Тень в моём пламени

      Отто Хайтауэр взял многозначительную паузу, набрал больше воздуха, пока толпа огорченно перешёптывалась, и с ещё большим воодушевлением продолжил: — Но это и счастливейший из всех дней. Когда его дух покидал нас, он прошептал своё желание. — Ещё одна торжественная пауза. — Сделать своего первого сына Эйгона своим приемником.       Всё драконье логово погрузилось в молчание. Каждый простолюдин, мелкий лорд и рыцарь, загнанный сюда насильно или чувством долга, пытался осознать слова десницы.       Отто вглядывался в лица собравшихся. Его слова произвели нужное впечатление?       Толпа дала незамедлительный ответ. Гул аплодисментов и приветственных криков заполнил пространство.       Младший брат будущего короля был одним из немногих, на кого сии слова не произвели никакого впечатления. Дернулся уголок рта, но Эймонд сдержал явную ухмылку. Руки за спиной сжал в кулаки посильнее. Если и участвовать в этом фарсе, то хорошо играть свою роль. Единственное, что он не в силах отринуть — желание посмотреть на реакцию сестры. В конце концов, милая Хелейна сегодня станет королевой. Его Хелейна. Он чувствовал ее волнение. Девчонка хорошо умела прятать эмоции, но не от него. Только не от него. Щёки будущей королевы покраснели, а губы сжались в тонкую полоску, глаза смотрели сквозь расплывчатые головы собравшихся.       Неужели она боится? — Эймонд мгновенно отвернулся, пока кто-то не заметил его замешательства. Чёртова повязка на глазу мешала смотреть на сестру незаметно.       Страх. Это чувство на лице милой Хелейны брат узнавал безошибочно. Так она смотрела и в тот роковой вечер, когда Эйгон покрыл ее плечи своим плащом в знак защиты. Каким же холодным был в тот вечер взгляд старшего брата…       Эйгон продолжал идти, будто преступник к виселице, когда голос Отто Хайтауэра вновь прогремел на всё драконье логово: — Вам выпала огромная удача и честь быть свидетелями этого зрелища. Новый день для нашего города. Новый день для державы. Новый король, что возглавит нас.       Непроизвольно Эймонд закатил глаза, отвлекаясь от мысли о возможных причинах страха сестры. Счастливейший день, говоришь, дедушка? Семеро точно смеются над нами.       Коронация шла своим чередом, но на помосте чувствовалась нервозность, все ожидали подвоха, боялись, вдруг их планы разрушат? Руки Эймонда затекли, и он опустил их, не сразу вспомнив, как разжать кулаки. Костяшки побелели и теперь приходилось их разминать. Они всё ещё болели после погони за нерадивым братцем. Таргариен ещё раз вспомнил события вчерашнего дня и чуть было не плюнул на пол.       Хелейна мгновенно отозвалась на движения младшего брата. Она рефлекторно придвинулась ближе к нему, когда муж оказался неподалёку. Эймонд смотрел на нее. Она это знала. Ей и самой хотелось украдкой обменяться мыслями, как это было принято между ними. Но перед многотысячной толпой позволено лишь незначительно подойти ближе. Хотя бы так. И на том спасибо.       Ей вспомнилось вчерашнее утро, когда матушка, как безумная, влетела в ее покои. Хелейна ждала Эймонда. Он всегда приходил в это время под предлогом игр с племянниками. Брат и сестра болтали часами, много шутили, делились мыслями. Только ему она могла рассказать о видениях, что являлись ей. Только он мог прочитать предзнаменования. Только он не считал ее сумасшедшей.       Эймонд вошел через пару минут после королевы. Его единственный глаз светился предвкушением, но взгляд матери заставил улыбку исчезнуть.       