Добро пожаловать в отчий дом

      Род Баттерфлаев. Одно их имя вызывает уважение и подсознательный страх у всего населения Подземного мира, от мала до велика, от импа до членов Совета тринадцати. Само название пошло от их специальности — палачи, дознаватели, мастера пыточного дела. Они давали, пусть и недолгие, словно жизнь бабочки, но столь же прекрасные «представления». И у каждого они отличались. Кто-то запускал провинившемуся под кожу колючую проволоку, словно комок червей, кто-то сдирал кожу, как кожуру банана, кто-то выворачивал драконов наизнанку. Всё благодаря их родовой магии «Осознанная жестокость», позволяющая за счëт одной лишь мысли, образа в воображении, создать что угодно. Один лишь минус — это «что угодно» ограничивается вещами, что у владельца ассоциируется с жестокостью. Дальше всего в этом прошла нынешняя наследница по имени Клементина, прозванная «Королевой зверства и жестокости» — она может создавать орудия для казни и пыток. Еë младший брат, Спарда, в этом искусстве преуспел по-своему, создавая любое оружие, даже то, о которых слагают легенды, при этом сохраняя их особые свойства.       Но из-за этого, ему взбрендило в голову пойти по стопам отца и податься на служение действующему Владыке. Салливан Баттерфлай когда-то был советником Владыки Делькиры, но на его насильственную замену прошел Мундус, сверг его, а советника определил в директора школы, прокляв кровью его хозяина. И Спарда смог встать на служение…       Сразу после специального обучения у Арбитры, сильнейшей мечницы и действующей Тенебрис Сестëр третьего ока. Это было, пусть и эффективно, больно и мучительно…       Он стал правой рукой Мундуса. Выполнял его приказы. Все приказы. И именно это стало ошибкой. Когда Мундус заглянул на человеческий мир и отправил туда первую волну армии Тьмы, во главе с его Правой рукой, у того, видя страдания только зародившейся человеческой расы, проснулось Сострадание. Демон ощутил человечность. Он предал свой народ, разбив особо рьяных, режущих «низших существ». Дошло до того, что он своими руками запечатал Владыку в Лимбе, мире между мирами. Он стал защитником людей, войдя в их историю как «Легендарный тëмный рыцарь», и даже нашëл среди своих собратьев таких же. И даже его отец это в тайне поддержал, хотя, скорее, лишь ради мести за Делькиру.       И вот, история того мира шла своим чередом, в тайне от Салливана Баттерфлая, пока его дочь не рассказала ему кое-о-чëм:        — Ась? — демон, что в живых уже почти десятое тысячелетие, не просто удивился. Он был в ахуеглубоком шоке. Он даже выронил чашку с розомским чаем, одним из самых дорогих сортов.        — А ты не знаешь? — десятиметровая дама могла обращаться в покрытую шрамами от битв двухметровую, что прямо сейчас разлеглась на софе, как НЕ полагает даме еë статуса. Она, дай Инь, раз в столетия посещает своего оставшегося родителя, мать умерла при родах третьего ребëнка, чьë имя знает только он, но, вроде, это что-то связанное с зеркалами. Второй сын, самый младший ребëнок, получился до жути могучим демоном-контрактником, во время действия хоть одного договора который становился существом, близким к понятию Божества. — Да, у моего младшего братца есть не только жена, пусть и человечишка, но отличная ведьма. Но и два отпрыска.        — …       Способы проникнуть в мир людей, обойдя поставленный Спардой барьер, можно по пальцам одной руки пересчитать. И одним из них воспользовался этот древний демон.       Только вот он лишь застал пепелище.       Подвижники и сторонники у Мундуса остались тоже и они совершили месть за своего Владыку. Особенно отличилась фанатичная Сестра, созданная лично им — Сахара. Тело блондинистой ведьмы было прибито к стене еë гуань дао, от чего всë, что ниже лезвия, оказалось отрубленным, одна из рук вырвана с корнем, а голова была насажена на другой конец оружия. И ничего более. Лишь уже уходя, среди обгоревших развалин, он заметил краем глаза промелькнувшее серебро и еле слышный звон цепи. И это чувство, как он мог быть так слеп? Кто-то решил спрятаться, но был слишком неопытным и, вместо слияния с окружением, он стëр часть магического фона, сделал «дыру». Демон в человеческом облике оказался около предмета мебели, из которого исходили эти звуки. Тихий всхлип раздался из шкафа.       