***
— Дантееееее! ~ — на встречу спокойно идущему рядом со школьным указателем платиновому блондину бежал Салливан с распростертыми объятиями. Но вместо того, чтобы угодить в стальные тиски, названный полудемон попросту уклонился, после чего мужчина проехался лицом прямо по земле. Ни царапинки не осталось. — Ты такой жестокий… — Жестоко — это заставлять меня стыдиться тебя, старик! — укоризненно указал Данте на своего дедушку, который моментально встал на ноги и быстро отряхнулся, снова сияя от радости. Раньше он более охотно шел на контакт с мужчиной, позволяя себя обнимать и даже трепать за щеки, но теперь парень вырос и больше не желает, чтобы с ним сюсюкались, как с маленьким. В человеческом мире такое обычно называют переходным возрастом. Впрочем, аристократ по прежнему видит в Данте того самого милейшего мальчишку, любящего порой побрыкаться, но после смачных, а главное, воспитательных тумаков от своей учительницы, сразу становящегося лапочкой.***
Демоническая фауна буквально цветëт разнообразием форм живности. У каждого вида демонов поколениями вырабатывался свой собственный способ адаптации, от чего к нашему времени можно встретить демона любой внешности. Пушистые, чешуйчатые, частично материальные, даже не редкостью стала человеческая форма — две руки, две ноги, светлая кожа и обильная волосистость лишь на голове. Только рога, хвост, крылья, чаще всего сложенные и скрытые под одеждой, и парочка других отличительных черт могут выдать в этом существе адское отродье. Поэтому Данте, ходящий в своей человеческой форме, особо сильно не бросается в глаза. Нужно было только материализовать рога на голове. Запах же человека сам собой исчез, заменившись серой и кровью инфернальных зверей, к которым его скидывала его учитель в тайне от главы семейства. И, сидя между двумя бугаями, он чувствовал уверенность в том, что ничего позорного не произойдëт. А потом, после гимна школы, в котором поëтся о любви демонов к поеданию людей, он вспомнил, что директор, который вышел со своей речью — его дедушка… «Вот же ангел…» — Данте, твой дедушка здесь! — за трибуной на сцене предстал Лорд Салливан Баттерфлай, за которым ширенгой стоял весь учительский состав, и даже слегка угрюмая Тенебрис, и который вëл себя как НЕ подобает персоне его статуса. — Мой любимый внучок в этом году поступает в нашу школу. Он очень милый, пусть и немного жесток. Это у него от папы. Удивительно, но о факте того, что Спарда поднял мятеж и запечатал Владыку в Лимбе, знают лишь единицы. Обычной же массе демонического общества объявили, что Спарда, вместе с Владыкой Мундусом и его генералами, попросту пропал. — К слову, вот самая лучшее фото за последнее время, чтобы вы знали! — из своего личного карманного измерения, пространственной магии седьмого круга, Салливан достал постер с изображением Данте годовой давности, который испытал полученное от победы над Вожаком Церберов дьявольское оружие. А именно его финальная стойка, которую он принял, думая, что никто не смотрит, а потому можно делать любые выкрутасы. — Только не эта… — от стыда парнишка был готов провалиться под землю. Весь покрасневший, он попытался как можно сильнее спрятать лицо в своей одежде, натягивая воротник школьной формы вверх. — Я для все-! — Харэ ребенка позорить. — на лысину директора легла рука белой мечницы и была мгновенно сжата. Хватка у женщины была не просто стальной, а убийственной. Череп обычного человека или демона был бы в тот же момент раскрошен в пыль, но Салливан — далеко не обычный демон, поэтому на нем это не шибко и отразилось. — Неееет! Я должен всем сделать по копии этого фото! Угрюмая Арбитра утащила старого друга за кулисы, дабы тот не успел еще больше натворить дел, но мужчина оказался слишком настойчивым