Одна сатана

      Рождество в этом году выдалось холодным. Высокая влажность и сильный морской ветер пробирали прямо до костей. Занзас торчал в своём огромном особняке и ненавидел нелепость ситуации: он, наследник богатейшей семьи, босс огромной мафиозной ветки, не может протопить нормально комнаты, потому что, чёрт побери, выше 22 градусов поднимать нельзя! А если ему холодно при 22 градусах?! Парень сидел в тёплых брюках и любимом оверсайз свитере, кутаясь в зимний пиджак. Галстук поверх вязаного свитера, лучшее, блять, сочетание, но в рубашке холодно. По-настоящему тёплой одежды в Италии почти не продавали. Никто на подобный климатический прикол не рассчитывал. Обычно хватало шарфа на шее.       Патлатый мусор внизу орал на прислугу, чтоб та побыстрее шевелилась на кухне. Занз закатил глаза. Все уже привыкли, что капитан громкий. И не воспринимали его «ор» как крик, а скорее как забавную манеру речи. В конце концов, сегодня вопли его были даже в какой-то степени дружелюбными. Мужчина совсем не ругался. Рождество как никак.       Босс поглядывал на мобильник. Он, конечно, понимал, что того самого звонка уже не дождётся никогда. Но где-то внутри тупая, наивная и детская надежда не желала угасать. Произошедшего он не простит Тимотео никогда. Не то чтобы Занзас пытался. Нет, такое можно даже не пробовать простить. Не получится.       Мама, сколько юный Вонгола себя помнил, была больна. Серьёзно. Но, пока могла, обязательно приезжала на праздник, чтобы поздравить любимого сына. Даже когда стала слишком слаба, чтобы покинуть лишний раз дом, она всё равно звонила. Всегда звонила! А Занзас обязательно 26 числа приезжал к ней и поздравлял. Помогал чем-то по дому. Лично. Потому что мама. Наверное, единственный по-настоящему дорогой человек.       В этом году мама не позвонит. И в следующем не позвонит. И уже никогда не позвонит. Мама умерла 3 года назад.       Интересно, знала ли она, что случилось с сыном и почему тот пропал на несколько лет? Или Тимотео оставил её умирать в полном неведении? Может соврал чего? Или всё же сказал правду, заставив бедную женщину стыдиться до конца своих дней? Занзас, когда узнал о смерти мамы, не выходил из комнаты несколько дней. Он просто не мог позволить хоть кому-то видеть, как он выплакивает глаза. Вместе с матерью будто умерла и часть варийца. То светлое, что ещё оставалось после обнаружения правды о самом себе. Это было невероятно больно. Хуже любого Пламени Ярости изнутри сжигало то, что юноша так и не смог попрощаться. Проплакав несколько дней в одиночестве, Занз тогда впервые потянулся к бутылке и отпил прямо из горла. С тех пор он начал выпивать стакан чистого виски или неразбавленной текилы каждый вечер. Сначала чтобы успокоить нервы и уснуть. А потом просто по привычке.       Рождество всегда было одним из самых любимых праздников у младшего Вонголы. Мальчик с детства строго соблюдал все традиции. Как и было принято, он отказывал себе в любимом мясе в Сочельник, проводя вечер за мыслями если не о Боге, то хотя бы о чём-то близком к нему. Всегда смотрел трансляцию ватиканской мессы и, как хороший мальчик, ложился спать в 10 вечера, чтобы не спугнуть Папу Рождество. Утром 25 числа, после открытия подарков, он выходил и помогал соседям, в чём попросят. Те совсем не узнавали в милом ребёнке засранца, что доставлял им массу хлопот весь остальной год. Когда малыш переехал к Тимотео, он не сильно поменялся. Просто теперь его возможности стали шире, так что рождественским утром он выходил с отцом на улицу, чтобы принять участие в раздаче еды и тёплой одежды бедным. Когда стал постарше, то делал это уже со Скуало вместе. Занзас отлично помнил свои ранние годы в нищете. Как его мама сама иногда подходила и просила помощи. И, в конце концов, на дворе чёртово Рождество! А парень был католиком. Пусть и не так уж и сильно верующим, но тем не менее.       