Мы встретимся вновь...

— Почему, почему ты мне ничего не сказал? Я бы что-нибудь придумал! Я бы никогда не позволил тебе… — Потому и не сказал!       Вэнь Кэсин медленно повернулся. Выглядел он ужасно: тёмные круги под глазами, покрасневшими от слёз, осунувшееся бледное лицо делали его похожим на призрака. Сердце Цзышу разрывалось от жалости. — Ты ничего не смог бы сделать и попусту только изводил бы себя. Расскажи лучше о близнецах, я хочу послушать. — А-Сюй! — Расскажи, мне, правда, интересно. — Ну, они уже пытаются ходить. А-Шу боевая, проказница, — Вэнь Кэсин невольно улыбнулся, — всё время пытается куда-то сбежать, игрушки у брата отбирает, а он ей уступает во всём, он очень спокойный, тихий, любит сидеть на одеяле и перебирать яркие пуговицы. Так забавно на него смотреть!       Он остановился, глядя на тёплую улыбку Цзышу. — А-Сюй! — У тебя всё будет хорошо. Любящая жена, прекрасные дети. Ты не останешься один, тебе будет ради кого жить. — Я хочу спросить… — Я знаю. Ты помнишь, как мы встретились в первый раз? — Конечно. — Вэнь Кэсин не отрывал от Цзышу горящего взгляда. — Я играл на флейте на берегу озера, пока родители на поляне готовили ужин. Они послали меня за хворостом, но озеро и вечер были такими прекрасными, что я не смог удержаться. И тут на берег вышел ты в светлых одеждах с корзиной трав. Ты был похож на какое-то изумительно прекрасное лесное божество. Я сказал… — Простите, что потревожил покой лесного духа. Могу я как-то загладить свою вину… — А ты ответил: «Вам не за что извиняться, молодой господин, ваша музыка не тревожит, а дарит счастье» На следующий день я упросил родителей оставить меня в поместье «Четыре сезона». Я наплёл отцу, что хочу изучить другие техники боевых искусств, помимо той, которой обучал меня он. Но настоящая причина была в том, что я хотел остаться с тобой. Мне было пятнадцать лет, а тебе семнадцать. — Ты не забыл ту мелодию? Можешь сыграть её?       Вэнь Кэсин вынул из-за пояса белую полупрозрачную нефритовую флейту, и пленительные звуки наполнили воздух. Мелодия звала за собой, обещая где-то там, впереди, чудесную встречу с кем-то невообразимо прекрасным, близким и дорогим. Она распускалась, словно редкий цветок, за цветением которого наблюдаешь, затаив дыхание… Но Вэнь Кэсин вдруг резко опустил флейту, оборвав мелодию на пике… Всё его тело сотрясали сухие беззвучные рыдания. — Я влюбился в тебя с первого взгляда, а-Син. Тогда, на берегу озера. Я увидел тебя и подумал: « Хочу, чтобы этот человек остался со мной, потому что встреча с ним — лучшее, что случилось в моей жизни!» Но я всегда знал, что мой век будет недолгим, редкое заболевание крови, целители оказались бессильны, меня спасали только травы, потом и они перестали помогать, поэтому я старался не показывать своих настоящих чувств. Я думал, что тогда тебе будет не так больно потерять меня. А-Син, мой чжицзи, прости меня, если сможешь… Я верю: когда-нибудь мы встретимся вновь… — А-Сюй! — Вэнь Кэсин на секунду закрыл глаза, слёзы мешали смотреть, а когда открыл их, перед ним никого не было. Белая нефритовая флейта ударилась о могильный памятник и разлетелась на крупные острые осколки, осколки разбитых надежд.       Цзышу медленно сел на постели. В спальне стояла кромешная тьма. Сны, которые он тут же забывал, пробуждаясь, вдруг обступили его со всех сторон. Жаркий летний день, и Вэнь Кэсин приносит ему арбуз, накрывает его руку своей, улыбается ему … Они любуются на крыше ясной звёздной ночью, пьют вино, и Вэнь Кэсин обнимает его за плечи… Дождь барабанит по садовым дорожкам, и Вэнь Кэсин вглядывается ему в лицо: «Ты ничего не хочешь спросить?» Цзышу отчётливо слышал, как где-то далеко-далеко плачет флейта… И ещё стихи… Они сложились сами в голове, будто разорванная жемчужная нить чудесным образом собралась воедино. Видишь ты меня или не видишь — Я здесь, Не печален и не весел. Думаешь ты обо мне или не думаешь — Чувства здесь, Не приходят и не уходят. Любишь ты меня или не любишь — Любовь здесь, Не растет и не иссякает. Следуешь ты за мной или не следуешь, Твоя рука в моей руке, Не отпускает и не уходит…       Цзышу лихорадочно нащупал на тумбочке телефон. Руки тряслись. — У тебя же есть контакты Вэнь Кэсина? — Ты хоть знаешь, который час? — заорал в трубку Хэлянь И. — Я с таким трудом только что заснул! — Мне нужно с ним поговорить, это срочно!       