Убийство на Рождество.

– Итак, дамы и господа! Сегодня у нас в кадре этот замечательный молодой человек, – девушка с короткими белыми волосами отодвинула штору, за которой находилась брюнетка с ножом в руках, и тело, которое было привязано к кушетке. 25 декабря. На часах почти 8 вечера. В городе Рождественская суматоха. А в домах приятно пахнет миндальным печеньем. – Просто взгляните на его милое личико, – темноволосая девушка провела по лицу острым лезвием ножа, стараясь не поранить.- Гладкая,чистая.. – она зверски улыбнулась, посмотрев в камеру, которую поднесла светловолосая. – Но чего-то тут не хватает, не так ли? – девушка надавила ножом и провела ровную тонкую линию по правой щеке, откуда сразу полилась алая кровь. Она тонкой струйкой потекла по щеке, словно слеза. Девушке это лишь подогрело интерес к жертве. – Да, все верно, Лизонька, – девушка, которая все это снимала, достала нож и провела линию, параллельную первой. – Так еще красивее. Жертва стала извиваться на больничной кушетке, которая стояла по середине маленькой серой комнаты. –Ну что-же ты, маленький, не извивайся, никто тебе не поможет, смирись, – Лиза вновь надавила ножом и провела линию на лбу,а затем на подбородке. – Кира, поставь камеру и подними его. Повесь на цепь. Младшая послушалась указа. Поставив камеру, она подняла худое тело парня и отнесла в угол комнаты, где располагалась цепь. Она была подвешана к потолку и разделена на две части. На концах каждой располагались оковы. Кира подвесила парня на них и вернулась за камерой. – Вот так, умничка, – Лиза улыбнулась и надела на руки белые тканевые перчатки. – А теперь, пора действительно повеселиться, да, Кира? – девушка посмотрела на свою возлюбленную, которая сразу поняла, что хочет старшая. Кира подошла к строительным ко́злам, на которых располагалась коробка с различными БДСМ предметами. – Плеть, пожалуйста, – Лиза слегка повысила и без того грубый голос. – Держи, родная, – Кира поднесла ей черную игрушку и улыбнулась. Она так любила, когда её девушка была такой грубой. Кира любила смотреть на пытки, убийства жертв, которых она сама ловит для своей пассии. Лиза замахнулась и ударила парня, который до сих пор пытался выбраться или позвать на помощь. Девушка была жесткой. Очень жесткой. И одновременно, она была изумительной актрисой. Невозможно сказать ничего плохого о ней. Вечная маска нежности и любви на ней одета. Лиза была приторно сладкая и до жути горькая. Удар за ударом. Мычание обессилевшего парня, из глаз которого уже выступили слезы, постепенно стало громче. По лицу продолжала стекать алая кровь, попадая в глаза. В мертвой тишине подвального помещения раздавались звуки соприкосновения тела с плеткой, которые были раем для ушей обеих девушек. На спине появлялись новые красные следы от ударов. Под железными оковами образовывались гематомы. – Тридцать! Сильный ты парень, не каждый столько выдерживает, – Лиза подошла к телу и провела рукой по горящей коже. – Кисуль, может моя очередь? – Кира подошла к девушке со стеком в руках. – Да, конечно, а я приступлю к другому занятию, — в руках девушки оказался скальпель. Она подошла к переду жертвы. – Кира, начинай! – приказала Андрющенко и, услышав первый шлепок, начала разрезать тело вертикально, ровно по середине. Пока Кира с наслаждением била, Лиза была напряжена. Она ненавидит проводить кривые линии, поэтому очень медленно водила скальпелем, теперь уже проводя горизонтальные линии. – Я думаю этого достаточно, – Медведева резко остановилась и вернулась к коробке. – Кира, ты чего? Ты же еще тот любитель поиздеваться, – Лиза остановилась резать тело и подошла к возлюбленной. – Я сказала прекратить, – зрачки Киры немного расширились и в них читалось, лишь одно – желание трахнуть человека напротив. – Хорошо, поднеси камеру ближе, и я завершу то, что мы начали, – Лиза положила скальпель на козлы, и взяла нож, которым она резала беспомощное тело. Лиза сняла с человека оковы, и практически безжизненное тело упало, словно мешок картошки. Парень уже молчал, не было сил что-то говорить. Тело жгло от ударов и разрезов. Он чувствовал каждую струйку крови, которая не прекращала лить из открытых ран. Темноволосая сняла с него штаны и полила ноги керосином, а затем, достав из заднего кармана