Вряд ли Алисента увидела во взгляде сына то, что её дети так тщательно скрывали, но рисковать было бы глупо. В конце концов, они Таргариены. Ещё и этот прихлебатель, Ларис. Эймонд старался не попадаться в поле его зрения или интересов, Хелейна и вовсе испытывала отвращение. Только дурак не знал о паутине, которую Колченогий плёл с молчаливого одобрения их матушки.       Весь церемониал был соблюдён. Корона Завоевателя увенчала голову Эйгона. Он с опаской развернулся к толпе. — Трус. — подумал Эймонд. Он с мрачным торжеством ожидал, что люди начнут освистывать горе-короля, и тут то он…       Но народ решил иначе. Драконье логово заполнилось одобрительными криками, меч блеснул в свете солнца, и новый король Вестероса расправил плечи, приветствуя своих подданных. — Знали бы они, в какой куче дерьма ты побывал вчера, и как воняло от тебя, Защитник государства. — Эймонд не мог сдержать ядовитых мыслей в своей голове.       Он мечтал, чтобы весь этот фарс закончился, и, когда Эйгон напьётся до беспамятства, пробраться в покои сестры.       Боги не слышали его молитв. Каменный пол под ногами сотни горожан взлетел в воздух, и Рейнис верхом на драконе показалась сквозь пелену пыли.       Эйгон застыл в оцепенении, мать моментально закрыла его своим телом. Эймонд едва ли мог вынести это. Но и сам машинально защитил то самое дорогое, что было в этом мире для него. Свою сестру. — Чудовища под досками. Чудовища под досками. — Хелейна продолжала шёпотом повторять своё видение. — Дак вот, что ты имела ввиду… — Эймонд нагнулся к сестре за ужином через несколько часов. Разгадка этого предзнаменования постоянно ускользала от него, впервые за много лет с того дня, когда оседлал Вхагар. За вечерней трапезой было тихо. Молитва матери сегодня звучала яростнее, хотя потом Алисента не проронила ни слова. Отто погрузился в мрачные мысли, а сир Кристон Коль водил своими глазёнками туда-сюда, будто хорёк, загнанный в угол, ожидающий нападения. — Бойтесь чудовищ под досками! — сквозь зубы повторила пророчество новоиспечённая королева.       Эймонд отпрянул. Он позже задаст ей все вопросы. Не было сомнений, Король Семи Королевств не удостоит постель своей жены вниманием. Он вряд ли выползет из-за стола без посторонней помощи.       В условленный час Эймонд ждал на обычном месте. Тлеющие угли камина покоев Хелейны отбрасывали еле уловимый свет на лицо гостя. Сестра, как всегда, ничего не говорила. Она подошла к младшему брату, сняла повязку с его головы, покрыла поцелуями щёки, закрытое веко и пустую глазницу, лоб, губы. — Странно, ты сегодня молчалив. — Хелейна неуверенно отстранилась. Обычно в это время Эймонд начинал что-то бурчать. — Завтра я отправляюсь в Штормовой предел. — после долгой паузы ледяной голос брата прозвучал угрожающе. — Вхагар быстро справится с задачей. — девушка не испытывала никакого волнения по этому поводу. — Я должен предложить лорду Боросу выгодные условия. Так пожелал Малый совет. — последние слова Эймонд буквально выплюнул со всем отвращением, на которое был способен. — Продолжай. — Брак. Я должен жениться на одной из его дочерей, пропади они пропадом.       Хелейна отступила назад и медленно опустилась вниз, по счастливой случайности, на подушки, которыми близнецы играли после ужина.       Эймонд подскочил было к сестре, но замер на полпути. Чем он мог ее утешить?       Не говоря ни слова, одноглазый принц стремительно вышел из комнаты. Его сердце пылало ненавистью к себе. Будь у него оба глаза, мать и десница не списали бы его со счетов. Кто знает, может и Хелейну выдали бы замуж за него. Он ненавидел себя. Ненавидел свое увечье. Но более всего — Люцериса.       Эймонд покинул Королевскую Гавань на рассвете, так и не сомкнув свой единственный глаз, снедаемый лютой ненавистью к бастарду, которого даже в мыслях своих не называл единокровным братом.