Одна сатана

      Занзас лежал лицом вниз на диване и закусывал подушку. По щекам ручьём текли слёзы. В комнате раздавались свист и хлесткие звуки ударов. В попытках сохранить остатки гордости, вариец изо всех сил давил крики, пропуская в мир только глухой рык и стоны. Натале была права. Оно того не стоило. Вот вообще. Было слишком больно.       Тимотео ничего не говорил. Не было смысла. Занзас прекрасно знал, за что получает. Парень тоже не пререкался. Во-первых, заслужил. И сейчас отлично понимал, что заслужил. Во-вторых, стоило бы хоть немного приоткрыть рот, — он бы точно заорал от боли. Да так, что даже самый последний посудомойщик понял бы, что тут происходит. А мужчине позора и без того хватало: его в таком виде сегодня наблюдал не только папаша, но и жена с тёщей. Вообще, Девятый хотел позвать всю Варию, чтобы мол «неповадно было», но внезапно именно Ромилда настоятельно попросила этого не делать. За что Занз был ей ох как благодарен сейчас. Смотреть в глаза подчинённым после подобного унижения босс точно больше никогда бы не смог.       Нат сидела рядом с матерью и старалась незаметно отвести взгляд. Ей тут находиться не нравилось. Но родительница заставила, мол чтобы «насладилась справедливостью». Девушка нихера не наслаждалась. Ей было жуть как неловко. Они оба тогда переборщили. Она — словами. Он — действиями. К тому же, Натале слишком хорошо знала, через что сейчас проходит её супруг. Синьоре было стыдно. Она во время ссоры получила только один удар, хоть и сильный. Занзас разбил ей нос и оставил глубокую царапину на щеке. Не во всю силу стукнул, значит. Ей сказали, что обычно от удара варийского босса нос ломался, вылетали зубы, трескались лицевые кости. Получается, пожалел.       А вот самого Занза вообще никто жалел. Тимотео сёк как следует. Сын, на самом деле, на следующее же утро признался во всём сам. И в ссоре, и в рукоприкладстве, и в наставлении пистолетов. Надеялся так хоть немного смягчить себе судьбу. Что ж, если сейчас батя и правда «смягчился», то, блять, что бы с ним сделали, если бы отрицал вину?.. Новый удар выбил более громкий стон. Парень дёрнул ногами. Розги не знали пощады. Какая это уже была по счёту? Занзас сбился после 20. Судя по тому, как было больно, на жопе уже точно есть кровь. Да когда ж это уже кончится?! — Мм. — мужчина почувствовал металлический привкус во рту. Прокусил таки губу. Голова гудела от напряжения и сдерживаемых рыданий. Дышать становилось трудно. — Не надо… — послышалось в комнате. — Не надо больше. Прошу. Остановитесь. — Синьора, он ещё и половины наказания не получил. — стальным голосом ответил Девятый.       Глаза Занза расширились. Руки сжались в кулаки. Это даже не половина?! Да ему уже сдохнуть хочется! Бедняга едва остаётся в сознании, если честно. Один громкий всхлип всё же пробился. — Смилуйтесь… Умоляю. — голос жены звучал испугано. — Мне жаль, но правила есть правила. — новый удар заставил парня дёрнуться и ещё раз громко всхлипнуть. Маска слетала. Он всё меньше смысла видел в том, чтобы сдерживаться. С достоинством через это точно уже не пройти. Так хоть порыдает, может легче станет. — Натале, сиди на месте! — НЕТ! — девушка рванула к дивану, где собой прикрыла попу супруга. — Умоляю… Ради любви Господа, ради Девы Марии, ради Папы, пощадите. Он достаточно страдал. — Натале, ты точно уверена, что он что-то понял? Занзас, ты что-то понял? — Нгх… — юноша не мог выдавить из себя ни слова. Не было сил. — П. — Вот, он «п». Значит понял. — Нат встала на колени и заглянула в глаза боссу, несмело взяв того за держащую розгу руку. Вонгола был удивлён: по лицу невестки скатилось несколько слезинок. — Ну что ж ты плачешь, дочка? Почему стоишь на коленях? — Ваше сердце топлю, папа. — Натале отпустила босса и положила руки на спину мужа. — Проявите милосердие… Богом прошу, синьор Вонгола. — Ладно. Хорошо. Я закончу пороть сына. Но если это ещё раз повторится, даже твои слёзы меня не разжалобят. Занзас, всё слышал?       