и выкрикнул в самый последний момент то, из-за чего у его внука возникнет проблема и в недалеком будущем один из лучших друзей. — Данте, я доверяю тебе речь для первогодок! От такого впали в осадок, особенно молодой демон по имени Асмодей Элис, занявший первое место во вступительных экзаменах. Именно ему, как первому месту, нужно было произнести эту речь, но эта честь перепала белобрысому, чье лицо отражало всю тщетность бытия. Малиновые глаза устремились прямо в спину облаченную в черное, прожигая в ней дыру. Они уже были противоположностями. Один одет в чистейшие белоснежные одеяния, не слишком похожие на стандартную форму, а второй прямо-таки стереотипный дьявол во всем черном с красными вставками, рога только подчеркивают это ощущение. А вот лица о обоих такие, словно Ририс Капет каждого в щеку поцеловала при рождении. Красота — страшная сила. «Это не день, а пытка какая-то, уж лучше согласится на тренировку очередную…» — но мальчик не ослушался старшего и все равно вышел на сцену, пытаясь выглядеть как можно более непринужденно. Но в своем голове Данте пытался меньше, чем за минуту придумать речь. Его внимание привлекло письмо, прикрепленное к трибуне. Во-первых, сотни заинтересованных глаз были направлены, во-вторых, один из них был убийственно обжигающим, а в третьих… Салливан вздумал заснять юного полудемона на камеру. Опять. Вот уже взгляд самого наследника Баттерфлаев может испепелить кого-угодно. Все благодаря тексту на бумаге. «ТЫ МЕНЯ УБИТЬ ХОЧЕШЬ?!» Подавив в себе желание разрушать, он всего лишь скомкал лист с запретным заклинанием, и кинул его в сторону дедушки. Листок был заряжен магией, поэтому был твердым, как камень. Данный факт повлиял на то, что в нескольких сантиметрах от одно из трех сильнейших осталась большая вмятина на стене. И сразу после в ладони Данте оказался микрофон. Голос его был достаточно мощным, чтобы даже так произвести впечатления на студентов. — Абурехауке тарутодаре иуса бебе рисутару абурузе сутома абераге иру махорада тсуре заза! — отчеканивая каждый слог, тело юного полукровки покрывал всë усиливающийся тайфун дьявольской силы, и затем он превратился в кокон из древних письмëн, что после последних слов схлопнулся. Что же такое «Запретные заклинания»? Это древнейший вид вербальной магии, каждое из заклинания стоило много крови, ибо, стоит ошибиться в произношении хоть одного слога, и твоя жизнь сочтена. Всего их насчитывается два с лишним десятка и то, что использовал Данте, можно считать одним из самых «скучных» — теперь он весь день не сможет лечь или упасть. Довольно уныло, по сравнению с «Каменной оболочкой, что сохранит тебя во сне на десяток веков», «Отправлением душ заклинателя и его злейшего врага в глубины Бездны» и «Стереть все следы своего существования» Сын Спарды был обучен магии, наизусть зная даже это длинное заклинание. Текст не нужен был. Изначально молодые демоны были готовы взбесится все разом, но после последнего магического слова были в восторге. Овации были слышны со всех сторон. — Эй! Зачем ты произнес запретное заклинание?! — Да знаю я что это было! Но надо же было как-то поблагодарить любимого дедушку за такой совет. Не будь он седым с пелëнок, то сто процентов Данте бы поседел ещё в первые недели жизни в поместье. Сейчас же, спустя семь лет, он уже привык и адаптировался к понятиям нормы у папиной семейной линии. Сейчас же он движется в предположительную сторону столовой (ведь вкусный запах должен идти именно оттуда?), но кто же даст сыну Спарды относительно спокойный день? — Эй!***
