Алагадда, одетая в чёрный

Казалось, что весь этот небольшой мир выцвел без трёх Лордов-в-масках и Короля. А может, Доктор просто достаточно выпил. От отсутствия звуков в голову пришла иная мысль – слуги существовали лишь тогда, когда было кому служить. В остальное время они просто… пропадали? Проваливались в спячку? Уходили куда-то? Так или иначе, Доктор перестал слышать их ещё до того, как свернул за угол. И это, опять же, легко сваливалось на алкоголь в крови и кровь в алкоголе. Город болен. Не больны жители – больна сама Алагадда. Когда-то давно, ещё будучи человеком, ему казалось, что Алагадда разумна и по-своему жива. Если это и было возможным, то только в прошлом. Раньше Доктор мог плутать чуть ли не часами, так как ему ужасно долго не давались некоторые простые истины. Одной из них был способ добираться куда-то: в голове требовалось держать лишь основные постоянные точки и интуитивно добираться от одной из них к другой. Не представлялось возможным просто дойти из одного места в другое. Дороги будто бы играли с незадачливым человеком, неспособным на самостоятельный путь. Больше всего Доктора пугали изогнутые повороты в покоях Чёрного Лорда – довольно часто те становились замкнутым кругом, каждый раз требующим чёткое количество шагов вперёд и назад. А что сейчас? Алагадду ломали и переустраивали тогда, когда Лику Страданий становилось скучно. Угасание города, начавшееся ещё с прибытия изгнанного Лорда, стало совсем очевидным, как и потеря прелести случайностей. Маска сделал из Алагадды одну единственную постоянную точку. Правда заключалась в том, что он не мог или не хотел чинить бо́льшую часть переделок. Как итог, немалое количество зданий и сооружений оказались в плачевном состоянии. Например, арка, под которой встал Доктор, выглядела так, будто увесистая часть её орнамента держится на честном слове и отвалится от любого незначительного силового вмешательства. Упадёт и прибьёт это маленькое несчастное существо. А Доктор и не против. Он уже пытался доломать арку окончательно, но новые трещины, если и появились, то в его костях. Цепь на ошейнике натянулась, проявившись из иллюзорного небытия – Доктор слишком долго стоит на одном месте. Он взялся рукой за первые несколько колец и ощутил торопящие подёргивания. После долгих лет содержания в стеклянном контейнере Маска возненавидел ожидание. Недавно, набравшись смелости, Доктор показал свой протест и не двигался с места даже тогда, когда цепь почти тянула его. Это не закончилось ничем хорошим, и костяной хлопнувший звук закрывшейся клетки напомнил об этом, громко раздавшись в голове. Несмотря на все внутренние мольбы Доктора, ни один малейший камешек не отделился от арки, что уж говорить о куске побольше. Чуда не случилось – его не придавило, освободив от обязанности идти дальше. И он пошёл, наблюдая за тем, как натянутая до прямой линии цепь исчезает, но не опадает. Путь до спальни Лика Страданий неумолимо сокращался. Он оставил свои комнаты на том же месте. Ещё бы, с такими навыками строительства, которым едва ли помогало обретённое могущество, рисковать не хотелось. Зато Маска разрушил владения остальных трёх Лордов, пояснив, что напоминания о них навевают плохие мысли. Бывшее распутье не давало хотя бы ложного чувства выбора. Общий коридор, который уже нельзя было назвать таковым, приводил в большую комнату в форме полусферы. Крыша представляла из себя ныне разбитый витраж. Дорожки-узоры на плиточном полу – единственное, что осталось от разветвления, ведь ныне пустые проходы заделаны твёрдым чёрным материалом. Боязнь потеряться в темноте исчезла многие века назад, когда ещё Чёрный Лорд ласково взял человека за руку чтобы провести куда-то. Видимо, в тот день Доктор из-за чего-то особенно разнервничался, так как не мог вспомнить, как же так он затерялся, откуда шёл, куда и зачем? Всё это были незначительные детали, уступившие место чувствам. Лорд был куда выше и больше человека, и потому бледная тёплая ручка Доктора смотрелась в большой тёмной и холодной ладони Носителя Маски Страданий довольно комично, но в некоторой степени и мило. Величавое создание неторопливо шагало, дабы новоиспечённый слуга не отстал. Если бы Лик внезапно появился рядом и предложил пройтись, держась за руки, Доктор бы позволил оторвать их. Он идёт один в совершенном одиночестве. Даже тишина не просто мёртвая, а жестоко убитая, уничтоженная, стёртая напрочь, чтобы даже ею нельзя было описать эту звуковую пустоту. Доктор не слышал своих шагов – пол покрыт тонким слоем вязкой, густой и липкой чёрной жидкости, которая хоть и позволяет передвигаться с почти нормальной скоростью, но жадничает и не отпускает сапоги, не создаёт все эти гадкие хлюпанья. Маленькое существо должно понимать, что оно здесь не просто одно, что его тут даже меньше. На какой-то глупый миг, не доходя нескольких шагов до пункта назначения, Доктор с неприязнью посмотрел на жидкий пол, мешающий ходьбе. Если бы только получилось, скажем, настолько поднять ноги над ним и отлипнуть, то- Цепь поднялась почти прямо вверх. – Нет, – прошептал Доктор, едва успев понять, что сейчас произойдёт. Хлипкое тельце грубо подняли так быстро, что игрушку Лика Страданий замутило. Ноющая голова