Сегодня же он отправил заниматься благотворительностью Луссурию и Леви. Всё равно бесполезны. Бел уже неделю как был увлечён украшением резиденции. Да, вкусы у парня были специфичны, но пусть ребёнок развлекается. Праздник. Можно. В конце концов, так хотя бы не отсвечивал. А то начал бы жаловаться, что Маммон уехала. Та всегда брала отпуск с 23 числа и отправлялась в Ватикан, чтобы посетить Рождественскую Мессу в базилике Святого Петра. Как любила приговаривать аркобалено, собирая чемодан, месса хороша по двум причинам: она проходит подальше от «идиотов-коллег» и совершенно бесплатна.       Вот не сидится бабе! Занзас же не мог найти в себе силы даже выйти из кабинета. Взгляд ещё раз упал на телефон. В груди заныло. — Босс… — Скуало всегда заходил без стука. Просто открывал дверь и оказывался на пороге. — К тебе гости. — М? Кто? — глава Варии никого не ждал. — Жена. — Что?.. — за эти пару месяцев Занзас напрочь забыл, что был женат. Кольцо спокойно лежало в шкафчике, а супруга никак не проявлялась в его жизни. — Никого не предупредила. Сказала, что заскочила буквально на несколько минут. Наш шизанутый уже вовсю вокруг неё ходит. — Чёртова стерва… И что теперь? — Ну не знаю, может выйдешь, не? — Суперби нахмурился. — И напоминаю: я с Белом уезжаю через час. — Блять… Вот. — юноша открыл ящик и вытащил оттуда пару коробочек в праздничной упаковке, которые кинул капитану. — Синяя для жены, красная для крошки. Не перепутай. — Босс?.. — Ты глухой? Потом скажешь, как им. — Спасибо. — мечник кивнул. Ему не очень хотелось оставлять Занзаса одного в такой день. Но ехать с ним босс отказался. А если Скуало не явится на Рождество домой, то жена с дочерью его просто сожрут. Семейный, сукабля, праздник. Когда Бел стал частью его семьи мужчина не заметил, но тот всегда отмечал с Суперби. Сначала мужчина просто боялся оставлять принца одного — мало ли что придёт в голову психу, которого только он, да сваливавшая Маммон могли как-то контролировать. Лукреция, супруга Ску, ворчала первые пару раз. А потом приняла мальчика, как родного. Да и малышка Марино полюбила «старшего братика». Луссурия и Леви уезжали на праздники к своим пожилым родителям. Молодой Вонгола тоже обычно отмечал с отцом, но в этом году отказался даже звонить старику. Это пришлось делать, конечно, Скуало. — Ты точно тут будешь в порядке? — Иди уже, мусор. — Занзас рыкнул и потянулся к стакану. Они оба знали, что сегодня не кинет.       Глава Варии спустился не сразу. Он некоторое время посидел, надеясь, что девушка уедет, решив, что муж занят. Но, судя по радостному смеху Бела, никуда она не собиралась. Да и парень ту выпроваживать явно не намеревался. Принцу нравилось говорить с людьми, когда было настроение. Нравилось красоваться манерами и эрудицией. Особенно перед девочками. Натале… Пф! Занзас сплюнул. Рождество припёрлась к нему в Рождество*, какое совпадение! Вариец поднялся с кресла и всё же удосужился выйти. — Эй, Чишка… С праздником. — Привет, Гора. И тебя с праздником. — супруга немного подросла. Несильно. Она была заметно ниже того же Бела, что улыбался рядом. Сколько в ней было сейчас? Сантиметров 155? Вряд ли больше. Босс подошёл к девочке и принял из рук небольшую коробочку с бантиком. Упакована, конечно, не очень аккуратно. Многовато скотча. Зато от души. И своими руками. — Благодарю. Я тебе сейчас тоже что-нибудь вынесу. Подожди тут немного. — Босс, ну кто держит гостью на пороге? — Бельфегор рассмеялся и посмотрел старшему в спину. Можно было поклясться, что парень сверлит взглядом в Занзасе дыру. — Плохие манеры. — пф! Псих просто хотел показать своё творчество. Как он «креативно» тут всё украсил. Получить похвалу и восхищение. И не более. Тихо рыкнув, Занз кивнул. Вломит ему за это январе, когда праздники закончатся. — И правда, что это я… Проходи, Натале. — Спасибо. — девушка зашла и скинула лёгкую коричневую шубку, под которой оказался вязаный синий свитер с оленем. На девушке, как и на хозяине дома, были тёплые штаны, только не брюки, а розовые широкие треники в дебильную клетку. Занзас отметил, что «детячие» хвостики никуда не делись. И опять, опять этот тупой ободок! На сей раз это был белый глянцевый обруч с наклеенными на него еловыми ветками и праздничными золотистыми и серебристыми шариками, а посередине всего кошмара виднелась большая красная пуансетия. И весь этот натюрморт был покрыт лаком с блёстками. Парень никогда не думал, что может быть слишком много Рождества. Что ж, век живи — всё равно помрёшь дураком. Босс цокнул языком. Нет, на это у него ни за что и никогда не встанет. Нат до сих пор была слишком ребёнком. Как у неё вообще мог быть парень? У кого, кроме поехавшего педофила, на такое что-то поднимется?.. Развернувшись, юноша направился к себе.       