Мы встретимся вновь...

— Простите, глава Чжоу, я, кажется, что-то упустил. Но разве мы не будем вызывать на съёмки Ли Ютуна?       Хань Ин поставил рядом с Цзышу чашку. Цзышу сделал глоток и поморщился. После чая Вэнь Кэсина весь другой чай невозможно было пить. «Околдовал он меня что ли? — подумал Цзышу. — С него станется!» — В этом нет необходимости! У нас есть модель, — рассеянно сказал Цзышу, принюхиваясь к чаю.       Большим секретом кампании «Хэлянь» была реклама крема для рук. Конечно, на постерах с баночкой крема красовался Цзинь Бэйюань, но в рекламных роликах крупным планом снимали руки Ли Ютуна. Внешне тот выглядел страшным, как смертный грех. Крючкообразный нос, тонкие бесцветные губы, маленькие глазки, но руки у него были сказочно хороши, именно ими он и зарабатывал на свой кусок хлеба с маслом. Но сегодня у Цзышу был Вэнь Кэсин…       Съёмки проходили в отеле. Хэлянь И снял пентхаус, после того как Цзышу позвонил ему в два часа ночи и сообщил, что половина его студии залита водой. По словам пожарных, к возгоранию привело короткое замыкание в проводке. К счастью, комната с аппаратурой не пострадала, основной удар пришёлся на вотчину Вэйнина. У главного стилиста проекта всё утро глаза были на мокром месте, и он постоянно вытирал их пальцами.       Когда сработала сигнализация, Цзышу ринулся было в задымленный коридор, но Вэнь Кэсин схватил его за руку и, не слушая протестующих криков, вытащил на улицу. Охрана уже вызвала пожарных. И всё, что оставалось Цзышу, это смотреть. Вэнь Кэсин прижал его к своей груди, обхватив руками поперёк живота. Они оба молча глядели на здание, утонувшее наполовину в дыму. Через час пожарные закончили свою работу, дым рассеялся, и всё оказалось не так уж плохо, как представлял себе Цзышу. Вэнь Кэсин вызвал машину и отвёз его домой. Они сидели на заднем сидении и по-прежнему молчали, Вэнь Кэсин просто крепко сжимал его ладонь. Это было лучше всяких слов. Потом он так же молча дошёл с Цзышу до входной двери, и, когда тот достал ключи, обнял его со спины, легко коснулся губами виска. — Спокойной ночи, а-Сюй! — но тут же отстранился и быстрым шагом направился к поджидающему его автомобилю.       Самому-то себе Цзышу мог признаться: он хотел, чтобы Вэнь Кэсин нашёл какой-нибудь предлог и остался. Он даже ждал этого. Но Вэнь Кэсин ничего не сделал, и Цзышу испытал острое чувство разочарования. Правда, потом, ещё раз всё обдумав, он пришёл к выводу, что это даже к лучшему. Съёмки завершатся, Вэнь Кэсин вернётся к своей фантастической звёздной жизни, а мозги Цзышу, наконец, встанут на место.       Утром, когда Цзышу приехал в отель и поднялся в пентхаус, он нашел там большой стол, на котором стояли блюдо со спелым арбузом, вода с газом и без и двадцать банок с разными сортами чая, включая красный, зелёный и белый. У Хэлянь И всегда было своеобразное чувство юмора.       Вэнь Кэсин появился минута в минуту. В простой белой рубашке и светлых джинсах, с лёгким почти незаметным макияжем — немного тональника и блеск для губ — выглядел он потрясающе, хотя спал от силы часа четыре, как прикинул Цзышу. Впрочем, хороший визажист способен творить чудеса. Увидев роскошный стол, Вэнь Кэсин хмыкнул и вежливо спросил: — У директора Чжоу появился поклонник? — Хэлянь И, — пояснил Цзышу, имея в виду, что это подарок от заказчика.       Однако Вэнь Кэсин, видимо, понял его по-своему. — Вот как! — глаза его сузились, он резко развернулся, ушел в другой конец комнаты, достал из кармана телефон и стал оживлённо с кем-то переписываться, не обращая больше на Цзышу никакого внимания. — Вэйнин, белую рубашку нужно заменить. Что-нибудь голубое или розовое!       Вэйнин, по-прежнему шмыгая носом, увёл Вэнь Кэсина за собою. Цзышу обратил внимание, что в руках у стилиста появился лиловый носовой платочек, явно женский. Вэнь Кэсин терпеливо переоделся сначала в розовую рубашку, потом в голубую, потом опять в розовую. Вэйнин аккуратно закатал ему рукава. — Начали! — скомандовал Цзышу.       