Первое правило вписки: никогда не засыпай первым. Да и вторым желательно тоже. Черт знает, чем может обернуться, и вероятность того, что тебя не тронут — примерно 5%.
То ли алкоголь так повлиял на меня, то ли что-то еще, но на данный момент мне безумно было одиноко и хотелось волком выть. Однако я не такой человек, что проявляет эмоции на людях, поэтому предпочла пойти в спальню и… Поспать, как бы банально это ни звучало. С меня уже полно пить эту гадость. Легла на кровать, даже не раздеваясь. И, закрыв глаза, моментально уснула. Но проснулась от того, что какой-то парень завалился на меня и начал входить в меня. Я тут же почувствовала боль внизу и начала кричать. Но тот был непреклонен и закрыл мне рот рукой. Его толчки были резкими, и с каждой секундой мне казалось, что меня будто бы режут изнутри. Я продолжила пытаться кричать даже сквозь закрытую ладонь. Вся надежда на лучший исход сразу испарилась. Невольно представляю, как он расскажет всему унику о том, что опустил эту грязную шлюху, и меня заклеймят именно так. Из глаз начали течь слезы. — Пожалуйста, прекрати! — умоляла я охрипшим от слез голосом. Парень ничего не ответил. Я даже лица его не видела! Но наконец-то на мои крики кто-то отозвался. Это был Глеб. — Отпусти ее. — сказал он, затем начал приближаться к нам. — Ты вообще кто? Ебырь ее, что ли? — усмехаясь, спрашивает парень, продолжая выходить и входить в меня. Тогда блондин подошел к нему, грубо схватил за плечи, и лишь одним движением рук опрокинул его на пол. — Тебе неясно было сказано? — грозным голосом спросил он, — съебись отсюда, если не хочешь, чтобы я на тебя заяву накатал, ублюдок. Я прикрыла лицо руками и продолжила плакать, наблюдая за этим зрелищем. Чувствовала себя мерзко и отвратительно, словно я была лишь надувной секс-куклой, которой воспользовались. Парень благополучно покинул комнату, и Глеб подошел уже ко мне. От страха я боялась что-либо говорить, и теперь что боялась всяких прикосновений. Он осторожно погладил меня по плечу, вглядываясь в черты моего лица. Чертовски не хотелось, чтобы он видел это. Видел, в каком я сейчас отчаянном состоянии. Какой страх меня окутывает с ног до головы. Я дрожала как сурок, и даже непонятно, от чего больше. От того, что прямо сейчас меня изнасиловал какой-то уебок, или от того, что рядом со мной вплотную находился Глеб. — Не бойся, больше тебя никто не побеспокоит, — он говорил это максимально мягким и тихим голосом, от чего бабочки в моем животе начали делать популяцию, — ну ты чего? — после этого он заправил пряди моих рыжих волос за ухо, и я не сдержалась, и обняла его крепко, всхлипывая ему в плечо. Тот не был против этого и плавно поглаживал по спине. Его томное дыхание обжигало мою шею, заставляя мурашкам размножаться в сию секунду. Мне хотелось убежать, чтобы больше никто не посмел тронуть меня. Хотелось убежать с ним, ибо на данный момент я видела в нем опору и поддержку. До этого события я пыталась невзначай прикоснуться к нему, но сейчас я ощущаю его на себе, но какой ценой… Желание спать у меня отбилось тут же. Теперь я боялась засыпать одна, по крайней мере тут. — Я боюсь спать тут, — со страхом в голосе заявила я. — Мне твою маму сюда позвать или че? — с презрением в голосе спросил Голубин, отпустив меня тут же. — Нет, но… — я виновато опустила голову, — ладно, спасибо, что спас меня. А я пойду домой, пожалуй. — В такое время? Чтобы тебя по дороге еще кто-нибудь изнасиловал? Ну уж нет, — я так была польщена тем, что он беспокоился за меня, хоть и понимала, что это из вежливости, и на следующий день все будет как ни в чем не бывало, — поспишь со мной. От этих слов я невольно задрожала вновь. Почему-то проскочил страх того, что и Глеб может сделать то, что сделал тот парень, но я быстро это отбросила. Я кивнула. Тут же к моему горлу начала подступать тошнота. Я быстро покинула комнату и побежала в сторону туалета, дабы это все вышло в белого фаянсового друга. Зайдя туда, увидела, как какая-то парочка развлекалась в ванной. Увидев меня, они все равно продолжили процесс, но закрывшись шторкой предварительно. Все начало выходить из меня, будто во мне была куча еды, хотя я, к слову, ела мало чего, больше всего преобладал алкоголь. Закончив свое дело, я умылась, выпила воды и вернулась обратно. Глеб уже верно ждал, подготовив для меня место. Свет в комнате уже не горел, и меня это в какой-то степени напрягало. — Ну? Чего ждешь? — спросил он. Я медленными шагами подошла к кровати, затем легла на нее, укрывшись с головой одеялом, ибо морозило не по-детски. Заснуть получилось, но с большим трудом.***
Утро воскресенья.