В кабинете Занзас открыл подарок. Не то чтобы ему было прям интересно, но раз всё равно полез в шкаф в поисках дежурной коробки конфет и мыльно-рыльного праздничного набора, то нужно хоть посмотреть, что туда бросаешь. Вдруг передарить удастся? Внутри коробочки оказалась зелёная тонкая лента с маленькими красными бусинами. Это было явно украшение для волос. Такое же, какое он потерял во время битвы с Вонгольским мусором и его мелкими крысами. А ведь то было его любимое! Парень в своё время велел своим хранителям обойти все магазины, но увы, к тому моменту именно вот этот вариант уже сняли с производства лет 5 как. Где она вообще это взяла? Юноша примерил ленту к своим перьям. Смотрелось, ожидаемо, отлично. Так же в коробке лежала небольшая карманная фляга под алкоголь из нержавейки. Судя по весу, полная. Вариец открыл и нюхнул. Пахло приятно. Попробовал чуть-чуть. Да, выбирать виски её люди умели! Бутыль идеально помещалась во внутренний карман пиджака. Парню стало чуть-чуть неловко. Ведь сам он не приготовил ничего! Девушка постаралась и подобрала то, что мужу могло бы понравиться. Даже если, скорее всего, сделала это не сама, а отправила помощников.       На глаза попался лежащий на рабочем столе большой конверт с подарком от отца. Обычно тот просто дарил приёмному сыну деньги. Много денег. Но на сей раз конверт был слишком большим для этого. Вскрыв его, парень обнаружил внутри помимо привычной стопки налички ещё и перевязанную позолоченной тесьмой красную бархатную коробочку. Под ней была записка: «Не будь свиньёй. Поздравь жену.» Старик! Занзас фыркнул. Взяв подарок для Натале, он вышел из кабинета и направился прямиком на голоса весело болтающих подростков. Принц замечательно поддерживал светские беседы. Всё-таки воспитание и королевскую кровь не пропьёшь, хотя шизоид временами и старался. Когда старшие не видели. — Эй… Это тебе. — Занз протянул девушке коробочку. Та улыбнулась и приняла её. Суперби зашёл в приёмную, поздравил ещё раз всех с Рождеством, после чего забрал Бела. Им было пора выдвигаться. Иначе опоздают на поезд. Вежливо попрощавшись с гостьей, принц удалился. В резиденции становилось всё тише и тише с каждой минутой. Работа была закончена, люди уходили отмечать домой. Внезапно босс ощутил какое-то беспокойство. Он ещё никогда не оставался один в такой период. Что теперь вообще делать? Просто жрать и бухать? И чем тогда праздник отличается от обычного дня? Ах, да, будет жрать и бухать у ёлки, конечно же, как он мог забыть! Телефон в кармане, очевидно, молчал. На сердце становилось тяжело. На Рождество быть одному не хотелось даже мрачному варийцу. А кому бы вообще хотелось? — Какое красивое колье! — девушка улыбнулась счастливо и тут же надела его. — Спасибо, Занзас. Я смотрю, тоже угадала. — Угу. — Ну что ж… Пойду, пожалуй, в машину. — С кем отмечаешь? — С мамой. Твой отец пригласил нас составить ему компанию. Ты же отказался. — Пф… Не подумай, что мне интересно, но как там у тебя с тем говном? — А? — Ну с мусором, который обидел. Парнем твоим, будь он неладен. — Я уже не переживаю. Он в 6 футах. — В смысле? — 6 футах под землёй, прости Господь его душу. — Натале мило улыбнулась, произнеся это. Занзас проводил девушку до двери. Которая, почему-то, не открылась. — А что… А как?.. — Херня какая-то. — вариец попробовал дёрнуть ручку, но та не поддалась. Вынести, что ли, выстрелом? Маммон ему всё мозги выебет тем, сколько дверь стоила и во что обойдётся ремонт. Да и красивая, блин, всё же принц постарался в этом году прям от всей больной души. Чёрт, да это просто отмазки. Занзас не хотел остаться в одиночестве, хоть даже себе в этом бы никогда не признался. Вздохнув, парень галантно снял с плеч жены шубку. — Значит, отмечаешь со мной. — Есть же дверь для персонала. — Управляющий уже ушёл. Он всегда её за собой запирает. — Но мама… — Я ей позвоню. Думаю, она всё поймёт.       