В ответ послышался отборный мат, и вызов прервался. Через несколько минут телефон зазвенел, и Цзышу увидел два номера, Вэнь Кэсина и его помощницы. Вэнь Кэсин не отвечал, и Цзышу набрал номер Гу Сян. — Да? — услышал он удивлённый голос. — Это кто? — Это Чжоу Цзышу, простите, что разбудил… — Директор Чжоу! Всё в порядке! Мы с боссом в прямом эфире на радиошоу Чжу Аня «Ночной гость» Что-то не так с рекламой? Нужно будет переснять?       Не дослушав щебетание девушки, Цзышу бросил трубку, натянул джинсы, какую-то майку и выскочил на улицу. В машине он отыскал нужную частоту. — …отвечая на ваш вопрос, я скажу, что так бывает. Провидение даёт нам шанс, мы встречаем близкого человека, родственную душу, встречаем не в юности, когда романтичны и открыты миру, а в зрелом возрасте, когда жизнь уже каким-то образом сложилась. Но люди боятся перемен, боятся сделать шаг, боятся ошибиться. А когда этот человек по каким-то причинам уходит из нашей жизни, мы успокаиваем себя: «Значит, не судьба! Возможно, завтра я встречу кого-нибудь ещё» Только вот завтра не случается, и нам остаются в конце концов лишь сожаления. — Но у вашей дорамы счастливый финал. Почему вы говорите о сожалениях? — Да, наши герои вовремя осознали, что их встреча была судьбоносной. Они расстались, но решились встретиться вновь и сделать шаг друг к другу. К сожалению, реальная жизнь мало похожа на дораму. — Эй! Эй! Мы не можем закончить нашу программу на такой печальной ноте! Наши слушатели просто расстроятся и не смогут заснуть! — Тогда давайте закончим вот так! Луна восходит на ночное небо И, светлая, покоится влюблённо. По озеру вечерний ветер бродит, Целуя осчастливленную воду. О, как божественно соединенье Извечно созданного друг для друга! Я желаю всем нашим полуночникам встретить того, кто создан именно для вас, испытать это чувство божественного соединения и не потерять его никогда. — Как красиво и романтично! Кто автор этих замечательных стихов? — Цзяожань, поэт династии Тан. — И с нами в прямом эфире программы «Ночной гость» был Вэнь Кэсин, потрясающий актёр, собеседник и знаток китайской классической поэзии! А мы встретимся в следующий четверг…       У здания радиостанции, несмотря на запредельно позднее время, стояла толпа фанатов, человек двадцать пять с цветами, мягкими игрушками, какими-то пакетами… Она терпеливо поджидала своего кумира, вглядываясь в ярко освещённый вестибюль.       Цзышу набрал номер Вэнь Кэсина. — Да, — услышал он усталый голос в трубке. — Это я, — сказал Цзышу. — Я прямо у радиостанции среди твоих фанатов.       Внезапно толпа оживилась и загомонила: «Идёт! Идёт! Вот он!» В глубине вестибюля появился Вэнь Кэсин с телефоном в руке. В ярко-синей рубашке с алым воротником и манжетами, высокий и стройный, он сразу приковывал в себе взгляд. Рядом с ним семенила Гу Сян. Следом шли двое охранников. — Я перезвоню, — коротко сказал Вэнь Кэсин и сбросил вызов.       Он вышел на улицу, улыбнулся поклонникам и помахал им рукой. Фанаты восторженно завыли и бросились к нему, но охрана очень грамотно их оттеснила и усадила Вэнь Кэсина в машину, а потом собрала подарки. Вэнь Кэсин высунулся из окна лимузина и что-то сказал, ещё раз помахав рукой. Машина тронулась и исчезла в темноте. А через мгновение на телефон Цзышу упал адрес.       