Вэнь Кэсин нажал на дозатор, выдавил немного крема и плавными движениями стал втирать его в тыльную сторону рук… Цзышу смотрел в монитор, закусив губу. Если гуев крем не раскупят в течение нескольких минут после просмотра этого ролика, то он ничего не понимает в рекламе. Узкие изящные молочно-белые кисти рук с длинными музыкальными пальцами двигались завораживающе, с какой-то ленивой грацией. Цзышу подумал о картинах эпохи Возрождения. Такие волшебные руки, такие плавные жесты он видел только там… Цзышу с трудом заставил себя оторваться от монитора и сказать: — Стоп! Снято!       После завершения съёмок, когда Цзышу поблагодарил всех за проделанную работу и пообещал от имени Хэлянь И всем подарки от компании «Хэлянь», а также приглашения на презентацию новой коллекции, к Цзышу подошёл Вэнь Кэсин и отвёл его в сторону. — Я должен тебе вино, а где вино, там и свидание. Пойдём со мной на свидание, а-Сюй! Может, тебе при первой нашей встрече показалось, что я несерьёзен, но у меня самые серьёзные намерения. Я не хочу, чтобы ты уходил из моей жизни. — Вы ничего мне не должны, — покачал головой Цзышу, — мне кажется, это я должен изви… — Следуешь ты за мной или не следуешь, Твоя рука в моей руке, Не отпускает и не уходит… А-Сюй! Ты же сам это мне сказал! Зачем же ты… — Я сказал?! — изумился Цзышу, последнее, чего он мог ожидать от себя, это чтение наизусть любовных стихов. — И можно узнать, что это за странное обращение, а-Сюй? — Ты не помнишь?! Правда, ты почти заснул в тот момент. Может, и не помнишь, но ты же не можешь не чувствовать… Ты назвал меня лао Вэнь…       Щёки Цзышу будто опалило огнём. Вэнь Кэсин был во всём прав. Цзышу чувствовал, и эти чувства пугали его до умопомрачения, слишком быстрыми, сложными и сильными они оказались. «Оглянись! — сказал ему Бэйюань. — И, может, ты увидишь свою вторую половинку». Но они с У Си были знакомы шесть лет, прежде чем Бэйюань решился. А Цзышу на прошлой неделе и не подозревал о существовании Вэнь Кэсина. Разве бывает так, что человек, которого ты знаешь от силы всего три дня и с которым толком и не разговаривал, вдруг начинает ощущаться очень близким и родным? И ещё эти тревожащие сны, которые забывались сразу же после пробуждения, оставаясь в памяти лишь отдельными деталями, луна, словно сошедшая с ума и желающая свести с ума и Цзышу, стихи, строчки которых всплывали в голове по десять раз на дню, мешая сосредоточиться на работе. Всё это вошло в жизнь Цзышу вместе с появлением Вэнь Кэсина. Ему было страшно. Проще было спрятаться, удариться в отрицание, сбежать. — Я чувствую, что очень устал и что у меня впереди ещё несколько напряжённых дней, чтобы довести работу до ума, — сухо сказал он. — Хорошо, когда мы встретимся? — Думаю, на презентации новой коллекции, — пожал плечами Цзышу. — Чисто рабочие отношения? Встретились, сняли рекламные ролики, пообщались и разошлись? — Именно.       Вэнь Кэсин побледнел, это было заметно даже под слоем макияжа. — Тогда простимся до презентации.       Он резко развернулся и ушёл. Чжоу Цзышу глядел ему в спину, обтянутую весёленькой розовой рубашкой, и думал, а сможет ли он вернуться к своей прежней размеренной, распланированной спокойной жизни. Жизни, в которой не будет Вэнь Кэсина. — Шифу! Хэлянь-шу говорит, что мы можем остаться здесь на ночь! И поплавать в бассейне! И заказать еду из ресторана! И сходить в тренажёрный зал!       Вообще-то Цзышу хотел закончить пораньше и провести вечер дома с Чэнлином, но сын буквально захлёбывался от счастья. — Давай останемся! Можно? Можно? — Давай, — сказал Цзышу, — после того как ты перескажешь мне все страницы «Плывущих облаков», которые ты прочитал сегодня. — Шифу! — заулыбался Чэнлин, — Ты ведь так сейчас занят, не хочу тебе мешать. — Ничего, я как раз собирался сделать перерыв и выпить чаю.       