Я проснулась, и первое, что увидела — Глеба, сидящего на краю кровати и держащего в руке стакан воды с нерастворенной на дне таблеткой в ней. Голова ужасно болела, хотелось ее попросту отрубить. — Проснулась наконец-то, — сказал он, протянув мне стакан, — вот, выпей, должно полегчать. Я приняла его подачку и жадно опустошила стакан. Чувствовала себя до невозможности странно. Внизу болело так, словно в меня вставляли арматуру. На удивление, я помню практически все, что было вчера. Как веселилась и танцевала под диско, как выпила неприличное количество алкоголя, и как, в конце концов, меня трахнул какой-то чел без моего согласия. Я тут же заплакала, а блондин не понимал, в чем дело. Отвернулась от него и укрылась одеялом. — Ты же… никому не расскажешь, верно? — умоляла я. — А, так ты из-за этого, — отвечает он, — делать мне нечего. Ты за кого меня принимаешь? — Спасибо, — я неловко поблагодарила его и повернулась обратно. — Давай собирайся, я сейчас такси до общаги нам вызову. Я кивнула и направилась к туалету. То, что я увидела в зеркале перед собой, ужаснуло меня. Потекшая под глазами тушь, растрепанные волосы. Я быстро привела себя в порядок и вернулась обратно. Машина приехала через пятнадцать минут, и мы, никому не сказав, вышли из дома и сели в нее. Всю поездку, да и что уж греха таить, и после нее ощущала себя странно. Но также было приятное чувство того, что меня спасли. Спас тот человек, который мне нравится, но я никогда не признаюсь ему об этом даже под дулом пистолета. Теперь же у меня сложилось обратное впечатление о нем, но также понимала, что это было сделано из вежливости, не более того. Он — мой герой без плаща, мой ангел хранитель. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Доехав, мы зашли в общагу. Расстояние между нашими комнатами разделял один этаж, и мы застыли почему-то именно после моей. Руки начали предательски дрожать, а сердце биться в ускоренном темпе. Я вглядывалась в его уставшее лицо, и видела что-то в нем обворожительное и притягательное. Приятный запах его одеколона ударял мне в нос. Мы кратко обнялись, и он поспешно направился на свой этаж, а я — к себе в комнату. Чувствовала себя хреново, поэтому остаток дня провела в постели, не обращая внимание на происходящее вокруг меня.***
Проснулась с большой неохотой куда-либо идти. Отложив очередной будильник, поняла, что это не дело, и никакая ситуация не заставит меня пасть на дно. И поэтому я пошла принимать водные процедуры. Постояв какое-то время под струей воды, я опустилась на колени и зарыдала. И мне не было страшно, что кто-то услышит. Внутри меня была неимоверная тоска и супер неприятное чувство. А что, если об этом уже знают все, кому не лень? Что, если из-за этого меня будут унижать и гнобить? Почему именно меня? Почему? Почему… Дыхание сбилось от потока подступающих слез. Закончив лирическое отступление, я умыла лицо и как обычно накинула полотенце. Из ванной комнаты выходить не хотелось совершенно. Меня окутывал страх. Поразмыслив какое-то время, все же вышла, но у дверей Глеба почему-то не было. Может, успел до меня сходить, подумала я. Я кое-как накрасилась, уложила волосы и оделась. Эмилия заметила, что я какая-то поникшая, но и лезть не стала. Дождавшись ее, мы вышли из общаги.***