Вэнь Кэсин жил в элитном закрытом комплексе, как и полагалось знаменитости, желающей укрыться от любопытных взглядов. Но Цзышу пропустили без проблем, видимо, Вэнь Кэсин предупредил, что к нему приедет гость. Цзышу заехал на подземную стоянку. Вэнь Кэсин стоял у лифта. — О, как божественно соединенье Извечно созданного друг для друга! Но люди, созданные друг для друга, Соединяются, увы, так редко, — процитировал Цзышу, подходя к нему. — Я читал это стихотворение в университете. Ты опустил последние две строчки!       Вэнь Кэсин пожал плечами. — Я закончил на хорошей ноте, как и попросили. Ты приехал сделать мне замечание в два часа ночи? Не мог подождать до утра? — Нет! Я приехал поговорить о людях, созданных друг для друга. И это не может ждать… — Я знаю, что всё выглядит странно и немного ненормально, но ты… с тобой… может, ты тоже…?       Они сидели на диване в гостиной Вэнь Кэсина, и Цзышу подробно рассказывал про все свои удивительные сны. Вэнь Кэсин медленно покачал головой. — Я не знаю, что тебе сказать. Я никогда не сталкивался с подобным и не переносился в параллельную реальность. Ты просто сразу очень понравился мне, а-Сюй, и с каждым днём нравишься всё больше и больше. Никакой мистики здесь нет. Всё страшно банально. Я бы хотел заботиться о тебе, готовить тебе еду, обнимать, когда будет нелегко, проводить вместе ночи и пить чай по утрам, обсуждая планы на будущий день. — Да, точно, чай… — Цзышу потер лоб. — Что это за чай ты приносил мне тогда в термосе? — Это старинный рецепт нашей семьи. Тётушка Ло говорила, что когда-то его подарили на свадьбу моему далёкому прадеду…       Вэнь Кэсин осёкся и широко раскрыл глаза… — А-Сюй! Твой сон… он… О-о-о! — его рот смешно округлился, но Цзышу было не до смеха, он схватил Вэнь Кэсина за руку: — Почему ты зовёшь меня а-Сюй?!       Вэнь Кэсин смутился и покраснел. — Тётушка Ло одно время была одержима всякими гаданиями и гадалками. Как-то она взяла с собой меня. Мне тогда было лет восемь. Неожиданно гадалка проявила ко мне интерес. Она заявила, что мою судьбу будут звать а-Сюй, как ивовый пух. Над этим предсказанием у нас в семье постоянно подшучивали. А когда я вырос, то и сам начал отвечать родственникам, желающим устроить мою личную жизнь, что ещё не встретил своего а-Сюя.       Цзышу вскочил с дивана и взволнованно заходил по комнате, ероша волосы. Вэнь Кэсин не отрывал от него блестящих глаз. — Не понимаю, что происходит, — растерянно сказал Цзышу, наконец, остановившись у окна. — Не представляю, что мне нужно делать. — Тот, другой а-Сюй из твоих снов, говорил, что если чувства есть, то всё преодолимо. Я тебе нравлюсь? Хоть немного?       Цзышу молчал, не зная, как сформулировать ответ на этот простой вопрос, и Вэнь Кэсин неловко улыбнулся: — А-Сюй… — Слово «нравишься» не подходит, чтобы описать то, что я чувствую! В одно мгновение ты меня бесишь, а в другое я хочу, чтобы ты обнял меня так крепко, как только возможно. Я думаю, что у нас ничего не получится, не стоит и начинать, и в то же время не могу представить себе жизнь, в которой никогда больше тебя не увижу.       Он остановился, потому что Вэнь Кэсин смотрел на него с такой нежностью, что сердце Цзышу замерло и все слова сразу вылетели из головы. — Когда ты повернулся ко мне, там, в студии, я на минуту забыл, как дышать. Я в общем-то смеялся вместе со всеми над предсказанием гадалки. Но увидел тебя и понял: ты — а-Сюй, как бы тебя ни звали на самом деле… Наверное, мы получили второй шанс. И что бы ты ни говорил или делал, я больше не позволю тебе уйти. Знаешь, как заканчивается стихотворение из твоих снов? Иди ко мне в объятия, Или позволь войти в твое сердце. Мы будем молча любить друг друга. Безмятежно радоваться друг другу.       Вэнь Кэсин, улыбаясь, протянул руки к Цзышу. И тот, не раздумывая, сделал шаг ему навстречу…