И как же всë так обернулось, что сейчас Данте находится в окружении охочих до насилия демонов? Каждый раз, находясь вот в таких ситуациях, он начинает нервничать. События того дня не пропали бесследно и разум юноши искажает лица всех демонов вокруг в страшные гримасы, так этому узлу из нервов, барахтающимся в сером веществе, мало, появляется галлюцинация в виде огня. Минутку… «Это не галлюцинация!» — прилетевший в него огненный шар он смог развеять в последнее мгновение, закрывшись рукой. «Гвардеец» стоил тех пыток, по ошибке называемых одной шестирукой алкашкой тренировками. Его вызвали на поединок. — Я — Элис Асмодей. — представился метатель огня в белом, готовя новый заряд пламени. — И это мне было уготовлено произносить речь… — Правда, что ли? Странно, но это сделал я. — Вот именно! Ты, внук директора, украл моë место! — Что могу сказать?.. Жизнь несправедлива. — Я даже новую форму надел… — новый снаряд полетел по замудренной траектории. Легче было увернуться и на взрывной волне запрыгнуть на фонарь. — Может, хватит уже бросаться своим огненным дерьмом?! — спросил Данте, возвышаясь над демоном с нежно-розовыми волосами и оттряхивая гарь с плеча. — Я тоже не в мешок из-под картошки одет. — Раз уж мой триумф был отдан тебе, то не странным будет проверить, достоин ли ты этого! — Хо… — игриво улыбнувшись, дьяволëнок в красном спрыгнул, дополнив приземление магией гравитации, для эффектности. Волна пыли, окружившая его медленно выпрямляющийся силуэт, смотрелась достаточно круто. — Ты предлагаешь мне битву? — Именно. — ответил сын семьи Асмодеев, высокомерно подняв нос. — Хех… Даю тебе ещё разок хорошенько подумать. — Данте, пока говорил это, начал делать небольшую распрыжку на месте. — И что мне думать? Покажи у всех на глазах, что ты лучше мен-! Пинок стальным поножем по лицу вышел отменным и довольно неожиданным для заклинателя огня. За долю секунды, Данте смог преодолеть расстояние между ними и теперь стоял на месте Элиса, пока тот вставал после удара. Бледная кожа на лице, разорванная от циркулярного диска на поножах Гильгамеша, одного из двух дьявольских орудий Данте, медленно зарастала. Демона так просто не убить. — Не говори потом, что я тебя не предупреждал. — из-за маски на лице голос парня был на пару пунктов ниже. Он сделал несколько ударов в воздух, а потом когтистой перчаткой со светящимися прожилками поманил к себе демона. — Давай. Смахнув остатки тëмной крови с лица, Элис материализовал из огня полуторный меч — его противник явно слишком шустрый, чтобы разбрасываться магией на расстоянии. Белоголовый юноша стартовал вновь, сопроводив начало атаки звуком запуска ракетного двигателя. Это были ускорители на перчатках, что буквально отправили Данте вперëд. Голова, торс, торс, бок, грудь, бедро, голова. Демон-аристократ мечом парировал мерцающие удары перчаток пытаясь ответить, но пламенное лезвие пролетело в дразнящей близости от плоти наглеца. И подсечка правой ноги, поставившая Асмодея на колени, была довольно неожиданной. Как и последующая струя из сопла в лицо, потом подзатыльник на развороте от полученного ускорения и в конце пинок по лицу. — Что такое? — и снова он дразнится, выводя противника из себя. — Не можешь уследить? Данте же пытался хоть немного развлечься. Противник перед ним для него не представляет никакой опасности. Тренировочный бой с Арбитрой, когда та завязала себе повязку на глаза, связала ноги воедино и пять из шести рук за спиной, вооружившись лишь случайной палкой с заднего двора, и то в разы труднее. «Бывал ли этот Элис в слоях низших демонов? Бился ли он на протяжении полутора суток без секунды передышки? Вставал ли он после прокола тела шипом толщиной с ногу?» — вспомнил он свою программу на десятый год жизни. Было очень «весело». Особенно когда его выпнули в одиночку к той покрытой сталью живой платформе на ножках, буквально толкнув поджопником к демону, именуемой Гильгамешем. С собой у него были тогда только полученные