В здание ВУЗа зашла также с большой неохотой и ожиданием, что надо мной начнут усмехаться. Пройдясь по коридору, поняла, что все, как обычно. Видимо, никто об этом не узнал. Я облегченно вздохнула. Первой парой руслит. Преподом по нему также была молодая девушка, видимо, сверстница исторички. Войдя в кабинет, села за свое привычное место и начала тупить в телефон до начала пары. Через какое-то время сюда вошел Глеб. Видимо, глазами поискав меня, занял место рядом со мной и обеспокоенно посмотрел на меня. Достав вещи из рюкзака и разложив их, он также достал оттуда батончик и протянул мне. Ребята, находящиеся рядом, тихо охнули. А я такого ну уж точно не ожидала. — Ты в порядке? — тихим голосом спросил он, — я слышал, ты плакала в душевой утром, — он медленно провел по моим волосам рукой и тут же убрал ее. — Думаю, да, — грустно вздохнув, отвечаю я. Хотелось вновь заплакать, но быстро остановила свой позыв это сделать, ибо не хотелось показаться слабой перед всеми. Пара вот-вот началась, и в кабинет вошел препод. Все встали, чтобы поздороваться с ней, и сели, когда она приказала это сделать. Задала написать тезисный конспект практически на всю пару, и кто-то принялся его писать, а кто-то — лазить в телефоне. Я игралась с ручкой и смотрела в одну точку. К глазам подступали слезы, но я быстро смогла подавить их. В итоге пришлось отпроситься, чтобы дать волю своим эмоциям, но в туалете. Заперевшись в кабинке, начала тихо плакать, чтобы меня никто не услышал. Почему Глеб так добр ко мне, оставалось лишь гадать. Почему он побеспокоился за меня, хотя я думала, что он забудет об этом? В этом здании у него от девочек отбоя нет, но выбрал он почему-то именно меня. Во мне не было ничего такого, за что можно было бы любить меня. Я заслужила того, чтобы меня унижали и грязно издевались надо мной. Я не переживала за то, что макияж мог бы испортиться. Но переживала за то, что это скоро закончится, и Глеб уже не будет так беспокоиться за меня. Не понимаю, чего он хочет от меня вообще. Столько вопросов в голове, на каждый из которых хотелось бы найти ответ. Глаза уже болели от слез и опухли. Вышла из кабинки и начала приводить себя в порядок, но, взглянув на зеркало, опять слезы начали идти. Да что со мной?я ненавижу свое тело, свои руки, свою жизнь, наркотики, и все что связано с мной.
Едва я заставила себя выйти из туалета и вернуться обратно. Увидев за дверью одногруппника, я невольно вскочила на месте. Вспомнил солнышко, вот и лучик, как говорится. — Ты что тут забыл? — буркнула я, — и не смотри на меня так, — я отвернулась и скрестила руки. — Тебя не было пятнадцать минут, что могли другие подумать? — спросил он, — слушай, — он подошел ко мне и приобнял за плечо, — я понимаю, как тебе тяжело сейчас. — И что? Я справлюсь… — злобно фыркнула я. — Я не допущу, чтобы кто-то еще тронул тебя пальцем, понятно? Пошли, нас уже ждут. И мы вернулись в кабинет. Удивленные охи наполнил весь класс, но я не обращала на это какого-либо внимания. Училка на это сказала: «Не отвлекайтесь от работы!». Я сразу начала писать конспект, чтобы хоть как-то отвлечься. Глеб последовал моему примеру, время от времени наблюдая за мной. От такого бабочки в моем животе непрерывно размножались. Я была четко уверена, что вскоре он пошлет меня на три веселые буквы - на Уфу. Не хотелось питаться какими-либо иллюзиями о нашем совместном будущем, что потом мы поженимся, нарожаем кучу деток, нет. Но удивлена до сих пор, что он не такой уж и плохой, как я думала. Невольно уголки моих губ поднялись в улыбке. Это была искренняя улыбка впервые за три дня. Пары проходили, как обычно, быстро. Обед я сегодня предпочла пропустить и вместо этого попросту прогуляться по заднему двору, где была куча студентов. Не успела я выйти, как начался дождь, но все равно моя душа просилась на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом и поразмыслить над всем этим.