались, как вынужденно, по горлу. Они оба стояли посреди тихой улицы, где недавно царил хаос и шум. Ни звуков птиц и насекомых, шелеста листьев и травы, слышно не было. Поскольку парень вмешался в произошедшую ситуацию, Скарамучча в любом случае вынужден был опросить его. Поразмыслив, стоит ли так действовать, всё же решился: — Сходишь со мной до отдела, — отрезал. Увидев одобрительный взгляд, он развернулся и пошагал обратно, идя чуть вперёд парня, до сих пор держа в руке чужой пакет. На этот раз они зашли без происшествий. Кабинет начальника почти не отличался от старшего помощника прокурора, некоторая мебель и обстановка разнилась, цветовая гамма имела более приглушённые оттенки. Кадзуха прикрыл дверь, стоило войти. Скарамучча поставил пакет на собственный стол, приглашая знакомого присесть. — Сейчас время обеда, у меня ничего нет, извини, — осведомил, взглядывая на часы. Ямочки на лице беловолосого сладко просочились. — Вероятно, у тебя были другие планы? — Да. Но увиденное не убежит от составления протокола, — присаживаясь за противоположную сторону стола, парень облокотился локтями об поверхность, придерживая лицо. Измученно вздыхая, уставился взглядом на Кадзуху, осматривая его внешность или ожидающую реакцию. — Наверное, произошедшее крайне нелепо, — густые светлые ресницы почти полностью прикрывали янтарные очи, смотрящие в пол. Новая одежда уже загрязнилась, раздражая светловолосого. Растрепанный вид придавал внешность простолюдина нежели человека знатного рода. Сердце лихорадочно билось, отдавая постукивание прямиком в уши. Журчание живота вывело парня из транса. Приподняв голову, встретился с фиалковыми глазами. Осознавая, что ощущение голода было присуще не ему, начал раскрывать пакет, лежащий между ними двумя. — Не буду лгать, мне нужно было зайти к тебе за делом, — улыбчиво произносил, все действия с его стороны были слишком светлы, — я тогда чувствовал усталость, и подумав, что стоит отблагодарить тебя за вкусовое откровение вчера, прикупил новых сластей на рыночной лавке! К тому же догадывался, что ты голоден, — разложил по столу все купленные вкусности, красиво сложенные в коробочках, выкидывая пакет в мусорное ведро под столом. Скарамучча был немного смущён от таких заботливых, в его восприятии, действий по отношению к нему. — Хорошо, — произнёс, осматривая имеющиеся сладости, — Я со спокойной душой разделю с тобой трапезу, благодарю за угощения. — Мне кажется, судьба сводит нас, — легко посмеялся юноша, — постоянно происходит необыкновенное когда мы рядом. — Два раза достаточно для тебя? — посмеялся за компанию Кадзухи, улыбаясь.