Мужчина еле-еле нашёл в себе силы кивнуть. — Оставим их. — Ромилда поднялась и пошла к двери. — Нам с вами есть, что обсудить. — Разумеется. — старик кинул прут на пол, после чего удалился. На выходе из зала их встретил Скуало. — Как он? — Жить будет. — Я могу зайти? — Не стоит. — Девятый закрыл дверь и отошёл. — Дайте им побыть вместе. Что ж, это заняло больше времени, чем я думал. — он говорил тихо, чтобы ребята не услышали. — Но сработало. — Нат уже ударов 10 как подрывалась. Не стоило её за руку держать. Я иногда забываю, как силён мой авторитет в глазах дочери. — женщина тихонько вздохнула. — Надеюсь, это послужит хорошим уроком для обоих. — Очень надеюсь. Больше я так не выдержу. — пожилой мафиози усмехнулся. — Синьор Суперби, попросите сделать чаю. И мне туда капель для сердца пусть добавят. Ох уж эти дети!       Занзас так и остался лежать на диване. Зад горел и пульсировал. Мысль притронуться к нему даже не возникала. Свой же пот уже щипал достаточно. Мужчина просто пытался отдышаться и не позволить себе зарыдать при жене, хоть и хотелось. Так жестоко его ещё не отделывали.       Натале осталась стоять на коленях рядом с супругом. Она молчала. Слов не было. Да и сказать девушка ничего не могла. Плечи дрожали. В горле стоял ком. Её порка розгами была в разы лайтовее, чем то, что случилось с мужем. Нат винила себя. Сильно винила. Ведь это она начала ту злополучную ссору. По лицу потекли уже настоящие, а не притворные, слёзы. — Эй… — Занз таки нашёл в себе силы говорить. — Что за вибромассаж?.. Не дрож… — у него самого пробился всхлип. — Блять… — Заткнись. — Натале сказала это странно охрипшим голосом. — Закрой рот. — Да иди ты… Чишка. — рыдания уже не удавалось сдержать. Он сыпался. Боль была слишком сильной. — Сам иди, Гора… — жена не выдержала и обняла мужчину за плечи, насколько могла, после чего коснулась губами его макушки. — Придурок… — Сама дура. — Занз уткнулся в подушку лицом и в голос заплакал. Он больше не мог сдержаться уже никак. Было плохо, обидно, парень весь взмок и ужасно измотался, а вместо жопы ощущал огромную рану. Тут бы кто угодно сломался. — Дура. — признала Нат. — Полная. — Точно… Полная… Со всех сторон… — плач становился всё громче, переходя в рёв. Но, к счастью Занзаса, частично глушился подушкой. — Обзывай. Я заслужила. — голос супруги звучал очень виновато. Через некоторое время вариец оторвал заплаканное и опухшее лицо от подушки, затем двинул плечами, пытаясь смахнуть чужие руки. — Ебанулась? — он уже понемногу успокаивался. — Это я тебя ударил. — Это ведь я тогда… — Не ты. Я начал. — мужчина попытался стереть слёзы рукавом. Бесполезно. Тут же потекли новые. — Не надо было трогать твой обод. Носи, что хочешь… — Я должна была заткнуться вовремя. — девушка отстранилась. Она всё ещё плакала. — И не злить тебя. — Я не сдержался. Я был дерьмом. Хватит себя обвинять. — Хватит меня обелять. Я виновата. — Дебилка… — Мужу под стать. — Не будь у меня избита жо… — парень фразу не закончил, опешив от того, что жена достала из кармана бумажный носовой платок и начала промакивать ему лицо. — Эй… Я и сам могу. — Я знаю. Но дай позаботиться. — Чёрт с