Голос Ромильды был каким-то не очень разочарованным. А ещё на заднем плане был отлично слышен Тимотео. Старики уже вовсю гуляли, судя по тону и тому, сколько раз Занзаса поздравили. Положив, наконец-то, трубку, парень проводил гостью в небольшой праздничный зал, где стояла ёлка. Стол был накрыт почему-то на двоих. Догадка постучала в голову сама собой. — Слушай, Чишка… У твоего сопровождающего ничего странного не было в поведении? — Ну… Вроде нет… О, он как-то подозрительно переглянулся с твоим другом Суперби. — Вот мудаки. Они нарочно не дали тебе выйти. Чёртов патлатый мусор, запер нас снаружи. Знает же, что я пару дней назад проебал ключи. — Забавно. А ты что… Собирался остаться тут вот так? На Рождество? — Да. — юноша фыркнул. — Нехорошо. Если бы я знала, то сама попыталась бы остаться. — М? — Никто не должен быть один на Рождество. НИКТО. — Натале нежно улыбнулась. Занзас немного смутился. — Это же не твоё дело совсем. — Сегодня — моё. Сам ведь всё понимаешь. — Понимаю. Что ж, мы остались двоём на весь вечер, а то и ночь. Ты же понимаешь, что это значит? — Конечно. — девушка немного покраснела. — Едим, бухаем и смотрим кино! — Едим, бухаем и смотрим кино. — Занз кивнул, совсем слегка улыбнувшись. — В шкафу точно есть мартини. У нас его никто не пьёт. — И сок есть? — Из-вра-щен-ка. — парень усмехнулся. — Кто бы говорил, Гора, кто бы говорил. Ну так есть? — Есть. — младший Вонгола проследил за тем, как девушка достала им по бутылке.       Конечно, упиваться подростки не стали. Занзас в целом прям нажирался редко. Поддерживать целую организацию в рабочем состоянии вечно бухущий босс не может. Да и для физической формы и боевых навыков постоянный запой — не друг. Натале тоже пила очень даже в меру. И серьёзно не хмелела. Просто становилась чуточку веселее. Смеялась чуть громче. И, почему-то, вместо дивана, вдруг села на пол, облокотившись спиной на кресло, в котором развалился вариец. «Рождественские каникулы» крутили каждый праздник. Благо недостатка в частях не было. Занз мог первые три буквально процитировать, как и Нат, которая, кстати, тихонечко это и делала. Шёпотом, надеясь, что муж не услышит. Парень сам был под градусом. Поэтому решил не сдерживаться, присоединившись. — М? — девушка посмотрела на супруга немного удивлённо. — Обычно всех это раздражало. — А меня — нет. Ничуть. Так становится чуточку веселее. — юноша пожал плечами. — Тебе холодно. — Нет. Спасибо, что бес… — Я не спрашивал. — на Натале был скинут тёплый плед. — Живо завернулась. — Не очень мило с твоей стороны как-то. — Я и сам не очень милый. — босс снял с девушки ободок и распустил волосы. — Так ты выглядишь лучше. — Без причёски? — Тебе свои идут больше. Ну то есть как свои… Короче… — Я поняла. — она лучезарно улыбнулась и завернулась в одеяло как следует. — Слушай… Что хочешь на следующий день рождения? — М? Не надо ничего. Ты мне нихрена не должна. — Ну день рождения всё-таки, Занзас. — жена посмотрела на него. — Если хочешь просто денежный перевод — так и скажи. — Да, думаю это будет уместно. От меня тоже деньги жди. Слушай… Темнеет. Зажги гирлянду, тебе ближе. — Хорошо.       Так они и просидели весь вечер. Выпивали немного, закусывали, смотрели кино и обращение Папы. Оба помолились вместе с ним. А к ночи младшая просто уснула на полу, обняв подлокотник кресла. Пусть Занзас был и нетрезв, он всё равно без труда поднял девочку на руки и переложил на диван, укутав потеплее. Рождество всё же. Один день в году можно побыть не мудаком. Парень бросил последний взгляд на мобильник. «Мама, спасибо, что не оставила.» — Занз грустно улыбнулся. Он был уверен, что именно мать там, на небесах, устроила всё так, как получилось. Что присмотрела. В конце концов, должны же быть рождественские чудеса!