навыки и Мятежник, никакого особого снаряжения или помощи извне. Но вот, сопровождая рыком, Асмодей выпустил целую волну магического огня, которое Данте… развеял. Отпрыгнув назад, перчатки с поножами пропали в красной вспышке, и на их место пришëл посох из трëх секций. Им он начал махать и огонь, словно очарованный, затанцевал вокруг мальчика в красном, пока полностью не затих. и это зрелище по-настоящему заворожило зрителей, что те аж разорвались в овации. Данте не поскупился на глубокий поклон для своих фанатов. — Довольно! — раздражëнно крикнул Элис. Его уже бесит поведение внука директора. — Хватит уже играться. Решим всё одним ударом. — Я боялся, что ты этого не скажешь. — на замену королевскому Церберу пришëл Мятежник. Ещё пару годков, ещё десяток сантиметров в рост, и Данте будет выглядеть достойно для клеймора. Но вот умения обращения с ним у него сейчас — выше крыши. — Ну же, пижон! Оба демона стояли в стойках, Элис в стойке для быстрой атаки со стороны, Данте — для готовой тычковой, и вместе они побежали друг на друга. Но уже вблизи, Данте увернулся от режущей атаки справа, зашëл за спину Асмодею, заломал мечом руки и сам резко схватился за свой меч, заваливаясь в бок. А вот и результат запретного заклинания — неведомая сила заставила тело Данте отпружинить. Этим самым переворот Элиса вверх тормашками не оказалось чем-то сложным, как и последующее вбивание в землю. — Тебе бы тренировок побольше.***
— А журналисты тут в школе оперативные… — иначе нельзя объяснить, как уже спустя сутки был готов выпуск новостной газеты Бэзила, где на первой странице красовалась фотография, где Данте, отряхиваясь, уходит развороченным спиной к вбитому противнику, от которого только ноги торчат. И, естественно, самый первый экземпляр выпуска уже ламинирован и вставлен в рамку любимым дедушкой. — Всего первый день, а уже такой перформанс! Тебя ждëт великое будущее! Салливан же смахнул слезу ностальгии, вспоминая первый день его старшего сына, Спарды. Тот в первую же неделю одолел главу группки учеников-радикалов. И, помниться… В следствии тот демон стал одним из ближайших соратников тëмного рыцаря, пока не умер. А значит… Как на заказ, дверь в кабинет директора беспардонно раскрылась усилиями проигравшего. Увидев Элиса, Данте уже было схватился за Мятежника, но от розововолосого изучалось что угодно, кроме агрессии. Зачем же тогда он припëрся? — Не прошло и дня, а ты уже на ногах. Выносливый оказался… Несмотря на попытку его немного взбесить, Асмодей никак не отреагировал на его слова, а подошëл прямо к Данте и встал на колени, приложив кулак к груди. — Та дуэль… Несмотря на то, что еë инициатором был я, ты победил и даже сохранил мне жизнь. — А разве можно было по другому? — вопрос был адресован дедушке, который незатейливо пожал плечами. В Аду выживает самый приспособленный, а уже потом решает сила, и процесс адаптации у демонов начинается ещё в детстве. Кому-то легче, кому-то сложнее, но происходит отсеивание. Даже в его академии, у которой процент самый маленький, смертность среди учащихся составляла около семнадцати процентов, что было и без того мало, по сравнению с шестидесятью шестью в Джакопо и тридцатью в Левиалоне. Удивительно, но этот процент упал до нуля, когда появилась дочь семьи Азазель и встала во главе Студенческого совета, следящего за дисциплиной среди учеников. В удивительное время он живëт… «Хорошо иль плохо, что клыки демонической расы тупятся? А ведь Мундус так их затачивал, вот же потеря, хе-хе…» — И, по закону Подземного мира, я посвящаю свою жизнь Вам! — теперь уже этот демон лучезарно улыбался. Сложно представить такую невинную улыбку у расы демонов. — Вместе, мы захватим эту школу и поставим всех на колени! А не, отбой. Всë в порядке.