спичку, бросила на ноги. Пытка горения продолжалась не долго, ведь Кира сказала заканчивать. А для девушки, Кира была – богом. Лиза потушила ноги и принялась топтаться по пальцам парня. Переломав фаланги, она села на колени и провела ножом по коже, срезая ее. Словно чистит картошку. Куски кожи разлетались в разные стороны. Жертва молчала. Парень смотрел в потолок стеклянным взглядом. Дыхание постепенно замедлялось. Белые перчатки были полностью пропитаны чужой кровью, а в комнате стоял яркий запах железа. Кира села на кресло и с улыбкой наблюдала, как Лиза издевалась над парнем. Лизе стало скучно. Слишком живучий этот мальчик. Чтобы добить до конца, она взяла упаковку с петардами, засунула в анал парня и подожгла, прямо у него внутри. После этого, она сразу взяла топор, который остался лежать на полу, после предыдущего убийства, и отрубила ему голову. Новые узоры, в виде крови, разлетелись на стены, которые были покрыты каплями крови предыдущих жертв. Кинув топор в неизвестном направлении, девушка сняла перчатки и просто смотрела на обезглавленное тело. Резко её талию обвили чужие руки. Нет, неправильно, родные руки. – Ты бы знала, блять, как же я тебя сейчас хочу, – Кира крепче сжала талию девушки и прикусила шею. Запустив руку под трусы Лизы, она провела пальцем по клитору. – Я конечно знаю, что тебя возбуждают убийства, но не сильнее же меня, – с небольшой обидой, Кира достала пальцы и вернула руку на талию. – Закройся. На губах Киры вмиг оказались чужие. Она грубо просунула разрезанный язык в рот, и опустила руки на ягодицы. – Может лучше не при трупе? – Лиза посмотрела в сторону тела, рядом с которым валялась голова. – Согласна, – Кира подхватила девушку и вышла из подвала. Подвала, который наполнен кровавыми секретами. Они сами не заметили, как оказались в спальне. Кира, кинув на заправленную в черное постельное белье кровать, нависла над темноволосой. Ей нравилось, что такой жестокий убийца, как Лиза, подчиняется ей, позволяет себя трогать. Разорвав зрительный контакт, Кира быстро сняла кровавую одежду и кинула её в угол комнаты. – Кира, быстрее, пожалуйста, –дыхание ускорилось. Лиза чуть-ли не кричала. Возбуждение достигло максимума. – Хорошо, малышка, – Кира чмокнула Лизу в губы,и спустилась к груди,оставив после себя мокрую дорожку из поцелуев. Обведя языком ореолы возбужденных сосков, она прикусила один из них и спустилась, дойдя до верхней кромки черных кружевных трусов, девушка сорвала их. С наслаждением, посмотрев на количество выделившейся естественной смазки, она провела рукой по внутреннему бедру и наклонилась ближе к эрогенной зоне. Лиза лишь податливо выгибалась и стонала. Кира медлила, ждала разрешения. – Кира, прошу… – Кисуль, ты не знаешь, как правильно просить? – посмотрев на Лизу, все еще находясь возле клитора, она ухмыльнулась. – Кира, выеби меня, как следует, –старшая любила отвечать дерзко, в особенности, если Кира задает такие вопросы. Светловолосая провела своим разрезанным языком по клитору, дойдя до его капюшона, она перешла к влагалищу и вошла туда. Глаза Лизы рефлекторно закрылись, и она издала громкий стон, наполненный её любовью и наслаждением. Кира пошевелила внутри языком и вынула его, сразу заполнив опустевшее место своими пальцами. Постепенно увеличивая темп, она прибавила третий палец, а большой устроился на клиторе, массируя его. Лиза была почти на пике, почувствовав это, Кира вынула пальцы и вставила обратно, контролируя предстоящий оргазм, чтобы он был ярче. – Кира, я хочу кончить, пиздец, хочу, – Лиза никогда не стеснялась своих желаний и открыто говорила о них. – Хорошо, кис, – Кира стала еще быстрее двигать пальцами, и Лиза кончила, громко выкрикнув имя возлюбленной. – Сногсшибательно, даже звезды появились. Лиза выдохнула и притянула Киру к себе. – С Рождеством, любимая. – С Рождеством, малышка, – сказала Медведева и крепко обняла её талию, зарывшись в волосы. На часах 12 ночи. За окном слышны взрывы салютов. Крики людей, громкая музыка и запах имбирного печенья доносился с многоэтажек. Два тела погрузились в мир Морфея, не думая о том, что будет завтра. Найдут ли их, посадят ли. Им было плевать, они сейчас рядом и ощущают тепло друг друга, принимают его. Они любят друг друга и живут здесь, и сейчас.