безвольно повисла, как и прочие конечности, что сделало Доктора похожим на тряпичную куклу, не более. – Почему так долго? – выражение маски возмущённо скривилось. Доктор не стал отвечать. Говорить что-то в своё оправдание он не собирался. Лик слишком обожал слушать виноватый голос, когда дело доходило до извинений. Его игрушка не чувствовала, что подводит своего хозяина и делает ему неприятно. – Какой же ты наглый, когда выпьешь слишком много, – презрительно сообщил Лик. Он уже не раз давил на совесть Доктору, пытаясь отучить от алкоголя. Действовало это всё меньше и меньше, как будто слова лишь заглушали сомнения. Игрушка смотрела в глаза Маске слишком бесстрашно и самоуверенно. Так и призывает наказать его; показать и доказать, что маленькое существо опять не сможет стойко держаться; сломать остатки никчёмной гордости, как он ломал кости и разум. От предвкушения Лик не сдержал улыбки. Пускай от алкоголя Доктор стал чересчур силён духом, он ослабел телом. Не убежит, не ударит, и никакие старания не помогут. Всё равно всё будет безуспешно. Доктор понял, что его несут. Лик собственнически прижимал игрушку к себе. Не успев даже просчитать план, он почувствовал, как был кинут на кровать. Матрас тут же отпружинил тельце и затряс его. Когда так обращались с Доктором в обычном состоянии ему становилось нехорошо, а сейчас так и вовсе укачало, и всё плыло перед глазами монотонным вихрем. Он закрыл глаза, стараясь прийти в себя. Открыв их спустя секунды, игрушка лицезрела мрачное великолепие Лика Страданий. Тот, не считая, что Доктор сможет оценить игровые прелюдии, не стал и думать о пустых ласках. Он мог без проблем порвать и восстановить неброскую одежду, однако это было бы ранним признаком агрессии. Пусть ничтожное существо думает, что его хозяин не сделает ничего плохого. Доктор приподнялся на локтях, наблюдая за раздеванием себя. Лик мог быть куда больше, огромнее, но по привычке оставался того же роста Лорда. Один в один, если не обращать внимание на глубокий вырез в верхней половине костюма. Подобная форма обуславливалась желанием Лика держать напоказ грудную клетку. Рёбра походили на зубы излишне невероятного существа – длинные, вытянутые треугольники, остриё которых упиралось в угол между двух других напротив. Благодаря тому, что пародийные кости из тёмного блестящего вещества плотно прилегали друг к другу, Лик Страданий использовал её как настоящую клетку для своей особенной птички. Тело маски являлось непрерывным потоком чёрных выделений, из-за чего любой контакт оставлял ощутимый след. Внутренняя поверхность бёдер Доктора уже оказалась измазанной ими. Неприятное ощущение. Показывая своё недовольство, он слабо забрыкался, попытавшись отпихнуть великое создание. Лика не заботило желание игрушки или же его отсутствие, но сопротивление вызывало раздражение. Из-за этого пришлось прибегнуть к жесту, который Маска давно перестал использовать. Длинные пальцы медленно провели чёрную склизкую дорожку от паховой области до подреберья, прижались к коже, по едва заметным пульсациям нашли местоположение сердца, провели вокруг неровную геометрическую фигуру. Далее когти с опасным нажимом прошлись по шее и остановились на подбородке, подняли голову Доктора, чтобы Лик мог установить с ним прямой зрительный контакт. Последний раз так действовал Носитель Маски Страданий, учитывая любовь своей дорогой птички к этому. Пьяный взгляд игрушки потеряно плавал по всей комнате. Маске пришлось позвать его, чтобы Доктор обратил на него внимание. Нескольких секунд оказалось достаточно, и он зажмурился и завертел головой. Доктору не нравилось то, что он видел. К этой маске он привык века назад, но не к как будто совершенно новому поведению и характеру. Разочарованный Лик Страданий запрокинул подбородок игрушки, таким образом позволяя не смотреть. Всё, что было впереди Доктора, закрывал его же клюв. Ещё бы перестать слышать хлюпающие звуки и ощущать большую часть чужого тела. Пару раз Доктор всё-таки пытался отползти, беспомощно перебирая ручонками по простыням. Получилось добиться только того, что его сильнее прижали к кровати. В остальное время действия ограничивались подёргиваниями и мычанием. Даже когда толчки стали ещё грубее, хотя, казалось, куда уж, и постель особо слышно заскрипела, игрушка едва выдавила из себя писк. Не смогла и новая порция липкой массы заставить Доктора хоть как-то себя проявить. Однако стоило Лику убрать руку от низшего существа, как её слабо схватили и попытались вернуть. – Ты же знаешь, что нежности – это мерзко, – брезгливо сообщил Маска и отдёрнул руку. – Можешь одеваться и уходить. Ха, или даже не одеваться. Доктор с трудом сел. Тело болело, ноги дрожали. Смятая и скомканная одежда лежала рядом. Пока Лик открыто не прогонял его, можно было спокойно привести себя в порядок. С получением новых сил Маска стал совсем уж не выносим. Власть меняет людей, так ведь? Люди, может, и не плохие изначально, а вот Чёрный Лорд изначально являлся садистом, желающим от своих игрушек одной только боли. Доктор знал и понимал это, но абсолютно не хотел принимать. Старые хорошие воспоминания в его жизни были связаны именно с этим созданием, а новых постоянная игрушка уже не получит.