тобой. — Занзас… Прости меня за то, что сказала. — Ерунда. — Не ерунда. Я видела, как ты отреагировал. Я тогда просто… Хотела задеть побольнее. — У тебя прекрасно вышло. — вариец был слишком измотан, чтобы играть в гордость. Он даже не мог скрыть того, что прикосновения девушки сейчас ему нравились. Успокаивали. Приятно, что кому-то не плевать. — Я ненавидела себя за эти слова каждую минуту до приезда сюда. — А потом? — Потом начала ненавидеть ещё и за то, во что всё в итоге вылилось. Твои шрамы… Они опять большие. — А ты что, блять, думала… Меня как бы побили. И я этим нехерово так расстроен. Очевидно. — мужчина шмыгнул носом и потёр красные глаза. — Значит, ты никогда не злился на меня по-настоящему. — Верно. До твоих последних слов. Ударил не от ярости, а только потому, что считал, что могу. Чтобы закрылась уже. И перестала говорить. Ты… Ты больше не приедешь теперь, да? — Зависит от твоей воли. Вообще, синьор Суперби сказал, что меня велено не пускать в резиденцию. — Я сгоряча. — Занз осторожно повернулся на бок лицом к спинке дивана. — Там кровь? — Да. А ещё полоски. И синяки в местах, куда бил кончик. — И у крашеного мусора не попросишь помощи. Я выпилюсь, если он узнает. — У меня вообще-то тоже атрибут Солнца… — Пф… — мужчина закатил глаза. — Ты ж не умеешь лечить. — Кто тебе такую херню сказал? — Даже себя не лечишь. — Себя и правда не могу. Не знаю, почему. Но тебя — смогу. — Старик взбесится. — Да и похуй. Вали на меня. Всё было против твоей воли. — Ага, прям по рукам и ногам связала, после чего всего залечила. Не жена, а абьюзерша! — Занзас грустно усмехнулся, после чего стиснул зубы, когда девушка достала ланцет и зажгла пламя. — Блин… Ещё боль, спасибо… — Я не виновата, что у меня это работает так. Не ворчи. Потерпи немного… — последнее было сказано с такой нежностью, что вариец даже немного смутился. Вскоре боль отступила. Он смог подняться, надеть штаны и нормально сесть на диван. — Ты чего, Чишка, всё ещё ревёшь? Вроде мне было больно, а не тебе. — Да так… — супруга отвернулась, но Занз бесцеремонно сгрёб её в охапку и усадил рядом с собой. — Эй! — Не шурши. — парень обнял её за плечи и вздохнул. — Старик что-то совсем зверь сегодня… — Есть такое. Эй… Виски? — Нет. Натале, слушай… Короче, я не хочу, чтобы ты больше не приезжала. Приезжай. Погоди… Где обод? Куда дела? — Тебе ж они не нравятся. — Да хер со мной. Не моё дело. — вариец нахмурился. — Носи, если любишь. — Я с ним похожа на ребёнка. — О, увидела мою голую задницу — и всё, типа выросла? — Занзас усмехнулся. — Я тебе обруч от Дамиани подарю. Любой, какой выберешь. С ним не будешь похожа на ребёнка. Будешь, как королева. — Спасибо… Не стоит, правда. — Стоит. Считай это примирительным подарком. И благодарностью за лечение. — Занзас, слушай… Хочешь в гости? У меня планов на целую неделю нет. Море рядом. Полный бар бухла. Премиум доступ к каналам с кино. — Хочу. Завтра вылетим. А сегодня оставайся у меня. — Хорошо. — девушка обняла мужа в ответ, затем прижала его к себе покрепче. — Я больше этого не позволю… — М? Ты о чём? — Сожгу все деревья в Италии, но больше ты розгами не получишь… — Придержи коней, Чишка. Успокойся. — мужчина прижал её к себе, будто пытаясь усмирить. — Не надо меня защищать. — Друзья так поступают. — Мы друзья? — А ты сомневался? — Нат погладила его по руке. Занзас ничего не ответил. Он предпочитал делать. Так что просто взял мелкую на руки и закутал в плед, как обычно. Не то чтобы было холодно. Но только так он умел проявить заботу. Жена обняла его за шею. Оба получили хороший урок.