Салливан продолжал несколько мгновений, стоя перед дверцами, и выжидающе смотрел, но так ничего не произошло. В секунду ту же секунду шкаф оказался распахнутым, и перед мужчиной предстало удивительное зрелище. Маленький мальчик сжался в углу шифоньера, крепко сжимая в своих тоненьких ручках медальон и явно неподходящий по размерам меч, который можно было узнать из тысячи. Один из мечей, созданных сыном действующего главы рода Баттерфлаев. Ребенок едва разлепил свои заплаканные глаза и сразу бросился к демону, обхватив его ноги.        — Папа, я знал, что ты вернë-… — малыш поднял свои пронзительно голубые глаза, наполненные надеждой, счастьем и слезами на Салливана, после чего и замолк. Во взгляде сразу пропали все положительные эмоции, оставив только страх и отчаяние. — Т-ты не мой папа…       В голове одного из трëх сильнейших промелькнула занятная мысль о том, что мальчик спутал их энергии, перепутав своего дедушку с отцом. Губы демона под аккуратными усами формы «Велосипедный руль» изогнулись в доброй улыбке, чтобы малыш не так сильно боялся.        — Ты ведь сын Спарды, верно? — в голосе не читалось ни малейшего намека на злобу или желание убить, поэтому ребенок неуверенно кивнул. Сейчас он находился в слишком сильном шоке, чтобы адекватно мыслить. Что же, происходящее действительно заставило даже главу рода, совсем капельку, но забеспокоиться, особенно состояние тела ведьмы. И, раз еë тело, вместе с душой, не забрало в Тартар, с контрактом «Ведьма-демон» что-то произошло. — В таком случае, я — твой дедушка, приятно познакомиться. — он присел на корточки, чтобы быть с сыном Темного рыцаря на одном зрительном уровне. Где-то директор академии слышал, что детям гораздо комфортнее, если взрослые опускаются до их уровня.       Бесенок не мог сначала поверить в услышанное, так как не знал о существовании других родственников вообще, только со стороны матери были рассказы о ее, так называемых «сëстрах», а отец не особо любил вообще распространяться о своем прошлом, предпочитая думать о настоящем и будущем, хотя дети были очень заинтересованы в истории их кумира. Но после в голове получилось сопоставить два плюс два. Похожие ауры, отсутствие агрессии, да и схожесть во внешности и фасону одежды, фиолетовый фрак, только у отца был золотой человеческий череп с длинными тонкими рогами на лбу, а у старика перед ним на груди обычный птичий. Семейная фишка? Всë это дало мальчику понять, что перед ним действительно был его дедушка. Солёные слезы полились с новой силой по запачканному сажей лицу, и он кинулся к Салливану снова, обняв того за шею. Тот начал слегка поглаживать ребенка по спине.        — Позволь поинтересоваться, я слышал, что у Спарды двое сыновей, где же тогда твой брат?       Зря демон задал этот вопрос. Ведь малыш сразу начал реветь еще громче, невнятно говоря «мама», «искать» и «Вергилий». Вполне возможно, что «Вергилий» — имя второго ребенка, только вот почувствовать почему-то его не получилось. Тем не менее, вопрос остается открытым, но, кажется, уже от найденного полудемоненка не получиться добиться ответа. Директор академии выпрямился, держа ношу в своих руках, конечно, не забыл про клеймор. Мятежник, вероятно, был передан ребенку в качестве наследия, имя которого мужчина так и не узнал. Ну, ничего страшного, все равно скажет рано или поздно. Клеймор хранил в себе частичку души его сына, он чувствовал это, как один из лучших магов подземного мира, получивший знания лично от госпожи Хрономы, древнейшей. Только душа в мече словно восстановилась в нечто новое, отличное от души Тëмного рыцаря. Но пока, меч «спит» и даже Салливан не знает, каким способом его надо пробудить.       В какой-то момент рыдания и всхлипы стихли, а дыхание выровнялось. Значит, сын Демона смерти уснул. Салливан тяжело выдохнул. Это будет тяжелый день. Но, смотря на спящее личико, в котором слегка видятся черты монолитного лика его сына, вместе с платиновыми волосами, что сейчас покрыты сажей, он не мог не усмехнуться от одной мысли.        «Ну, старичьë… Недолго вам одним внучатами хвастаться!»