Пока Чэнлин, путаясь в словах, пересказывал «Плывущие облака», Цзышу заварил себе молочный улун, вкус которого никогда его не подводил. Но и любимый чай казался каким-то не таким. Хотелось того самого травяного чая из красного термоса, при мысли о нем аж скулы сводило. А при мысли о том, как побледнело лицо Вэнь Кэсина, когда Цзышу отказал ему… Тут Цзышу вообще запретил себе вспоминать. — Всё, — сказал Чэнлин, глядя на Цзышу честными глазами. — Половину твоего рассказа я уже слышал вчера. Сколько страниц ты сегодня прочитал? — Сорок, — буркнул Чэнлин, насупившись.       Цзышу вздохнул. — Чэнлин, тебе так не нравится книга? Это классика китайской литературы. Такие книги необходимо читать, они часть базового образования культурного человека. Но, если всё так плохо, давай попробуем поискать что-нибудь другое. — Нет, она, и правда, интересная, просто… — Что? — Просто кругом тоже так много интересного. Но я дочитаю, шифу… Только не расстраивайся, пожалуйста!       Цзышу заглянул в одну из двух спален пентхауса. Чэнлин крепко спал, разметавшись во сне. Цзышу попросил Хань Ина составить сыну компанию, и они вместе сходили в тренажёрный зал и в бассейн. Затем вернулись в пентхаус, где к ним присоединился Цзышу, завершивший наконец-то все свои дела на сегодня, и заказали целый стол еды из ресторана. Потом Хань Ин ушёл, а Цзышу предложил Чэнлину посмотреть знаменитые цветочные оранжереи отеля. Они отлично провели время, и теперь упахавшийся за день сын спал без задних ног, посапывая во сне. Цзышу осторожно укрыл мальчика и легко погладил его по волосам. Когда эпопея с «Хэлянь» закончится, у них ещё будет время вернуться на море и догулять свой отпуск. Жизнь обязательно вернётся в привычное русло.       Вэнь Кэсин стоял в раскрытых дверях, задумчиво глядя, как летний ливень барабанит по дорожкам сада, по листьям и цветам. — Ты не замёрз? — мягко спросил Цзышу. — На улице очень сыро. Иди сюда, я подогрел вино.       Он обернул кувшинчик белой тряпицей и разлил в зелёные изящные чашечки. Вэнь Кэсин протянул руку и поймал несколько дождевых капель в ладонь. — Семья хочет, чтобы я женился, — сказал он, по-прежнему глядя в сад. — Уже приискали невесту. — Правда? И кто она? — оживился Цзышу. — Целительница из нашего клана. Очень милая нежная девушка. — Хорошая новость!       Вень Кэсин резко выбросил ладонь вперёд. Ветка густо-лиловой сирени, срезанная потоком ци, упала на мокрую садовую дорожку. Цзышу подошёл к нему. — Что-то не так? Она тебе не нравится? — Любишь ты меня или не любишь — Любовь здесь, Не растет и не иссякает, — пробормотал Вэнь Кэсин. — А-Сюй! — он стремительно повернулся к Цзышу. — Что? — Цзышу смотрел спокойно и улыбался светло. — Если любовь есть, то всё преодолимо. — Любовь есть, — печально сказал Вэнь Кэсин. — Тогда я рад за тебя, шиди. — Рад, — повторил Вэнь Кэсин, пристально всматриваясь в лицо Цзышу, будто пытаясь что-то отыскать. — Рад! Ты ничего не хочешь спросить?       Цзышу покачал головой, не отводя взгляда. Вэнь Кэсин усмехнулся: — Значит, так тому и быть!       А потом шагнул вперёд, на садовую дорожку, пнул ногой несчастную мокрую ветку, лежавшую у него на пути, и исчез за стеной дождя. Порыв ветра грохнул ставнем за спиной Цзышу, и он вздрогнул, точно его ударили.       Цзышу будто подбросило на постели, он сел, провёл ладонью по лицу и понял, что плакал во сне. Вся огромная кровать была покрыта лунной решёткой, падающей от окна, и это при том, что Цзышу четко помнил: перед тем как лечь спать, он собственноручно тщательно задёрнул шторы. Цзышу попытался вспомнить, что ему снилось, но в памяти удалось воскресить только зелёные нефритовые чашечки с тёплым вином и лиловую ветку сирени, сиротливо мокнущую на садовой дорожке. Кажется, по правилам этой странной лунной игры сейчас должен был появиться Вэнь Кэсин. С вином? С сиренью? Впрочем, какая сирень! На дворе начало августа. Цзышу показалось, что в гостиной пентхауса кто-то ходит, он почти выбежал из спальни… Но там было пусто и темно, только луна печально лила свой холодный свет в высокие окна.